***
Учебные будни наступили совсем быстро. Оставалось четыре дня до конкурса, и Рюджин была более чем уверена в своих навыках и в мелодии, которую собирается исполнить. Внутри у неё чувство, что она должна показать всему университету, насколько талантливая. Должна показать Сонхва, что он для неё больше ничего не значит. Должна доказать себе, что после такого долгого периода пребывания на дне она смогла возродиться и, будто феникс, из собственного пепла создать себя новую. Только почему она, новая и сильная, все ещё пытается что-то доказать? Почему в ней новой до сих пор живут старые страхи? После очередного учебного дня и репетиции в зале, где все студенты, участвующие в конкурсе показали свои финальные выступления, Рюджин в спешке собиралась домой, так как сегодня очередной ужин с родителями. Девушка сложила свои вещи в шкафчик и отправилась к воротам университета, где столкнулась с Ёсаном, специально поджидавшим её. — Рюджин, можем поговорить? — подбежал он к девушке, пытаясь взять за руку. Её рука ловко ускользнула, а после и вовсе спряталась в карман куртки. Кан обратил внимание на этот жест, но значению не придал. — Ёсан, я спешу, давай завтра. — даже не остановившись на секунду, пробубнила Рю. — Рюджин, это важно. — он пытался её уговорить, так как откладывать разговор о том, что случилось с Хонджуном и что он сделал с ней, Ёсан не мог. — Удели мне две минуты. — Правда не могу. Вечер с родителями — опоздать не могу. — объяснила она, садясь в машину к водителю. — по правде говоря, Шин не только спешила домой. Она хотела минимизировать любой контакт с парнем в присутствии прислуги её семьи. Если хоть кто-то донесет, что она продолжает видеться с Ёсаном, её матери, то ничем хорошим это не закончится. — Я напишу. — одними губами прошептала девушка сквозь стекло машины, которая тут же тронулась с места. Кан тяжелым взглядом смотрел в след, прокручивая в голове, как правильно он должен был спросить о событиях той ночи. Помнит ли Рюджин? Сможет ли она себя обезопасить? Сможет ли удалить Хонджуна из своей жизни и не позволять ему снова сотворить подобное? Он не знал. Он не понимал, притворяется ли Рю снова, делая вид, что все хорошо, переживая все в себе и боясь обсуждать это еще с кем-то? Или она правда ничего не помнит? Ёсан корил себя за то, что оттянул этот разговор, и теперь винит себя в том, что позволил девушке найти отговорку, чтобы уйти. Ему ведь тоже тяжело начать эту беседу.***
Шин успела как раз к старту ужина. Прислуга накрыла на стол в гостиной, где уже больше недели стояла огромная ёлка, украшенная разноцветными огнями и красно-золотыми новогодними игрушками. Рождество когда-то было самым любимым праздником сестер Шин, а сейчас это всего лишь ежегодное напоминание о том, какими они были глупыми детьми, веря в сказку об идеальной семье и заботливых родителях. Рождество — единственный праздник, который родители проводили с ними, пока девочки не достигли возраста, когда в Деда Мороза верить перестали. После даже новогодние выходные они должны были проводить с няней. Семья уселась за стол, каждый на свои привычные места. Глава семьи попросил подать первое блюдо и разлить бутылку вина. Трапеза началась в тишине, но, к сожалению, это длилось недолго. — Девочки, мы запланировали ужин с семьей Ким в эту пятницу. — сказала госпожа Ким, не отрывая взгляда от тарелки. — Юна, в этот раз, не только Рюджин должна присутствовать. — Да, мама. — согласилась блондинка, даже не намереваясь спорить с матерью. Казалось, одно неверное слово и она должна будет собирать чемоданы, готовясь к отъезду с отцом в США. — Ужин в 19:00, в ресторане главного отеля Кимов. После занятий сразу едте домой, чтобы успеть собраться. — продолжил отец. — В 19? В эту пятницу? — Рюджин неожиданно для себя выкрикнула вопрос. — Я не могу! Вы же знаете, у меня конкурс! — Рюджин, мы не держим в голове такие пустяковые детали о твоей жизни. — ответила ей мама, запивая вином. — Конкурс не важнее твоего будущего. — закончила она, надеясь, что старшая дочь не будет продолжать мусолить эту тему. — Но это важно для меня! — снова повысила тон девушка, вспоминая как долго и упорно заставляла себя начать играть на виолончели. Она боролась с собственными чувствами, каждый раз, когда брала смычок, а теперь возможность снова сыграть на сцене перед всеми, что символизирует для неё полное восстановление, эгоистично отобрали. Ей было неприятно. Снова она должна поддаваться воле родителей, забывая о собственных желаниях. — Мам, ты знаешь, как важно для меня сыграть там! Позволь мне иметь этот один вечер для себя! — проговорила она на одном дыхании. — Прошу… — со всей искренностью добавила она тише, заставляя сердце Юны сжаться, а своё и вовсе остановиться в ожидании ответа родительницы. — Рюджин, ты же знаешь, что в эту субботу твой папа уезжает. Я не могу позволить себе отпустить его без прощального ужина с его семьей. — на лице женщины не было ни одно эмоции. То ли она хорошо скрывала, то ли и правда была такая, но она вовсе не имела сожаления к собственным детям. Забирая у них то, что важно, и тыкая им только свои хотелки, госпожа Шин навязывала им жизнь, которая с годами становилась для них омерзительной, что кажется, совсем скоро они будут готовы от неё отказаться. — Мам, я… — в другой ситуации Рю нашла бы слова. Она бы выбежала с комнаты, накричала бы на родителей снова или же продолжала бы спорить, но сейчас она не может. Она почувствовала, как Юна сжала ладонь своей под столом, и вмиг вспомнила, что на кону. Девушка не может рисковать разлукой с сестрой. — Пап… — она пыталась схватиться за последнюю возможность сделать по своему, но, не увидев ни доли сочувствия в глазах мужчины, она лишь крепче сжала руку младшей, сдерживая порыв разрыдаться перед всеми присутствующими.***
Уён сидел на подоконнике большого окна в главном зале, когда Ёсан прошёл мимо, совершенно не обращая внимание на друга. Первый резко подорвался и побежал за другом, ведь когда такое было, чтобы они даже не поздоровались? — Ёсан, — прикрикнул он, чтобы друг обратил внимание на него, но безрезультатно. — Эй, Кан Ёсан! — громче повторил он, когда понял, что друг его не услышал. Снова ничего. Чон поднажал, догоняя друга, хватая его за плечо и разворачивая к себе. — Чего это ты меня игнорируешь? — недовольно сводя брови на переносице. — Что? Я не… — растерялся Кан, который ранее был полностью погружен в свои мысли. — Прости, не увидел тебя. — Ёсан продолжил путь в том же направлении, что и ранее, но теперь с Чоном под боком, который то и делает, что ускоряется за другом. — Куда это ты так? Что-то случилось? — Хочу успеть поймать Рюджин после лекций. Хочу поговорить. — объяснил он, не убавляя шаг, даже после того как заметил, что друг запихался. — Мы, к слову, так и не поговорили с тобой об этом. — начал Чон. — Я немного удивлен, что вы теперь вместе. Как так получилось, что вы начали встречаться? — от интереса парень округлил глаза, который через линзы очков казались в два раза больше. Он искренне хотел знать, как у друга получилось утаить отношения и не быть заподозренным ни разу. — Уён, давай позже. Я правда спешу. — Кан попытался закончить разговор, когда они дошли до кабинета, где проходила лекция Рюджин. Толпа студентов как раз начала выходить с аудитории, заполняя коридор и толкая пару друзей в разные стороны, ведь те мешали пройти. Ёсан начал оглядываться по сторонам, чтобы глазами зацепить возлюбленную. Уён же, понимая, что другу по зарез нужно найти Рю, также начал искать в толпе знакомое лицо, но ничего. — Минхо, — схватив парня за рукав, обратился Ёсан, когда Ли тоже решил толкнуть его, чтобы пройти, — ты видел Рюджин? Сперва Минхо кинул на Уёна презрительный взгляд, вспоминая их последнюю встречу и её результаты. В голове на секунду пролетела мысль, как Чон так быстро поправился, а после вопрос, почему Кан, как ему казалось, неплохой парень с потенциалом стать частью элиты университета, крутиться с Уёном. Еще секунду переваривая вопрос Ёсана, парень смог ответить: — Да она раньше уехала. Отпросилась у препода. — Минхо выдернул свой рукав с рук Кана и без прощания последовал за толпой, к выходу университета. — Чёрт. — не сдержал раздражение парень, зарываясь рукой в волосы. Он быстро достал телефон, находя в KakaoTalk чат с девушкой и печатая: «Минхо сказал, ты не была на последней паре. Все хорошо?» — К чему такая срочность? — подал голос Уён, когда коридор опустел, а друг с грустью уперся об подоконник. — Скажи, если, к примеру, человек закрытый и редко проявляет свои эмоции и переживания, должен ли попытаться влезть к нему в душу, чтобы выведать истинные чувства? — Сложный вопрос. — начал Уён, повторяя за другом, принимая ту же позу у подоконника. — А кто тебе этот человек? Рюджин? — без доли усилий догадался парень. Было не сложно, она и Сан — одинаковые. — Да. — А что она сделала? — Не она. Но я хочу, убедиться, что после этой ситуации с ней все хорошо. — Кан упёрся глазами в пол, виня себя, что раньше не пытался поднять тему о Хонджуне, он ведь не знал, что после их выходных в загородном доме Рюджин станет такой неуловимой. — Что же случилось?! — не удержав интерес в себе, Чон вскрикнул. Ёсан вопрос проигнорировал, продолжая пялится на край красных кроссовок, что выглядывали с под длинных багги джинсов. Осознав, что всё намного серьёзнее, чем он думал, и, что Кан не может выдать чужой секрет, он уже в более спокойном тоне добавил: — Конечно, ты должен убедиться, что с ней все хорошо. Может, Рюджин и гордая, или самодостаточная, но я всегда видел в ней всего лишь девушку, которая боится показать свои слабости. Она не хочет, чтобы другие думали, что её что-то тревожит. — закончил Уён. Его слова немного помогли Кану, дав понять, что так или иначе, он должен поговорить с ней и обсудить всё, что случилось. «Все хорошо. Уехала, так как у меня сегодня примерка с мамой и Юной. В пятницу провожаем папу и ужинаем с Кимами. Позже напишу.» — Чёрт. — снова выругался Кан, увидев ответ от Рю. Он должен поговорить с ней как можно скорее.