Подарок от папы Фуюхико

Акихико сидел возле кабинета врача и ждал Мисаки, нервно топая ногой. Ему уже надоело ждать. Если бы он не бросил курить, то выкурил бы уже не одну пачку - парень уже долгое время не выходил из кабинета. И так три раза в неделю, а учитывая то, что с отъезда его тетки прошло четырнадцать дней то... Мужчину откровенно бесила и до жути волновала эта ситуация. Мисаки, как и врач, ничего не говорили, что бы не делал писатель. А это еще больше раздражало. Как только дверь открылась, и парень вышел из кабинета, писатель подлетел к нему. - Ну, что, Мисаки? Что сказал врач? - с беспокойством спросил Усаги. - Только не волнуйся. Понимаешь, Акихико, - парень сжал его руку, - мне нужно лечь в больницу. - ЧТО?! С тобой что-то случилось или с детьми? - Нет всё в порядке, просто... - Просто? - Ну я могу родить раньше времени из-за того, что детки развиваются быстрее, нежели предполагалось. Это вполне нормально. Писатель обнял своего мужа, зарываясь носом в его каштановые волосы. Мисаки понимал, что блондин волнуется, поэтому решил его немного приободрить. Немного пристав на носочки, шатен поцеловал его и сразу повел к выходу. Сам новеллист старался трезво мыслить, убеждая себя, что всё будет в порядке и это просто вынужденная мера предосторожности. Сильнее сжав руку парня и переплетя пальцы, Акихико послушно шел рядом с любимым. *** В палате витал аромат лекарств, но за два дня семейство Усами к нему привыкло. Сейчас они, обнявшись, сидели на больничной кровати и ворковали о разных безделушках. Такая незатейливая болтовня расслабляла скорее не Мисаки, а Акихико. Писатель в последнее время просто не находил себе сил успокоиться, всё время был на нервах. Шатен же разными методами желал отвлечь любимого от глупых мыслей, хотя его самого немного напрягали почти не прекращающиеся толчки. Иногда ему казалось, что дети быстрее разорвут его живот и никакое кесарево не понадобиться. Кстати, говоря об этом: Усаги так и не знает, как именно будет рожать его дорогой супруг. Эту прекрасную семейную идиллию разрушил звонок мобильного мужчины. Кратко поцеловав шатена в губы, новеллист вышел. Но долго скучать Мисаки не пришлось, к нему заглянул тот, кого он совсем не желал увидеть - Акира. Девушка беззаботно села к нему на кровать, сказала новость, которая перевернула всё сознание парня. Усами странно захихикал, но этот смех прекратился, как только в палату вошел Акихико. Кратко поздоровавшись с ним, девушка ушла. Усаги уже хотел спросить Такахаси, зачем она приходила, но Мисаки сказал, что устал и хочет спать. Блондин улыбнулся и лег рядом с любимым. Смотря на мирно сопящего шатена, новеллист с нежностью вспоминал сон, в котором видел своих детей. Для него самого было загадкой, но мужчина был полностью уверен, что у него будут сын и дочь. Такая перспектива согревала его, но закрадывались и нотки ревности - теперь его Мисаки не будет всецело принадлежать ему. *** Роды начались неожиданно. Шатен проснулся ночью от сильной боли в животе, и, когда поднялся с постели, у него отошли воды. Когда проснулся Усаги, он сначала не понял, что случилось. Мисаки стоял и держался за живот, на его лице была гамма разных эмоций: от боли до беспокойства. Мужчина уже хотел спросить, что случилось, но видимо разум решил смиловаться, и Акихико понял, что его муж начал рожать. Выбежав с палаты, новеллист вернулся ровно через минуту, но уже не один, а с медперсоналом. Мисаки нервно захихикал и, отойдя в кут комнаты, сильнее вцепился в свой живот. - Акихико, я не хочу рожать, - дрожащим голосом сказал шатен. - Мне страшно. - Всё хорошо, Мисаки. Я буду с тобой. Не бойся. - Тебе просто говорить. Не ты рожаешь! В дальнейшем все доводы Акихико отменялись Мисаки всего лишь одной фразой: "Не ты рожаешь!" Через несколько минут это надоело парню, и он начал во всю глотку орать, что его никто не понимает, и они не знают, как ему страшно, ведь, если что-то случиться, то он может потерять малышей. Врачи на это спокойно смотрели - не первый раз видят предродовую истерику. Но это было еще не всё. Парень забился в углу и уже оттуда продолжал свою оборону. В скорее, Акихико надоело упрямство супруга. Было ясно, что Мисаки напуган, и не может самостоятельно успокоится. Тогда новеллист решил использовать секретное оружие, которое всегда безотказно действовало. Он нагло подошел к шатену и впился в его губы страстным поцелуем. Покусывая губы Мисаки, Усаги осторожно отвел в сторону руку зеленоглазого. Последний же, зарылся свободной рукой в пепельные волосы писателя и чувственно отвечал, забыв о недавней истерике и страхе. Этим маневром воспользовался врач: как только Акихико углубил поцелуй и провел рукой по спине от лопаток к попе, доктор сделал укол Мисаки, но парень этого не почувствовал, он был полностью увлечен мужем. Спустя несколько минут шатена спокойно отвезли рожать, но Акихико не позволили при этом присутствовать и оставили в коридоре. Несколько следующих часов были ужасным испытанием для Усаги. Обычных для таких случаев криков не было. Была только тишина и она ужасно бесила мужчину. Даже приехавший друг Такахиро не мог успокоить взвинченного писателя. Сначала блондин просто ходил из стороны в сторону по коридору. Позже, он испепеляюще смотрел на стену, под попытки Акиры успокоить его. Когда он уже хотел пойти купить сигареты, к ним вышел врач. По его виду можно было понять, что мужчина устал, но его глаза сияли счастьем и гордостью. - Кто из вас Усами Акихико-сан? - Я, - кратко отозвался новеллист. - Поздравляю, вы стали папой чудных двойняшек. Мальчик и девочка. Младенцы чувствуют себя отлично, также как и их отец. Он хорошо перенес операцию и... - Операцию?! - одновременно воскликнули Усаги и Такахаси-старший. - А вы не знали? - удивилась Акира. Мужчины только отрицательно покачали головой. - Мда. Вашему мужу, Усами-сан, делали кесарево сечение. Он нас всех заставил волноваться, ведь не каждый день делаешь такую операцию мужчине. Еще раз поздравляю. Смотря в спину удаляющемуся врачу, Акихико радовался. У него уже кроме любимого Мисаки есть двое детей, с которыми он будет делить любовь этого вспыльчивого шатена. Это безумно радовало мужчину. Но также он понимал, что всегда будет ревновать Мисаки к собственным детям. И желание упрятать шатена никуда не пропало, просто к этому списку прибавилось еще две маленьких крохи.