Жизнь с гениальной, похотливой сволочью, у которой IQ за 200

Мужчина лежал на кровати, подложив под голову согнутую руку, и вертел в руках телефон. Защитное стекло на экране было идеально отполированным, да и сам телефон был цел, ведь был абсолютно новым. В черном блестящем стекле отражалось задумчивое лицо русского, на котором были только свободные штаны. Закончив завтрак, после которого Россия пообещал попробовать нарыть что-нибудь на РИ, чтобы узнать причину его участившихся звонков, Союз вернулся в свою комнату, чтобы выпить лекарства и снова отдохнуть. Почти сразу он заметил на тумбе свой телефон, но абсолютно целый. Спустя несколько секунд изучения, СССР понял, что это просто новый мобильный той же модели, а не его старый. — Я же в тот раз так и не дозвонился до Китая, точно… — вдруг осознал мужчина, поняв, что не звонил на работу уже три дня. Заместитель ему не перезванивал, так что он даже не был в курсе, что творится с его компанией. Недолго думая, СССР набрал КНР. Тот ответил быстро. Азиат распросил о здоровье и вкратце описал ситуацию. Сказал, что ничего не произошло и лишь партнёры были возмущены переносом встречи, но их можно понять. — Надеюсь, на следующей неделе ты выйдешь, потому что я перенёс встречу на вторник. Наши шансы заключить контракт на выгодных условиях и так снизились. Если не получится, то Япония тебя сгрызёт. Да и меня тоже. Откуда у него вообще такая любовь к деньгам? — спокойно вещал азиат, а последний вопрос ответа не требовал. — Я тоже надеюсь. Не то чтобы по своей воле дома торчу. Мне кажется, что если проведу ещё несколько дней взаперти у меня мозг атрофируется. Скинь мне какие-нибудь отчёты, я просмотрю, чтобы быть в курсе дел, — угрюмо вздохнул Союз, рассматривая потолок. — Как скажешь, а почему, кстати, так долго не звонил? — Телефон разбил, — ещё угрюмее ответил русский, не желая углубляться в подробности. — Ладно. Тогда до встречи, выздоравливай… Иду! — Китай переключил свое внимание на кого-то в офисе и отключил телефон. Услышав завершающий гудок, СССР откинул руку с телефоном на кровать, недовольно пялясь в пустоту. Этим утром он чувствовал себя значительно лучше, но последствия болезни давали о себе знать. Он был бы не против поспать ещё, потому что чувствовал усталость, но за прошедшие дни он спал в несколько раз больше обычного и теперь вообще не мог уснуть. Обычно он спал около пяти-шести часов, чего было достаточно для его организма. Такой режим был не только из-за работы, но и…да, Россия почти ежедневно откладывал его сон примерно на час или же задерживал сборы на работу. СССР вообще удивлен, что способен столько трахаться. РФ можно оправдать переходным возрастом и от природы высоким либидо, а вот самого мужчину можно было назвать лишь старым извращенцем, не более. На ловеласа или мачо он не тянул, так как никогда не обладал какой-то особой харизмой и не умел флиртовать. На самом деле, Союз считал разницу в возрасте наименьшей из их проблем. Серьёзно, бывает и хуже. Поскольку мужчина совсем не привык бездельничать, простое лежание вызывало лишь раздражение и чувство бесполезности. Не найдя ничего достойного внимания, СССР пересилил физическую слабость и встал с кровати. Немного размявшись, он направился на поиски РФ. Зачем — неизвестно, но это лучше, чем сидеть в комнате. С парнем хотя бы посраться нормально можно. «…раз ты считаешь, что тебя нельзя любить, то это твои проблемы, потому что ты ведёшь себя так, что никто кроме Росса это сделать бы и не смог. Последнее, что я хотел бы сказать, так это то, что однажды он признался, что у него заканчиваются идеи о том, как тебя впечатлить. По моему мнению, ты слишком привык к его любви, поэтому твоё детство тут совершенно не причём. Ты просто сам по себе неблагодарный ублюдок. И раз ты не веришь в то, что он тебя любит, то хватит этим пользоваться…» Идя по коридору, он оперся на стену, второй рукой хватаясь за голову, потому что перед глазами всё поплыло, сменяясь тёмными пятнами. — Возможно мне всё-таки стоит поесть… — пробормотал он, — «Что вообще значит "впечатлить"? Он никогда не пытался меня впечатлить…скорее всего. Зачем ему меня впечатлять? Меня бесит это слово...» В комнате парня не было, поэтому он направился к лестнице. Скорее всего тот ошивался внизу. «Если он хочет доказать, что лучше меня, то он уже сделал это в два года, когда научился читать. Да и что это за претензии от человека, что я видел один раз в жизни?! Как я могу не привыкнуть к России, если он крутится вокруг меня почти каждый ёбанный день?!» — он на всякий случай крепче сжал руку на деревянных перилах чтобы не полететь с лестницы. Этого ещё не хватало для полного счастья. Единственное утверждение с которым он мысленно не спорил, так это с тем, что скорее всего он и вправду никому не нужен, кроме РФ. Хотя зачем он России? ФРГ сам сказал, что у того есть всё. Через три месяца тот уже будет полноценным членом общества, почти со всеми юридическими правами. А что он сам делал в восемнадцать? Готовился к поступлению в университет, ненавидел отца и все связанное с семейным бизнесом, возможно думал о том, чтобы завести свою семью, а немногим позже свалил из дома, прихватив с собой нефтедобывающий филиал с подачки отца. Разумеется, он хотел из принципа отказаться, но если уж он и был бездарностью, то точно не глупцом. Это, как минимум, значило забрать этот филиал из владений отца, так что пришлось смириться. — Гррх… — он остановился, прикрыв глаза, чтобы сдержать очередной приступ головокружения. Из его размышлений выводы напрашивались сами собой, буквально бились о черепную коробку, принося почти физическую боль. Как бы он мысленно не пытался отрицать, но есть что-то странное в поведении РФ, то, что невозможно объяснить с помощью раздутого самомнения последнего. Но если просто допустить мысль о том, что немец был прав, то… что ему делать с этой информацией? — Ты в порядке? Я думал, что ты спишь, — РФ сидел на диване, когда заметил отца, спустившегося в гостиную. На столике рядом с ним стояла кружка, а в помещении пахло кофе, — Хочешь поесть? — Ты слишком много говоришь, — пробормотал СССР, многократно жалея о том, что решил спуститься. Кто же знал, что ему резко появится чем заняться во время спуска? — А ты слишком мало ешь в последние дни, — фыркнул Россия, отложив телефон. На нем был шелковый халат белого цвета, от остальных халатов его отличал непропорционально длинный срез рукава, как у настоящего кимоно и длина ниже колен, в то время, как остальные обычно были сильно короче. — Ты чем-то был занят? — СССР сохранял спокойствие, но ему никогда в жизни не было так трудно говорить ровным тоном, ведь если в Федерации больше хороших качеств, чем он изначально думал, то это не просто перевернет его мир с ног на голову, а сломает его вселенную полностью. Да и Россия очень проницательный, сразу заметит неладное. — Не больше, чем обычно, — пожал плечами РФ, двигаясь, чтобы отец сел рядом. Тот так и сделал, — Так зачем спустился? — Не могу уснуть, — фыркнул СССР, хмурым взглядом сверля чашку с кофе, потому что больше не за что было зацепиться взглядом. — На работу звонил? — Россия привычным движением сел к нему в пол оборота, подперев голову рукой. — Да, там все хорошо, но на следующей неделе надо в любом случае выйти в офис. — А Китай сам разобраться не может? На улицах сейчас не безопасно, я бы предпочел, чтобы ты дома сидел, — спокойно сказал Россия. Его уже довольно давно коробит от мысли, что все его планы на жизнь рухнут по простой воле случая. — О чём ты? — рефлекторно повернулся к нему мужчина, — Откуда знаешь? — Практически оттуда, откуда и всегда. У меня есть деньги и связи, но нет известности, поэтому ко мне любят обращаться за тайным сбором информации. Я на этом делаю неплохие деньги и ещё больше связей, — Россия медленно пожал плечами, косясь в сторону. — Ты не ответил на мой вопрос, — нахмурился СССР, смотря тому прямо в глаза, — И кто же к тебе обратился? — зная привычку сына увиливать, Союз сразу напрягся, не получив прямого ответа на вопрос. — ФБР поступили данные, что в город приехала кое-какая группировка и меня попросили отслеживать всякие подозрительные активности. В итоге все подтвердилось и сейчас над этим работают. — «Кое-какая», значит? Ты теперь так террористов называешь? И какого вообще чёрта ты имеешь дело с ФБР на постоянной основе? И почему именно террористы? Не можешь копать под кого-нибудь без бомб? — СССР запрокинул голову на спинку дивана. Он не был поражён, так как знал о таких делах, поэтому скорее раздражен. Опять Россия в своем репертуаре — впутывается в какую-то мутную хрень. Это помогло СССР вернуть ясность ума, вспомнив что Россия останется собой, какие бы чувства в нем не скрывались. — А почему нет? Ты запрещал мне вести дела с криминалом, вот я и не веду, — хмыкнул Россия, присев к нему в плотную, — И лучше закрыть тему, больше я всё равно не скажу из-за федеральной секретности. Я говорить это вообще начал, чтобы ты не спешил выздоравливать. «Так он это имел ввиду, когда говорил, что Россия со мной возится?» — Союз молча скосил на него взгляд. — Ты симпатичнее, когда молчишь, — устало вздохнул СССР. — Не правда, ты в любом случае бесишься, даже если я молчу — хмыкнул Россия, приподнявшись, чтобы заглянуть отцу в глаза, — Как ты себя чувствуешь? Может хочешь чего-нибудь? — Ты ведь спрашиваешь о себе, да? — фыркнул СССР, опуская косой взгляд на его шею. Даже Россия не сможет спорить с тем, что родитель тоже знает большинство его повадок, которые тот не мог изменить, ведь все ещё оставался человеком. — Ну, у нас уже несколько дней ничего не было, так что если тебе немного лучше, то я бы хотел разбавить этот день эротикой. Я бы мог сам все сделать... — РФ смотрел на него осторожно и немного виновато, приподнявшись всем телом. — Секундой ранее ты сказал мне не спешить выздоравливать. Не думаю, что я в настроении на что-то серьезное, — ответил мужчина, хотя и допускал мысль, что был бы не против полапать парня, чтобы понять свои чувства. Но о сексе и речи не шло. — Понимаю, но может что-нибудь несерьёзное? Может и тебе расслабиться поможет? — Федерации перешёл в открытое подлизывание, положив голову отцу на плечо и проведя пальцем по его оголённой груди, — Я ведь соскучился… — он томно посмотрел на отца своими ярко-голубыми глазами. Последние пару месяцев отец был полностью в его распоряжении и Россия брал от этого все, что мог, и тем самым разбаловал свое тело. Он был не против даже простого лапанья, а до оргазма он и сам себя довести сможет. СССР наконец сел ровно, помогая России «перетечь» на его колени боком, поддерживая за поясницу. Мужчина отметил, что белый халат делал Федерацию на вид более невинным, чем тот был в реальности. — Это значит да? — Россия предвкушающе медленно оплел его шею руками. — Это значит помолчи, — спокойно сказал он, проведя рукой вдоль бедра под халатом. Затем он переместил руку ему на подбородок и поцеловал, приоткрывая его рот. — М~ — Россия прикрыл глаза и зарыл пальцы ему в волосы, полностью расслабляясь. СССР отстранился через несколько секунд, заставляя РФ разочаровано вздохнуть. Он посмотрел на него обижено и требовательно, что явно не сходилось с его показушным благоразумием. А сам мужчина медленно облизнул сухие губы и внимательно посмотрел на парня, прислушиваясь к собственным ощущениям, но тот выглядел абсолютно безобидно. Он снова задрал его подбородок и поцеловал, но гораздо настойчивее, прикусывая нижнюю губу, РФ же крепче прижал его голову к себе, чтобы отец снова не отстранился. Его губы были тёплыми и мягкими, а язык ловким и влажным, во рту было горячо и оставался привкус кофе, он слегка оттягивал его волосы на затылке и массировал кожу. Парень сидел у него на коленях, стараясь прижаться боком к нему, подгибая ноги. Отпустив чужой подбородок, СССР спустил руку ниже и потянул один из краев халата на груди, тем самым ослабляя его. Мужчина давно знал, что ему нравится доминировать над парнем, отыгрываясь за все остальное, и его физическое превосходство над ним было явным, но он никогда не думал в обратном ключе — насколько Россия меньше его. Прямо сейчас, будь он в форме, то ему бы не составило труда прижать его, вдавив в диван, или же тот бы сам заскочил сверху. Сам СССР не отличался в молодости таким же запредельным либидо, как у РФ, поэтому он никак не может понять, почему тому всегда мало, тем более, что СССР понимал, что иногда перебарщивал с грубостью. Его мазохистские наклонности ему не понятны. В этот раз Россия сам прервал поцелуй, облизывая губы. — Ты правда не хочешь зайти до конца? — Россия выглядел расстроенным, но смиренным. Его лицо покраснело, а дыхание сильно сбилось Вместо ответа, СССР переместил на талию руку, которой поддерживал его под поясницу, поэтому России пришлось держаться самому за чужие плечи. Союз опустился, прикусывая мягкую кожу на чужой шее, заставляя Россию непроизвольно покрыться мурашками и жарко выдохнуть. «Я столько раз это делал…» — мужчина продолжал оставлять засосы, думая о том, как истезал эту шею множество раз, — «Но когда мне остановиться?» — чутьё подсказывало, что вряд ли РФ удовлетворится на этом, а это значит, что его придется довести до оргазма, — «Как это лучше сделать? Обычно само собой получалось…а что ему вообще нравится?» То, что они оба похотливые животные — жестокий факт, но что России нравится больше всего? На памяти мужчины, тот всегда кричит и стонет, а потом всегда ухмыляется, поэтому он никогда не задумывался об этом, особенно из-за того, что РФ почти всегда был инициатором. «А…кажется теперь я понял…» — мужчине не давали покоя слова о том, что он «пользуется» любовью, и он не понимал каким образом, черт возьми, это делает, если просто живёт свою жизнь. Но сейчас его посетила мысль, что даже если этот Германия пудрит ему мозги, то в реальности СССР и вправду никогда не уделял России достаточное внимание. Если отбросить всякие догадки, то они в любом случае являются любовниками уже продолжительное время, а он даже не знает его любимых поз. Что уж говорить, если они одна семья, а он не знает его предпочтений в еде. Мужчина немного подмял его под себя и начал вылизывать грудь, посасывая розовые соски с затвердевшим бусинами. — Мгх, па…папочка~ — с силой выгнулся Федерация, стоная свое любимое слово. Тот дёргался так сильно, что СССР в итоге уложил его на диван, чтобы было удобнее, а подросток в ответ обхватил его торс ногами. — Я…люблю тебя… — блаженно простонал парень, сразу после сладкого стона. СССР прикрыл глаза и прикусил сосок, заставляя парня снова выгнуться, он спустил руку вниз по его животу, окончательно развязывая халат. Он столько раз это слышал… — Где тебя потрогать? На долго меня не хватит, — он уже чувствовал головокружение и слабость в мышцах — сказывалось голодание. — Везде… — на вдохе сказал РФ, наблюдая за ним из-под полуприкрытых век, — Я кончу быстрее, если ты… вылижешь меня, или как обычно. — Что как обычно? — Союз спустился языком вниз по животу, обхватывая рукой чужую эрекцию. Кажется, он впервые занимается сексом с настолько трезвой головой. — Н-ну… — пискнул Россия, жмурясь, — когда ты меня кусаешь, сжимаешь и наваливаешься на меня. — То есть, когда я груб? — его голова уже оказалась между ног парня и он провел языком вверх по внутренней стороне бедра, придерживая ногу рукой с внешней стороны и прикусил, как и просил парень. — Нет, я… люблю когда ты показываешь свою силу, а не грубость. — Вот как, то есть любишь прогибаться? — хмыкнул СССР свободной рукой водя вдоль небольшого члена парня, пока его ноги лежали у него на плечах. Россия едва держался, чтобы не зажать его голову между своих бедер. — Угу, но только под тебя, — Россия не соврёт, если скажет, что его отец — самый сильный из всех кого он знает. Вряд ли он выстоит против опытного военного вроде кого-нибудь из его телохранителей, но внешней физической формой он никому не уступал. Союз на это ничего не ответил, лишь фыркнул и без особых усилий взял чужой член в рот, начав активно двигать головой. Это было не так сложно, но занимался он этим редко, так как обычно так низко не спускался. Не из-за каких-то принципов, а потому что не успевал. — Бо-боже!~ — выгнулся Россия, всё-таки зажав голову родителя между ног. Федерация так гнулся и стонал, что СССР невольно посетила мысль: это не очень похоже на насмешку. Даже сложно представить сценарий, где стоны под кем-то можно использовать в качестве насмешки над этим же человеком… хотя у России это иногда получалось. В основном в словесной форме, где он раздражающим и слащавым тоном дразнил его на тему их интимной жизни. За размышлениями о природе их отношений, мужчина не заметил, как Федерация хрипло простонал и выгнулся, кончая. Зная, что сплюнуть некуда, а бежать к раковине было бы жалко с его стороны, он проглотил вязкое и терпкое семя, после которого в горле оставалось странное чувство ещё на несколько минут. «Никогда не пойму, почему России это нравится…» — Союз аккуратно скинул с себя чужие ноги и выпрямился, чувствуя вселенскую усталость, но чисто физическую. — Кажется мне всё-таки надо поесть, — случайно сказал вслух мужчина, потому что ему надоело чувствовать себя слабаком. Надо бы себя пересилить. — В холодильнике много всякой мелочи, но мы можем заказать всё, что захочешь, — неспеша проговорил Россия, переводя дыхание. Он тоже неловко сел на кровати, запахивая халат. — Не надо, — ответил СССР. — Тогда поешь, а я отойду минут на пятнадцать, — Россия чуть шатающейся походкой направился к лестнице. СССР решил, что он идёт в душ, — Но если хочешь, я могу тебя покормить~ — Иди уже, а, — огрызнулся СССР. Рефлекторно.

***

Пока Россия отсутствовал, Союз откопал в холодильнике откуда-то взявшийся кусок ветчины. Ему понравился её запах и он решил сделать себе пару бутербродов с ней. А ещё, возможно… возможно, у РФ и вправду более или менее благие намерения на его счёт. Слишком уж всё стало запутанно с того самого момента, как СССР начал об этом задумываться. Основная загвоздка была в том, что у мужчины не было представления о том, как должна выглядеть любовь вообще, а в его адрес в частности. Он, конечно, не подарок, но и РФ был той ещё сволочью, лишь в последнее время присмирел немного, и то, потому что занят больше обычного. Да, серьёзного вреда он ему не приносил, но и крови выпил не мало. Чего уж стоит его ограбление компании, из-за чего мужчина параноил целый месяц, вдобавок его поведение стало одной из причин, почему у Союза нет близких знакомых, это, конечно, не только его вина, но вклад тот явно внёс. И разумеется, характер парня никак нельзя было назвать добросердечным, тот с детства всегда искал выгоду и любил потешаться над людьми. С ним всегда были проблемы в школе. Поскольку он имеет деньги, но почти не занимается медийными делами, то никто под него ничего не роет, так что ему удавалось скрывать существование сына даже от коллег. Да и Россия не афишировал их родство. И внешне они не похожи. Все это значило, что если они появятся в свете как пара, то при должном внимании к деталям, они смогут скрыть свое родство. Не от коллег, но от публики, и журналисты добьются максимум слухов, ведь Россия никак не смахивает на жертву принуждения. А задумался мужчина об этом потому, что если всё-таки их отношения окажутся серьёзнее, чем он полагал, то что ему делать в этом случае? Оставить все как есть? Но Россия всё же частично медийная персона, что уж говорить о его знакомых, так что нужно успеть построить легенду до того, как это сделает кто-то другой. «Почему я вообще ушёл так далеко в будущее? Это ведь даже может оказаться неправдой. А если Россия не такая уж и сволочь, то это не значит, что он хочет серьезных отношений» — мужчине никогда не везло на личном фронте, поэтому он с трудом понимает что делает отношения серьезными, — «Как же бесит…» — он откусил бутерброд и понял, что оставил телефон в комнате. Поднимаясь по лестнице с бутербродом в руке, мужчина услышал тихие стоны и странный низкий звук. Окончательно поднявшись на этаж, СССР удивлённо идентифицировал знакомый звук, как вибратор. Дальше долго додумывать не пришлось. По хорошему ему бы просто взять телефон и спуститься, но он имеет все права подглядеть, учитывая, чем они занимались десять минут назад. «Видимо, ему всё-таки было мало…» — Союз обратил внимание на то, что стонал РФ скорее жалобно, так, как когда СССР его мучил желанием, не давая кончить. За раздумьями он поймал себя на том, что все ещё стоит в коридоре и жуёт бутерброд. «Может всё-таки помочь...?» — мужчина задумчиво слизнул с большого пальца крошки. Он вспомнил, как Россия когда-то говорил о том, что мастурбация занимает у него много времени, потому что он не может кончить, — «Но сил вообще нет...» — Папочка... — голос парня звучал жалобно, будто тот и вправду его зовет. СССР покрылся мурашками с ног до головы, чувствуя, как по спине ползут мурашки желания, он ведь не против даже просто посмотреть на него, но... «Нельзя, будет хуже, если температура снова поднимется» — он помахал головой, хотя и понимал, что это простая отговорка, ведь он может сорваться и наговорить лишнего. Преодолевая себя, он развернулся и всё-таки взял телефон в своей комнате, направившись к лестнице.