***
– Серег, я тебе говорю – расслабься. Последние деньки в Штатах, а ты все в бумаги зарыться пытаешься. Имей совесть, когда ещё мы будем так близко к океану? Егор, ну хоть ты скажи! Развалившийся на заднем сидении Егор, который уже битый час буквально плавился из-за отвратительной по его мнению жары, друга не бросил и согласно промычал что-то, окончательно добивая уверенность Костенко в том, что он здесь вообще-то начальник. Хотя с другой стороны Саша был прав, и отдыхать иногда стоит. Бумажную волокиту можно смело спихнуть на подчинённых, всё-таки и им иногда полезно вспомнить канцелярские навыки. Да и потом, когда он в последний раз выбирался куда-то просто так? Не по приказу начальства, не на операцию или дипломатическую поездку, а для себя. Сергей такого не помнил, а потому справедливо решил оставить все заботы на товарищей из бюро. В конце концов, и у генерал-майора должен быть законный отпуск. Пусть и всего два дня. Из приёмника тихо играла какая-то местная попса. Солнце нещадно одаривало жителей не самой солнечной столицы ультрафиолетовыми лучами, однако все четыре открытые окна не давали людям свариться заживо в чёрном внедорожнике. Егор этому был откровенно рад. Дорога была спокойной, плавной. Практически пустой, но оно и понятно: кто в здравом уме поедет на побережье в четыре утра? Правильно, русские дипломатические туристы, у которых самолёт уже через несколько часов. Сергей почти задремал под мерное покачивание салона и усыпляющую музыку. Опрокинул затылок на подголовник прикрывая глаза, намереваясь немного вздремнуть. – Вот черт! Не удалось. Звонкий визг шин заставил открыть глаза обоих дремлющих. Егор подорвался на сидении, чудом не вылетая к лобовому стеклу. Сергею с Сашей повезло больше, им познакомиться ближе с приборной панелью не дали ремни безопасности. Резко вывернув руль в сторону и вдарив по тормозам, Саша развернул автомобиль поперек дороги, едва не срываясь на более эмоциональные выражения. Благо помнил, что не все в салоне переваривают нецензурную ругань. – Откуда он вообще взялся? – сквозь зубы процедил Саша, наспех скидывая ремень. Хлопнул дверью, вылетая из машины, сразу же направляясь к причине внезапной остановки. – Ты как вообще на дороге оказался?! Егор поспешил вслед за другом, так до конца и не определившись, – помогать он собирался или же спасать неудавшегося самоубийцу. А в том, что парень решил покончить с жизнью, выбегая под колеса несущегося на всех порах внедорожника, по-другому объяснить нельзя. Сергей замешкался на собственном сидении: ремень в замке заклинило, из-за чего выйти из машины не представлялось возможным. Тем временем уже оправившийся от первого потрясения парень открыл зажмуренные глаза, удивленно взирая на двух бравых мужчин, что очевидно едва сдерживались перед желанием начать кричать. – Парень, тебя по сторонам смотреть учили? – сквозь зубы процедил Саша, ероша темные волосы на затылке. – Что ты здесь делаешь? Ты вообще понимаешь, что я говорю? – Сань, мы в Штатах, – попытался успокоить друга Егор, – не думаю, что он говорит по-русски. Если только не изучал специально, что вряд ли. – Говорю я, – глухо отозвался парень, вгоняя в окончательный ступор двух друзей. – Чего молчал тогда? – опомнился Саша, расслабляя плечи. Когда собеседник говорит с тобой на одном языке, это сильно облегчает процесс выяснения деталей дела. – Как ты вообще здесь оказался? – Долгая история, – качнул головой парень, все так же смотря на поднимающееся из-за горизонта солнце. – Рассвет красивый. Наверное, в тот момент двое сослуживцев и поняли, что этот парень странный. Даже не так. Было в нем что-то, заставляющее напрягать все внутренние сенсоры, пытаясь считать информацию о собеседнике. Чувство опасности – вот что ощущалось рядом с ним. И хуже всего то, что увиденное шло в разрез с профессиональным чутьем, что сильно раздражало. – Зовут-то тебя как? Юноша оторвался от разглядывания посветлевшего неба, переводя задумчивый взгляд на говорящего. Словно пытаясь понять суть вопроса. Или вспомнить собственное имя. – Да что ж ты подвисаешь, пацан, – щелкнул у него перед носом Саша, озадаченно смотря на друга. – Может, его в больницу надо? А то совсем какой-то пришибленный. – Нормально все, – видимо слова про больницу возымели должный эффект. Взгляд парня стал осмысленным, как будто он только сейчас решил полностью погрузиться в разговор. – Паша я. А Вы кто? – Я Саша, это Егор. И мы очень рады, что не сбили тебя на дороге, – вернулся к изначальной теме разговора мужчина. Услышал, как за спиной хлопнула дверца машины, вспоминая, что еще не всех представил. – А это Сергей. Мы как раз ехали на побережье и... Дальнейшие события с трудом укладывались в рамки понимания всех троих сослуживцев. Потому как сложно объяснить то, что в одно мгновение перед ними стоит слегка озадаченный паренек, который чудом избежал встречи с колесами внедорожника. Его взгляд попеременно останавливается на говорящих, а потом, повинуясь услышанному хлопку двери, переводит взгляд на вышедшего-таки из машины Костенко. И сразу же меняется в лице. Сергей знал, что частенько производит на подчиненных подобное впечатление. Ему говорили, что в отделе при нем стараются резких звуков не издавать и передвигаться как можно тише. Военная выправка и любовь к субординации сделали из него весьма устрашающего начальника, нарушать приказы которого не рискнул пока ни один сотрудник. Но чтобы так реагировал незнакомый человек? – Стой там! – а у парня явно длинные ноги, раз за два шага он успел увеличить между ними дистанцию в три раза, одновременно становясь так, что новые знакомые имитировали живую стену. Преграду, призванную защищать. – Не подходи! – Тише, парень, – поднял руки в обезоруженном жесте Сергей, откровенно не понимая, что здесь происходит. Вроде бы ничего не сделал, а мальчишка уже на грани паники – смотрит так, словно в любой момент ожидает удара или выстрела. – Чем я тебе так не понравился? Произнесенные слова возымели эффект, пусть и минимальный. Паша замер, меняя взгляд с испуганного на настороженный. Светлые глаза слегка прищурены, они внимательно изучали человека напротив, гадая говорит ли тот правду или же играет. Сергей был благодарен друзьям, что не вмешивались. Понимал – одно неверное движение и будут искать этого горе-путешественника по стране они очень долго. А искать придётся, в этом генерал не сомневался. Всем своим потрепанным и, если уж на чистоту, побитым видом, парень говорил, что потерялся или, того хуже, вообще не знает, где находится. Да и его реакция на мужчину непомерно удивляла. И забавляла. Как птенец напуганный, честное слово. Стараясь не дать предательской улыбке из-за неуместного сравнения появиться на лице, Сергей сделал медленный шаг вперёд, всем своим видом показывая, что нападать не собирается. И ждёт ответа. – Ты меня не знаешь? В тот момент Саша многозначительно присвистнул, решив, что кукухой пацан поехал основательно и бесповоротно. Егор озадачено почесал затылок, смотря попеременно то на Сергея, то на нового знакомого. Видимо ждал сигнала на скручивание парня. Одно все трое понимали прекрасно – в этот раз им снова не доехать до побережья. А жаль, это уже четвёртый раз, когда планы срываются на пустом месте. – А должен? – вопросом на вопрос и ещё один осторожный шаг вперёд. У него не было оружия, опытный взгляд оперативника разом исключил наличие любого огнестрельного. Однако осторожность лишней не бывает. Да и психическое состояние парня все еще оставалось под вопросом. В свою очередь Паша ждал. Не чего-то конкретного, скорее подвоха. Ждал, когда Костенко достанет пистолет (или автомат, или гранату, или ещё что, никогда не знаешь, что у таких людей на уме) и начнёт стрелять. На поражение. Снова. События месячной давности с новой силой всплывали перед глазами обрывочными воспоминаниями, картинки которых постепенно складывались в единственно верную мысль, – он убил всех его друзей. Но этот Сергей не выглядел опасным. Сейчас перед Пашей стоял обычный мужчина средних лет. Время не щадит ничто, вот и причёску бывшего КГБшника не пощадило, что, впрочем, ничуть не портило общий образ. Он стоял с поднятыми руками, всем своим видом демонстрируя нежелание разрешать конфликт силой. И Паша готов был поверить. Понимал, если они изменили прошлое, то, возможно, и будущее Костенко сложилось иначе. Но прежде он должен был задать ещё один вопрос. Тот, который пришёл на ум первым, а значит, был наиболее правильным. – Тебя устраивает твоя жизнь? – Чего? – хохотнул Саша, начиная откровенно забавляться, понимая всю абсурдность ситуации. – Парень, расслабься, здесь все довольны нынешним положением дел. Ну, кроме тебя. Так что если ты не против... – Просто ответь, – пламенную речь Паша благополучно пропустил мимо ушей. Все его внимание сейчас сконцентрировалось на одном единственном человеке, от ответа которого, по сути, зависело все. Сергей никогда не верил в предчувствия или знаки. Факты, логика, неоспоримые доказательства – вот на что он всегда полагался и до этого момента оставался верен себе. Однако что-то внутри больно кольнуло, призывая отвечать честно. Без утайки, преувеличений. Говорить как есть. Почему-то сейчас это казалось правильным. – Я генерал-майор Федеральной Службы Безопасности. Живу в центре Москвы и сейчас собирался ехать поплавать на побережье океана. Как думаешь, мне есть на что жаловаться? Ставка на честность себя оправдала. Обдумав услышанное, Паша опустил руки, постепенно расслабляясь. Менее настороженным его взгляд не стал, но тот факт, что парень пересилил себя, решаясь подойти ближе, Костенко считал успехом. Поездка к океану отменилась полностью, стоило новому знакомому сесть в машину. – Потерял я документы. Сидящий на водительском сидении Саша едва не побился головой об руль, понимая, что работы им снова прибавилось. Хотя, казалось бы, выходные. – Откуда ты только взялся такой? – повернулся к сидящему рядом парню Егор, весело хлопая того по плечу. – Как из воздуха появился. – Да так, – тихо откликнулся Паша, упираясь головой о стекло. После всех ночных приключений и прыжков сквозь время клонило в сон, – гулял неподалёку. Сидящий рядом с водителем Сергей ничего не сказал. Видел, что парень лжет, но допросить его ещё успеют. А пока стоит разобраться с его документами, и как он вообще пересёк границу. Смотря вперёд, на дорогу, Сергей старался не думать о том, как парень чуть ли не с шипением отказался сидеть с ним рядом в машине, так что пришлось Егору и дальше довольствоваться лишь остатками прохладных потоков воздуха, находясь рядом с Пашей. И уж точно не стоит обращать внимание на внутреннее странное ощущение, которое мужчина мог охарактеризовать не иначе, как предвкушение. В его жизни редко что шло не по плану, в основном из-за нелюбви мужчины к сюрпризам. Но почему-то именно сейчас хотелось поддаться течению и стать обычным наблюдателем. Отпустить ситуацию. И конечно, это никак не связано с тем, что взгляд то и дело возвращался к насупленному лицу внепланового пассажира, выцепляя все новые, приятные сознанию детали. Совершенно не поэтому.Обратно снова в другой мир
23 декабря 2019 г. в 00:12
Они устали. Просто по-человечески устали. Каждый из них.
Отца новорожденной Клэр больше нет, вряд ли человек способен выжить после падения с такой высоты. Никакой опасности для матери и ребенка больше не существует, разве что психической. Слишком безумным казался взгляд женщины, пятящейся в сторону выхода с ребенком на руках. Паша и не думал винить ее. Сам бы свихнулся, увидь такое впервые.
Но время шло, близился рассвет. Первые несмелые лучи солнца только-только появлялись на горизонте, словно спрашивая разрешения, – можно ли уже выходить?
А их все так же не выбрасывало назад.
— И что теперь? — голос Лехи, обычно полный энергии и незыблемого желания жить, казался сейчас пустым. Без всякой тени надежды. — Так и останемся здесь, в пятьдесят шестом? А как же родители?
Паша не знал, что ответить. Разбитый вдребезги аппарат для перемещения во времени грудой металла лежал рядом на газоне. Останутся здесь? Как все пойдет дальше он не знал, едва освоенная логика временных прыжков в очередной раз рухнула, оставляя десятки вопросов и ни одного ответа.
— Паш?
— Да не знаю я, — и ругаться не хотелось. Сил никаких не осталось. Ни моральных, ни физических. — Не знаю. Простите.
Чуть в стороне глухо всхлипнула Настя. Руки у нее дрожали еще с того момента, когда острое лезвие топора просвистело аккурат рядом с лицом. Леша осторожно притянул девушку к себе, заключая в крепкие объятия. Защищая от остального мира.
Аня больше не пыталась подойти ближе. Паша не знал, что такого натворила его советская копия, но девушка была глубоко обижена. Не на него. На того Пашу. Которого и в мире-то этом нет. Однако чем больше Паша об этом думал, тем сильнее убеждался: та Аня, из его мира, из его реальности, вызывала у него глубокую дружескую симпатию, так и не переросшую во что-то большее. Эта же не вызывает ничего.
Никакого отклика в душе нет, что бы девушка ни делала, каких слов бы ни говорила. Не было ничего, кроме общей цели выбраться, наконец, из этого безумного водоворота событий и вернуться домой. В свой дом. Даже если для каждого из них это понятие разнится.
— И что мы вот так застрянем здесь? — паника постепенно затапливала Гошу с головой. Частое рваное дыхание, беспорядочные движения руками и пальцы, оттягивающие в порыве отчаяния собственные волосы, — порой Паша удивлялся, как у него еще не случилось ни одной панической атаки. — Я не хочу! Меня вообще здесь быть не должно! Мой отец...
— Гоша, успокойся, — Аня подошла незаметно, от чего в противовес словам парень только сильнее напрягся. — Мы что-нибудь придумаем, выберемся отсюда. Никто не собирается оставаться здесь.
— Придумаем? Мы в гребаном двадцатом веке, в другой стране без рабочего аппарата, и нас должно было выбросить уже часов пять назад! Что мы можем придумать? Новую машину времени?!
— Слыш, Гошан, заканчивай этот цирк, — стараясь сдерживать крутой нрав, дабы не напугать только затихшую Настю, процедил Леша. — И без тебя тошно.
— У тебя есть идеи как все исправить? Давай, внимательно слушаю.
— Нет у меня никаких идей. И вариантов тоже нет. Но и паниковать на пустом месте я не собираюсь, а если так охота поорать...
Дальнейшие разборки друзей Паша слушать не стал. Под тяжелым взглядом Ани встал с земли, стирая каплю крови с переносицы. Сдавленно зашипел, чувствуя как задел едва запекшуюся ранку. Снова будет кровить. Хотя собственные увечья теперь мало волновали.
В голове настойчиво билась одна абсурдная, но казавшаяся единственно правильной мысль. Нужно просто попросить.
Попросить Зону. Бред полнейший, но именно это Паша и собирался сделать. Попросить вернуть их в настоящее время. В то, в котором каждый из них родился и мечтал прожить свою собственную идеальную жизнь. Без прыжков во времени, без погонь и перестрелок, без взрывов АЭС и постоянного, перманентного страха за свою жизнь.
— Паш, ты там далеко собрался? Пешком на другой континент?
Голос Лехи доносился словно из-под толщи воды. Далёкий и глухой, слова были едва различимы, но Паша не сильно переживал. Точнее не беспокоился от слова совсем. Внутренняя уверенность в правоте собственных действий затмевала разум и чувства. Впервые после очередного прыжка во времени ему было легко.
Он не заметил, как вышел на пустую дорогу. Четыре утра, солнце только-только начало подниматься на небо, окрашивая весь мир цветами пламени. Красиво. И как же тихо вокруг.
Остановившись на слегка влажном с ночи асфальте, Паша закрыл глаза, прислушиваясь к собственному голосу внутри. Тому, который все это время был рядом, затихая лишь в редкие моменты. Так и сейчас, стоило Паше отпустить все постороннее, отгородиться от внешнего мира незримой стеной, голос снова дал о себе знать. Зона. Это точно была она.
– Верни нас обратно, – не вслух, так же у себя в голове, тихо произнёс Вершинин, – в свое время. Каждого в свое. Пожалуйста.
Он не был уверен, что это сработает. По правде сказать, такие разговоры с чем-то абстрактным в собственной голове скорее напоминали первые признаки шизофрении, но парня сейчас это не волновало.
Тихий до этого не прекращающийся гул в ушах постепенно делался все сильнее, и в момент, когда Паша уже испугался, что попросту оглохнет, все затихло. Тишина, больше напоминающая вакуум, окутала разум, и тогда Павел скорее почувствовал, чем услышал тихое, едва различимое "да".
Растерянно обернувшись, хотел было вернуться к друзьям, но на лужайке перед домом не увидел никого. Леха, Гоша, Аня, Настя – они все исчезли, словно их и не было. Прибора для перемещения во времени тоже не осталось, даже малейших деталей не было видно.
Странно. И одновременно правильно. Именно так, как и должно быть.
Он не успел закончить мысль. Кончики пальцев снова начало покалывать, а мир перед глазами, каким его видел Паша, внезапно потерял чёткие очертания.
"Наконец это все закончилось" – последнее, что пронеслось в голове Вершинина, прежде чем тьма полностью поглотила и тело, и разум. Точнее Зона, да, именно она всему вина. Она же бессменная константа.