christmas things

Ушей коснулся мягкий голос, который даже в сознании, измученном работой, прозвучал с заметной долей искрящейся игривости. — Хей, чем занимаешься? Краем глаза Драко заметил всплеск каштановых волос и движущееся в его сторону темное пятно. «Грейнджер». Она принесла с собой терпкий запах мандаринов и едва ощутимое, ласкающее кожу тепло. В комнате вдруг стало уютно, а включенная Гермионой гирлянда своими переливающимися красно-зелено-желтыми огоньками напомнила Малфою о приближающемся Рождестве. Драко оторвал уставший взгляд от бумаг и, кинув их на стол в кучу других таких же, развел руки в приглашающем жесте. — Все тем же, Грейнджер, все тем же. Она была одета в его темно-синий махровый халат, который выглядел на ней ужасно комично: подвернутые рукава топорщились вокруг ее запястий, шов, который должен был огибать плечо, находился где-то в районе локтя, пояс пришлось очень сильно завязать, чтобы заставить ткань прильнуть к телу, а подол путался у девичьих лодыжек. И несмотря на ее до боли смешной внешний вид, Малфой лишь почувствовал разливающиеся в груди тепло и трепет. Гермиона смешно сморщила нос и с легкой улыбкой на губах закатила глаза: — О, Мерлин, ты все еще сверяешь договоры? Грейнджер изящно и без чересчур нежных взглядов, которые обычно бесили Драко излишним проявлением чувствительности, упала ему на колени и стала поудобнее устраиваться в теплых мужских объятиях с должной ноткой самодовольства, которую явно переняла за время отношений у него. — Ой ну простите, мисс-я-устраиваю-в-своих-отделах-Ад-перед-праздниками-лишь-бы-все-закончить-в-срок. Гермиона прижалась макушкой к его плечу и раскрыла сжатую в кулак ладонь, давая Драко разглядеть небольшой ярко-оранжевый мандарин. — Как будто это так ужасно, — фыркнула Гермиона. — Зато я и мои подчиненные на все выходные свободны от рабочих забот, а ты, так же как и большинство твоих рабочих, дай-ка подумать… — наигранно задумалась девушка, — ах, да! Сидишь за два дня до Рождества в своем кабинете и не обращаешь внимания ни на что, кроме документов. Девушка проткнула плотную пупырчатую кожуру ногтем и, подцепив ее, оторвала небольшой кусочек, откладывая его на свободное место среди бумаг на край стола. В нос ударил резкий цитрусовый запах с легкой горчинкой, заставляя слюнные железы ожить и заработать на полную. — Ну вообще-то мой отдел закончил работу так же, как и твой, но я никогда не оставляю все на волю случая и на любые другие человеческие факторы, а проверяю все бумаги самолично, — высокомерно заявил Драко, пытаясь показаться ответственнее и правильнее его девушки. Малфой, одной ладонью поглаживая девичье бедро через ткань халата, а другой неторопливо перебирая мягкие пряди ее волос, внимательно смотрел за тем, как Грейнджер увлеченно чистила мандарин. Кожура не хотела так просто покидать сочную мякоть, а потому отрывалась лишь небольшими частями, заставляя Гермиону раздраженно поджимать губы и буравить плод взглядом, будто это могло бы что-то решить. Под ее короткими ногтями растекались оранжевые разводы, а липкая влага оставалась на подушечках девичьих пальцев. Разноцветные отблески гирлянды переливались перед глазами, подсвечиваясь нежным светом заката, и Драко знал, что мог просидеть так несколько часов кряду, наблюдая лишь за тем, как Гермиона полностью маггловским способом управляется с мандаринами. — А ты слышал что-либо о рациональном распределении обязанностей? — вдруг вскинула голову Грейнджер, обращая на Драко взгляд. — В смысле? — Я не так давно вычитала… — Ну кто бы сомневался, — хмыкнул Малфой, сразу получая резкий тычок локтем под ребра от девушки. — …в одной магловской книге… — Ага, еще лучше! — Ой, иди ты! Не буду больше ничего тебе рассказывать! Продолжай дальше так же сидеть над работой своих подчиненных, — насупилась Гермиона, наполовину очистив мандарин. Сок уже начинал сочиться из оранжевой мякоти и течь по ее тонким пальчикам к ладоням, капая прямо на махровую ткань его халата. Цитрусовый запах обволакивал обонятельные рецепторы и вместе с меняющей цвет гирляндой создавал атмосферу всеми любимого праздника. — Да я же знаю, что ты все равно мне подсунешь эту злосчастную книгу, — закатил глаза Драко, мягко касаясь ее скулы. — Хватит дуться, а то твои щеки выглядят так, будто ты туда напихала весь недельный запас мандаринов. — Эй! На что ты намекаешь? — тут же возмутилась Гермиона. — Только на то, что дома все пропахло этим цитрусовым запахом мандаринов, которые составляют большую часть наших продуктов на выходные. — А тебе что-то не нравится? — вскинула брови Грейнджер. Она сняла последнюю частичку ярко-оранжевой кожуры, откинула ее на стол и, положив два пальца на небольшое углубление сверху мандарина, приложила некоторое усилие, чтобы разделить мякоть на две равные части. Послышался сочный звук разъединения оболочек рядом находящихся долек, и сок стремительной и юркой струйкой хлынул по девичьим ладоням. — Нет-нет, мне все нравится, — едва слышно пробормотал Малфой, даже не обращая внимания на ее самодовольное хмыкание. Драко лишь завороженно проследил за тем, как ее пальцы заблестели в свете гирлянды сладкой влагой, и даже ничего не сказал насчет загрязнения ею его личных вещей. Все равно халат можно было очистить легким взмахом волшебной палочки или быстрой стиркой, а вот наслаждение, которое он получал от процесса очищения Гермионой мандарина, было слишком бесценно, чтобы портить все своими язвительными комментариями. В принципе, Драко мог бы купить целую кучу таких вот халатов и разрешать Гермионе чистить в них мандарины, пока у нее не началась бы сильная аллергия. Но еще больше Драко был бы рад, если она пришла бы к нему полностью обнаженной. Сок тек бы по ее ладоням, мягко огибал выпирающую косточку на запястье, а потом, оставляя липкую дорожку на коже, оказывался уже у локтя, капая не на халат, а на плоский живот или ее упругие бедра. Малфой мог бы сам чистить мандарины прямо над ней, над любой открытой для него частью ее прекрасного тела, а потом, вдоволь наигравшись и налюбовавшись, он бы ласкал ее грудь, слизывал сок с сосков, а потом уткнулся бы носом в ее кожу в районе ключиц, которая тоже насквозь пропахла бы цитрусом. Малфой мог бы трахать ее медленно и чувственно, при этом полной грудью вдыхая мандариновый запах, а на языке ощущая сочный кисло-сладкий вкус. Гермиона отделила от половинки мандарина небольшую дольку, а Малфой смотрел, как она прямо на его глазах приоткрыла губы, которые в свете гирлянд меняли свой цвет от красного к желтому, а потом от желтого к зеленому, и медленно положила в рот оранжевую, сочащуюся влагой дольку мандарина. Драко, ощущая большое количество выделившейся слюны, тяжело сглотнул. Сейчас мысли о различных договорах ушли настолько далеко, что казалось, будто и работы-то в праздничные дни у него никакой не было. Была лишь Грейнджер, мандарины и атмосфера предстоящего Рождества. — Хочешь? — поинтересовалась Гермиона, прожевав одну дольку и отделив еще одну от половины. Малфой качнул головой в знак согласия и продвинул голову вперед, молниеносно приближаясь к дольке мандарина, зажатой между ее большим и указательным пальцами. Драко, смотря прямо Грейнджер в глаза, высунул язык и, быстро облизнув ее большой палец, испачканый кислым соком, вобрал в рот целую дольку, смыкая губы на девичьих пальчиках сладких в прямом и переносном смысле. — О! — неожиданно вырвалось у Гермионы вместе с тем, как глаза ее в удивлении округлились. Раскусив небольшую дольку, Драко слегка прикрыл глаза, наслаждаясь приторно-сладкой мякотью мандарина с легкой пикантной кислинкой, которая наполнила его рот неповторимым вкусом Рождества. — Дашь еще? — поинтересовался Малфой, соблазнительно сверкнув прищуренным взглядом. Гермиона, оторвав еще дольку, словно завороженная протянула ее Драко, а он, едва слышно хмыкнув, обхватил одними только губами мякоть и оказался около лица Грейнджер, утыкаясь прямо в ее губы своими. Девушка склонила голову, приоткрыв рот, и одним легким движением раскусила мякоть, заставляя сок тут же потечь по их губам и подбородкам и почувствовать еще более концентрированный мандариновый вкус во рту. Драко крепко сжал ладонь на ее бедре и прижался к ней еще ближе, углубляя поцелуй и вырывая из девичьей груди тихий стон, от которого слегка покачнулось сознание. Малфой вылизывал кисло-сладкий нектар с ее губ, ладонью забираясь под ткань халата и касаясь пальцами обнаженной кожи ее бедер. Гермиона резко подалась назад, отстраняясь и заглядывая в его затуманенные глаза своими, почти черными при слабом освещении. — Так ты сегодня уже не будешь работать? — Да пошла эта работа, — произнес Драко, облизывая губы от липкого сока. — Ведь у меня есть кое-что более интересное, чем можно заняться в выходные, не так ли? — Малфой для наглядного подтверждения своих слов немного поерзал на стуле, потираясь о Гермиону своим неожиданно вставшим членом. — Замечательно! А я уж думала, мне придется одной этим заниматься! — широко улыбнулась Грейнджер. — Ох, я бы ни за что не допустил, чтобы ты сама этим занималась, пока я нахожусь в соседней комнате. Гермиона резко спрыгнула с колен Драко и, схватив его за руку липкой и все еще влажной ладонью, потянула с кресла. — Отлично! Тогда пойдем! — радостно воскликнула Грейнджер. — Елку за сегодня надо полностью нарядить, а то ведь завтра должны прийти… — Что, прости? Елку? — опешил Малфой, вставая с кресла. — Но я ведь потерся о тебя стояком и... намекал совсем не на это! — Да, я знаю, — отбегая к выходу из комнаты, сказала Гермиона и закинула себе в рот еще одну дольку мандарина. — Просто елка сейчас намного важнее стояка, вызванного твоим мандариновым фетишем. Драко скрестил руки на груди и стал медленно приближаться к Гермионе, застывшей на пороге. — Ах, мандариновый фетиш, значит, — язвительно произнес он, пытаясь сделать вид, что не собирается себя вести как мальчишка, но... Это ведь было Рождество! Драко резко бросился вперед, собираясь схватить эту хитрую ведьму и заставить ее заняться его эрекцией прежде, чем они вместе займутся украшением елки. Гермиона, вскрикнув, кинулась в коридор с громкими визгами, а Малфой, наигранно рыча, побежал за ней, напрочь забыв и про важные договоры, и про сильную усталость. Сейчас у него в носу стоял резкий запах мандаринов, в ушах звенел веселый визг, а грудь высоко вздымалась от излишней наполненности ощущениями предстоящего праздника. И все было хорошо настолько, насколько в принципе могло быть у волшебника, который собирался нарядить елку и заняться сексом с любимой девушкой. «А может, стоит подумать над занятием сексом прямо под елкой? Только вот не вопьются ли осыпавшиеся иголки прямо в зад в самый неподходящий момент?»