Безумный мир

Палящее южное солнце ещё несколько бесконечно долгих, но таких прекрасных для Райта недель, светило ярко и одаривало своим теплом городок и его жителей. Потом же начались нескончаемые дожди, столь желанные в это засушливое время года для фермеров. Волк любил дождь. Но в основном любовь эта была на расстоянии: он сидел в уютном кресле своей спальни, после очередной изнурительной тренировки, попивал тёплый какао, а по стеклу хлестали косые струи. Иногда он сидел на "чёрной" лестнице и вслушивался в "барабанную партию" ливня, как сейчас, думая о том, что делать с дядей. Углублённый в собственные думы, он не заметил, как рядом тихо присел Хенсли и протянул юноше сладкий напиток, от которого исходила тонкая струйка пара. - Если ты и дальше будешь сидеть с такой физиономией, то твой дядя покинет мир, а молоко у служанок на кухне скиснет, - усмехнулся мужчина, легонько и одобряюще толкнув юнца в плечо. - Может, я и жду, пока он покинет мир... - печально выдохнул Райт, глядя в чашку. - Как вы узнали про какао? - он был весьма удивлён, сделав глоток и ощутив даже нужную дозу сахара. - Мысли читаю, - отмахнулся Крайс, уперевшись локтями в колени. - Я тоже не ладил со своими родственниками. Я всегда умудрялся найти себе проблем на задницу, с которыми не мог разобраться сам, но... - он замолчал. Что-то давно забытое, покоящееся на самом дне душевного океана, норовило всплыть, подняв за собой комья ила, песка и грязи. - Когда ты останешься совсем один, то ты будешь жалеть. Поверь. Райт хотел было возразить, ведь тигр не знает, какой его дядя ужасный человек, но смолчал. Опустил голову и поставил на ступеньку чашку между ними. Она стала невольной преградой, выстроенной стеной, между двумя поколениями. - Думаешь, я не прав? - усмехнулся мужчина, взъерошив свои светлые, распущенные волосы. - Отец любил вышибать из меня дурь своим кнутом. И следы этой его "заботы" до сих пор остались у меня на спине. Но я жалею, что проводил с ним мало времени вот так, за разговорами, как сейчас с тобой. Райт поднял на него взгляд, вознамерившись что-то сказать, но альбинос резко закрыл рукой глаз и тихо выругался. - Твою мать ящерицу... - Что с вами?! - волк потянулся к мужчине и замер от ужаса: некогда льдисто-голубой глаз тигра, проглянувший сквозь щели меж пальцами, стал иссиня-чёрным, без белка, а по руке побежали змейками морозные узоры. - Идём! - скомандовал Крайс, вцепившись мёртвой хваткой в руку испуганного мальчишки. - Ты готов! Райт покорно следовал за стремительно идущим, почти срывающимся на бег Хенсли. Они миновали просторный коридор, устеленный голубым ковром и обставленный изящными статуями Бестий. По пути им, к общему удивлению, никто не встретился, и нужная дверь оказалась довольно близко. Втолкнув волка в свой приёмный кабинет, альбинос зашёл следом. Щёлчок заперающейся двери заставил юношу опомниться и насторожиться. Он опасался повторения истории на лесной поляне. Райт чувствовал угрозу, исходящую от Крайса, и понимал, что ещё не готов с ней совладать. - Что с вами? - голос юноши был тих и хрип. Хенсли отнял ладонь от лица, покрывшегося тонкой корочкой льда, и показал волку своё проклятье. Его некогда голубой глаз полностью изменил цвет и стал напоминать саму бездну, глубокую и тёмную. На открытых участках шеи и руки виднелись узоры, которые обычно рисует мороз на оконном стекле поздней зимой. - Это моё наказание за беспечность, - грустно улыбнулся уголком губ Крайс, тяжело осев в кресло. - Проклятье Вьюги. Пока я могу его контролировать. У нас есть не больше пяти минут. - Но... что мне делать?! - испугался юноша, рухнув рядом с мужчиной на колени и взяв его за оледеневшую руку. - Может, позвать Эндрю? - Он в отъезде, - устало выдохнул тигр, вызволив свою ладонь из хватки и тряхнув ею. - Почувствуй силу, текущую по моим венам. Останови её. - Но... - У нас мало времени, - напомнил Хенсли. - Иначе будет беда. Райт крепко сжал чужую ладонь в своих и прикрыл глаза. Сложно почувствовать то, с чем ты никогда не сталкивался, и увидеть то, что незримо циркулирует по венам вместе с кровью. Глубокая складка залегла на лбу меж бровями юноши - настолько он был сосредоточен. Крайс же молча закусил губу и смотрел на парня с интересом кошки, поймавшей мышку. Внезапно что-то внутри мужчины ёкнуло, он почувствовал лёгкое покалывание, плавно переходящее в ощутимое жжение. Зашипев от боли, альбинос резко вырвал свою ладонь из плена рук мальчишки и собрался что-то сказать, но незримая струна обвила его шею и поражённую льдом конечность от плеча до запястья. Райт не открывая глаз, шепнул: "Пожалуйста", и продолжил свои манипуляции. Будь Хенсли в состоянии - он бы оценил и похвалил мальчишку, но не сейчас, когда его трясёт от гнева, боли и дисбаланса силы. Лёд таял, и крупные капли стекали по бледной коже издевательски медленно. Чернота в глазу сужалась, постепенно исчезала, оставляя место привычной лазури. Тигр рычал и дрожал, а волк шипел, но хватки не ослаблял. Когда наконец последние капли магического льда упали на пушистый ковёр у ног мужчины, Райт устало выдохнул и рухнул на зад. Струна лопнула. - Я справ... Договорить мальчишке было не суждено, так как его нагло прижали к полу. Когтистые пальцы прошлись по щеке, оставляя окровавленный след, а затем раздался шёпот у самого уха: - Я не отдам его тебе. Не отдам. - Голос принадлежал женщине, но говорил Хенсли. Волк ошарашенно на него уставился и никак не ожидал, что в следующую секунду тигр упадёт на него без чувств. *** Сидя на высоком хрустальном троне, важно покачивая стройной ножкой в изящной ледяной туфельке, белокурая женщина кусала губы от злости. Впервые кто-то так нагло и активно портил её планы с тех пор, как погиб отец королевского семейства. Она понимала, что действовать нужно быстро, пока этот мальчишка не научился в полной мере контролировать дар, которым она наградила тигра. - Ты будешь моим, Хенсли Крайс... - мурчала Вьюга, а множество снежинок вдруг взвились в воздух и образовали лик белокурого мужчины с красивыми чертами и льдисто-голубыми глазами. - Твоё сердце сковано льдом. И оно принадлежит мне. - Моя госпожа, - послышался тихий голос человека, стоящего в густой тени. - Ах, Эндрю, - улыбка на лице богини стала ещё шире, когда ящер шагнул на свет.