Последствия принятых решений

Махиру в панике оттолкнулся хвостами от земли, меняя направление вынужденного полета и тем самым в последний момент избегая решительного удара острых когтей. Они с Куро одновременно перевернулись в воздухе и приземлились друг напротив друга, чтобы через секунду снова столкнуться оружием. В этот раз сервамп использовал не только хвосты, но и когти, чем вывел свои атаки на новый уровень в намерении заткнуть Махиру, чьи силы и без того уже были на пределе после пережитого за день. — Куро, почему ты так не хочешь, чтобы я сказал это вслух? — парень в очередной раз откинул от себя два чужих хвоста и заблокировал еще два, в итоге вынужденный уступить под напором и отскочить прочь. — Чего ты добиваешься? — озлобленно защищался Куро, посылая один из хвостов прямиком в свою еву, исполнившую спасительный разворот и мощным броском настигнувшую его вновь, нацеливаясь копьем в грудь. Он небрежно направил заостренный конец в землю когтями, — Твоя сила при тебе, отвяжись от меня. — Если мы не поговорим, Лень так и продолжит стравливать нас при первой удобной возможности, — аргументировал Махиру, рвано хватая ртом воздух, а затем неуклюже избегая серии когтистых атак. — Мне не о чем с тобой разговаривать, — он приметил брешь в чужой защите и, поднырнув снизу, попытался перехватить еву сбоку, но в последний момент по рукам больно ударил чужой хвост. Черт, умеет же создавать проблемы. Махиру и без того продержался так долго только за счет его глаза, способного своевременно улавливать быстрые вампирские атаки. Сам Куро негодовал, потеряв половину своего зрения, да еще и набравшись гемороя от дополнительной картинки из головы Махиру, на которую он постоянно отвлекался. Сам же парень удивительно ловко орудовал новой информацией в своих интересах, а также двумя хвостами, постоянно удерживающими его на ногах и придающими достойного ускорения. Мальчишка явно приободрился из-за полученных способностей, но Куро был обязан его разочаровать. — Ты закрываешься от меня, чтобы научить выживать в одиночку, но ведь на самом деле ты просто… Куро заставил себя приложить небольшое дополнительное усилие, как физическое, так и моральное. Он стремительно перебил чужие хвосты, когтями отбросил в сторону и без того хлипко державшееся копье, а затем припал к земле, разворачивая ногу для точного попадания в чужой открывшийся живот. Махиру отлетел в сторону, но Куро мгновенно нагнал его в воздухе и впечатал хвостом в землю, пробивая мальчишкой ровный слой. Тот вынужденно согнулся пополам, сдавленно вскрикнув от боли, и тут же распластался, принявшись отчаянно хватать ртом воздух. — Ты ничего не понимаешь, — встав над ним, пренебрежительно обвинил Куро, — Ты всего лишь наивный мальчишка, который верит в добро, но мир жесток, и таких, как ты, убивают первыми. В глазах Махиру плескалась боль. Даже, если ему было, что ответить, он не мог этого сделать из-за удара, требовавшего время на реабилитацию, на которое Куро рассчитывал и которым воспользовался. Он схватил еву за мантию и поднял над землей, не встретив ни толики сопротивления. Выражение его лица было покрыто напускным равнодушием, а глаза выдавали кровожадного льва, умиротворенно довольствующегося собственной добычей. Иногда евы вели себя плохо, и их приходилось уничтожать в схожем поединке, разве что масштабы были покрупнее. Сонный Дьявол не любил этим заниматься, но однозначно знал, как сделать убедительный вид ликующего победителя, намеренного довести дело до конца. Именно с таким посылом он отбросил Махиру в близстоящее дерево, заставив в очередной раз подставить спину под мощный удар. — Да ты даже меня одолеть не можешь, — бросил он вдогонку, расправляя хвосты в угрожающей манере, — Хотя ты — моя ева, единственный, кто способен мной управлять. — Управлять тобой? — послышалось еле различимое кряхтение со стороны Махиру, медленно поднимающегося на дрожащих руках. — Да, Махиру, управлять, — не сдержавшись, повысил голос Куро, не понимая, почему мальчишка все еще пытается встать. Ему же больно. Не только из-за ударов, но наверняка еще и из-за того, что Куро весь день обращался с ним, как с чужим. Проигнорировал их тренировку, натравил на него младшего брата, не пришел ему на помощь в ответственный момент, а теперь еще и избивал, кидаясь оскорблениями. — Этого ты от меня хочешь? — тихо переспросил Махиру, обращая к нему измученный взгляд. — Уже поздно, — оборвал бесполезную попытку сервамп. И стрелой бросился вперед, решаясь завершить то, что начал. Он давил непрошенное сопротивление, сжавшее горло незнакомым комом, и закрыл глаза, чтобы не смотреть на Махиру, но с ужасом обнаружил, что все еще продолжает видеть его глазами. Видеть монстра, вознамерившегося забрать жизнь. Ему стало еще противнее. Картинка внезапно начала двигаться, говоря о том, что Махиру сменил свое местоположение. Куро пораженно остановился, не рассчитывавший на дальнейший отпор, и тут же расправил хвосты, собираясь отразить атаку, если не сможет ее обогнуть. Однако тело неожиданно пробило уже давно забытым ощущением, прошедшимся огнем по всему позвонку. Он вынужденно замер на месте, перестав контролировать свои конечности, и затравленно уставился прямо перед собой, замечая Махиру, подобравшегося на опасно близкое расстояние. Это ощущение нельзя было перепутать ни с чем, ведь он испытывал его так много раз. Мощнейший приказ евы, берущий все тело под контроль. В доказательство верности его догадки за спиной с отвратительным лязгом материализовались тысячи цепей и, устремившись изначально вверх, резко пошли на снижение, прямиком в его сторону. Сонный Дьявол уже позабыл какого это — целиком и полностью оказаться в чужой власти. Махиру все-таки смог одолеть его. Неужели у него, наконец-то, получилось переубедить этого упрямого мальчишку? Облегчение пропитало последний выдох, сделанный перед тем, как цепи должны были схватить его и обречь на невыносимую боль. Он уже чувствовал жар их старых, проржавевших звеньев. Сонный Дьявол закрыл глаза, недоуменно подметив, что вместе с облегчением чувствует, как что-то непонятное, но очень-очень важное отмирает внутри. Наверное, слишком важное, раз даже Лень не сунулась с ехидным комментарием. Что ж, самое главное, что он все-таки добился своего. Ведь так? Ожидание боли подозрительно затянулось, вынуждая его нахмуриться. Он недоуменно разглядывал картинку, представшую перед взором Махиру, а точнее свое собственное лицо с опустившимися бровями и чуть подрагивающими веками. Оно было расположено как-то неожиданно близко к еве. — Куро, — протяжно позвал мальчишка, не скрывая в своем голосе вопиющего самодовольства, — Ты же не надеялся, что я сделаю это, правда? Он все-таки открыл глаза и потерянно осмотрел чужое лицо, на котором светилась эта извечная тупая бесящая солнечная улыбка. Махиру подался еще ближе, почти сталкиваясь с ним носом. Куро опустил взгляд и обнаружил подле своей руки цепи, остановившиеся буквально в миллиметре от кожи. — Ты же знаешь, что я не считаю тебя вещью и никогда не стану тебе указывать. Куро, в стремлении проверить правдивость его слов, попытался двинуть рукой, но у него ничего не получилось, хотя он приложил огромную силу с расчетом ударить по чужому лицу как следует. — Но выслушать я тебя все-таки заставлю, — поспешил объясниться Махиру, прикусив губу, видимо, чтобы не засмеяться от того, как вытянулось лицо его сервампа. Чертов мальчишка. Чертов садист. Слушать его еще страшнее, чем терпеть адскую боль цепей, а он вправду думал, что пережил все пытки, которые только существовали в мире. Хуже могло быть только самодовольство Махиру, у которого получилось обмануть его ожидания. Ой, да, вот же оно. — Куро, — вкрадчиво начал мальчишка, видимо, призывая его к спокойствию. Безуспешно, — Я попытался понять, что значит твое выживание и почему ты так отчаянно старался мне его втюхать. Вау, да тут, видимо, была проделана значительная умственная работа. Может, ему все-таки стоит послушать внимательно? Ведь мальчишка старался. — Ты боишься. Ах, нет, всего лишь пресловутые речи наивного ребенка. Зря только сам себя запугал. — Боишься, что из-за тебя меня поглотит Лень или убьет кто-нибудь из врагов. Я понимаю этот страх, хоть мне и проще, потому что ты бессмертный. Какой самонадеянный, еще и зазнался в процессе. Видимо, мальчишке забыли сообщить, что свет на евах клином не сошелся. Стоп…ему показалось, или Махиру только что сказал, что боится его потерять? — Так вот, пушистая ты задница, бояться потерять близких — это нормально. Так живут смертные. Страх — это твоя сила, а не бремя. Началась мораль. Это надолго. — Я все еще жив и буду рядом с тобой, потому что я меньше всего хочу, чтобы тебе стало больно, грустно или одиноко. Я не зря талдычу все это время, что мы постараемся вместе. Ты же видишь, что я правда готов на все. Как бы он ни старался, на ум не приходил ни один ехидный комментарий. Вместо этого грудь сдавило странным чувством. — И запомни ты уже наконец, что мне не нужны цепи, чтобы остановить тебя. Я не боюсь тебя. Я доверяю тебе. И ты начни доверять себе, потому что твоего желания защитить кого-то уже достаточно. Я знаю, что ты ни за что не навредишь мне, Куро. Мальчишка проникновенно посмотрел ему прямо в глаза, стерев с лица эту раздражающую улыбку. Он выглядел немного взволнованным, но все-таки взгляд оставался доверчивым или даже стал…нежным. Словно кто-то пытается приласкать одичавшего уличного кота. — И если ты думаешь, что я не понимаю тебя, то это не так. Ты столько раз уже меня обманывал, утаивал секреты, не рассказывал всего до конца, что мне больше и не нужно знать всего. Я просто понял твою суть. Ты не циник, Куро. В глубине души, по крайней мере… А твое выживание это просто способ удостовериться в том, что дорогие тебе люди смогут избежать смерти, если тебя не будет рядом. Махиру незаметно для себя знатно распалился в процессе, поэтому, договорив, попытался отдышаться. Куро потерянно и все же смиренно уставился взглядом в землю, видимо, раздумывая об услышанном. Только лишь нахмуренные брови опровергали подозрение Махиру о том, что его снова игнорируют. — Почему ты так уверен в этом? — в конце концов, тихо спросил сервамп, не имевший возможности спрятаться даже за капюшоном. — Куро, мне удается слышать боль наших врагов. Неужели ты думаешь, что я не слышу боль своего партнера, когда он вынужденно избивает меня, притворяясь злобным вампиром якобы для моего же блага? — обосновал Махиру, пытливо всматривающийся в ожидании чужой реакции. Ею стал изнеможенный выдох, что не могло не вызвать раздражения, но парень вовремя вспомнил, что Куро вообще-то практически не мог двигаться. Махиру тут же сделал шаг назад и отозвал цепи, растворившиеся густым туманом. Сдерживающая сила отпустила сервампа, нарушив равновесие и тем самым подтолкнув к падению. У него не осталось сил сопротивляться, поэтому Куро податливо опустился на землю и наклонился чуть вперед, вскоре принявшись нерешительно чертить пальцем продолговатую полосу, совсем как в день их первой встречи. Махиру с усталым стоном приземлился рядом и явно с радостью согнулся пополам. Воспользовавшись моментом, он переводил дыхание, только сейчас прочувствовав все заработанные за сегодня последствия для своего тела. Вроде бы только распрощался с больничным режимом, как его снова отбили в фарш. Скоро это войдет в привычку. — Прости, что я так самоуверенно вывернул тебя наизнанку, — немного придя в себя, озвучил Махиру и аккуратно посмотрел на растерянного Куро, избегающего чужого взгляда, — Просто…я хотел указать тебе на твою человечность, подумав, что это моя прямая обязанность по контракту. Сервамп не отозвался, заставив парня начать нервничать. Он не осмелился дотронуться до него или вообще хоть как-либо привлечь к себе внимание, потому что осознавал, насколько грубо поступил, насильно заставив того выслушать эту длинную речь. Теперь стало страшно делать вообще хоть что-либо, ведь возникал риск неосознанно надавить на него вновь. — Махиру, — наконец-то позвал Куро, перестав нервно водить пальцем по земле. Он почувствовал, как мальчишка напрягся, — Никогда больше так не делай. — Что? — испуганно выпалил в ответ парень, получив долгожданное подтверждение тому, что на него все-таки злятся и что он все-таки лишь усугубил ситуацию, подействовав недостаточно мягко. Махиру распрямился несмотря на боль и потерянно уставился на сервампа, лихорадочно пытаясь придумать, как он может оправдаться или заслужить прощение или, возможно, найти компромисс или… Теплое дыхание опалило его шею, а затем в нее уткнулся холодный нос, заставив тут же угомонить метания вместе с разбушевавшимся мысленным потоком. Махиру застыл на месте, наблюдая за тем, как Куро удобно пристраивается у него на плече, словно в поисках приюта. Ему понадобилось несколько секунд для того, чтобы переварить произошедшее, но вскоре парень послушно обвил руками плечи сервампа и прижал крепче к себе, прислонившись щекой к мягким волосам. У него в руках умиротворенно поерзали, заставив солнечную улыбку вновь вернуться на положенное ей место. Значит, все-таки не злится? И тем самым подтверждает все сказанное ранее? И не отрицает свою человечность? Как бы там ни было, Махиру лишь надеялся, что сейчас Куро чувствовал себя хоть немного спокойнее, а между ними больше не осталось серьезных недомолвок. Ему ужасно не хотелось проходить через все это снова, хотя парень прекрасно понимал, что будет стучаться в наглухо закрытую дверь раз за разом, потому что верит — Куро держится за ручку, но просто пока не решается дернуть ее вниз. Подстрекаемый этой мыслью, он прижался еще крепче и устало выдохнул, опуская голову на уровень чужого уха. — Махиру…- тихо позвал Куро, практически незаметно вздрогнув и на мгновение снова затихнув, — Я знаю, это совсем не то, но… Теплое дыхание вновь вырвалось из чужого приоткрытого рта, словно Куро попытался что-то сказать, но в итоге не смог выдать ни звука. Он потеряно пошевелил губами, беззвучно пробуя слово на вкус, и недовольно мотнул головой, напрягаясь всем телом в противоречивой муке из-за неумения выразиться так, чтобы емко покрыть всю недосказанность. — Тебе не нужно извиняться, Куро, — после продолжительного молчания спас его Махиру, успокаивающе проведя ладонью по чужому плечу, — Потому что в самый главный момент ты всегда рядом со мной. Спасибо тебе. Куро сжался сильнее, словно стремился превратиться в маленький незаметный клубочек, и медленно обвил руками его талию, аккуратно сжав пальцы на чужой спине. Махиру понимающе прильнул навстречу и прикрыл глаза, в глубине души рассчитывая на то, что его собственное спокойствие через связь перейдет и к сервампу, который знатно намучился, снова запутавшись в себе. Для чего нужны евы? Если честно, у него все еще не было точного ответа, но лично для себя Махиру обозначил определенную задачу, по итогу надеясь хоть на какое-то время вернуть своему сервампу душевное спокойствие, жестоко украденное бессмертной жизнью, вынуждающей отказаться от всего человечного. Чего стоило хотя бы одиночество, неумолимо настигающее сервампов раз за разом. Пока Махиру был рядом, он обязывался напоминать Куро о том, что он в силах противостоять безумию и становиться лучше, потому что есть люди, которым небезразлично его существование. — Все, наверное, думают, что мы с тобой уже перебили друг друга и поэтому затихли, — подал голос парень, намекая на необходимость вернуться обратно, чтобы разочаровать друзей. — Можно еще немного так посидеть? — упрямо попросил Куро, осторожно стягивая хватку в опасении сделать больно. — Знаешь, я всегда поражался тому, какой ты на самом деле тактильный, — с легким смешком подметил Махиру, чуть отстраняясь и тут же чувствуя, как его пытаются задержать чужие руки, — Я от тебя никуда не денусь. — Еще пять секунд, — предпринял последнюю попытку Куро и расслабился, когда почувствовал, что выиграл. Махиру послушно замер, обращая вопросительный взгляд к белесой макушке, но Куро затих у него в руках. А в следующее мгновение обратился черно-голубым потоком, постепенно изменяющим свою форму. Превращение закончилось практически неощутимой, но очень привычной тяжестью на плече. — Ты снова стал котом, Куро! — обрадованно воскликнул парень и поспешил мягко приласкать котенка за ушком, тут же получив в ответ довольное мяу. — Тренировки так выматывают, — пожаловался котенок и широко зевнул, протерев мордочку лапкой. — В рюкзаке еще куча вкусняшек, быстро поставим тебя на ноги, — рассмеялся Махиру вместо того, чтобы начать причитать, а очень хотелось бы. Это его сегодня пинали все, кому не лень. И даже те, кому обычно лень. — Тогда тебе лучше поспешить, пока Конец Света не нашел их. — Если хочешь поспешить, то топай на своих двоих. Я на сегодня наскакался, — все-таки вырвалось у Махиру, призвавшего копье для того, чтобы помочь себе подняться. — Верни хотя бы мой глаз, надоело уже слепым ходить, — недовольно подметил котенок, суетливо помахивая раздвоенным хвостом. — Слепым, значит? У меня нет проблем со зрением, — хмыкнул парень, сделав первый неуверенный шаг, который отозвался болью по всему телу. Ладно, наверное, завтра будет проще. Он направился в сторону дома, помогая себе копьем. — И в темноте ничерта не видно…невыносимо… — Больно ты разнылся, сейчас правда сам пойдешь. — Ты уже неделю не видел меня милым маленьким котенком. Не стыдно угрожать? — Я этого не вынесу… Ай! За что? — За плохую пародию. — Пушистая ж ты задница! — А ты несносный мальчишка, но я же молчу. — По твоей милости я почти умер сегодня! Снова! — Мне вообще пришлось выслушивать твои воспитательные речи. — Куро, ты нарываешься… Может, хотя бы до дома потерпим? — Но только потому что меня ждут вкусняшки. Махиру уже открыл рот, чтобы ответить издевкой, но вовремя сдержался, напомнив себе о том, что начинать стоит с себя. Он ласково погладил котенка между ушек и, тяжко выдохнув, продолжил ступать к дому, предвкушая еще один раунд — объяснения перед компанией. … Вернувшись обратно, они обнаружили, что компания разделилась на две группы. Гневная Матерь заставила Конца Света разгрести обвалившийся по его вине потолок и забрала всех остальных братьев с собой, пообещав поломать им шеи, если они не избавят двух прекрасных девушек от необходимости перетаскивать тяжести. Евы же послушно остались в гостиной, чтобы дождаться Махиру и оказать ему медицинскую помощь, если понадобится. Куро покинул его плечо, в воздухе приняв человеческую форму, и без лишних комментариев отправился в тренажерный зал, раздраженно потирая шею. Махиру оставалось лишь растерянно смотреть ему вслед (уже своими глазами), но, если сервампы хотели обсудить что-то наедине, у него не было права лишать их подобной возможности. Заглянув в приоткрытую дверь, он смущенно улыбнулся, тут же словив на себе разгневанный взгляд Мисоно. — Ты редкостный подонок, Широта, — несмотря на содержание, голос парня звучал взволнованно. Он сидел на диване, держа в руках чашку чая, — Ты вообще знаешь, когда нужно останавливаться? — Мисоно прав, Махиру, — с сожалением в голосе подтвердила Изуна, подавая Лихту кружку дымящегося какао, — Садись уже, осмотрю твои раны. — Простите, — состроив виноватую мину, отозвался Махиру и прошел внутрь, вскоре занимая положенное ему место в кресле. Он был так рад наконец-то оказаться в тепле и уюте, даже несмотря на то, что состояние покоя заставляло, не переставая, думать о боли, пробиравшей все тело. — Я думал, ты так и помрешь зазря, — внес свою лепту Лихт, снимая губами верхний слой маршмеллоу, — Но как обычно взял себя в руки в последний момент. — Как у тебя это вообще получилось? — возмущенно продолжил Мисоно, краем глаза наблюдая за тем, как Изуна смачивает ватку, чтобы сперва пройтись ею по шее и лицу пострадавшего, — Твой глаз…он вроде как… — Я сам не понял, если честно, — пожав плечами и тут же ойкнув от боли, признался Махиру. Девушка смерила его укоряющим взглядом, призывая к спокойствию, — Видимо, мне удалось перетащить на себя чуть больше, чем просто силу Куро. — Говоришь так, будто вы одеяло делите, — недовольно отвернулся Мисоно, сделав глоток горячего чая. Махиру не мог не признать точности его сравнения, но большего сказать не сумел бы. Как всегда все, что было связано с сервампами, вызывало у них лишь новые вопросы, остающиеся без ответов. Почему он умудрился призвать эти способности? Потому что в очередной раз пробился сквозь недомолвки Куро и получил от него согласие сотрудничать? Потому что Лень увидела нечто притягательное в его сознании и дала доступ к новой силе? Никто не собирался давать ни малейшей подсказки, что уж говорить об однозначном ответе. — Рассуждаете не пойми о чем, — самоуверенно хмыкнул Лихт, что тут же спровоцировало и без того взволнованного Мисоно. — Есть какие-то предложения? — огрызнулся парень, отставив чашку и скрестив руки на груди. Махиру заинтересованно открыл глаза, наплевав на то, что они рисковали заплыть слезами из-за ватки, в данный момент обеззараживавшей мелкие порезы на щеках, и посмотрел на Лихта, который обратил к нему неожиданно серьезный взгляд. — С чего бы тебе знать, что ты теперь не опустишься до демона? — осуждающе предъявил пианист, сверкнув голубыми глазами так, словно видел Махиру насквозь. Он даже опешил на мгновение, пытаясь понять суть вопроса, на который у него снова не было ответа. Махиру ведь искренне надеялся, что получение новой силы упростит контроль над Ленью и пресечет ее попытки свести их обоих с ума. Неужели он, наоборот, лишь ближе подобрался к источнику этого безумия и теперь рисковал обжечься? Лихт немного расслабился, по глазам друга поняв, что тот мыслит в правильном направлении. Предупрежден значит вооружен. Им всем еще очень далеко до ликования. И даже несмотря на недавнюю победу в С3, ослаблять бдительность было бы очень опрометчиво. Конечно, все это касалось лишь его друзей, но не самого Ангела. — Махиру…- неуверенно позвала Изуна, опустив взгляд, чтобы оторвать новый кусочек ваты и смочить его лекарством, — Я…на самом деле я хотела спросить вас всех об этом. Девушка обернулась, чтобы осмотреть остальных ев, обративших к ней внимание каждый в собственной манере. Лихт — высокомерно, Мисоно — подобострастно. Она не скрывала внезапно возникшей нервозности, хотя и очень стеснялась. Для нее это был действительно смелый шаг — решиться довериться не особо близким (не считая Мисоно) ей людям. — Вы ведь тоже уже побывали в разуме своих сервампов? — уточнила она и продолжила, не увидев противоречия в чужих взглядах, — Я признаю, это был…поразительный опыт и для меня тоже, но я все-таки боюсь, что когда-нибудь мне не хватит решимости, и эта сила… — Раз ты так думаешь — значит, не хватит, — сурово оборвал Лихт, ничуть не смутившись наступившей после его реплики тишины. — Не надо так, Лихт, — поспешил успокоить девушку Махиру, ведь знал, что эта тревога как бы там ни было является общей для них всех, — Твой страх полностью обоснован, но, Изуна, ты должна быть осторожна, потому что он может породить недоверие и тем самым ослабить Фрею. — Но Махиру, — она подняла на него жаждущий ответов взгляд, — как ты смог пережить эту неделю? Прости, но мне, как и С3, известно, что сервамп Лени все это время пытался убить тебя… Махиру непроизвольно улыбнулся, вспоминая из-за каких абсурдных пустяков Куро порой срывался на нем, чаще всего тираня мебель в доме вместо самого парня. Конечно, его тоже не обошла стороной злоба сервампа, но выводы С3 наверняка были неоправданно категоричными. — Ты не должна забывать, что внутри каждого из сервампов еще осталась человечность, — ответил Махиру, возвращая себе невозмутимый вид, — Я не могу дать тебе точного ответа, но все дело в доверии и в твоей готовности поддерживать Фрею несмотря ни на что. — Это само собой разумеющееся! — возмущенно отозвалась Изуна, словно в наказание стремительно прикладывая ватку к чужой шее и тем самым заставляя Махиру подскочить на месте от неожиданно настигшей боли. — Этого достаточно, — вместо друга обозначил Мисоно, растягивая на губах довольную усмешку от вида скривившегося Широты. — Доверять демону… Тебя видно хорошо головой приложило, — пробурчал Лихт, чем вызвал хоть и ослабевший, но все тот же солнечный смех Махиру, разнесший по комнате более или менее умиротворенное настроение. Изуна не смогла не улыбнуться, глядя на компанию ев, к которой она присоединилась совсем недавно и с которой, возможно, не имела столько общего, но здесь во всяком случае ощущался дух семьи. Это не могло не подкупить девушку, знавшую цену человеческим отношениям. — Наверное, ты прав, Махиру, — удрученно признала Изуна, теперь обращаясь с ваткой осторожнее, — Без доверия мы не сможем победить. — Что-то ведь произошло накануне, правда? — Махиру безусловно уловил обеспокоенный огонек в глазах девушки, хотя та и не смотрела ему в лицо. — Мы не хотели отвлекать тебя от тренировки, поэтому не сказали раньше, — для начала оправдалась она, а затем, набравшись решимости, продолжила, — Подклассы Старого Дитя и Цубаки стягиваются к Токио. Скорее всего, готовится нападение. Махиру так и застыл на месте, почувствовав скрутившее живот волнение. Он ждал чего-то подобного, хотя к такому в любом случае нельзя быть полностью готовым. Его личная битва, может, и подошла к концу, но на повестке дня всегда оставалась угроза, нависшая в виде обязавшейся потрясти весь мир войны вампиров. — Что ж, наконец-то, пришел мой звездный час, — как всегда самоуверенно бросил Лихт и поспособствовал ослаблению напряженной атмосферы, за что все ему были безусловно благодарны. — Он прав, Широта, — подтвердил Мисоно, кивая головой, — Может, дела и плохи, но мы не можем опускать руки. — Я знаю, — Махиру понимающе улыбнулся, растягивая один уголок губ в какой-то новой, предвкушающей манере. Этот жест заставил всех троих поднять недоуменный взгляд на парня, — Мы покажем, из какого теста слеплены нынешние евы. Лица друзей, первоначально заволоченные пеленой недоумения, медленно, но верно прояснялись по мере того, как уверенность Махиру перетекала к ним через укрепляющиеся узы, связавшие их благодаря все той же нависшей угрозе. Мечта о том мире, который они обязались сохранить, была одинаково сильной для каждого из них. Именно она служила источником той самой решимости, которая определила уникальность нынешнего поколения ев. — Какое тесто, Широта, еще немного и ты прямо здесь вырубишься, — вывел его на чистую воду Мисоно, обреченно потерев пальцами переносицу. — Неправда…- не особо убедительно ответил Махиру, больше всего мечтавший уснуть прямо здесь и сейчас, лишь бы никто не трогал и не приставал со своей дурацкой войной. — Мне еще нужно обработать твою спину до приезда Додо-сана, так что придется потерпеть, — строго обозначила Изуна, видимо, уже закончившая с лицом и шеей, — Снимай футболку и разворачивайся. — Чего?! — неожиданно даже для самого себя подскочил с места Мисоно, почти умудрившись разлить по столу чай, — Чего это ты удумала, Изуна?! — А я, по-твоему, должна через футболку раны обрабатывать? — недоуменно обернулась к нему девушка, по воле богов не увидевшая предательски заалевшего лица Махиру. Не из-за необходимости снять футболку, а из-за того, что об этом подумал Мисоно. — Лучше завари чаю этому полудурку, я сам все сделаю! — Мисоно упрямо направился к креслу, в котором сидел Махиру, заставив того задуматься о том, чтобы прямо сейчас вскочить на метлу, подхватить Куро и свалить отсюда. Да он лучше сам себе спину обработает, чем позволит сделать это Мисоно, чей взгляд мог убивать. — Ладно…- недоуменно отозвалась Изуна и, смерив ребят подозрительным взглядом, удалилась из комнаты, чтобы сделать чай. — Мисоно, давай я лучше сам… — Давай, раздевайся, Широта, ты же так этого жаждал, — угрожающе прорычал Мисоно, беря в руки лекарство с ваткой и нависая над занятым креслом с потемневшим взглядом. — Да я совсем не… — Щас обработаю так, что сверкать будешь. Лихт, потерявший интерес к разговору, вновь обратил взгляд к своим раскраскам, когда заметил ту самую, которую у него украл тупой Хайд во время тренировки. Картинка так и осталась белой, а подле нее была нарисована отвратная карикатура, одним своим присутствием противоречащая всему концепту раскрасок. Эта гадкая подушка для иголок испортила его любимую раскраску. Он будет убивать этого полудохлого ежа, пока тот не сдохнет. А потом спустится к нему в ад и прибьет еще раз. … — Ну что, так и не сорвал поводок? Издевательская насмешка — вот что встретило Сонного Дьявола, как только тот переступил порог зала. Он проигнорировал братнин выпад, напуская на себя привычное равнодушие. Единственное, что отличало это равнодушие от того, которое предназначалось для Махиру и остальных людей — предостерегающе потемневшие глаза, обозначающие его настрой и призывающие младших думать, прежде чем говорить. Но даже несмотря на то, что каждый из них видел давно знакомый посыл, не все обременялись необходимостью вести себя соответствующе. Сонный Дьявол прошел вглубь помещения, где вынужденно среди обломков потолка копошился Конец Света, чей голос и приветствовал его пару мгновений назад. Всеобщая любовь занял место подле ближайшего окна и взволнованно всматривался в густую темноту леса, освещенного лишь таинственным лунным светом. Гневная Матерь сидела на скамье, ласково перебирая золотистые локоны Беззакония, устроившего голову у нее на коленях. Старший брат смерил их пустым взглядом и присел рядом, так и не вынув рук из карманов. — Ни-сан, — обиженно протянул Беззаконие, привлекая к себе внимание и поднимая голову, чтобы повернуться к брату, — Нас загнали в угол, а ты почему-то медлишь… Сонный Дьявол тяжко выдохнул, без какого-либо удовольствия признавая, что верно подметил источник взволнованной атмосферы, витающей среди младших. Они, видимо, никогда даже не задумывались о том, чтобы сжалиться над ним. Протянув руку, он в знакомом жесте мягко потрепал пальцами братнины волосы, заставив того недовольно нахмуриться, но послушно сдаться без боя и дождаться своей очереди. Затем старший обратил взгляд к сестре, получив в ответ такую же детскую обиду, хотя и уже с примешанной попыткой скрыть ее за пеленой гнева. Они переговаривались без слов, лишив Беззакония внимания одновременно с обеих сторон, что побудило его фыркнуть и занять положенное ему место на сестринских коленях. — Я знаю, старший брат, — вскоре сдалась Гневная Матерь, скрипнув клыками, — И злюсь не поэтому, а потому что ты всегда заранее разочарован в людях. Даже в тех, которых оберегаешь. — Сестренка, неужто ты действительно не видишь? — нетерпеливо воскликнул Конец Света с другой стороны зала. Он изничтожил в труху новую порцию обломков и скинул ее наружу, — Сейчас он думает совершенно иначе, оттого и медлит. Не вовремя ты, конечно, старший брат, заднюю включаешь… — Возможно, как раз-таки, наоборот, — уже спокойнее ответила она и вернула прерванную ласку, почувствовав, как напрягся младший брат у нее на коленях. — Вы так упрямитесь…- обвинительно отозвался Всеобщая любовь, полуоборотом становясь к старшим родственникам. Опечаленным взглядом он смотрел прямо перед собой, но мыслями был явно не в этом зале, — А все из страха, ведь вы понимаете, что теперь не сможете сделать все так, как раньше. Не сможете снова оставить за собой пепелище. — Так ведь, старший брат? — мгновенно подначил Конец Света, оказываясь на скамейке и провокационно поддевая Сонного Дьявола плечом с любимой гнусной ухмылкой на губах, — Сегодня нам это наглядно продемонстрировали. Поэтому ты продолжаешь неумело прятать когти. Конец Света откровенно смеялся над ним, игнорируя разгневанный взгляд старшего брата, своего первого учителя. Да, вот что Сонный Дьявол получил взамен, взявшись когда-то воспитывать младшего брата, подпустив его тем самым слишком близко, позволив увидеть собственные сомнения, которые Чревоугодие затем неосознанно и неизбежно забрал себе. Сонный Дьявол лучше всех понимал подноготную младшего брата и потому знал, что все эти насмешки — всего лишь защитная реакция. Они всемером уже давно потонули в пучине самообмана, прикрывшись удобной маской, но до сих пор продолжали звать себя семьей, потому что видели друг друга насквозь. Они все еще видели тех людей, которых когда-то обрекли на бессмертие. Конец Света отчаянно защищался насмешками, ведь на самом деле гордился полученным именем и тоже боялся его потерять. — Братец…- отвлекла его Гневная Матерь, осторожно прикоснувшись пальцами к чужому запястью, — В этот раз мы все на твоей стороне, но только если ты пообещаешь, что мы все сделаем правильно. Сонный Дьявол перевел на нее взгляд, отвернувшись от Конца Света, и чуть склонил голову набок, устало прикрывая глаза. Как же все-таки напряжно. — Почему? Что значит правильно? Как мы можем знать, что будет правильно после того, как убили Его? — приподнялся и требовательно вопросил Беззаконие, обращаясь преимущественно к молчаливому братцу с расчетом на то, что уже наступила его очередь спрашивать. — Я не могу дать тебе точного ответа, — наконец, подал голос Сонный Дьявол, привлекая внимание одновременно всех младших, — Вам придется довериться мне. В зале повисла гробовая тишина, свидетельствующая о том, что каждый из присутствующих сервампов размышлял, готовы ли они последовать за старшим братом в этой войне. Выбор усложнялся не только тем, что все они знали Сонного Дьявола и его принципы, но также тем, что от их сегодняшнего решения зависела дальнейшая судьба сразу двоих — сервампа и евы. Победа Цубаки принесет гибель детям, к которым они успели проникнуться давно позабытыми чувствами. Ведь даже если бессмертным удастся выжить в случае проигрыша, они в очередной раз принужденно сбегут, оборвав все выстроенные узы и ничего не оставив после себя помимо пресловутого пепелища. — Я хочу защитить свою еву, — Гневная Матерь, наконец, озвучила мучащую всех их мысль. Братья и сестра признали на лицах друг друга удрученную солидарность. — Тогда у нас много дел, — согласно отозвался Сонный Дьявол и нехотя поднялся на ноги, подводя итог всему сказанному. Если честно, ему намного больше нравилась манера разговора как в тот раз, когда Махиру впервые собрал их вместе. Много шума, мало толка. Однако ситуация сильно изменилась с тех пор. Только одно остается вечным — разгребать все это приходится ему. — Твой пацаненок пообещал мне спасти нас всех от Цубаки, если ты не забыл, — довольно отозвался Конец Света, доставая из кармана пачку чипсов и закидывая огромную горсть в угодливо раскрытый рот. — Это что, мои чипсы? — незамедлительно отозвался старший брат, потеряв интерес к любому упоминанию Цубаки или кого бы там еще ни было, имеющего отношения к их проблемам. — Ну, наконец-то, драка! — возликовал Беззаконие, подскакивая на месте, чем заставил сестру болезненно шикнуть и угрожающе занести руку, которая еще мгновение назад поглаживала его по волосам. — Придушу, если будешь шуметь, — злобно обозначила она, опасно сверкая глазами. — Чего ты опять раздраконился, старший брат? Уже и чипсы взять нельзя? Там газировка была с каким-то новым вкусом… Потрясная хрень… Эй, ну что? Да зачем сразу когтями цепляться, Сонный Дьявол! Лили оставалось лишь обреченно выдохнуть, наблюдая вроде как за старшими братьями и сестрой. Все серьезные разговоры неизменно заканчивались одним и тем же. Поразительно, что одному маленькому мальчику вообще удалось собрать их вместе. Возможно, судьба просто подарила им еще один шанс? — Лихт, пожалуйста, не надо наводить шуму! — послышался умоляющий голос Изуны, а затем дверь зала с оглушительным грохотом отварилась, впуская внутрь трех взбалмошных ев. — Я убью эту чертову крысу! — упрямо оттаскивая девушку от себя, шипел Лихт, держа в свободной руке испорченную раскраску. — Хватит вам уже орать, Широта только уснул, — упрекнул Мисоно, обогнув компанию слева со скрещенными на груди руками и отправился прямиком к своему сервампу, завидев его приветствующую улыбку. — Лихт-тян, вот ты где, — уже пятясь назад, в противоположную от сестры сторону, миленько позвал Беззаконие, — Тебе не понравился мой рисунок? — Раскраски нужны для того, чтобы закрашивать картинки, тупой Хайд! — заявил Лихт, мчась через весь зал к удирающему сервампу. — Да ладно тебе, это называется нестандартное мышление! — Лихт, пожалуйста, зал и так уже пострадал после тренировки! — продолжала молить Изуна, еще не настолько хорошо знакомая с парой Жадности. — Это называется демоническая тупость, и я прямо сейчас начну убивать тебя, пока не умрешь! До главной потасовки вечера оставалось несколько секунд, поэтому Куро нехотя смиловался и оставил младшего брата-засранца наедине со своими чипсами, чтобы незаметно проскочить к дверям, ведущим вон из объятого шумом зала, и скрыться в коридоре. Он добрался до гостиной и обнаружил Махиру спящим в кресле. Лицо мальчишки, наконец, укутала безмятежность, свидетельствующая об отсутствии кошмаров, так упорно преследовавших его всю последнюю неделю. После сегодняшнего избиения казалось совершенно неудивительным, что он вырубился так быстро, даже несмотря на неудобную позу. Куро бесшумно прошел внутрь и занял широкий подлокотник кресла, тут же недовольно скривившись из-за резкого запаха, исходящего от оставленной на полу ватки. Он небрежно откинул ее хвостом в противоположный угол комнаты и почувствовал, как чужой висок утыкается ему в руку. Махиру съехал чуть в бок, но все равно не проснулся, лишь поерзав, чтобы удобнее устроиться на новом месте. Куро обратил к нему взгляд и подметил упавшую на закрытые глаза прядь. Он поспешил убрать раздражитель, не имея никакого желания будить несносного мальчишку, который наверняка в таком случае принудит его к напряжному разговору. Пусть лучше продолжает умиротворенно спать. Хотя даже пребывая во сне, его ева умудрялась доставлять неприятности, провоцируя на муторные неконтролируемые размышления… Махиру любил, когда все было просто. Куро на самом деле тоже. Вот только если мальчишка делал все для того, чтобы поскорее решить возникшую проблему, сервамп привык избегать ее до последнего. В итоге, конечно же, наступал день, когда ему приходилось вмешаться, и тогда Сонный Дьявол сметал все на своем пути, не оставляя ни причин, ни последствий. Вот в чем заключалось их главное противоречие. К этому всему можно было прибавить новый контракт, который они заключили, ведь, по большому счету, его суть — один сплошной гемор. Махиру подписался на то, чтобы посвятить всю свою жизнь борьбе с безумием бессмертного существа в надежде умудриться поддержать то малое человеческое, что в нем еще осталось. Куро подписался на то, чтобы ради достижения обоюдного доверия продолжить ломать свои принципы и терять защитный механизм, выстроенный за долгие века, а в конце концов, неизбежно остаться в одиночестве. Ну, и на что ты обрек нас обоих, несносный мальчишка? Куро обреченно выдохнул и закатил глаза, почувствовав чужие слабые шевеления, а затем и пальцы, вцепившиеся в рукав его куртки. Да куда я от тебя уже денусь в самом деле? Можешь не хвататься так крепко. «А ты на что так пристально смотришь?» — упрекнул он. «С ним интересно играть», — шутливо отозвалась Лень, махнув кисточками на ушах. «Решила пока не убивать его и продлить себе удовольствие?» «Подумала о том, что живым он даст нам намного больше. Но ты же помнишь, что несмотря на выбранный путь, конец во всяком случае останется одинаковым». Да, Куро всегда помнил об этом, но извечная надежда уже завела его в ловушку, хотя он как обычно не особо-то сопротивлялся. Незамысловато просунул голову в веревочку кошачьего колокольчика, словно в петлю, и теперь покорно бежал следом, оберегая теплые руки, приютившие его. — Ладно, черт с тобой, — тихо пробормотал Куро, склоняясь ниже к мальчишке, — Делай, что хочешь, но не жалуйся, если вдруг помрешь. Махиру незаинтересованно потерся о него носом и лишь прильнул ближе, пытаясь найти более или менее сносную позу. Куро отвел взгляд, потому что не в его силах все это терпеть, и вымученно аккуратным движением склонил мальчишку в свою сторону, укладывая к себе на живот, где он тут же удобно устроился на мягкой ткани куртки. — От таких людей как ты гемороя больше всего. Но делать нечего…ведь ты — мой человек.