Я полностью исцелился

      Он представился. Droogi мои, то, что я почувствовала нельзя передать словами. Страх...А за что? За жизнь? Да, наверное, но как можно боятся за свою жизнь, когда на тебя смотрят такие глаза...Голубые, глубокие глаза... — А тебя как зовут, kisa?! В тот момент я поняла, что затеяла зря всю эту канитель с геройством. Четверо maltchikov явно не были настроены дружелюбно по отношению ко мне. Но раз уж начала, то отступать толком то и некуда. — Я дочь офицера полиции!(как же глупо это звучало!) Я приказываю вам прекратить именем закона! Откровенно говоря, выглядела и чувствовала я себя как насыщенная идиотка с пистолетом в руках. Kashka уже успел убежать, даже не попытавшись мне помочь! В это время я слышала крики дружков Алекса, звучащие как «Трахни её, покажи кто тут papochka» и прочий kal. Но парень лишь подошёл ко мне вплотную и начал осматривать с головы до ног. Внутри меня сжалось абсолютно всё. Сейчас я понимала только одну вещь: дернусь—мне крышка. Он обошёл меня, оценил и приблизился к уху. Сердце застучало как бешеное, я не помнила себя и не видела никого, кроме него. Стало страшно, ноги подкосились и я упала на колени прямо перед ним!       Видели бы вы его glazza в этот момент...Они стали ярче, в них читалась жадность. Жадность и похоть. Chiort, да он и есть воплощение всех семи смертных грехов!       —Я спросил твоё имя... А ты не отвечаешь...Обидно! Алекс схватил меня за горло и отшвырнул к стене. Гнев. Кровь покапывала с моего затылка на шею, а мой садист, едва махнув рукой, приказал подойти своим droogam ко мне. Лень. Они поставили меня на колени перед парнем, а он нежно приподнял мою голову, взяв её за подбородок, и прошептал: «Я ненавижу плохих devochek». Похоть. Я закричала так сильно, как только могла, но один из плохих парней, самый толстый и неуклюжий, зажал мне рот своей potnoy и graznoy ладонью. Я почувствовала приступ тошноты, но попыталась скрыть это. — Тём, отпусти её. Папочка сам знает, как нужно наказывать тех, кто пытается геройствовать,— парень сделал вокруг меня пару кругов, а затем остановился, схватил меня за ворот блузки и разорвал её,— почему же ты сразу не сказала мне своё имя? А вдруг избежала бы того, что почувствуешь сейчас? По щелчку пальцев ко мне подошёл самый молчаливый из парней и розочкой из бутылки стал проводить по моей обнаженной grudi. Я закричала, но Алекс быстро заткнул меня... Поцелуем? Тщеславие. Парня, что водил по мне розочкой, звали Пит и в Ту ночь он слишком уж увлёкся. Схватив меня за руки он направил их к своему паху. Я закричала вновь, но Пита рядом не было. Был Алекс, который отбросил drooga назад и приказал всем уйти. Зависть.       Мы остались один на один. Медлить он не стал. Поставив меня на колени, парень оторвал от моей блузки лоскут и завязал мои glazza. Я кричала. Всё это время я кричала слова вроде «помогите! Пожар! Убивают!» и прочий kal. Но потом я резко замолчала. Нет, не по своей воле. Он заставил меня, стоя на коленях, играть со своим членом. Тогда для меня это было дико противно, но если бы я не сделала ему «хорошо», он бы убил меня. Из-за того, что опыта у меня в этом деле не было, malchik остался недоволен. Схватив меня за волосы и швырнув на пол, парень вошёл в меня и стал двигаться так быстро, как только мог. Я была девственницей и уж поверьте, не самый лучший первый партнёр мне попался. — Папочка тебя научит, как нужно обращаться со взрослыми! Папочка тебя научит... Меня не волнует насколько это больно! Он дал мне пощечину и я тут же заткнулась. Но ненадолго. Невозможно было молчать, когда боль стала переходить в некое удовольствие, а страх в желание овладеть этим безумцем. Я начала двигаться и выгибаться ему навстречу, целуя сладкие губы со вкусом ликера. Ему это явно нравилось. Он чувствовал меня. Он жаждал меня.       Я была на пределе. Осталось чуть-чуть и я кончу, но он вышел из меня со словами: «Ты не заслуживаешь того, чтобы кончить!» Наглец! Мое тело требовало его. Я вся требовала его. Схватив парня за рубашку, я повалила его наземь и сама запрыгнула на его член. Мне снесло крышу. Я и не помню тех моментов, Когда мне хотелось быть доброй. Сейчас мои гормоны требовали только Алекса. Мое тело требовало его. Я забыла о его дружках, забыла о том, как он избивал stari kashky, а помнила и помню лишь наш секс.       Я кончила и слезла с него. — Эллен. Моё имя Эллен. Я упала в обморок. Мои косы превратились в растрепанные распущенные волосы, мой лиф был разорван, блузка валялась в луже с грязью. На лице были царапины и кровоточащие раны, а юбка едва прикрывала пах. Но самое странное и страшное было лишь одно: как милая девочка смогла превратиться, при виде одного человека, в сумасшедшую? На этот вопрос я нашла ответ, но не в этой части. В этой части, ваш скромный повествователь, не по своей воле, а по воле организма, отправился в мир грёз.