Спасение утопающих

Кроме Тони никто в основной команде не знал о несчастье Брюса, по крайней мере, не подавал виду. Мстители далеко не всегда работали все вместе, зачастую они мстили врагам мира, добра и демократических ценностей по отдельности в разных уголках мира. Никто не лез к Беннеру с утешениями и душеспасительными беседами, и он был за это благодарен. Время ползло садистски медленно, но всё-таки оно двигалось вперёд. Впервые в жизни Брюс работал ради работы: не чтобы достичь определённой цели, а чтобы чем-то занять секунды, минуты, часы и дни. А главное – чтобы как можно меньше думать о Вивиан и о том, что её нет. Но не думать о ней не получалось, следовательно не получалось забыть о потере. Брюс был взрослым мужчиной, давным-давно расставшимся с иллюзиями юности. Живые продолжают жить, сама жизнь продолжается и меняется, люди меняются тоже. Брюс это понимал, и ему было тошно. Он заранее презирал себя за то, что рано или поздно воспоминания о весёлой светловолосой девушке отойдут на второй план. Но пока он нестерпимо скучал по Вивиан. Всё на свете отдал бы, чтобы снова увидеть её озорные глаза, полупрозрачные веснушки, услышать, как она говорит что-то забавное в своей фирменной манере... Алли теперь не казалась ему хоть сколько-нибудь похожей на Вивиан… Однажды Беннера прорвало практически на ровном месте. Ночью, когда остальные работники лаборатории давно разошлись по домам, Брюс продолжал корпеть над экспериментальными расчетами. Не сошлись два третьестепенных показателя, перепроверить их было делом пары минут. Но вместо перепроверки Брюс схватил планшет и запустил в угол, после чего скинул со стола микроскоп и принялся крушить остальное неимоверно дорогое оборудование. Вскоре единственной уцелевшей техникой в помещении были камеры видеонаблюдения под потолком. Набежала охрана, но невесть откуда взявшийся Тони – надо же, тоже ещё здесь - велел им не лезть. Сам зашёл в лабораторию и запер дверь. На фоне им же устроенного бардака-хаоса сидящий в углу Беннер не сразу бросался в глаза. Прислонившись к стене спиной, он держал сцепленные ладони под подбородком и смотрел в никуда. Тони сначала показалось, что Брюс не замечает его присутствия. - Плохой день? - В биографии Старка это была одна из самых нелепых попыток пошутить, но он не мог придумать, что ещё сказать. - Обыкновенный, - откликнулся Брюс пустым голосом, не глядя на Тони. - Не лучше и не хуже любого дня за последние два месяца. Тони медленно подошёл и сел рядом с Беннером. Они молчали не меньше четверти часа. И вдруг Брюс не выдержал. - Знаешь, что меня бесит? Об этом ублюдке коллеги, соседи, друзья и знакомые отзывались как о хорошем человеке, мол, тихий, доброжелательный, всегда готов помочь. И общественные защитники и прочие придурки тут же заголосили: давайте пожалеем его, он же хороший человек, у него просто был нервный срыв! А кто пожалеет тех, кого он убил, и их близких? Хорошим он перестал быть в момент, когда причинил вред другому, невиновному человеку! Если так хотел кого-то пристрелить, стрелял бы в себя! Вот тогда его можно было бы пожалеть! Но нет, находятся идиоты, которые смотрят на всё это со стороны и хотят показать, какие они гуманные и правильные! Они бросаются громко оправдывать убийцу, хотя их мнения никто не спрашивал! Не они пострадали от его действий! Он стрелял не в них, не в их родных, не в их друзей, не в их любимых! Подонок убил семь человек, включая собственную жену и тестя, а скольких ранил?! Он убил Вивиан!.. И его пытались оправдать! Да у тысяч, у миллионов людей проблем не меньше, но эти тысячи и миллионы не становятся убийцами! Что там у него было за несчастье? Переутомление на работе? Напряжённые отношения с женой? Психологический кризис? Как ещё защитник формулировал... Есть люди, которым в сто раз хуже — больные, потерявшие близких, несправедливо пострадавшие, да мало ли вариантов! Но они не вообразили, что имеют право причинять вред другим, а этот урод вообразил! И его выгораживали! У него тяжёлая жизнь, ха! А что он сделал, чтобы она стала легче или лучше? Только терпел и ничего не менял, пока не сорвался! - Человек не всегда может контролировать свои действия. Запыхавшийся от быстрой, горячей речи Брюс посмотрел на Тони, как на предателя, однако через мгновение осознал, что и во взгляде Старка, и в выражении лица было что-то неестественное. Тони говорил не от души, он повторял заезженную реплику, формально, исключительно ради справедливости. - Да, - выдохнул Брюс злобно. - Человек не всегда отвечает за свои действия, но это не повод заставлять отвечать других! - И тебя нисколько не успокаивает то, что он умер в тюрьме? - Нет! - рявкнул Брюс так яростно, что Тони испугался, как бы Беннер не начал зеленеть. - Его должны были судить! Он должен был ждать смертной казни, бояться и мучиться, а не погибнуть неожиданно и быстро в какой-то дурацкой разборке! Он не должен был так легко отделаться! Как же это было нетипично для интеллигентного доброго доктора Беннера — столь яростно, столь кровожадно желать кому-то мучений. Впрочем, быть интеллигентным и добрым гораздо проще, когда твои близкие живы и здоровы, а не когда их убивает случайно оказавшийся поблизости псих. Тони покивал, звучно разомкнул губы и заговорил после секундного промедления. - Он мог отделаться ещё легче. Его могли признать невменяемым и отправить на лечение, а через какое-то время выпустить. Слишком ровный, слишком холодный тон. Брюс уставился на Старка широко раскрытыми глазами. Поймав этот взгляд, Тони ухмыльнулся. - Ты абсолютно верно сказал, Беннер. Тот гад не заслуживал сострадания, он потерял право на него после первого же выстрела. - Его губы скривила усмешка, так и напрашивающаяся на эпитет «колючая». - Я никогда не был сторонником философии «Если тебя ударили по правой щеке, подставь левую». Мне нравится принцип «Если тебя ударили по правой щеке, сломай руку тому, кто это сделал, чтобы он больше не смог ударить ни тебя, ни кого-либо ещё, и чтобы остальные сто раз подумали, прежде чем попытаться кого-то избить». Моя совесть готова подписаться под каждым словом. Деньги дают много возможностей, друг мой. Обычно это неправильно и несправедливо, но изредка наоборот — если нельзя добиться справедливости по закону, её можно купить. Точнее - купить нужных людей, чтобы те купили других нужных людей, способных организовать убийство в тюрьме. Не смотри так. Неужели ты думал, что я оставлю безнаказанным убийство своей дочери? - Так ты... - Естественно. С самого начала. Бога ради, я же не дурак. Я всегда всё проверяю и перепроверяю. - И ты позволял?.. - Позволял что? Обманывать себя? Это не обман, раз я знал правду. Как ни крути, я был виноват перед Вивиан или, во всяком случае, у меня был долг перед ней. И если она решила, что хочет получить уплату именно таким способом — помощью сестре, зачем мне возражать? И снова молчание. - Жаль, что ты не знал её, - наконец, проронил Брюс. - А мне — нет, - признался Тони. Брюс встрепенулся, готовясь осыпать друга упрёками, но потом сообразил. Родителей Тони убили, если б он ещё так же потерял дочь, к которой успел привязаться — а он непременно привязался бы к Вивиан, если б они поддерживали связь, - это сломало бы его. - Я знаю, что она была хорошим человеком... Она стала донором органов, ты в курсе? - Да. Вивиан рассказывала, что оформила согласие и присоединилась к программе ещё в восемнадцать лет. - После паузы Брюс глухо пробормотал: - Если тебе что-то не нужно, а другим надо позарез, почему бы не отдать? - Что? - Тони моргнул. - Таков был её девиз. Не держать у себя то, чем всё равно не будешь пользоваться. Отдать тем, кому это принесёт пользу. Они оба были не медиками, но учёными, и потому имели о донорстве более подробное представление, нежели большинство людей. Не такой уж это идиллический процесс, хотя бы потому, что изымаются не только внутренние органы — для пересадки часто требуются, например, кожные покровы или фрагменты глазных яблок. Жутко думать об этом, когда речь не про теорию, а про конкретного, не чужого тебе человека. Невольно спрашиваешь себя, сознавал ли он всё до конца. Но Вивиан точно сознавала. Тони видел скан подписанного ею согласия, там всё было подробно и чётко. - Не спрашивай, откуда и как добыта информация. - Тони сжал губы на мгновение. - Пятерых людей Вивиан спасла от смерти, ещё нескольким дала шанс на полноценную жизнь. - Он вздохнул. - Её сердце пересадили молодой женщине, матери двух мальчиков-близнецов. У той была сердечная недостаточность — острое осложнение на фоне трудной беременности и родов. Женщину зовут Элизабет Андерсон. До замужества она была Элизабет Росс.

Конец (14 декабря 2019 г. — 9 февраля 2020 г.)