Не до абстракций

Утро начинается не с кофе… Уже более пяти месяцев утро начинается совсем не с бодрящего напитка. Утро начинается с могильного холода и трупа… Каждое утро начинается со сдачи анализов, но прежде, чем я позволю Сасори проколоть меня иглой в очередной раз, я, не спрашивая разрешения, проверяю Итачи в его обители. Все также мертв и холоден. Чувства больше не рвутся наружу, волна отчаянья не захлестывает, а сердце перестало пропускать удары при взгляде на почившего. Пять месяцев большой срок, и его достаточно для принятия и осознания утраты. Какой бы она не была. Все что дальше — чистой воды мазохизм. На каждый вопрос об Итачи у Мадары начинают сдавать нервы. И в минуты, когда он требует заткнуться, я даже готов поверить, что он скорбит. Готов был, но не верил. Ведь всего мгновения хватало ему дабы вернуться в образ Сатаны. Но все же я смог догадаться, почему Итачи не оставят в покое. И продолжают хранить его тело, хотя это и не так просто. Но процессы разложения все же берут свое. По тому с каким остервенением Мадара обращал новых альф, было понятно, что он ищет «особые таланты». Никчемные шли в расход, как и ранее, мной. Но и «особые» альфы больше не приводили Мадару в восторг. И подслушав один разговор, что Мадара ищет того, кто сможет вернуть к жизни умерших, это натолкнуло меня на мысль, что оживить он хочет Итачи, но я не удивлюсь, если еще и Дьявола в придачу, или кто там его кумир? Но с этими догадками я не спешил делиться с самим Мадарой, чтобы не разгневать его. Сама беременность проходила хорошо, все показания были в норме. Но для перестраховки анализы с меня брали каждый день. Ребенок и я были здоровы. Но Сасори не мог определить будет ли он особенным как я или пойдет в отца. Всеми фибрами души и сердца я желал, чтобы он был обычным. Обычным ребенком, чтобы оградить его от Мадары и его идей о новом мире, управляемым сверх-альфами. К счастью, нас еще было ничтожно мало для воплощения фантазий Учихи в жизнь… — Готов? Сасори стоит со шприцом в руках, отрывая меня от ритуальной проверки Итачи. Мысль о том, что Итачи может вернуться, не могла прорости во мне. Ибо смирение пришло и я его отпустил. А возвращение его породило бы новые проблемы. Не стоит мешать судьбе. Мадара возомнил себя Господом Богом. — Пошли, — киваю я и закрываю камеру. Свидание окончено, увидимся утром. Сасори как всегда молчалив и сосредоточен. Акасуну не выведешь на дружескую беседу. Педант в работе и в жизни. — Все в порядке, — как и всегда отвечает мне он, закрывая колбу с моей кровью. — Тебе нужно поесть. Анализы я всегда сдавал натощак. Оставалось вернуться в комнату, дождаться поднос с едой. В столовую, да и в любое помещение с большим скоплением альф, Мадара меня не пускал. Запах мой скрыть, не навредив ребенку, было очень сложно. Если бы Саске поставил метку, было бы намного проще, но в данный момент он скорее мне шею пополам перекусит. Я все также жил в комнате Мадары, но сам хозяин появлялся здесь крайне редко, подолгу засиживаясь в кабинете. Убежище он почти не покидал, и, я думаю, это было связано с возможностями Наруто Узумаки. Ведь одна единственная пуля от него сможет покончить со всем за раз. Хорошая перспектива? Но только не в мою смену. Я боюсь, чтобы мне не пришлось убить Узумаки, если он однажды захочет прикончить Мадару. Ибо защищать его — словно в ДНК вложено, отработано до жуткого автоматизма. Словно встроенная программа в компьютере. Я не успеваю подумать и осознать, что я делаю, и как только подключается сознание — угрозы уже не существует. Да и сама угроза обычно не успевает понять, что произошло. Моя сила растет. Если раньше взрыв был почти неуправляемым, то сейчас я могу взрывать каждый палец поочередно. Но Учихе все мало. Его властность и жадность поражает. И его запросы и упреки растут с каждым днем разом все сильней. — Дейдара. Я обомлел — сам Мадара принес мне завтрак. До этого такое случалось — никогда. И я ошарашенно рассматривал его, словно он не с подносом пришел, а с букетом роз. Я не смог встать с кровати чтобы забрать поднос, так как был пойман врасплох. Мадара подошел ко мне и поставил поднос на кровать. Содержимое подноса: чай и омлет с овощами — слегка накренились, пролив немного чая на поднос. — Ешь, — Мадара сел рядом. Ну вот, теперь точно кусок в горло не полезет. — Спасибо, — поблагодарил я и взял кружку с чаем. — Сегодня приедут Хаширама с Тобирамой. Я сделал глоток чая, обжигая язык и слегка морщась, потому что сахара там нет вообще. — Тебе нужно будет подтвердить, что ребенок мой. Рука с кружкой непроизвольно дернулась, пролился чай на ковер и брюки, к счастью, мои. — Усыновить решил? — попытался съязвить я, но попытка провалилась, так как насмешки в моем голосе совершенно не было. Был лишь страх, потому что Мадара в качестве отца не предвещал ничего хорошего. — А я и не собирался, но лучше, чтобы они… да и все, думали, что это мой ребенок, — говорит он все нехотя, словно от этого зависит его жизнь. Хотя, может, и зависит? — Хорошо, — отвечаю я. Ибо проще согласиться, чем понять его истинные мотивы. — Тогда ешь и приходи ко мне в кабинет, — Мадара встал с кровати и вышел из комнаты, больше не взглянув на меня. Омлет я ковырял долго, превратив его в кашу, ведь чувства голода нет совсем. А есть меня заставляли, как положено. Однажды, когда Кисаме застукал меня выкидывающим ужин в унитаз, после он не выходил из комнаты, пока я не съедал все, целую неделю. А когда я взбунтовался и отказался есть, зажал меня и кормил из ложки словно маленького, громко стуча ложкой по моим зубам. С тех пор я ел, так как подобное унижение я больше потерпеть не мог. Хидана я все же видел редко. Так как сцена, застуканная Мадарой в день моего приезда, явно ему не понравилась. И Хидана завалили работой под завязку. Но пару раз в неделю ему все-таки удается выкроить время для меня, пока Мадара не видит. В кабинет Мадары я явился где-то через час, и Хаширама с Тобирамой уже были внутри. Напряжения среди альф не ощущалось, зато ощущался запах алкоголя с открытой бутылки виски. — А вот и он, — Хаширама встал с кресла и подошел ко мне. — Рад тебя видеть, Дейдара, — сказал альфа, приобняв меня за плечи и усаживая меня на свое место. Я, если честно, был в шоке и не мог понять: то ли это алкоголь играет в крови Хаширамы, то ли в нем воспылали дружеские чувства, что, конечно вряд ли, потому что при нашей первой и единственной встрече он со мной и словом не обмолвился. Только с его братом — Тобирамой мы встречались дважды. И вторую встречу нельзя назвать приятной. Тобирама сидел в соседнем кресле и с ехидной улыбкой смотрел на меня. — Ну привет, Дейдара, — поздоровался он. Я лишь перевел взгляд на Мадару, который в данный момент выглядел очень довольным собой. — Я им уже сообщил нашу радостную новость, Дей. Мои брови взлетели вверх, когда я почувствовал, как Хаширама сжал мои плечи. — Поздравляем, — услышал я скупое от Тобирамы. — Мадара показал нам результаты анализов, что все проходит хорошо, в отличии от… — кашель Мадары не дал закончить Хашираме, и он сразу замолчал. — Ну, в общем, поздравляю, — и ободряюще хлопнул меня по плечу. — Спасибо, — пробурчал я. Это единственное слово, на которое меня хватило. А Мадара в этот момент светился как новенький медяк. Очень странно. Зачем Мадаре врать им? Вроде, они как союзники, партнеры. А ложь не есть залог хороших отношений. — Кстати, Мадара, у нас есть работа для Сасори, — сказал Тобирама после минутной паузы и выложил на стол небольшую коробочку. Мадара обогнул стол и покрутил коробочку в руках. — Что там? — спросил Учиха, переводя взгляд от одного брата к другому. — Сюрприз, — хмыкнул Тобирама. Мадара, видимо поняв, что внятного ответа он не получит — открыл коробку. Враз его лицо брезгливо сморщилось, но коробку он не закрыл, продемонстрировав ее содержимое. Ухо, человеческое, мать твою, ухо. Плохо мне не было, после взрывов все выглядит намного хуже, поэтому я лишь задался вопросом, что же Сасори с этим ухом будет делать? Пришивать обратно? — Нужно подтвердить одну теорию, Мадара, — сказал Хаширама. — Да, — подтвердил Тобирама. — Сможет ли альфа восстановиться, если от него осталась такая незначительная часть?