golden youth.

Пришел день конкурса. Многих студентов, участвовавших в мероприятии отпустили с занятий для финальной репетиции, и, даже если Рю знала, что выступать не будет, она воспользовалась этой возможностью для того, чтобы увидеться с Каном. К сожалению, они толком не виделись и не общались с момента их последней встречи около ворот университета. Она была слишком занята закрытием долгов и подготовкой к ужину с Кимами, ведь помимо примерки нарядов, её мать попросила Рюджин сыграть любимую мелодию господина Кима на ужине. Мама знала, что девушка уже давно вернула своё вдохновение к игре, поэтому не могла лишить себя возможности еще раз похвастаться идеальной дочерью, лишний раз напоминая Кимам, что Рюджин чудесная партия для из сына. Ёсан же пропал в магазинчике отца, не посещая университет несколько дней подряд. Парень не переживал за оценки, лишь искренне хотел помочь родителю и подарить тому немного отдыха, ведь господин Кан тоже не робот, а нанять ещё одного сотрудника средств не имел. Такие и были отношения Рюджин и Ёсана. И они это принимали. Они знали на что шли, пускай они живут в разных мирах, казалось, что границы этих миров стирались лишь от одного объятия. Поэтому они так сильно ждали встречи друг с другом и, жаль, что это встреча должна быть такой неприятной. Ёсан заставил Рю нервничать, когда несколько дней подряд просил её о личной встрече, ведь то, что он хотел обсудить — совсем не телефонный разговор. Девушка переживала, что она сделала, что-то не так, задела его или обидела. Что, если он хотел расстаться? Только привязал к себе и заставил думать о нём каждую свободную секунду, поиграл ею и теперь готов бросить. Не просто так у Кана было одиннадцать девушек и ни одних серьезных отношений. Ещё с прошлого вечера навязчивая мысль, что Кан подонок и хочет разорвать все связи после их совместной ночи, преследовала её. Они увидели друг друга по время репетиции, но много контактировать не могли в присутствии других студентов, поэтому, списавшись, решили, что могут уединится в одной из гримерок во время ободряющей речи организатора конкурса после генеральной репетиции. — Привет. — прошептала девушка, когда вошла в комнату полностью заставленную костюмами с недавно поставленной участниками театрального кружка пьесы. — Ощущение будто не видела тебя вечность. — пускай она чувствовала напряжение в комнате, Рю пыталась побороть мысль о том, возможно это их последняя встреча. Она подошла к парню, который резко вскочил со стула и потянулась за, как она думала, легким поцелуем. Легко отделаться не удалось. Ёсан прижал хрупкое тело девушки к себе, на миг вспоминая их ночь, от чего сердце бешено застучало. Он поцеловал её также страстно, как и тогда в кабинете отца Юнхо. Кан всю неделю скучал за ней и прежде чем перейти к разговору, он хотел немного насладиться временем с возлюбленной. Шин этот поцелуй успокоил. В момент, когда парень охватил её талию крепкими руками, все плохие мысли улетучились, а Рю начала корить себя за то, что позволила себе думать о Кане в таком ключе. Она так скучала за ним и отдала бы все на свете, чтобы не проводить вечер пятницы в окружении своей ненавистной семьи и в еще более противной компании Кимом. — Рюджин, у нас мало времени… — попытался он разорвать поцелуй, но Шин не хотела отстраняться. — Это серьезно. — настоял Кан, после чего девушка поддалась и, во преки желанию, отошла на шаг от него. — Что же случилось? О чем ты так сильно хочешь поговорить целую неделю? — тревожные мысли снова полезли в голову в момент, когда Ёсан замялся на месте и боялся посмотреть ей в глаза. — Ёсан, прошу, я не хочу додумывать… — попросила она прекратить её этот мучительный момент непонимания и страха в ожидании, когда он голос подаст. — Рюджин, ты помнишь, что случилось в тол вечер, когда ты была со мной? — В загородном доме? — уточнила она. Там много вечеров прежде они провели вместе. Ёсану следует быть более конкретным. — Нет, несколько недель назад, когда ты ночевала у меня. — Размыто, но помню. — легко махнула головой она. Ресторан, Хонджун, вечеринка, Йеджи, а после ночь Ёсан — она помнит всё, но отдельно. Она помнит лица, но не помнит, что ей говорили, что она отвечала, делала или пила. Что-то очень крепкое. — А как я тебя забрал с вечеринки? — Ёсан, хватит допрашивать! — не выдержала Рю. — Говори прямо! — Рюджин, в вечер, когда я приехал в тот дом, я начал искать тебя там. Один парень, Чанбин, кажется, сказал, что ты ушла за пять минут до моего приезда с Хонджуном. Он указал также, в какой стороне была припаркована машина. — Ёсан на секунду затих, когда мима двери, в коридоре прошло несколько студентов, после, громко сглотнув продолжил: — Найдя машину, первым делом я увидел, как Хонджун, он… — Что? — Шин затаила дыхание. Она не знает, что делал Ким. Она не хотела знать, но кажется нет выбора. — Он тебя целовал, он разодрал твоё платье, пока ты отталкивала его. — девушка смотрела на Кана стеклянными глазами, пытаясь хоть что-то вспомнить. Ей казалось, тем вечером она больше никогда не была в машине Кима после того, как вошла в дом Бан Чана. — Я не понимаю, что ты говоришь… — прошептала она. С каждой секундой мысль, что ей нужно встретить Хонджуна этим вечером ставала невыносимой, а руки все больше дрожали от злости. — Когда я открыл дверь машины, чтобы оттащить его, я увидел, что его рука… Она была между твоих бедер, а ты плакала. — в горле парня пересохло, ведь он снова вспомнил ярость, что почувствовал в тот момент. Рюджин стояла неподвижно. ОНА. НИЧЕГО. НЕ. ПОМНИТ. Девушка смотрела на Ёсана пытаясь вычислить, врёт ли тот, ведь полагаться на его слова не может. В её памяти огромная дыра, черное пятно, и если то, что рассказывает Кан — недостающая часть этого пазла, она бы предпочла, чтобы она осталось недостающей. — Скажи что-нибудь… — прошептал парень, беря девушку за руки. Он почувствовал, как та дрожит. — Все это время я полагал, что ты не хочешь говорить о случившемся, что ты хочешь забыть, я боялся лезть тебе в душу, вед знал — ты этого не любишь. Но, когда узнал, что сегодня ты встречаешься с ним… Рюджин, мне стало противно от мысли, что он будет дышать одним воздухом с тобой. — он ещё крепче сжал её ладони в своих, ожидая, когда Рю проронит хоть слово. Он не дождался, ведь чувствовал себя виноватым. — Прости, что не сказал раньше. Я такой идиот. — Нет, не нужно извиняться. — наконец-то девушка ответила ему. Она не хотела, чтобы Кан винил себя за грязные проделки Хонджуна. — Точно не ты должен извиняться. — скозь зубы процедила девушка. Она в ответ сжала его руки, через секунду оказываясь в объятиях парня. Девушка хочет, чтобы этих объятий ей стало легче, но кажется в этой ситуации Ёсан потерял магическую возможность успокаивать её нервы. Рю покорно обнимает в ответ, чувствуя как парень ещё сильнее сжимает её хрупкое тело, ведь это единственное, что он может сделать. Ей так хотелось скрыться в этой гримерной с Ёсаном и никогда больше не выходить за стены комнаты. Каждая секунда, что приближала девушку к встрече с Кимом забирала у Рю частичку самообладания и, никогда не знаешь, какая секунда заберет последнюю каплю её здорового рассудка. — Ёсан, спасибо, что сказал. — она отстранилась. Шин была благодарна за опеку и предостережение, но как сказать, что несмотря на случившееся она все равно поедет на ужин — не знала. — Давай проведем время сегодня после конкурса. — предложила она, а после легкого взмаха головой Кана, добавила: — Встретимся на реке Хан, около фонтана, ладно? В десять вечера? — О чем ты? Давай поедем куда то сразу после конкурса. — Кан ещё не знал, что она намерена пропустить представление. — Ёсан, я не буду выступать. — начала она, чувствуя как как отпускает её и ступает шаг назад. Он не говорит ничего, даёт шанс ей объяснить. — Ужин в 19:00. Мне придется пропустить конкурс. — Я не понимаю… — подал он хриплый голос. — Ты все ещё намереваешься видеться с ним? Даже после того, что узнала?! — Ёсан, у меня нет выбора. — Шин упала на стул, не отрывая взгляд от разочарованного лица парня. — Если не приеду — Юна уедет с отцом. Я не могу этого допустить. — Шин закинула голову и закрыла глаза, представляя, как было бы хорошо, если бы заботиться о младшей не приходилось бы. — Она — моя семья. Единственная семья, Ёсан. — тихо добавила Рюджин, сдерживая слезу.

***

Рюджин уже вернулась домой после неприятного разговора с Каном. Настроение уже было испорчено. Она была разочарована в себе, в своих действиях, во всем, что происходило. Она переваривала все, что сказал ей парень, и пыталась найти в своих воспоминаниях хоть что-то, что может ей определить события той ночи. Хонджун хоть и урод, но вряд ли он поступил бы так. Слишком много на кону. Он потерял бы все, если бы в ту ночь позволил бы себе сделать что-то с Рю против её воли. Статус, деньги, наследство и свобода. Ким Хонджун умён и никогда бы себе не позволил совершить подобную ошибку. Рюджин себя в этом убеждала. Она до последнего крутила в голове миллионы отговорок, которые помогут оправдать Кима. «Возможно Ёсан что-то не то увидел или не так понял.» — в очередной раз она себе солгала, сразу же осознавая, что Кан не позволил бы себе ввести девушку в обман, не будь он уверен на сто процентов. Она в бешенстве. Почему Рюджин должна искать оправдания грязному поступку Хонджуна? Почему она решает, что проще свалить все на собственного парня? Почему она не хочет верить ни единому слову Кана, даже если знает, что тот не лжец? Она пытается сделать свою ношу легче… Она надеется, что не давая себе осознать, насколько опасен Хонджун, она сможет спасти предстоящий вечер. Девушка злилась на родителей, что командовали ею и манипулировали, на Юну, которую вечно нужно оберегать и на Кана за то, что сделал эту ситуацию более сложной, чем она была. Теперь приоритеты девушки резко изменились, и ужин с Кимами не казался важнее, чем конкурс, но она не позволяла этим победить себя. Она бесчувственно смотрела на своё отражение в зеркале и пыталась найти там ту девушку, которую когда-то любила. Сейчас Рю лишь презирает. — Готова? — в комнату вошел отец, оглянув дочь снизу до верху, он продолжил: — Мы с мамой поедем первые, нужно заехать в офис. Вы с Юной поедете через полчаса с Ли. Не забудь взять виолончель. — мужчина указал рукой на инструмент и покинул комнату, даже не нуждаясь в ответе от дочери. Рюджин вздохнула, садясь на кровать, она зарылась рукой в волосы, бросая взгляд на виолончель. — Я точно не хочу играть для Кимом. — прошептала она под нос. Мысль прервала мать, которая вошла в комнату, чтобы проверить старшую дочь и её вид перед отьездом. Белое словободное платье в пол и легко подкрученные волосы, лежавшие на плечах, дарили девушке нежность и, как показалось ее матери, Рю похожа на ангела. — Отлично. Все таки хорошо, что мы взяли это платье, а не то зеленое. — госпожа Шин лишний раз напомнила, что Рюджин не имеет право жить, как она хочет, а элементарный выбор одежды на подобные вечера давно перестал принадлежать девушке. — Мам, могу ли я тебе кое-что сказать? — с осторожностью поинтересовалась Рюджин. Она понимала, что родительнице все равно, но хотела поделиться переживаниями, а может даже попробовать спасти себя от предначертанной матерью судьбы. — Рюджин, быстро говори. Мы уже должны ехать. — женщина не отвлеклась от платья дочери, которое все время поправляла и рассматривала. — Мам, Хонджун хотел сделать кое-что очень плохое. Он хотел сделать это со мной. — на одном дыхании выдала Рю, в надежде, что это спасет её от ужина и от дальнейшей коммуникации с Кимом. — Что же он хотел сделать? — наконец-то страшая перевела свой взгляд на дочь, сложив руки на груди. О репутации Хонджуна госпожа Шин наслышана, но та никогда не думала, что Рю сможет использовать это, чтобы вытянуть себя из хитрого плана родителей выдать её замуж. — Мам, он целовал меня и обнимал против моей воли. Не думаю, что на этом все остановилось бы, если бы не … — Рю замолчала, опасаясь назвать имя Кана. — Проходящие люди. Они спасли ситуацию. — соврала девушка. — Эх, Рюджин, поверь, этот парень изменится с возрастом. Дай ему возможность повзрослеть. — женщина будто хотела полностью проигнорировать проблему и поскорее уйти с дома. — Мама, ты меня не слышишь! Он нехороший человек! — Рюджин, мы все — нехорошие люди. Просто кто-то это скрывает, а кто-то использует, чтобы добиться своего. — закончила разговор старшая, всем видом показывая, что не намеревается его продолжать. Рюджин сдалась, громко вздыхая, она дала возможность матери покинуть комнату. Только теперь Шин точно знала, что если покинет свою спальню, то поедет точно не на ужин с Кимами.