Последствия принятых решений

Куро лежал и никого не трогал. Весь день. Он не сказал ни слова, когда его нагло выкинули из комнаты в несусветную рань. Он промолчал, получив на завтрак два жалких тоста. Он не выразил ни толики возмущения, услышав ненавистный шум пылесоса. Он ни разу не напомнил суетящемуся по всей квартире Махиру о том, что его тело не просвечивает, а весьма-таки надоедливо закрывает собой телевизор. Куро приложил неимоверные усилия, чтобы не привязать этого мальчишку к стулу и не закрыть в чулане на весь день. И за такое титаническое терпение, по его мнению, полагалась достойная награда. Хотя бы час спокойствия. Разве это много? Он частенько подумывал спрятаться и не попадаться Махиру на глаза, избавив себя тем самым от риска получить какое-нибудь поручение, но недельное отсутствие сна в совокупности со вчерашней тренировкой сильно сказались на его возможностях. Даже если телу вампира не требовался постоянный отдых, разум Куро ощутимо страдал, лишившись времени на переработку пережитых впечатлений. Несмотря на все попытки и бескрайнее желание уснуть, у него ничего не получалось, поэтому он продолжал прибито лежать на одном месте. А вот мальчишке все ни по чем. Махиру распрощался с их устаканившимся ночным режимом по щелчку пальцев и, забив на полученный вчерашними стараниями урон, преспокойно порхал повсюду наперевес со своим излюбленным оружием против грязи. В конце концов, Куро даже не заметил окончания этой дьявольской генеральной уборки. Навостриться (вымученно приоткрыть один глаз) его заставил звук тихих шагов. Настенные часы оповестили о скором приближении девяти вечера, а отсутствие возни на фоне о том, что его мечты, наконец, сбылись. Мальчишка отправляется спать и заберет с собой все возможные раздражители. К сожалению, вместо того, чтобы проследовать в спальню, Махиру остановился подле занятого дивана и присел на пол, молча сверяя вампира выразительным взглядом, сулящим неприятности. Куро ответил шумным обреченным выдохом и повернулся на другой бок, таким образом заканчивая диалог. — Куро…- с пока еще ненавязчивым упреком позвал парень, притягивая к себе колени и обнимая их руками в предвкушении перебранки. — Ммм…- нехотя отозвался сервамп, поудобнее перехватывая подушку и закрывая глаза. — Пойдем, я почитаю тебе перед сном, — мягким тоном озвучил свое предложение Махиру, рассматривая очертания чужих позвонков, проступивших через ткань футболки. — Ты и без того голосишь целый день, — недовольно напомнил Куро, — Зачем мне слушать твое чтение? — Чтобы уснуть, — терпеливо объяснил Махиру, одновременно размышляя о компромиссе, — Могу заварить тебе ромашкового чая или набрать ванну. — Того, что ты выключил эту адскую шумелку, уже достаточно, — отмахнулся сервамп от всех предложенных вариантов, завуалированно обозначая, что справится со своей бессонницей сам. — Уточни, адская шумелка это я или пылесос? — не сумев сдержать улыбки, спросил Махиру и тихонько хихикнул в кулак. — Разница только в том, что у пылесоса есть кнопка, а у тебя нет, — бесцветно проворчал в ответ Куро, подавляя посланную смешинку тем, что уткнулся носом в подушку. — Ну ладно уж тебе, не упрямься, — все также снисходительно продолжил Махиру, неосознанно принявшись качаться из стороны в сторону с очаровывающей улыбкой на губах на тот случай, если у вампиров были глаза на затылке, — К тому же, я постелил тебе сегодня на своей кровати. Слабые шевеления со стороны сервампа превратили улыбку парня в самодовольную ухмылку, а через пару секунд он уже лицезрел скептически нахмуренные брови Куро, все-таки повернувшегося к нему лицом. — В чем подвох? — напрямую спросил он, оценочно оглядывая мальчишку с головы до ног и тем самым невольно останавливая его покачивания. — Ни в чем, просто ты слишком долго не спал, и я воспользуюсь всем, чтобы помочь тебе. — Ты хотел сказать «чтобы добиться своего»? — подкорректировал Куро, подметивший и довольную ухмылочку, и умиротворенный тон, который Махиру использовал всегда, когда хотел уговорить его на что-то неприятное. Как бы сильно это ни раздражало, все равно работало, стоило признать честно. — Какая разница, если у нас общая цель? — снисходительно и все же упрямо подметил Махиру. Затем он сел прямо и в требовательном жесте протянул к Куро руки, продолжая диалог невербально — столкнувшимися взглядами алых и карих глаз. Спустя мгновение, затраченное на колебания, сервамп состроил обвинительное выражение лица, но послушно подался вперед и, сменив обличье, буквально перетек в чужие ладони. Они тут же аккуратно прижали его к теплой груди и позволили опереться снизу лапками о предплечье. До спальни они дошли молча. Махиру опустил Куро на кровать и отлучился, чтобы поменять основной свет на свет настольной лампы. Раздавшийся за спиной хлопок обозначил, что сервамп уже в человеческом облике начал обустраиваться на своем сегодняшнем месте. — Зачем ты расстелил футон? — поступил от него вопрос, когда парень неспеша побрел в сторону кровати, все-таки прихватив книгу. — Позабочусь о том, чтобы ты уснул, и сам лягу, — тон Махиру не скрывал недоумения, вызванного вопросом. Он присел на край кровати и принялся ждать, пока сверлящий его взглядом Куро соизволит подвинуться. В алых глазах виднелось…осуждение? Как бы там ни было, сервамп действительно пустил его лечь рядом и накрылся одеялом до подбородка, поджимая длинные ноги. Махиру удобно облокотился о спинку кровати, нашел закладку, потонувшую между страницами, и признал, что молчаливое чтение уменьшает роль элемента помощи и, по сути, превращает его в обычного надзирателя, дожидающегося, пока Куро уснет сам. — Даже если ты будешь читать молча, все равно начнешь рассуждать о сюжете, — незлобно упрекнул его Куро, вновь улегшийся на бок и любовно обнявший мягкую подушку. — Скажи честно, — Махиру захлопнул книгу и перевел на него внимательный взгляд, — Ты просто ерничаешь или правда…слышишь мои мысли? — Еще чего не хватало, — фыркнул сервамп, постепенно все сильнее утопая под одеялом, — Геморно объяснять. К тому же, ты сам так делаешь. Махиру не мог не согласиться, но стоило признать, что Куро намного чаще жаловался на их связь, то есть намного чаще ощущал происходящее внутри евы. Сам же Махиру был способен определить только очень сильные эмоциональные переживания, которые с Куро происходили довольно-таки редко. Возможно, ему пока что не хватало опыта. С другой стороны, вероятно и то, что его сервамп не утруждал себя серьезными размышлениями, либо умел мастерски их скрывать. Отложив книгу на прикроватный столик, парень щелкнул выключатель лампы и погрузил комнату в умиротворяющую темноту. — Что тогда прикажешь делать? Просто молча сидеть рядом? — полюбопытствовал Махиру, голосом намекая на то, что другого варианта у него не остается, и Куро сам в этом виноват. — Лежать. — Что? — Просто молча лежать рядом, — Куро вынужденно и оттого раздраженно произнес фразу полностью (он ведь знал, что Махиру его и так понял), а потом снова чуть подвинулся, создавая иллюзию наличия достаточного для двоих пространства. Махиру, хоть и совершенно в нее не поверил, все равно послушно улегся на бок, лицом к Куро, подложив руки под голову. Мягкость подушки мгновенно сделала свое дело, вызвав тут же насильно подавленное желание зевнуть. Ему и без того было сложно игнорировать усыпляющую ауру своего сервампа, но парень не собирался сдаваться без боя. Он будет ждать, сколько потребуется, пока Куро не уснет первым. Поэтому теперь они упрямо пялились друг на друга, поочередно на секундочку смыкая веки. Доброе намерение Махиру снова превратилось в пресловутое противостояние. И Куро даже не пытался делать вид, что собирается уснуть. Он продолжал заниматься тем же, чем занимался весь день — лежал на одном месте. — В отличие от некоторых, — принялся шептать Махиру, сощурив глаза, — я впахивал сегодня, как лошадь, поэтому тебе лучше перестать упрямиться и уснуть, чтобы я поскорее мог пойти отдыхать. — Ну так спи, — также тихо отозвался Куро, в очередной раз без слов обвиняя мальчишку в том, что тот раздувал из мухи слона. — Во-первых, если я не прослежу, ты снова будешь всю ночь скитаться по квартире, — аргументировал Махиру, на что получил лишь закатанные глаза, — А, во-вторых, здесь слишком тесно. — Если ты придвинешься ближе, тесно не будет, — Куро угодливо приподнял руку, жестом предлагая забраться под приоткрывшееся одеяло, которого Махиру был лишен, и тем самым одним выстрелом убить двух зайцев. — Ближе это вплотную?! — почти что прошипел парень, ощущая добравшееся до него тепло, манящее из-под одеяла. Внутри все мучительно сжалось от желания принять предложение и расслабленно свернуться клубочком в чужих объятиях. Но головой Махиру понимал, что это стало бы прямым нарушением его личных границ. У него частенько складывалось впечатление, будто Куро вообще никогда не задумывался об этой стороне человеческих отношений. Он действительно был очень тактильным и в полной мере использовал осязание в качестве способа коммуникации или, если быть точным, манипуляции. Куро всегда следовал за ним тенью, порой заставляя Махиру поверить в то, что физически при нем никого не было, хотя связь позволяла чувствовать чужое присутствие. Он не вмешивался, оставаясь позади евы, но в момент, требующий его участия, появлялся неожиданным теплом, пробирающим спину. Когда возникала опасность или хотя бы малейший намек на нее, Махиру ощущал фантомное прикосновение когтистых лап к своим плечам, готовых спасительно утащить за собой. В основном они постоянно стояли практически вплотную, словно максимально возможное расстояние составляло не десять метров, а десять сантиметров. Конечно, эта закономерность не распространялась на те ситуации, когда Куро был занят приставкой или чем-то подобным. Отдельный случай, как недавно выяснил Махиру, формировала злоба. Если Куро злился, для него стирались любые границы. Поймать, обхватить, придавить — он, словно охотник, добирался до жертвы и вынуждал выслушать себя. Силой прикосновений обозначалась серьезность его намерений. Первым делом в плен попадали конечности для того, чтобы просто привлечь внимание. Но если Куро начинал склоняться к лицу или льнуть вплотную, подбираясь к шее, это означало, что он готов переходить от словесных аргументов к более действенным. Вот только вся эта тактильная коммуникация применялась к одному лишь Махиру. Остальных людей Куро практически никогда не трогал. Границы между ними уже давно стерлись, а характер прикосновений вышел за пределы дружеских. Махиру не находил это странным, потому что, связанные контрактом, они не могли оставаться друзьями в привычном понимании. Что действительно казалось парню странным, так это его особая реакция на все эти прикосновения, которую он игнорировал и пытался не провоцировать. Принять предложение Куро стало бы однозначной провокацией. Сервамп все еще продолжал сверлить его взглядом, недовольный тем, что упускает тепло ради какого-то несносного мальчишки. Рассеянное выражение лица и затуманенные карие глаза выдавали напряженную мыслительную деятельность, поэтому Куро решил привлечь к себе внимание требовательнее. — В чем проблема? — его голос как всегда успешно вернул Махиру обратно, — Ты же обнимаешься со своими друзьями. А мне вчера столько наговорил про доверие… Махиру не хотелось обижать Куро. Ведь изначально он собирался сделать все, чтобы помочь ему уснуть. Поэтому парень, не говоря ни слова, послушался и придвинулся, самоотверженно забираясь под одеяло. Оно тут же, повинуясь чужой воле, захлопнулось за ним капканом. Рука Куро осталась сверху, так что от прямого прикосновения их уберегла мягкая прослойка, но это нисколько не помогло. Махиру мгновенно проникся укутывающим теплом и спрятал лицо на уровне ключиц сервампа. Его нога, случайно задев чужую, сразу же дернулась в сторону, вынуждая лечь валетом. Так он и застыл, прижав руки к груди и затравленно уставившись прямо перед собой. Горячее дыхание шевельнуло волосы на макушке, где спустя мгновение удобно пристроился чужой подбородок. Да, Махиру обнимался с друзьями, но это было другое. Прикосновения, которыми он делился с близкими, имели одно и то же значение вне зависимости от того, кто бы ни стоял перед ним. Однако, когда Махиру касался Куро, он знал, что никто не воспринял бы его внутренний посыл также, как это сделал бы Куро. Они научились говорить без слов, потому что сервамп их не любил. Махиру понял из-за чего, лишь увидев, насколько больший смысл несли в себе поступки и прикосновения. Скрывающийся подтекст делал их…интимнее, позволял осознавать власть, которую ты имеешь над одним конкретным человеком. Именно это осознание отзывалось приятной негой внутри и мурашками по всему телу снаружи. Куро недовольно сжал челюсти, зарываясь носом в мягкие волосы. Что опять не так с этим несносным мальчишкой? Почему он застыл, словно оловянный солдатик? Неужели у него все-таки осталась какая-то обида из-за тренировки? Но ведь Махиру сам столько усилий приложил, чтобы спровоцировать диалог и разобраться в их отношениях, почти сковал его цепями, чтобы поразглагольствовать на тему человечности и доверия. Даже сказал, что боится его потерять. И все это впустую? Если нет, то почему тогда сейчас этот мальчишка боится его, как чумного? Еще и, пряча лицо, о чем-то поразительно громко рассуждает себе под нос. Как это терпеть? Как это можно вынести? — Ты вроде хотел помочь мне уснуть, а не наоборот, — фраза прозвучала даже озлобленнее, чем планировалось, но Куро ни о чем не жалел, подстрекаемый внутренним страхом обнаружить, что Махиру им недоволен. — Не могу же я просто бездумно пялиться в темноту! — поступило в ответ защитное нападение. — Почему? Махиру нервно поерзал на месте, задавая себе тот же вопрос. Он ведь и вправду вел себя слишком неестественно для того, кто просто пытался уснуть. Ну, а как тут можно успокоиться, если его принуждают к прикосновениям, чреватым для него закономерными нежелательными последствиями? Ему шестнадцать, черт возьми! И он лежит вплотную к человеку, с которым у него сами собой сложились неоднозначные близкие отношения! — Сердце угомони, — уже растеряннее потребовал Куро, — Так и помереть можно… Вот тебе и не спалился! Махиру отчаянно чертыхнулся про себя и проклял острый вампирский слух, работающий только, когда не надо. — Тогда ты не зажимай так крепко, — шикнул он, намекая на побелевшие пальцы, сквозь одеяло остервенело вцепившиеся в его плечо, судя по всему, подстрекаемые злобой. Куро пораженно приподнял голову с чужой макушки, неосознанно потакая просьбе и ослабляя натиск. Чтобы уже в следующее мгновение рывком притянуть мальчишку вплотную и перехватить пальцами его подбородок, заставляя посмотреть прямиком себе в глаза. Махиру испуганно вздрогнул, противясь сближению, но не имея возможности что-либо поделать. Он поймал на себе дотошный взгляд и весь сжался, ощущая, как стягивается хватка на его талии. Дыхание сбилось из-за пробравшей все тело сладостно-мучительной дрожи. Она эхом отдалась в кончиках пальцев, вынужденно оказавшихся на груди у Куро в попытке остановить его. — Ну, и что? — угрожающе протянул сервамп, — Теперь уже ты что-то скрываешь? — Да с чего ты взял? — на одном дыхании принялся оправдываться Махиру, натягивая на губы вымученную улыбку, — Просто вдохнуть не могу… — Почему каждый раз, как я к тебе прикасаюсь, ты ломаешься? — склонившись ниже, Куро опасно сверкнул прищуром. — Это неправда, — Махиру, продолжая представление, «убедительно» закатил глаза. Куро в ответ скептически приподнял бровь, тем самым как бы говоря: «Ты правда сейчас пытаешься обмануть Короля недомолвок?» Нужно было срочно придумать что-нибудь убедительное. — Наверное, Лень во всем виновата, — Махиру выпалил самое первое, что пришло на ум, и пару раз по-ангельски наивно моргнул, — Она уже столько дней морочит нам головы. Сначала попыталась столкнуть нас злобой, потом наслала иллюзию и вот теперь скорее всего делает что-то с телами, чтобы мы оказались достаточно близко, и ты поглотил меня. Удивительно, как охотно начинаешь верить в собственную ложь, пока произносишь ее вслух, ведь Махиру сперва успокаивал себя теми же доводами. Однако эта теория снимала с него самого абсолютно всю ответственность и тем самым выдавала с головой свою несостоятельность. Вряд ли Лень смогла бы пробудить в нем эмоции, которые он изначально никогда не испытывал. Куро, как бы там ни было, проглотил наживку, судя по недоумению, отразившемуся на его лице. Махиру победно возликовал в глубине души, призывая участившееся сердцебиение к спокойствию, и с видом знатока принялся ожидать, когда же до Куро, наконец, дойдет поданный посыл. «Мальчишка-то хитренький», — гоготала Лень, еле удерживаясь от открытого истеричного смеха. «Изворачивается, как угорь на сковородке», — пораженно согласился Куро, мысленно аплодируя Махиру за предпринятую попытку. «Ну, или как ты обычно», — пожала она плечами, прокручивая у него в голове все те разы, когда он сам уходил от серьезного разговора с Махиру заранее заготовленными уловками. «Тоже верно». Он все равно не особо понимал причину такого странного поведения. Махиру как будто каменел, стоило ему немного приблизиться. То же самое случилось, когда Куро прокусил его палец, чтобы они смогли подписать договор. Эту эмоцию сервамп принял за отвращение, потому что сам не выносил процесс поглощения крови в любых его вариациях, но ведь спустя какое-то мгновение Махиру в руки к нему бросался и буквально умолял впиться в него клыками. А после их ночного путешествия за вкусняшками? Он всего лишь прикоснулся к Махиру, как вдруг янтарные глаза превратились в стёклышки. Словно Куро действительно нашел какую-то кнопку, как у пылесоса, и просто выключил его. «Ты реально отупел за время скитаний», — обреченно хлопнув лапкой по лбу, заключила Лень. «О чем ты?» «Ты уже забыл главную особенность человеческих тел, не так ли?» «Они…стареют», — недолго думая, ответил Куро. «Они больше всего падки на грех», — поучительно опровергла его предположение Лень, недовольно качнув ушами. Чего? Грех? Какой из…? А…Ах, ну да… Куро оценочно осмотрел свою трясущуюся в напряжении еву и смог определить только одно — если он не даст ответ в ближайшую секунду, Махиру взорвется. — С телами? — сервамп убедительно нахмурился, делая вид, будто серьезно раздумывает над выдвинутой теорией. В доказательство словам Махиру он отпустил его подбородок и скользнул рукой под одеяло, чтобы уже обеими медленно пробраться под чужую футболку. Куро еле-еле коснулся открывшейся кожи подушечками пальцев и ощутил, как мальчишка мгновенно втянул живот. — Разве ты не видишь?! — в панике воскликнул Махиру, с горем пополам наощупь перехватывая шаловливые руки. Пресеченная попытка была восполнена ногой Куро, пристроившейся поверх мальчишечьего бедра и окончательно подмявшая его под постепенно напирающего сервампа. — Тогда почему же ты не сопротивляешься? — издевательски спросил он, опаляя бока Махиру полностью раскрывшимися ладонями, жадно сжавшимися на горячей коже. Большие пальцы щекотливо прошлись по выступающим ребрам, как раз в тот момент, когда парень попытался вдохнуть, но в итоге с шумом упустил весь набранный кислород.  — А ты почему? — сдавленно отозвался Махиру, доверчиво вглядываясь в алые глаза. У парня не было ни сил, ни желания. Его хватка ослабла, и чужие руки тут же воспользовались этим, выбираясь на волю. Они дразнящим движением пробрались к грудной клетке и в самый последний момент перешли на спину, завершая долгожданное объятие. Махиру прикрыл глаза, податливо подаваясь вперед и вскоре ощущая дыхание Куро у себя на лице. Все тело свело сладостным ожиданием, вытеснившим и страх, и сомнения. Как это могло быть неправильным, если он больше всего на свете хотел оказаться еще ближе, прочувствовать еще сильнее, сгореть заживо от возбуждения, заставляющего льнуть к Куро напрягшимися бедрами. — Потому что это не Лень, — гадко прошептал сервамп, принуждая отвлечься от пошлых мыслей, зашедших немножечко вперед. Махиру потерянно распахнул глаза и нахмурился, почти подавившись от вида ухмылки на чужих губах. Таких напрашивающихся на поцелуй губах. Он моргнул несколько раз, призывая себя к мыслительному процессу. До Махиру все-таки так долго доходит. Куро понимал — еще секунда промедления, и голова мальчишки разорвется на части от противоборства смешавшихся там возбуждения и работы мысли. Нужно спасать. — Это я над тобой издеваюсь, — закончил он свою мысль и сам застыл на месте. О, это медленно, но верно настигающее осознание. Лицо Махиру просто поразительно прекрасно. Кажется, он так не удивился, даже когда понял, что подобранный им котенок на самом деле вампир. Настолько растерянный, неуверенный, податливый. Добиться от столь упрямого ребенка такой беспомощности — самое невероятное, что он вообще мог когда-либо сделать. Попался на крючок и теперь никуда не убежит. Куро взял себя в руки и медленно приблизился к приоткрытым губам, неотрывно глядя при этом в янтарные глаза. Он даже спрашивать не станет, и Махиру тоже заговорить не позволит. Самым приятным способом. Дождавшись, пока тот сделает очередной краткий вдох, Куро накрыл мальчишечьи губы своими и ненавязчиво смял их, пробуя на реакцию, не заставившую себя долго ждать. Махиру будто с поводка сорвался. Вслед за подталкивающими руками он прильнул к чужой груди и податливо приоткрыл рот в отчаянном желании ответить. Куро издевательски перебил его попытку новым напористым движением губ, принуждая открыть рот шире и чуть отклонить голову назад. Он принялся откровенно терзать мальчишку последовательными, отрывистыми поцелуями, не позволяя ни набрать кислорода, ни проявить инициативу, потому что это был его способ отомстить. То, как Махиру беспомощно извивался на месте, как неосознанно терся о его внутреннее бедро вставшим членом, как напрашивался на ласку своими податливо подстраивающимися губами — все это вызывало у Куро неимоверное ликование, ведь он поймал Махиру на лжи. И сейчас наказывал за непослушание самым мучительным и в то же время сладким способом. Он опустил руки вниз и подхватил мальчишку за ягодицы, требовательным толчком вминая в себя. Махиру мгновенно схватил его за запястья и громко застонал, теряясь в затопившей его агонии. Парень перестал реагировать на поцелуй, целиком и полностью отдаваясь ощущению трения члена о чужое бедро. Сдавленно хныча, он хватал ртом воздух, в конце концов, запрокинув голову назад. Куро принялся нежно прикусывать открывшуюся шею, оставляя на ней слабые следы от клыков, и параллельно продолжал поступательными движениями впечатывать чужие бедра в себя. — Куро…- отчаянно позвал Махиру сквозь вырвавшийся стон и до побелевших костяшек сжал его руки. — Да? — заботливо отозвался он, пробравшись к уху и нежно прихватив мягкую мочку. Куро принялся протяжно посасывать ее распухшими от поцелуя губами. — Пожалуйста…- попытался парень и с громким стоном провалился, стискивая зубы. — Чего ты хнычешь? — спросил сервамп, а после впился губами в чужую шею, принявшись всасывать мягкую кожу агрессивным поцелуем. Махиру почувствовал боль, которая лишь подсобила его агонии, и принудила выгнуться в спине. Он хрипло вскрикнул, хватая Куро за плечи и сминая пальцами широкие рукава футболки. Руки сервампа прекратили движения бедер, позволяя сосредоточиться на непривычной смеси боли и наслаждения. Словно его кусали и душили одновременно, но вместе с этим требовательные губы заставляли хныкать от невыносимого жара, волнами разносившегося от шеи по всему телу. — Скажи мне, Махиру, — упиваясь самодовольством, повторил Куро, возвращаясь к его лицу, чтобы посмотреть в сумасшедшие янтарные глаза и ощутить на себе напрочь сбитое дыхание. Мальчишка выглядел так жалостливо, так потрепанно и одновременно с тем так жадно. Привычный, раздражающий, самоуверенный блеск в глазах сменился похотливым, необузданным желанием, загнавшим его в ловушку. И никто сейчас не был способен помочь ему кроме Куро. Махиру все равно упорно молчал, боясь признать вслух, чего он хочет. Эти ощущения и эмоции безусловно пугали его своей новизной и неизведанностью. Застыв в чужих руках, он дрожал под насмехающимся взглядом алых глаз и не знал — хочет ли еще одного поцелуя или стереть эту насмешку с чужого лица. Точно также Куро дрожал недавно, вынужденный выслушивать мальчишку, насильно вытаскивающего все его страхи наружу. А затем по его велению он послушно страдал, встречаясь с ними лицом к лицу. Неужели сейчас был не лучший момент для мести? Подстрекаемый желанием услышать еще один неконтролируемый стон, сервамп без труда нашел ладонью выступающий член и угодливо сжал его через ткань у самого основания, чтобы не закончить игру раньше положенного. Махиру дернулся бедрами вперед, издав измученное рычание, а из его взгляда исчезла всякая сознательность. Куро неожиданно сильно сдавило грудь от такого зрелища, и он испуганно втянул ртом ненужный кислород, понимая, что реакция мальчишки отзывается тем же неконтролируемым желанием в нем самом. Вот это уже опасно. Перевалив на спину неспособного сопротивляться Махиру, он навис сверху и, оттянув резинку спальных штанов, обхватил пальцами пульсирующую головку, круговым движением размазывая выделившуюся смазку. Руки мальчишки вцепились в чужие плечи, притягивая к себе, а сам он обратил к сервампу молящий затуманенный взгляд. — Мне можно сделать это? — шепотом позвал Куро, покорно опускаясь к своему хозяину и медленно проводя ладонью вдоль всего ствола и обратно. — Пожалуйста, Куро…- еле ворочая языком, просипел Махиру и потерянно потянулся навстречу в поисках спасения. Как только их губы сошлись на этот раз в равноправном поцелуе, Куро, сильнее сжав пальцы вокруг члена, принялся размеренно водить ладонью вверх-вниз. Махиру тут же вынужденно отстранился от него, не сдерживая откровенного скулежа, и начал из последних сил двигаться вслед за рукой, изогнувшись в спине. Изнеможенно искривившееся лицо, выступившие на шее вены подле оставленной фиолетовой метки, стиснутые зубы — Куро жаждал прикоснуться к нему везде, проследить поцелуем каждую вену, раскрыть пальцами губы и грубо заткнуть очередной стон, но он мог лишь подобострастно наблюдать за тем, как в один момент Махиру весь сжимается перед развязкой, затихая на мгновение, а затем с оглушительным стоном кончает, разбрызгивая горячую сперму. Мальчишка в то же мгновение устало опустился на простыню и перевел на Куро измученный взгляд. Сервамп же, сложив под подбородком ладони, умиротворенно смотрел в ответ, словно не произошло ничего необычного. Он дал еве время отдышаться и немного прийти в себя, прежде чем спросил: — Долго ты собирался скрывать от меня все это? Щеки Махиру против его воли покрылись румянцем, и ему все-таки пришлось отвести взгляд. — Я не скрывал… Я просто…- неопределенно промямлил он в ответ. — Боялся признаться даже самому себе, — удовлетворенно закончил за него Куро, намекая на схожесть их ситуаций. — Зато теперь ты понимаешь, как это неприятно, когда от тебя что-то скрывают, — хмыкнул Махиру, и без того пристыженный всем произошедшим, чтобы еще и нагоняй получать. — И как это неприятно, когда из тебя насильно выбивают правду, — подтвердил сервамп, продолжая упрямо гнуть воспитательную линию. — Не то чтобы мне было неприятно, — улыбнулся Махиру, поглядывая на вампира исподтишка. — Ну, я же не такой садист, как ты. — Конечно, нет, ты просто ужасно мстительный, — закатил глаза парень и захотел прибавить что-то еще, но его остановил краткий, невесомый поцелуй. Он даже не успел ответить, а Куро уже отстранился и, перетянув на себя все одеяло, отвернулся к стене. — Эй! — обескураженно позвал Махиру, приподнимаясь на локтях, — Разве теперь не моя очередь? — Ничего не знаю, я спать, — безапелляционно заявил сервамп, прячась под одеялом с головой. — В смысле спать? — кое-как заставив себя подняться, парень навалился на свернувшийся комочек и нащупал очертания чужого плеча, — Разве тебе не хочется…? — Не сегодня, — буркнул Куро в ответ, — Если хочешь успеть отмыться, прежде чем я заставлю тебя лежать на одном месте, то это твой шанс. Махиру смерил спрятавшегося сервампа протяжным взглядом, взвешивая все за и против, но решил, что давить на Куро не стоит. Это всегда заканчивалось плохо. Он же не сказал «никогда», он сказал «не сегодня». — У тебя же получится уснуть? — напоследок спросил парень, заботливо погладив очертания руки Куро. — Если ты будешь ровно дышать. Махиру улыбнулся уголками губ, а затем обернулся, осматривая испачканную по его вине простыню. Да и пижаму в принципе можно отправлять в стирку. Черт. — Не пойду спать на футон, даже не думай, — предугадывая его мысли, противился Куро. — Даже со мной? — умоляюще попросил Махиру, лишившийся всех сил для того, чтобы менять постельное белье прямо сейчас. — Уходи, все завтра, — отмахивался от него сервамп, все отчаяннее зарываясь в подушку, судя по приглушенному звуку голоса. Махиру опустил подбородок на руку Куро и изнеможенно прикрыл глаза, смакуя все еще не отпустившую негу, превратившую его тело в нечто наподобие желе. Хотелось вырубиться прямо здесь и сейчас под чужим боком, пока голова не запустила анализ произошедшего в стремлении отобрать его сон. Однако парень, смирившись, все-таки поднялся на ноги с тяжелым выдохом и направился в ванную, чтобы принять душ и переодеться. Когда он вернулся, Куро тем же клубочком занимал теперь уже футон, предусмотрительно оставив вторую половину свободной. Стоило Махиру удобно обустроиться, как вдруг из-под одеяла вылезли бледные руки и, оказав ему величайшую честь, утащили вслед за собой внутрь уютного кокона. Уже не сдерживаясь, он обхватил Куро руками и ногами, спровоцировав обреченный стон, и не смог сдержать солнечной улыбки, в итоге почувствовав спиной ответные родные объятия. Следующие 25 часов Куро проспал мертвым беспробудным сном.