Подарок от папы Фуюхико

Впервые в жизни, Мисаки не знал, что делать. Тетушка Акихико - Джен - живет с ними уже месяц, при этом она умудрилась помыкать шатеном и при каждой встрече с племянником - скандалить. Ссорой это назвать было просто не возможно. Крики уже стали обыденными, но иногда доходило до того, что женщина распускала руки и могла ударить не только племянника, но и раз парня. Но это ничто по сравнению с тем взглядом, которым пожилая женщина одаривала Мисаки. Обстановка с каждым днем только накалялась и будущего папу это ставило в тупик. Усаги был зол как никогда. Он прекращал злиться только перед сном, или когда его любимая тетушка уходила погулять. В такие редкие моменты писатель просто лежал около парня и как ребенок радовался, когда малыши толкались. Такие моменты были для него лучшим успокоительным. К сожалению, они случались всё реже и реже.

***

Утро для Великого и Божественного, как и для его мужа, началось не очень. Во-первых, его руку, которая спокойно лежала на животе любимого, жестоко отпинали еще не рожденные дети. В придачу кто-то вылил на них воду и громко смеясь вышел из спальни. Мужчина был зол и когда вышел из комнаты, то увидел, как его тетя Джен обливает его мать и её любовника по всей видимости водой. От дальнейших действий своей тетушки, писатель просто завис. Женщина материлась как сапожник, размахивала как ненормальная руками и с некой периодичностью кидала вещи в его мать. Последняя мастерски уворачивалась от них, что не скажешь про её спутника. Как бы он не пытался увернуться, ничего у него не выходило. Вдруг писателя осенило, и он забежал в спальню. Мисаки, еще в мокрой одежде, стоял около кровати и оценивая ущерб нанесенный водной атакой, бережно гладил живот. - Мисаки, может нам пойти погулять? Парень кратко посмотрел на мужа и снова вернулся к своему занятию. На его лице была странная гримаса. Страх вперемешку с волнением. Акихико такое поведение удивило. Он подошел к парню и посмотрел ему в глаза. - Всё хорошо? Что тебя волнует? Шатен отвел взгляд в сторону и молча продолжал гладить живот. Писателя это сильнее взволновало. Он подошел со спины и обнял своего мужа. Положив руку на живот он почувствовал толчки. И очень сильные. Родственники были успешно забыты, а весь мир сконцентрировался вокруг его беременного возлюбленного. Он тихо повторил свой вопрос и положил свою голову на плечо шатену. - Толкаются сильно. Акихико снова почувствовал толчок, но более мощный, нежели предыдущие. В тот же миг в комнату влетела Джен и крепко схватив шатена за руку, потащила его за собой. За ними сразу кинулся Усаги. Женщина спустилась в зал и что-то начала кричать Рейчел, показывая пальцем на Мисаки. От каждого слова старой женщины мать новеллиста покрывалась красными пятнами, а сам писатель чуть ли не сиял от счастья. Сам парень мотал головой в разные стороны и не понимал реакцию людей вокруг него. В еще больший шок Мисаки ввело то, что после реплики Рейчел, Фортман обняла Мисаки и положила его голову себе на плечо, гладя рукой волосы. От этого жеста у блондинки челюсть в прямом и переносном смысле отпала. Ни Рейчел, ни Акихико не помнили, чтобы Джен с кем-то так вела себя. Даже с собственным сыном. Она никогда не была такой с родственниками, что уж говорить о посторонних. А здесь, она САМА обняла парня, о котором до этого отзывалась не самыми лесными словами. Это был просто нокаут для Рейчел. Она подняла руки вверх и криво улыбнулась. - Всё теперь стало понятно. Акихико мне не забрать. И тетушка теперь на вашей стороне. Мне остается только сдаться. Но если сына мне уже не видать, то с внуками всё сложиться иначе. А что на счет тебя Усами Мисаки, то скажу только одно: у тебя железная сила воли, если ты вытерпел всё испытания и даже на неё голоса не поднял. Женщина, не прощаясь, взяла любовника под руку и ушла, оставив после себя только запах парфюма. Джен тем временем потрепала шатена за щеки и погладила его живот. Сейчас пожилая женщина казалась заботливой тетушкой, но Усаги понимал, что такая доброта кратковременна и быстро закончиться. Он был прав. Уже через минуту Фортман снова обняла Мисаки и начала перепалку с Акихико, что им лучше купить дом, а не квартиру. Новеллист немного удивился, но в следующий миг парировал, говоря о том, что квартира лучше, поскольку её парню будет убирать легче, а прислугу нанимать ему запретил сам шатен. Сколько бы они ещё ругались, лишь одному Богу известно, только если бы не урчание живота. Парень покраснел и спрятался на кухне, готовя съестное. Через двадцать минут они завтракали, хотя завтраком это было трудно назвать, поскольку на часах было 12:00. Даже "завтракая", Фортман наплевала на правила этикета и вела тихую перепалку с племянником. В голове зеленоглазого крутилась только одно слово - "БАРАНЫ", и оно подтверждалось с каждой новой минутой словесной перепалки. Второе дыхание спора закончилось только тогда, когда женщина ушла в свою комнату напоследок сказав, что завтра собирается вернуться обратно в Англию. Эта новость показалась для супругов Усами нереальной. На следующий день они провожали миссис Фортман. Пожилая женщина одарила на прощание Мисаки поцелуем в лоб и снова потрепала его за щеку. К племяннику были только слова, без объятий или еще чего. Они были сухими, без каких-либо эмоций. Напутствие на прощание. Через несколько минут она прошла регистрацию и села в самолет. Всё это время Акихико взглядом сопровождал фигуру своей тетушки и как только она исчезла обнял шатена и погладил живот. - Что она тебе сказала? - аккуратно спросил парень положив свои руки на его. - Что я нашел себе идеального спутника и она горда мной. Ты ей понравился. Также она ждет нас с детьми в Лондоне. А что такое? - Я же английский не знаю, а ты в последнее время чаще на нем разговариваешь, - немного обижено проговорил парень. - Теперь не буду, - легкий поцелуй в губы. - Как хорошо, что ты не знаешь английский. Зеленоглазый развернулся и непонимающе посмотрел на своего мужа. Усаги улыбнулся и взяв его за руку, тихо сказал: - Теперь ты, Мисаки, эталон воспитанного и вежливого человека для моей тетушки. Она ведь о тебе часто говорила, а ты ей ни слова кривого в ответ. Только здоровался. - А что я ей должен был сказать? Я и ведь ничего не понимаю и слова сказать нормально не могу. - Я знаю. Ну что идем домой? Парень кивнул. Уже выйдя с аэропорта Мисаки скривился. Это заметил писатель. Он помог сесть парню в машину и поехал в сторону больницы. Мисаки понял куда его везет Акихико. - Зачем мы туда едем? - Я волнуюсь за тебя и малышей. Что-то они буйные стали.