Искуситель любви 3: Выживут только влюбленные

      Напротив черных ворот с калиткой остановилось белое такси, через заднюю дверцу которого вышел Попов, оглядывая заснеженную территорию. Он хлопнул дверцей автомобиля, осматривая уже забытые очертания школьного здания. На втором этаже дернулась плотная штора, мелькнула знакомая фигура, и Арсений готов поклясться, чем угодно, что ему не показалось. Вдохнув свежий воздух пригорода, мужчина плавно двинулся вперед к массивным дверям, ощущая, как снег хрустит под ботинками. Территория перед крыльцом была аккуратно вычищена от снега, хотя сейчас были зимние каникулы, и в школе должно быть минимум людей.       Как только Попов оказался в холле пансиона, то тут же расстегнул пуговицы на своем пальто и принялся разглядывать неизменные колонны, лестницы и коридоры, составляющие главный корпус школы. Столько лет прошло, столько всего изменилось, построилось нового, деревья стали выше, но внутри всё по-прежнему. Это значит, что и кабинет физики на втором этаже не изменился, и учительская, и столовая с библиотекой. Его личная комната тоже не изменилась. Словно и не было этих долгих лет, кафедры физики в университете, самолётов, Мюнхена и еще много чего. Как будто Арсению снова двадцать семь лет, и жизнь у него снова беззаботна и радужна. То время, когда его пока еще не душит совесть, сожаление и ноющая боль, от которой нельзя избавиться таблетками.       Из огромной кучи мыслей его вытащил Воля, неожиданно появившийся на правой лестнице. Мужчина оглядел гостя с ног до головы, хмыкнул чему-то своему и, положив руки в карманы брюк, стал медленно спускаться вниз. Попов тоже разглядывал неизменного директора школы. Тот, как и все вокруг, не изменился, разве что морщин прибавилось, и еще худее стал. — Надо же, это правда ты, Попов, — сказал Павел, когда почти спустился вниз, — А я подумал, это новогодний прикол от Шеминова, — Арсений лишь покачал головой и сделал пару шагов навстречу, тот тут же начал всматриваться в его лицо, — Ты мажешься каким-то кремом? Где твои морщины? — Это горный воздух и правильное питание, — негромко ответил Попов, на что директор опять хмыкнул, — Кофе не предложишь? — У меня только растворимый, — пожал плечами Воля. — У тебя? Ты что, в школе один? — удивился Арсений, зачем-то оглядываясь назад. — Да, все на каникулах, — кивнул головой Павел, — Я и директор школы, и кухарка, и уборщица, и дворник. А ты думаешь, кто перед крыльцом снег расчистил? — вопрос явно был риторический. — Ладно, сойдет и растворимый, — выдохнул Арсений, снимая с себя пальто. — Обойдешься, — резко ответил Воля, сложив руки на груди. — Не очень-то и хотелось, — негромко добавил Попов, невольно вспоминая слова Стаса, что директор после развода почти не покидал школу и стал не очень дружелюбен. — Ну, а ко мне зачем пожаловал? Про кофе поговорить? — спросил Воля, приподняв одну бровь, будто не знает ответа на этот вопрос, будто Шеминов ему ничего не сказал. На самом деле он хочет, чтобы физик сказал это сам, чтобы физик сам попросил. — Я услышал, что у вас открыта вакансия на учителя физики, — решил начать издалека Арсений. — Она уже как полтора года открыта, — качнул головой Павел, облокотившись к лестничным перилам. — У вас второй учебный год нет учителя физики? — удивленно спросил Попов, — А как же те, кто сдает этот предмет? Да и вообще, это очень большой пробел в знаниях. — Нет, самого учителя у нас нет всего полгода, — начал пояснять Воля, — Бывшая учительница физики вышла замуж, уже планировала детей, а как можно совмещать семью и работу в пансионе, когда тут нужно находиться шесть дней в неделю? Кое-как уговорил ее поработать год, чтобы найти нового учителя, год прошел, а учителя мы так и не нашли. Вообще, заманить учителей сюда очень сложно. — Могу себе представить, — негромко хмыкнул Арсений, — Я вот, например, ищу работу. — Молодец, — склонил голову директор, — А я тут причем? — после этого вопроса стало окончательно ясно, чего тот хочет. — Я учитель физики, а в школе именно такой и нужен, — проговорил очевидное Попов. — Конечно, я отчаялся в поисках учителя, но не до такой же степени, — сказал Павел с улыбкой, плавно перемещаясь к большому окну, — Извини меня, но ты, Попов, худший вариант на эту должность. — Если ты намекаешь на… — начал говорить физик с каким-то возмужанием, но осекся. — Я ни на что не намекаю, — покачал головой Воля, сев на широкий подоконник, — Просто скажи мне, почему именно в мою школу, а не в какую-нибудь другую? Да и вообще, зачем тебе работать? Насколько мне известно, ты долгое время работал за границей, и деньги у тебя должны быть, чтобы хорошо жить и не волноваться. — Деньги интересуют меня в последнюю очередь, — проговорил Арсений, избегая его прямого взгляда, — А сюда я приехал из-за личных мотивов, — мужчина неуверенно посмотрел на директора, на лице того прочитать что-либо было сложно, — Если ты боишься, что может повториться как прошлый раз, то ты зря волнуешься, — тот лишь выгнул одну бровь, но все еще молчал, — В тот раз я поддался чувствам, прекрасно знаю, что это аморально и уголовно. — Мне нужен учитель физики, который задержится здесь не на полгода, — наконец хоть что-то сказал Павел, — У нас не очень много учеников, и я каждого знаю по именам, знаю родителей и знаю их сложные ситуации. При этом я знаю, как болезненно дети переносят смену учителей, особенно когда уходят любимые учителя. — Я не уйду с должности, — смело сказал Попов, — Только если сами не попросите. — Так и быть, — кивнул головой Воля, — Но у меня условие, — мужчина показал указательный палец, — Если я замечу что-то неладное, ты вылетишь отсюда как пробка от шампанского. — Я согласен, — проговорил Арсений, наблюдая, как тот шел к своему кабинету. — Еще бы ты не согласился, — через плечо кинул директор. — Только можно я уже сегодня перееду в школу? — спросил Попов, и тот тут же остановился на полпути, чтобы повернуться в пол-оборота, — Я пожил с Шеминовым всего день и решил, что хочу остаться с ним друзьями. — Ой, делай, что хочешь, — как-то устало выдохнул Павел, — Только жрать сам себе будешь готовить, — добавил мужчина, на что Арсений растянулся в довольной улыбке, стараясь не думать о том, что меньше, чем за неделю ему нужно подготовиться к третьей четверти, и сколько всего нужно сделать до приезда учеников.