Лазарет на несколько секунд погрузился в тишину. Вики пялилась разинув рот, Оружейник озадаченно хмурился.
— Объясни. Он Случай 53?
— …Нет. По крайней мере, я так не считаю, — пробормотала Эми, — Каждый Случай 53, с которым я работала, явно не был человеком. Их ДНК настолько чужеродна, что никто в здравом уме не спутал бы их с нормальным человеком. ДНК Шесть же…
похожа на человеческую, но в то же время отличается. Немного напоминает эффект зловещей долины.
— Так он человек или нет?
— Всё не так просто. Кто-нибудь, дайте мне руку, нужно сравнить.
Виктория протянула свою.
— Да, чего-то такого я и ожидала. — пробормотала Эми себе под нос, снова открыв глаза. — Биология Шесть явственно нечеловеческая, даже не беря в расчёт очевидное. В его ДНК есть серьёзные отличия от человеческих стандартов.
— В чём именно эти отличия проявляются? — Оружейник заинтересованно подался вперёд — В сравнении с обычным человеком.
— Я не особо хорошо помню детали, но, по-моему, различия в геноме двух обычных людей составляют всего около нескольких десятых процента. Возьмите двух случайных прохожих, и они всё ещё будут на девяносто девять целых… сколько-то там десятых процента одинаковы. Шесть и Виктория же… — Эми сосредоточено прикинула числа. — Может, на… девяносто, девяносто пять процентов? У меня при себе нет калькулятора, так что это по прикидкам. И всё равно, он точно не нормальный человек.
— Ты уверена?
— Абсолютно. На самом деле, даже просто смотреть на отличия невероятно занимательно, — Эми задумчиво хмыкнула, — Моей первой мыслью было списать это на работу биотехнаря, но из способных на это единственные, кто приходят в голову это Бласто и Ампутация, что исключено, потому как он слишком живой для повстречавшего Ампутацию и остаток Девятки, и я очень сомневаюсь, что у Бласто был доступ к механическим модификациям вроде этих.
Оружейник кивнул, делая пометки.
— Ещё что-нибудь важное?
— Мутации Шесть выглядят так, будто они направлены на повышение устойчивости его тела к болезням, недомоганиям и травмам, среди прочего: если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала, что у него, вероятно, наименьший, из всех людей в этом здании, шанс заболеть раком.
— Это всё?
— …Наверное, — признала Эми, — Генетика — это не просто «одна пара, один признак». Большинство из них кодирует сразу несколько признаков, на основе комбинаций сразу нескольких пар, и я не могу сказать наверняка, за что некоторые из них отвечают, не потратив время на разбор всей цепочки или не увидев их в действии. Они точно не что-то, что мне доводилось видеть в человеческом организме.
Эми перевела взгляд на то, как все системы тела Шесть взаимодействуют друг с другом.
— Кроме того, моя сила работает на живой ткани, не на механизмах. Поэтому я не могу сказать, что именно делает эта куча тинкертеха, чёрт, я и знаю о ней только то, что она заменяет ему мозг, сердце и позвоночник, да и то только потому, что пустые пятна в моём восприятии совпадают с расположением заменённых органов. Есть ещё множество мелочей, о назначении которых у меня имеются лишь смутные догадки…
Эми замолчала, слегка смутившись. Она не была технарём и не была склонна впадать в «технарскую фугу», но это не означало, что она не могла просто с головой уйти в разбор увлекательной проблемы.
Благо, Оружейник, похоже, понимал её бормотание в достаточной мере, чтобы не выпасть из разговора. Виктория же… нет.
— Я тут вот о чём подумал, — наконец-то прервал её Шесть, — Можно ведь просто спросить обладателя всех этих имплантов о том, зачем они вообще нужны.
Эми замерла, глядя на Шесть, который пожал плечами.
— Это я так, к слову.
— Называя их имплантами ты намекаешь на то, что был согласен на их внедрение. — пробормотал Оружейник.
— Я и был.
В большинстве случаев. Всё, связанное с «Сердцем, Хребтом и Мозгом», было мне навязано Мозгами, но остальное я добыл сам.
Шесть неловко заёрзал.
— Неважно, продолжая тему отношения ко мне как к куску мяса, не хочешь присоединиться к нам в реальном мире,
Младшая Последовательница?
Эми не поняла, что Шесть говорит о ней, пока он не щёлкнул пальцами у нее перед носом.
— Кто…
Что? — пробормотала она, в поразительном проявлении социальной осведомлённости.
— Ну, знаешь…
Младшая Последовательница? Потому что ты малявка и одета как последователи?
Эми вопросительно уставилась.
— …Мда. Так, вам нужен список имплантов, или?..
— Позже. — решил Оружейник. — Мы потратили на это достаточно времени. Панацея, мне бы хотелось, чтобы ты проверила Шесть на наличие симптомов лучевой болезни: проверь состояние его костного мозга, содержание лейкоцитов и любые следы ожогов, характерных для контакта с мощными электромагнитными полями.
Эми кивнула, прикрыла глаза и погрузилась в организм Курьера Шесть.
— Думаю, я нашла то, что вы ищете, но… — Эми замолчала, сбившись. — Его содержание лейкоцитов в порядке, по крайней мере, на мой взгляд, но скорость клеточной смерти и репродукции всего его организма намного выше нормы. Единственное объяснение, о котором я могу подумать — наличие у него чего-то вроде саморегулирующегося рака во всём теле, или же что-то убивает избыток клеток достаточно быстро, чтобы не давать им стать проблемой.
Оружейник глубокомысленно кивнул.
— Очень хорошо. Мне нужно будет провести ещё несколько тестов, но, думаю, это вне всяких сомнений подтверждает мою теорию.
— Какую теорию? — Виктория включилась в разговор из угла, в котором она сидела надувшись, с того момента, как разговор перестал быть ей понятен. — Я не вполне уверена что здесь происходит, но я услышала «радиация» и «тинкертех» и в последнюю их с Эми встречу этот парень сделал что-то, что напугало её до усрачки, так что я чувствую себя справедливо обеспокоенной её благополучием.
Оружейник подарил ей самый выразительный взгляд, на который был способен, учитывая наличие шлема.
— Я бы тоже хотел знать, — тихо добавил Шесть, — если кому-то интересно.
Оружейник вздохнул, распрямившись в полный рост.
— Хорошо. Вам уже в любом случае придется подписать форму о неразглашении, учитывая, что вы стали обладателями информации, которую можно рассматривать как знание о личности кейпа, но до тех пор вы не расскажете об этом никому. Даже членам семьи. Если у них возникнут с этим проблемы, они могут связаться с директором или мной самостоятельно. Вы меня поняли?
Эми и её сестра быстро кивнули, в ответ на что Оружейник лишь хмыкнул.
— Хорошо. Ранее Курьер Шесть поделился со мной, казалось бы, невозможной историей: он прибыл из пустоши Мохаве на западном побережье Соединенных Штатов, разоренной атомной войной десятилетиями ранее. В обычном случае, я бы списал её как бред, однако Шесть твердо отстаивал свой рассказ, оставаясь при этом последовательным. Кроме того, я не выявил лжи в его рассказе. Это, в совокупности с обнаруженными Панацеей уликами, подталкивает к мнению, что его история полностью правдива и Курьер Шесть и в самом деле прибыл из послевоенной Америки.
— Но… Сын ведь остановил все испытания ядерного оружия после своего появления в восьмидесятых, разве нет? — сбивчиво возразила Виктория.
— Остановил. В этой вселенной. — согласился Оружейник, — Однако, нам доподлинно известно о существовании альтернативных миров.
— Алеф… — ахнула Эми осознав. — Вы говорите, что он прибыл с альтернативной Земли, как Алеф?
— Именно. — кивнул он, — Мы знаем наверняка о существовании альтернативных миров похожих на наш, и Алеф яркий тому пример. Хоть мы и не можем быть уверены, все свидетельства подтверждают теорию о том, что Курьер Шесть прибыл с альтернативной Земли, без вмешательства Сына, в конце концов, уничтожившей себя в ходе мировой ядерной войны.
На какое-то время все трое замолчали и Эми, наконец, обернулась, пытаясь оценить реакцию Шесть. Если он и был ошеломлён откровением, то ничем этого не выдал.
— Не похоже, чтобы тебя это впечатлило. — пробормотала она.
— Ох. Наверное, перемещение между измерениями и правда что-то невероятное, да? — Шесть почесал шею, больше никак не реагируя. — Если быть откровенным, моя способность удивляться умерла уже давным-давно. В сравнении с некоторым дерьмом, которое я видел, всё это даже не входит в первую пятёрку. Мне не нужно волноваться об ошейниках с бомбой, ядовитом газе, лоботомитах, меченых…
Эми молчала, пока Шесть бормотал об ужасах, встреченных им в его мире. Ей в голову пришла мысль, что, возможно, то, что
странности Курьера перестают её удивлять — это не особо хороший знак. Но, опять же, дело ведь было не только в этом, не так ли? Он не совершил и доли зла, что совершали такие как Лунг и Кайзер, чёрт, в таком сравнении он был откровенно доброжелательным.
— …В любом случае, — сказал Оружейник, прерывая набирающее обороты душеизлияние Шесть о «светящихся синих ублюдках», — Теперь, когда нам известна истинная природа Курьера Шесть, мы можем в более полной мере содействовать разрешению его ситуации. Повернувшись к Шесть, Оружейник протянул руку.
— Мне говорили, что у тебя при себе есть устройство используемое для телепортации?
Шесть мгновенно оживился, потянувшись под плащ в поисках упомянутого устройства.
— Ах, да, я же, вроде как, за этим сюда и пришел, да?
Вытянув нечто, выглядящее как ёмкость с электрическими разрядами прикреплённая к пистолетной рукояти со спусковым крючком, Шесть передал устройство в руки Оружейнику. Герой Протектората принялся внимательно рассматривать странное устройство, поднеся его ближе к глазам.
—
Интересно… — пробормотал он. —
Мощность необходимая для создания подобных электрических разрядов должна быть огромной. Возможно, данный элемент выполняет функцию конденсатора?
После минуты молчаливых размышлений, Оружейник, похоже, осознал свою ошибку, встряхнув головой, отводя наваждение.
— Для полноценного анализа мне понадобится доступ к моей лаборатории на Вышке. Ты последуешь за мной, Шесть. — он повернулся к Панацее и её сестре. — Панацея, это всё, что мне нужно было от тебя сегодня, я ценю твою помощь. Могу я полагать, что вы найдёте дорогу сами?
Эми устало кивнула, схватив руку сестры и уводя её следом.
— Ага, до встречи, Оружейник.
Сегодняшний день был ураганом откровений о Шесть и его прошлом, и, несмотря на все идеи, на которые её вдохновили странные мутации Шесть, она была полностью выжатой.
Всё, чего хотела Эми в данный момент — горячий душ и тёплая постель.
***
Колин скрипнул зубами, снова услышав завывание системы охраны. Первый раз был вполне понятен, и Шесть легко сдал своё оружие охране, удовлетворившись обещанием, что позже получит всё обратно в целости и сохранности. Как он сказал, процедура была стандартной для любого казино всё ещё работающего на Стрипе Вегаса.
Осложнения, однако, скоро последовали. Повторное сканирование выявило несколько образцов скрытого вооружения, которые Шесть пытался протащить с собой внутрь, присоединившихся к впечатляющей куче оружия и боеприпасов.
— Что? — спросил Шесть без следа какого-либо раскаяния под направленными на него взглядами. — Мне нравится иметь страховку, знаете ли.
Оружейник предполагал, что на этом всё и закончится, но сигнал тревоги снова взвыл минуту спустя, на этот раз его тон немного отличался, что Колин опознал как предупреждение о высоком уровне ионизирующего излучения. Он чуть не хлопнул себя по лбу, когда слишком поздно осознал, что человек, живший посреди ядерной пустоши, будет фонить достаточно сильно для того, чтобы сработали крайне чувствительные сенсоры базы Протектората.
Перенастроить их с учётом радиоактивного присутствия Шесть было плевым делом, но это всё равно заняло достаточно времени, чтобы Шесть успел повеселиться за его счёт.
К тому времени Оружейник предположил, что, поскольку Курьер Шесть должным образом разоружен, осложнений больше не будет. Обнаруживший очередную угрозу сканер доказал его неправоту. На этот раз, однако, причиной было не оружие, которое Шесть смог скрыть ранее, и не скачок радиации, способный превысить новый, щедрый предел, установленный Колином. Вместо этого причина срабатывания тревоги имела химическую природу.
— Ах, да… — проговорил Шесть, самоуничижительно посмеиваясь в ответ на вопрос Колина. — Дело, наверное, в этом.
Из под его плаща была извлечена маленькая стеклянная банка, наполненная красновато-бурой жижей, неприятно напоминавшей запекшуюся кровь. На банку была налеплена этикетка с криво нацарапанной надписью «Токсичные осадки». Шесть осторожно передал Колину банку, за которой последовало ещё около полудюжины таких же.
— Осторожно. Это дерьмо разъедает легкие и заставляет гнить кожу. — предупредил он.
Колин не стремился проверить правдивость данного утверждения. К счастью, он без особых проблем смог раздобыть контейнер для содержания биологически опасных материалов и поместить в него ёмкости, после этого передав их охране для помещения в защищенное хранилище вместе с другой собственностью Шесть.
К тому моменту Колин надеялся, молился даже, что система охраны наконец-то признает Курьера «чистым» и они смогут, в конце концов, попасть в его лабораторию. Увы, этому не суждено было быть, и Колину пришлось противостоять порыву побиться головой о стену, когда сканер, уже в который раз, обнаружил угрозу.
—
ТРЕВОГА — завывала сирена, —
ОБНАРУЖЕНО БИОЛОГИЧЕСКОЕ ЗАГРЯЗНЕНИЕ!
Колин вздохнул. Такими темпами они никогда не попадут внутрь.
***
Колин жёстко опустился в кресло, на его лице ходили желваки. Попасть в лабораторию было… сложно, так как Шесть смог заставить сработать практически каждый защитный сенсор между входом на Вышку и его лабораторией. Стоит признать, не во всех случаях это было его виной, но от этого ситуация не начинала раздражать меньше.
Прикрыв глаза, Колин медленно выдохнул через нос — одно из нескольких дыхательных упражнений, выработанных им для ситуаций, в которых нужно было быстро переключиться и сбросить напряжение. Как лидеру Протектората ВСВ, для него было критически важным умение сохранять спокойный и трезвый рассудок даже в пылу битвы.
— Вау, вот это охуительный топор. Сколько ты за него хочешь?
Спокойно, Колин. Вдох, выдох.
Открыв глаза, он увидел Курьера, указывающего на прототип его алебарды с наноструктурами. Это был ещё один проект, в котором его «заточение» позволило осуществить серьёзный прогресс, хоть он и был далёк ещё от завершения.
— Алебарда, — поправил Колин, — И она не продаётся. А даже если бы и продавалась, она ещё не закончена.
— Оу…
Шесть заметно приуныл.
— Кроме того, политика Протектората не позволяет распространять тинкертех среди независимых кейпов, за исключением определённых ситуаций.
— …И что же это за ситуации? — спросил Шесть, заметно оживившись.
— Битвы с Губителями, чаще всего. — сухо сказал Колин. — Также, бывали редкие случаи, когда торговля тинкертехом была одобрена по другим причинам, но я сомневаюсь, что они применимы в данной ситуации.
Колин взял «Трансумпорталлер», как его назвал Шесть, рассматривая его поближе. Первоначальная разборка устройства выглядела достаточно простой — корпус скрепляли обычные болты и винты. Тем не менее, работая с любым незнакомым тинкертехом разумным было проявить осторожность — никогда не знаешь, не оставил ли первоначальный владелец маленький подарок для кого-то, кто попытается покопаться в его игрушках. Лучше было не спешить, желательно обзаведясь помощью кого-то знакомого с объектом изучения.
— Шесть, что ты можешь сказать мне об этом устройстве? Какой источник энергии оно использует?
— Источник энергии? — Шесть любопытно наклонил голову. — Если подумать… Я не знаю. Мне никогда не нужно было его перезаряжать, так что, наверное, там стоит один из этих микроядерных генераторов на синтезе.
Колин моргнул.
— Синтезе?
Ядерном синтезе?
— Ну да, у этих генераторов невысокое напряжение, они могут неплохо тебя приложить, но на этом и всё. Мне лично, больше по вкусу старые добрые МЯ батареи.
— Батареи… — шестерёнки в голове Колина бешено завертелись. — Ты хочешь сказать, что твой мир развил холодный синтез до такого уровня, что стало возможным их массовое производство и коммерческое использование?
— Да, наверно. У меня их дохрена при себе.
Потянувшись под плащ, Шесть вынул пригоршню желтых цилиндров и высыпал их на стол с металлическим стуком. Колин схватил один, всматриваясь в опоясывающий центр устройства текст.
NO. 1040 MFC — ЁМКОСТЬ: 1040.8 VDC — ОСТОРОЖНО: ВОЗМОЖНА ДЕТОНАЦИЯ ПРИ КОНТАКТЕ С ОТКРЫТЫМ ПЛАМЕНЕМ
— Ясно… — пробормотал он. — Ты не против оставить несколько этих батарей здесь для исследования? Я могу организовать денежную компенсацию от лиц СКП, если хочешь.
Шесть задумчиво молчал.
— Ты бы обменял тот топор на них?
У Колина дернулся глаз.
—
Алебарда не продаётся.
— Ты уверен? У меня внизу остался протонный топор. Я
готов обменять его.
Если бы кто-то спросил, Колин бы всё отрицал, но у него было искушение принять предложение здесь и сейчас.
—
Алебарда, — повторил он, — Она не на продажу. И я не собираюсь обменивать её на что-либо.
— Пф, ладно, — Шесть пренебрежительно фыркнул. — Можешь оставить батареи себе, у меня всё равно их так много, что я не знаю, куда их девать. Считай это услугой.
Колин кивнул, слегка расслабившись.
— Спасибо, Шесть. Теперь, есть ли ещё что-то, что ты можешь рассказать мне об этом «Трансумпорталлере»?
Остаток ночи прошел как в тумане, Колин задавал Шесть вопросы, как можно тщательнее анализируя устройство. Устройство определённо было интересным, и Колин был уверен, что к восходу он, наконец-то, сможет приступить к его разбору, чтобы понять принцип его работы. По правде говоря, это была довольно приятная ночь, большая часть которой прошла за анализом новой технологии. Конечно, это не шло в сравнение с той волной эйфории, возникающей в момент, когда ему удавалось выжать дополнительные 3% эффективности из своего новейшего творения, но наплыв идей, сопровождавших исследование незнакомого тинкертеха, всегда приносил удовольствие. В особенности эти микроядерные батареи, которые позволили ему по-новому взглянуть на несколько брошенных проектов. С рассветом пришли два важных осознания: во-первых, директор Пиггот должна быть поставлена в известность о природе Шесть, как только она прибудет на рабочее место; и, во-вторых, Курьер Шесть до сих пор так и не вступил в Протекторат.
