Табачный дым

Квартира Лены Майоровой была сродни пороховой бочке. Компания, собравшаяся в гостиной на диване, то и дело перекидывалась гневными взглядами, будто пытаясь испепелить Катерину. Девушка даже ерзать начала от нервов, но стойко продолжала сидеть, слушая хозяйку квартиры. Майорова впервые за последние два года была такой заряженной, самонадеянной отчасти. И это безумно нравилось Владиславу, удивляло Дениса и было в новинку для Виктории и Кати. Они все уже битый час обсуждали, как будет проходить расследование, кого вызовут и как правильнее излагать свои мысли. — Смотрите, я предоставлю еще улики, указывающие на Костю и компанию, — Майорова покрутилась на стуле с колесиками из кабинета, привлекая внимание собравшихся. Ребята чувствовали себя напряженно из-за наличия Кати, но девушка пришла с четкой целью оказать помощь, поэтому никто не посмел даже попытаться возникать. — Когда все случилось, родители отвели меня, разумеется, пока я была в шоке и под действием успокоительных, к врачу. Меня осматривал гинеколог, и на руках у меня его заключение, так что доказательство совершенного есть, — в глазах Лены горит та надежда, которой давным-давно видно не было. Катерина скептично осматривает бумажки, размышляя, покусывает губу. Смотрит на Лену, боясь ее расстроить или ранить, взвешивает следующие слова: — Есть, но как доказать, что это были именно они? Это неплохая улика, ее обязательно нужно отнести, но этого может не хватить, — как бы блондинка не силилась справится со скептицизмом Катерины, выходило у нее из рук вон плохо, слова попали прямо в цель и выбили дух на пару секунд. Владислав, видя боль Майоровой, встает с дивана и шагает прямо к ней. Прижимает, не стесняясь ни новых друзей, ни бывшей девушки. Шепчет что-то успокаивающее на ухо, поглаживая по голове. Денис хмыкает, явно впечатленный таким проявлением заботы от бывшего друга Лены, но молчит, не желая портить девушке настроение своими едкими замечаниями. Сдержав рыдания, девушка отстраняется, благодарно кивает, а после снова обращает взор к Катерине, что смиренно ждала, пока блондинку отпустит. — Лена, то, что это не будет работать идеально еще не значит, что в совокупности все не пройдет гладко и в нашу пользу, — пытается поддержать, сохранить маленький огонек надежды внутри девушки. — Хорошо, давайте перечислим, что у нас есть. Показания твои и Влада. Тебя затащили вместе со мной в подсобку и также издевались, Кузнецова заставили выбирать между нами и угрожали. Ваши показания не ключевые, но тоже играют роль, правильно? — Катерина молча кивает, давая Лене возможность продолжить. — Получается, есть еще показания Дениса, который был свидетелем всего процесса и может подтвердить все мною сказанное, — друг кивает, старательно пытаясь не показать, что расстроен из-за происходящего. У них есть шансы, безусловно, но они критически малы. На днях Майоровой позвонил следователь. Сообщил, что скоро начнет вызывать на допросы, собирать улики, все данные, рассматривать дело, прежде чем передать в прокуратуру. Это обнадеживало, но следовало хорошо подготовиться как морально, так и физически. — Не знаю, будет ли этого достаточно, — снова Катерина разбивает в пух и прах все надежды, расстраивая всех присутствующих. Девушка не пытается быть мягкой, пусть и понимает, как тяжело в этой ситуации каждому по-своему. Но не в ее принципах мелочиться, скрывать какие-то детали, лучше все сразу прямо выдать, а потом уже разбираться. Обстановка в комнате становится еще напряженнее, Лена, не выдержав, отходит с Денисом курить на балкон, Влад задумчиво комкает подушку, а Вика просто рассматривает Екатерину, не зная, что и говорить. Она стала участницей всего одной ситуации, но после полного рассказа о произошедшем в прошлом, о шрамах, девушка почувствовала себя так, будто это все произошло с ней. — Пусть я и не какая-то лучшая подружка Лены или что-то такое, но, хочу все равно поблагодарить тебя за участие, Катерина. Майорова заслужила справедливость, она хочет, я вижу даже по глазам, все отпустить, поэтому ей это было нужно, — подает голос Виктория, когда Влад встает и уходит на балкон за бывшей подругой и Деном. — Я захотела помочь, когда Владислав почти на коленях стоял, умоляя. Ему важна эта девушка, а когда-то он ей пожертвовал ради меня, за что я ему определенно очень и очень должна, поэтому и согласилась. Да и я знаю, что тогда случилось, мне рассказывал Ярослав, Лена и правда заслужила справедливости, — Катерина старательно скрывает за улыбкой и снисходительностью сочувствие, искреннее желание помочь бедной девчонке, пострадавшей от рук уродов. Майорова смотрит вдаль, докуривая сигарету. Ей совсем не хочется возвращаться в комнату, снова и снова разбивать свою маленькую надежду на что-то хорошее. Владислав стоит за ней, также рассматривая темное небо. На улице холодно, ветер пробирает до костей, но все лучше, чем снова разочароваться от недостаточности улик для дела. И они втроем — Денис, Влад и Лена — стоят на этом морозе, вглядываясь в облака, еле-еле заметные, почти слившиеся с ночной чернотой. Когда Лена начинает подрагивать, Кузнецов обнимает ее со спины, утыкаясь носом в плечо. Выдыхает все такой же приятный и сладкий цветочный аромат — она определенно выбрала шикарный парфюм, поглаживает ее выше локтя. Девушка позволяет касаться себя, успокаивать, пусть еще и не приняла окончательного решения по поводу парня. Денис, докурив, оставляет их одних на балконе, не смея нарушать тишину. Ему очевидно, что между парочкой протянулась невидимая нить, и ему совсем не хочется быть тем, кто ее разорвет, поэтому он просто ретируется. Бывшие друзья продолжают молчать, задумавшись каждый о своем. Теплые, уютные объятия Влада неизменно возвращают в прошлое, в хорошие времена, когда никто еще не был сломлен. Сердце «ледяной королевы» Елены Майоровой с каждым таким прикосновением все больше оттаивает, но она пока что в этом не признается никому, кроме себя. Когда все, переведя дух, снова рассаживаются, Катерина встает, начиная свой рассказ словно лекцию. — Итак, заявление принято, следователь собирает доказательства, показания, а значит вас будут вызывать на допросы. Вика, тебя это тоже коснется, потому что Лена заявила и про драку тоже, — Майорова кивает, — соответственно, вы все поучаствуете в процессе так или иначе. На допросах с вами не будут мелочиться, играть в нежность, просто будут узнавать все факты, даже самые неприятные. Лена поежилась, притянула поближе согнутые коленки, утыкаясь в них носом. Ее изваляют в грязи, узнают о каждом шраме, но, если это поможет посадить Костю, то ради этого стоит потерпеть, показать себя полностью, больше не скрываясь за новой личностью в попытках сбежать от боли. — Также они будут собирать улики, если у вас что-либо осталось с того времени, если есть хоть какие-то вещественные доказательства, они будут очень нужны. Лена, ты можешь использовать все медицинские справки, которые у тебя есть, это поможет, пусть и не совсем указывает именно на Костю. Помимо этого, они вызовут и самого Константина, такова уж система, — это вызывает легкий страх, панический смешок, но Лена быстро утихает, продолжает слушать. — Костя, конечно, может нам еще устроить, но давайте постараемся дожить до суда. Шутка совсем не кажется смешной, за что Катерина поспешно извиняется, утыкаясь взглядом в пострадавшую от всех этих нападок девушку. Майорова натягивает улыбку, показывая, что все хорошо. Катерина решает продолжить, пока все в состоянии еще запомнить информацию. — То, что сейчас есть это неплохо, можно сложить все улики вместе, насколько я понимаю, применить их, но если найдется что-то, указывающее на этих людей, на произошедшее, то у дела будут все шансы на положительный итог. Эта реплика совсем не радует сидящих, Виктория сжимает ладонь Дениса, ища поддержки. Ее до ужаса задевает все происходящее, ей так жалко, грустно и плохо, что такие вещи произошли и могут остаться безнаказанными. Яров привлекает ее к себе, закидывает руку на плечо, дарит маленькую каплю тепла, чтобы успокоить. Это вызывает улыбку во Владиславе и Елене, но они старательно это скрывают. Напряженную тишину, наступившую после разъяснений дочки прокурорши, нарушает звонок в дверь. Лена вскакивает, в глазах плещется паника, но Кузнецов, надежный, уютный, встает вместе с ней, беря за руку. Денис с Викторией тоже тревожно оглядываются, парень решает встать, мало ли кого принесло в такое «подходящее» время на порог дома девушки, написавшей на группу насильников заявление. Спокойной остается только Екатерина, что вызывает некоторые подозрения. — Что происходит? — Вика пугается, вновь смотрит озлобленно на бывшую Влада, размышляя, не могла ли она всех подставить. — Все в порядке, не заводитесь, — девушка также встает, проходит к двери Лены, будто она хозяйка квартиры, заглядывает в глазок и просит открыть. Когда Майорова медлит, Катя вздыхает, сама проворачивает замки, открывая помещение. Парни, стоящие перед Леной, напрягаются. — Мальчики, успокойтесь, перенервничали сразу все тут, — на пороге оказывается Ярослав. Парень целует Катю, не стесняясь группки людей, прижимает ее к себе властным жестом, а после здоровается со всеми. — У меня кое-что есть, вам точно понравится, куда могу пройти? — самодовольный кретин, но, возможно, он хочет оказать какую-то помощь. Лена указывает на комнату, где сидит Вика, приглашает туда. Когда Ярослав наконец садится на стул Лены, взяв на колени Катерину, он окидывает взглядом напряженные лица присутствующих. Парня откровенно забавляет, как они перепугались, особенно учитывая тот факт, с чем и почему он здесь сейчас. Рыжий медлит, растягивая момент и наслаждаясь недовольством на чужих лицах. Компания сидит на диване, напряженные до чертиков, вызывая у паренька усмешку. — Катерина так вилась вокруг меня, почти час выносила мозги, прося оказать какую-то помощь, а как же я мог отказать любимой, — оценивающе смотрит, реакция его все также удовлетворяет, потому он продолжает. — Надавил на одного из компашки, попросил показать мне, чем они там занимались, что Лена такими рыданиями зашлась на вечеринке. Владислав сжимает челюсти, вынуждая Майорову положить руку ему на плечо в успокаивающем жесте. Процеживает сквозь зубы: — Давай-ка ближе к делу, друг, — говорит с нажимом на последнее слово, — не заставляй нас злиться лишний раз. Ему хочется вступиться за Лену. Даже если парень помогает им, он не имеет никакого права говорить о его Майоровой в таком ключе. Ярослав, предчувствуя опасную ситуацию, наконец прекращает дурачиться. — Скинули фотографии мне, вот к чему я, — Лена прижимает руку ко рту, сдерживает слезы, вставшие за пару секунд в глазах. — И там отчетливо видно и лица, и место. Наведался я в этот закоулок и, на ваше счастье, его перестроили. Спросил у пары человек, говорят, почти два года назад решили. И учитывая слова моей любимой Катерины, мольбы Владислава и искреннюю жалость к тебе, Лена, я решил с вами поделиться этими снимками. Надежда снова прорастает внутри. Если у них будут еще и фотографии, подтверждающие это все, то Майорова может выиграть. К черту это «может», у нее огромные шансы с такой доказательной базой. Совершенной неожиданностью становится то, кто решил помочь, но какая уж разница, если это кардинально меняет все. — Ярослав, спасибо, огромное тебе спасибо, — одинокая слеза радости скатывается по щеке Майоровой, она не спешит ее утирать, рассматривает своего помощника. Благодарность поднимается волной, хочется рассыпаться в самых добрых и приятных словах, но девушка сдерживает этот порыв. Не стоит забывать, кто сидит перед ними, пусть он и помог. — Рад помочь, помни, что меня вы не впутываете, иначе последствия будут крайне печальными. Думаю, на этой ноте ваш приятный вечер обсуждений с моей девушкой можно заканчивать? Пошли, малышка, — уводит улыбающуюся Катерину. Она не озвучивает, но ей очень приятно, что ее молодой человек оказал такую помощь своим, по сути, врагам. Сделал то, что поможет восстановить справедливость для всех пострадавших людей. Ребята провожают своих спасителей всей компанией, задерживаются на пороге, еще раз повторяя благодарности. Ярослав впервые искренне улыбается, когда видит на лице Майоровой что-то кроме отчаяния. Ему, пусть он и строит из себя невесть что, приятно было сделать доброе дело. Когда все расходятся, Лена сидит на кухне в свете фонарей, отпивая из кружки горячий чай. В голове роятся, словно мошки, тысячи мыслей. Она прокручивает раз за разом то, что будет говорить при даче показаний. Думает о фотографиях, которые полностью обнажат ее как в прямом, так и переносном смысле, перед незнакомыми следователями. Разыгрывает, как может обернуться дело. Майорова не давала себе передышки, возможности уйти в собственные размышления, пока разбиралась с этим всем. Но сейчас, оставшись одна в тихой квартире, девушка выпускает все чувства из себя, дает себе наконец волю. Слезы бегут по щекам, падают с подбородка большими каплями на стол, собираясь в лужицу. Ее съедают изнутри сомнения, страхи, но вместе с тем где-то в душе поселилась надежда. Почему-то Лене кажется, что как только она отомстит, восстановит справедливость, жизнь кардинально изменится и все наладится. Но только ее травмы должны быть проработаны, прежде чем окончательно зажить и больше не беспокоить. Ей потребуется помощь психолога, сложные самокопания, прежде чем она заживет. Хочется прижаться к Владиславу, успокоится в его больших и уютных руках, но она не может позволить себе сделать этот шаг до того, как посадит Константина. Ее жизнь была разрушена почти до основания, а новые стены нужно возводить не на руинах прошлых, а на чистой местности, какой она станет только после суда. И Лена решает для себя, что после итога, какой бы он не был, она примет наконец решение по поводу Владислава. Сердце ноет, просит поскорее пойти к тому, кто им завладел, пусть и ранил когда-то давно, но девушка сдерживает все эти порывы, обещая себе, что разберется потом.

***

Катерина не соврала, их в скором времени начали таскать по допросам. Лена, очевидно, стала самой первой. Выкладывая всю историю, прилагая медицинские справки о многочисленных внутренних повреждениях, разрывах, свидетельствующих о жестоком изнасиловании, ей казалось, что она снова в прошлом, переживает историю заново. На допросе им пришлось приостановиться, потому что девушку начала бить дрожь, дыхание сбилось и никак не приходило в норму. Но, успокоившись после стакана воды, Майорова выкладывала все, что годами хранила внутри как грязную тайну. Помимо медицинских справок она предоставила фотоотчеты ее шрамов, указывающих также на совершенное. И последним, коронным фактом, стали фотографии с места событий. Лена видела их впервые вместе со следователями, не решилась в одиночестве изучить заранее. На флешке, которую дал Ярослав, была только папка с этими ужасами. Рассматривая себя, Майорова очень боялась, что сейчас просто отключится от отчаяния и страха. Забитая, маленькая девочка, со шрамами от сигарет, которые Костя прижигал об ее кожу, стояла перед каким-то парнем на коленях. На другом снимке грязная, потрепанная малышка была нагнута к стене, кадр захватывал остальных парней, исключая Дениса и еще парочку. Эти уроды смотрели на нее, было видно, что они ждали своей очереди, похотливо облизывались. Следователь по делу, рассматривая фотографии, в какой-то момент тоже не выдержал, прикрыл рот рукой. Лена, после первых двух старавшаяся не смотреть, заинтересовалась, что его так удивило. И увидела себя, беззащитно распластанную на земле, и Костю, который резал ее ноги маленьким ножом. Она не помнила этой части, это было уже в конце, а потому забилась в истерике почти мгновенно, вынуждая опять делать перерыв. Когда следователь закончил изучать все предоставленное, девушку отпустили, предложив вызвать такси. Лена решила продышаться, в надежде, что хоть это поможет унять дрожь, отчаяние, накатившие новой волной. Какой бы сильной не была ее надежда, эти снимки, вся история были ужасны и ломали Майорову раз за разом. Девушка позвонила Владиславу, не зная, чьей поддержки еще попросить. Могла бы обратиться к другу, но почувствовала, что все-таки до безумия хочет видеть именно Кузнецова. Парень, бросив свои дела, незамедлительно приехал, не желая оставлять ее одну. Ему было совершенно очевидно, что Лена чувствует себя подавленно и плохо, потому что снова и снова проживает на допросах незабытую, но травмирующую как в первый раз, историю. Они прогуливались по улице, рассматривая припорошенные снегом деревья. Девушка молчала, сосредоточившись на своих мыслях. — Мы вместе со следователем смотрели фотографии, — подает голос внезапно, когда тишина становится невыносимой. — Ох, Лена, — ему хочется укутать ее от всего мира, защитить, но в этой ситуации парень совершенно бессилен. Никто не может справиться со всеми ужасами вместо Майоровой, но он будет с ней рядом, что бы не случилось. — Это ужасно, меня так переломали, окунули с головой в грязь, а я ведь даже не помнила некоторых фрагментов, — девушка берет его за руку, ища тепла и поддержки. — Появление шрамов на ногах я не запомнила, видимо, это было уже в самом конце, когда я отключалась от боли и страха. Но на фотографиях это есть, Костя резал меня маленьким охотничьим ножиком, улыбаясь как больной. Влад молчит, он не знает, как здесь поддержать, утешить, эта ситуация вводит его в ступор. Лену Майорову из-за его выбора резали ножом, почти что пытали, потому что он устроил соревнование с Ярославом за Катерину и победил. — Прости меня, — на большее ему не хватает сил, да и говорить совсем нечего. — Не знаю, ты изменился, бесспорно, но я ощущаю обиду на тебя до сих пор. Никто не мог предугадать, что они окажутся конченными уродами, но от этого менее больно не становится. Владислав останавливается, разворачивает ее к себе, заглядывая в глаза: — После того, как я все узнал, меня сжирает вина и это правильно, но поверь, Лена, теперь я на твоей стороне и буду стоять за тебя до самого конца. Мне жаль, что я был идиотом, выбрал Катю, хотя тянуло друг к другу нас с тобой, — на его глазах проступают слезы, что добивает Майорову. Ей давно стало понятно, что он корит себя, винит во всем, но, чтобы настолько? Девушка первая прижимается, крепко, почти до хруста костей, сжимает большого парня в своих объятиях. — Спасибо, что ты понимаешь это, но ничего уже не исправить, надеюсь, справедливость хотя бы восстановим, — опускает глаза, утыкаясь взглядом в блестящий на солнце снег. Скоро конец декабря, а предновогоднее настроение все никак не идет, но у Лены полно других забот, так что праздники могут и подождать. — Надеюсь, я смогу заслужить твое расположение снова, — парень оставляет легкий поцелуй на ее макушке, вызывая в девушке мелкую дрожь по спине. Ей приятны прикосновения, она цепляется за эту капельку тепла, что парень дает, готова простить его, только пусть будет в этот раз по-настоящему рядом. Но решение будет принято после суда. Допрос Дениса стал самым сложным из всех. Парень, участвовавший пусть и косвенно, должен был не только рассказать о злодеяниях, но и не засадить самого себя. Он выложил все как на духу, не скрывая того, что видел все своими глазами, потому что общался с той компанией. Предоставил документы о легких побоях, нанесенных в драке на вечеринке. Парень по совету Катерины и Виктории старался объяснить, что находился в компании, по сути, по принуждению. Но недовольные глаза следователя, что до этого видел фотографии истязаний Майоровой, запомнились ему надолго. Дениса Ярова ни в чем не обвиняли, но осуждали и очень верно это делали. Но парню не хотелось скрывать факты, притворяться кем-то другим, ради Лены он готов был выложить всю правду, что и сделал. Девушка заслужила справедливости, пусть он теперь и находится в немилости у следователей. Его ошибкой было вступать в эту импровизированную банду, а сейчас настало время платить по счетам. После допроса, когда следователь вытянул все подробности, которые только мог, Денис остался еще на пару минут разговора. Мужчина в возрасте, который вел это дело, скептично осматривал парня, раздумывая, что ему сказать. — Вы понимаете, что вас тоже можно привлечь к ответственности? — парень напрягся, пусть и готовился к подобному исходу, подобным словам. — Да, — молчит, не зная, стоит ли пытаться оправдаться. Атмосфера в комнатке, где они общались около получаса, гнетущая, устрашающая. Пусть Денис и старался быть таким сильным, крутым, у него внутри завязывался узел страха. Никому не хочется сидеть в тюрьме, нести наказание, пусть и отчасти заслуженное, потому Яров не на шутку перепугался. — Но пострадавшая предъявила конкретные обвинения к определенным людям, в чисто которых вы не входите. У нас, Денис, есть полномочия привлекать вас к ответственности, ваши действия квалифицируются по статье, однако изнасилование как преступление имеет заявительный характер. Если Елена Майорова считает, что вы не были участником, помимо этого, с ваших же слов, вас принуждали находиться там под угрозой насилия, а также вы не участвовали в деятельности вообще, то вас не будут привлекать к ответственности. Состава здесь нет, а надумывать и приплетать его никто не станет. Вам повезло, Денис, но будь в данной ситуации иные обстоятельства, ответственности вы бы не избежали. Разозленный, раздосадованный и морально избитый Денис вышел из здания, желая поскорее выпить и забыть эту историю. Он обязан был оказать помощь Лене, но не рассчитывал, что так надавят. По сути Яров был виновен, что не остановил, но его могли избить так, что он бы просто не выжил, потому и не спаслась бы его подруга. Однако ощущение все равно было гаденькое, захотелось смыть с себя поскорее этот день. Виктория ждала его у входа, переминаясь с ноги на ногу. Он не просил ее приезжать, забирать его или поддерживать, но девушка будто почувствовала, что парню это будет нужно. И Денис был отчасти благодарен, пусть и не хотел в ее глазах выглядеть слабым. Какой-то допрос выбил его из колеи, что было Дену совершенно несвойственно. — Ты как? — девушка переплетает с ним пальцы, сжимает ладонь парня в знак поддержки. — Гадко, они начали давить, как обычно и бывает, я уж думал пойду соучастником по делу, — Денис вздыхает, поднимает глаза к небу, рассматривая безоблачную гладь. Мороз усилился, солнце ярко освещало белоснежные дороги, но не дарило тепло, которого так хотелось. — Извини, что не предупредила, не знала, — Вика ощущает себя виноватой в плохом настроении парня, что вынуждает его остановиться, бросить недовольный взгляд на милое лицо девчонки. — Твоей вины тут нет, просто напугали меня, ты даже знать об этом не могла. Да и если бы привлекли, возможно, это было бы честно, — запинается, не зная, стоит ли раскрыть душу перед ней. — Я стоял как идиот и смотрел на мучения Лены, по сути я тоже ответственный за ее разрушенную жизнь. Вика знала, как все тогда было, и молчала, не в силах что-либо сказать. Денис Яров на самом деле просто стоял и смотрел, пусть и делал попытки остановить Костю, но не смог. И девушке было жаль парня, который винил себя за совершенное, его нужно было поддержать, иначе он может подумать, что она тоже считает его преступником. — Я не считаю, что ты виноват. Если бы тебя избили, ты бы не помог Лене, она вообще могла бы быть мертва, — глаза начинают слезится от жалости к подруге Дена, — поэтому то, что ты не влез в драку, спасло и тебя, и ее. Ты не чудовище, Денис, сделал так, как мог, а теперь еще и оказываешь огромную помощь и поддержку Майоровой, за что тебя можно только похвалить. Ее слова на удивление действуют, успокаивая парня, вынуждая принять факт того, что поступить как-то иначе в тот вечер было невозможно. Но от этого гадкое ощущение не проходит, лишь усмиряется, затихает. — Пойдем перекусим? — парень отчетливо осознает, что мог бы пойти домой, закрыться с алкоголем, но ему хочется посидеть с девушкой подольше, пообщаться, получить поддержку и тепло, которые она ему может дать. — С радостью, — она улыбается, вызывая в животе у Дена легкое покалывание. Ему приятно радовать девчонку. — И обсудим кое-что, если ты не против, — решает для себя, что попробует. Влезет в отношения, постарается не ранить ее, стать получше для девчонки. Они проводят в кафе пару часов, болтая о какой-то ерунде, обсуждая как школьно-будничные вопросы, так и отношения, выстроенные между ними. Ден собирается с силами, чтобы предложить ей встречаться по-настоящему, а не баловаться прикосновениями, сексом и поцелуями по углам. Разговор с Леной, все происходящее, заставили его подумать обо всем, проанализировать ситуацию, что, в свою очередь, привело к тяжелому, но верному решению. — Хотелось бы прояснить, что между нами, — начинает парень, что вызывает в Виктории легкий страх, плещущийся в глазах. — Не переживай, ничего плохого не скажу. Ловит ее ладонь, сжимая в своей, поглаживая в излюбленном жесте. Девушка чуть расслабляется, но все равно смотрит в ожидании подвоха. — Мы проводим много времени вместе, целуемся по углам, спим друг с другом, поэтому хотел спросить, — ему тяжело дается этот шаг, Денис переступает через себя, продолжая, — не против ли ты «официально» встречаться? Киселева расплывается в такой довольной улыбке, что у парня появляется желание утащить ее домой, прижать к себе и никогда не отпускать. Яров понимает, что если Вика уйдет, то он будет разбит, парень совсем не хочет привязываться, но и мучить ее, пытаться отстраниться, когда ему искренне приятно с ней быть — сущая глупость. Девушка довольно кивает на его предложение, вскакивая, падает почти что ему на колени, увлекая в поцелуй. Дух перехватывает от накативших волной радости и возбуждения. Следующими показания дают Екатерина и Влад. Они пришли вместе, за время разбирательств слегка примирившиеся и воспринимающие друг друга нормально. По очереди их вызывают рассказать свою версию, которую Владислав день за днем крутил в голове. Когда парень садится напротив следователя, он ощущает силу, будто своими словами может горы свернуть. Ни угнетающее место, ни слова мужчины не способны сбить его настрой. — Два года назад мы учились с Еленой и Катериной в одной школе. Я встречался с Катей, фактически «увел» ее у одного из людей Константина. Это разозлило всю банду, — следователь прерывает его, прося не говорить такие громкие слова при даче показаний, Владислав кивает, продолжая, — поэтому они схватили Катю и Лену, привели нас всех в закоулок, где предложили мне выбрать между девушками кого-то одного. Выбор был сделан в пользу той, с которой я встречался. Парень опускает глаза, ненадолго замолкая. Стыд волной поднимается по всему телу, застревает в горле, но следователь, не желающий тратить попусту время, просит продолжить рассказ. — Когда мы уходили, я видел, что Лену ударили и начали прессинговать. Мы ничего не сделали, потому что очень боялись этой компании. Постоянные угрозы, драки, все это давило на нас с Катериной. Впоследствии я узнал от самой Елены, что произошло, увидел ее шрамы и услышал полную историю. Следователь помечает что-то в блокноте, который неизменно носил с собой на каждый допрос. Картинка для него стала очевидна еще при просмотре фотографий, но опросить всех участников требовали как правила, так и внутреннее побуждение. — Владислав, вы упоминали, что компания Константина вас избила, — парень кивает, кашляет, прочищая горло, чтобы снова начать говорить. — Мы были на вечеринке, отдыхали, развлекались, как и все подростки, когда пришел Константин. Он насильно удерживал Лену, не давая нам с Денисом Яровым ничего сделать, а потом его дружки напали, избили нас, вот документы, подтверждающие наличие побоев. Владислав по-настоящему готовился к этому допросу, предоставил бумаги, которые сделал в больнице на следующий день после вечеринки. Родители поспособствовали сокрытию этой истории от высших инстанций, но свидетельство о побоях, вернее даже легких ушибах, было у него на руках. Мужчина выслушал показания до конца, распрощался с парнем, поблагодарив за посещение, и вышел из кабинета вместе с Кузнецовым. На коридоре его ждала Катерина, общающаяся с мамой. Владислав улыбнулся женщине, здороваясь с ней, на что она кивнула и подозвала его к себе. Мама Кати рассказала, что у дела есть все шансы на успех, решающими стали фотографии и правка пострадавшей, но сбор информации и других улик поспособствовал еще больше скорейшему решению. Суд еще не назначен, потому как дело не передали в прокуратуру, но это всего лишь вопрос времени. Хорошие новости безусловно порадовали всех членов маленькой кампании по борьбе с Константином. Мать Катерины не соврала, следователь рассмотрел все улики, перечитал по несколько раз письменные версии показаний ребят и передал дело в прокуратуру. Близился новый год, оставалось две недели, а потому суд назначили на двадцатые числа декабря. Все были в томительном предвкушении, однако при этом бесконечно нервничали, боясь негативного исхода. Лена почти не спала, борясь с кошмарами, внезапно вернувшимися и портившими ее ночи. В школу вся компания ходить не переставала, однако головы были забиты совсем иным. Владислав старался приезжать к ней, когда был свободен от домашних забот. Девушка не приняла никакого решения, не шла на сближение больше, чем раньше, просто наслаждалась спокойной аурой бывшего друга. Хотя неверно было называть его бывшим другом в нынешней ситуации, скорее, родной человек ему больше подходит. Девушка проникалась к Владиславу с каждой их встречей, а в нем неумолимо росло желание быть с ней. Поддерживать, держать за руки, успокаивать объятиями, целовать перед сном или на прощание, обсуждать любые глупости, сны. Ему хотелось всю Лену без остатка: подавленную, грустную, апатичную или радостную, возбуждённую, смеющуюся. Но он не давил, позволяя девушке самой выбрать, чего ей хочется.