Долг превыше всего

Мир только-только начал оправляться от Третей мировой войны шиноби, которая принесла не только колоссальные разрушения, но и забрала с собой несчетное количество жизней не только среди шиноби, но и простых граждан. Деревня скрытая в Траве, которая стала основным полем боя между Ивагакуре и Конохой в этой войне, была разрушена почти до основания. Даже несмотря на помощь страны Огня, с которой был заключен мирный союз после окончания сражений, восстановление длилось семимильными шагами. Детский дом госпожи Йоханы стал убежищем для многих детей, потерявший во время войны своих родителей. Сирот прибавлялось с каждым месяцем, большинству из них ещё не было и 5 лет. Нередко и вовсе новорожденных младенцев подбрасывали под ворота приюта, в надежде что там их ждет более светлое будущее. Несмотря на огромное количество детей, всего в доме было трое взрослых, не считая хозяйку. Кухарка Эрина, замечательная пожилая женщина, которая жила неподалеку от приюта и решившая посвятить свою старость этому месту. Госпожа Иона, двоюродная сестра госпожи, помогавшая с воспитанием детей и сестренка Соэн, бывшая куноичи, которая на войне лишилась левой руки. Сама госпожа Йохана, пользовалась большим уважением в деревне, несмотря на потерю мужа и единственного сына, она бросила все свои силы на помощь детям и их дальнейшее воспитание. Уже с самого утра столовая стояла на ушах. Дети бегали один за другим, залезали ногами на стол и неистово шумели. Но стоило госпоже Йохане показаться на пороге, все тут же утихали и начали занимать свои места за столами, ожидая пока Эрина-сан подаст завтрак. — Урью-кун, все на месте? — Все кроме Норико, — послышался голос мальчика, на вид ему было не больше двенадцати, тем не менее он был одним из старших детей в доме, — она не спустилась к завтраку, в комнате её тоже нет. Норико Яхиро. Она была одной из детей, что обрели в приюте свой новый дом после войны. Очень красивая девочка с пшеничными волосами и пронзающими синими глазами. Норико была очень тихой и спокойной, она практически никогда не улыбалась, а взгляд её и вовсе был холодным и временами даже жестоким. Даже спустя два года девочка так и не смогла оклематься от потери отца, предпочитая проводить время в одиночестве, подальше от других детей. — Вот как…что ж, хорошо, приступайте к еде. — Итадакимас! — хором послышалось со всех сторон. Поднявшись на второй этаж, хозяйка приюта уверенным шагом направилась в небольшую библиотеку, точная зная, что именно там обнаружит пропажу. Как и ожидалось девочка сидела за дальним столом, уткнувшись в какую-то книгу. — Доброе утро, Йохана-сан, — не открываясь от книги, тихо поприветствовала девочка, едва женщина успела войти в комнату. — Боже, Нори-чан, у тебя и правда глаза на затылке, — женщина усмехнулась, — неужели я так громко хожу? — Я почувствовала Вас ещё на лестнице. Женщина мягко улыбнулась её словам. — Так хорошо чувствовать чакру в твоем возрасте….Поразительно, Нори-чан. К тому же Соэн говорит, что ты неплохо управляешься с кунаями. — Соэн-сан преувеличивает. — Когда общаешься со старшими следует хотя бы смотреть в их сторону, если не хочешь выказать неуважение — но на слова настоятельницы девочка так и не отреагировала, продолжая сверлить взглядом книгу, — Ну что за упрямая девчонка. Женщина стремительно пересекла комнату,подходя к ребенку. Аккуратно обхватив тонкими пальцами подбородок девочки, она повернула её лицо к себе. Норико никак не отреагировала, спокойной глядя в глаза настоятельницы, позволяя рассмотреть бледное маленькое лицо. — Во сколько ты вчера легла? — лицо госпожи Йоханы выражало крайнюю степень недовольства, хотя в глазах напротив — сочувствие. — Около полуночи, госпожа. Наглая ложь. И госпожа Йохана как никто это понимает. Ночные кошмары мучают девочку с самого её появления в приюте. Отпустив подбородок, она заботливо пригладила выбившиеся светлые прядки и направилась в сторону выхода. — Спускайся к завтраку немедленно, если не хочешь есть холодное. Девочка лишь молча закрыла книгу, ловко спрыгнула со стула и нехотя направилась к двери. Входя в зал, Норико тут же захотелось закрыть уши. Шум от детских голосов, звон столовых приборов, вся эта беготня буквально давила ей на голову, лишая последних сил. Ей здесь не нравилось. Все они такие... раздражающе счастливые. Беззаботно играют и веселятся, носятся словно подорванные. Эти дети ведут себя так, словно не видели ужаса войны, словно не они потеряли всех своих родных, словно все в порядке. Неужели она одна просыпается в холодном поту по ночам? Ведь стоит закрыть глаза и маленькие демоны готовы разорвать в клочья, терзая кошмарами из прошлого. А здесь их слишком много... Слишком много людей. Слишком много шума. Слишком много внимания. Слишком много эмоций. — А вот и наша пропажа. Урью. Пожалуй именно он не нравился Норико больше всех. Вечно строит из себя взрослого, пытается помочь всем и каждому. Из кожи вон лезет лишь бы все было хорошо. Носиться со всеми так, словно каждый здесь ему родной брат или сестра. И самое отвратительное то, что с его лица никогда не сходила эта отвратительная улыбка на все тридцать два. Из-за неё хочется верить в лучшее. —Ты где была? Твой завтрак съели Каору и Нэму, поэтому я оставил тебе половину своего. — Не стоило. — Почему не спустилась к завтраку? — он явно игнорировал её нежелание общаться. Вот же надоедливый. — Читала. — Нори-чан, тебе только семь, в библиотеке скоро не будет ни одной непрочитанной книжки. Лучше бы поиграла с нами в догонялки на заднем дворе. — Лучше бы меня здесь не было, — тихо пробурчала девочка себе под нос. — Чего ты там бубнишь? Не слышно же ничего. — мальчик подошел и взъерошил Норико волосы, продолжая при этом широко улыбаться, — составить тебе компанию за завтраком? — Нет. — Злюка. В любом случае.. — Я не хочу играть! Голос девочки прозвучал очень резко и как-то грубо. Слишком грубо даже для нее. Похоже столь твердый, хоть и ожидаемый, отказ совсем сбил парнишку столку, а весь его решительный настрой и вовсе улетучился. Он смотрел на нее во всю своими огромными зелеными глазами, словно хотел что-то сказать, но не решался. Но в итоге лишь просто выдохнул и снова заулыбался во всю, полностью игнорируя её негативный настрой. — Тогда может покидаем сюрикены? В этот раз тебе точно не одолеть меня! — Братец Урью опять будешь соревноваться с Норико? — из-за стола показалась рыжая улыбающаяся макушка, — снова ведь продуешь, глупый Урью! — Каору, как ты разговариваешь со старшими? И ничего я не продую, — кажись этот малыш умудрился всерьез задеть гордость шатена, ведь тот аж покраснел от распирающего негодования, — ведь я собираюсь стать самым сильным шиноби. Разве у меня есть право на проигрыш? — Такому как ты им не стать, — снова этот резкий тон, словно это не слова маленькой девочки, а самый настоящий приговор. — Это ещё почему? — кажется сам Урью тоже не ожидал подобной реакции от нее. — Ты слишком наивен и доверчив для шиноби, — Норико сложила руки на груди и продолжила уже более спокойным голосом, — Окажись кто-то вроде тебя на поле боя, он несомненно погиб бы первым. — Нори, война уже закончилась.. — Она никогда не закончиться. Шатен тут же сник, удивленный подобным ответом и даже отступил на шаг назад, моментально переводя взгляд на Каору, который взволнованно смотрел на них, крепко держась руками за его штанину. — В любом случае, мы будем ждать тебя на заднем дворе. — Я уже сказала тебе нет. — Но Нори-чан… — Ладно тебе, братец Урью, — перебил его Каору, — пусть одна сидит. Каору не ожидая ответа тут же направился к выходу. Урью явно хотел сказать что-то ещё, но все же передумал и последовал за другом, оставляя Норико одну со своим негодованием. Их беседа вызвала в ней куда больше раздражения, чем ей казалось на первым взгляд. Следующее утро в приюте началось, когда на часах ещё не было шести часов. Госпожа Иона будила детей и просила собраться в обеденном зале. Норико остановилась на лестнице, бегло осматривая помещение, в котором к слову были далеко не все дети. Всего тринадцать человек, остальные, по-видимому, ещё спали. Её это определенно настораживало. Тревога тяжелым камнем легла на плечи, заставляя девочку немного поёжится. Рядом с детьми она заметила двух людей в масках, с которыми оживленно беседовала Иона-сан. На их масках была выбита эмблема деревни скрытого листа. Шиноби. И судя по всему совсем непростые. Один из них тут же обратил свое внимание на вошедшую девочку. — Имя. — Что? — Назови свое имя. — Это Норико Яхиро — послышался голос сестры Соэн. Она стояла у входа в на кухню, облокотившись о дверной косяк. Шиноби в масках коротко поприветствовали её кивком. — Есть в списке. Собирайся. — Что? — все ещё ошарашенная девочка, явно с трудом осознавала слова этих людей. — Ты что других слов не знаешь? Собирайся, у тебя десять минут. — Что здесь происходит? — Нори-чан, успокойся. Эти люди не причинят Вам вреда. По рекомендации Соэн-чан, они пришли, чтобы забрать Вас в Коноху. — Рекомендации? — Да, — тут же вмешалась девушка, пересекая помещения, подходя ближе, — я отослала список со всеми детьми, которые проявили себя как потенциальные шиноби. Эти люди здесь, чтобы сопроводить Вас. — Хотите сказать мы сможем поступить в академию? — тут же послышался голос Урью. — Если вас отметила Соэн, — грубоватый голос резанул воздух и со стороны лестницы показался высокий мужчина, — академия Вам ни к чему. Норико обернулась, смотря на вошедшего мужчину. Этот был далеко не молодой человек, среднего роста, одетый в черное кимоно. Одной рукой он опирался на трость и заметно прихрамывал во время ходьбы. Его правый глаз, как и лоб были обмотаны белыми бинтами. Соэн тут же поклонилась в знак уважения: — Добрый день, Данзо-сама.