Со стороны казалось, что гора не просто рушится, — было такое ощущение, что она складывается вовнутрь, пожирает сама себя. Обломки летели во все стороны, грохот закладывал уши, оглушал и дезориентировал. Вырвавшийся из недр горы Инуяша с Когой на плече не добавлял радости — он был ранен. Улетающий в сфере багрового цвета Нараку, обретший тело, более сильное и мощное, не добавлял радости. Всё, к чему они стремились, рушилось на глазах… Кикио стояла на горе в отдалении, и её бело-красное одеяние развевалось на ветру. Недалеко угадывался силуэт Сёушимару, когда произошло то, чего никто не ожидал.
Совершенно внезапно грохот со стороны когда-то святой горы усилился. Оттуда донеслись самые натуральные взрывы, и мгновением спустя огонь вырвался изо всех щелей, и удушливый дым пополз, как змея, во все стороны от горы. Это было не просто странно — это было слишком нетипично. Особенно если учесть то, что Нараку в сфере согнулся пополам, и из его рта вырвались сгустки чёрно-багровой крови, странной до ужаса.
— Светошумовыми гаси! Залп на три часа!!! — раздалось из дыма, и Кагомэ даже опустила бесполезный лук — настолько шокирующими были эти слова. Что за чепуха, она же вроде бы одна из своего времени тут оказалась… В следующее мгновение три тяжёлых шарика стукнулись о сферу, в которой в три погибели согнулся Нараку, и слепящий свет озарил сферу и пространство на несколько метров вокруг него.
Видимо, это было сделано зря, или нападавшие не рассчитали сил, атакуя Нараку — тот, сияя кровавыми ранами и некоторым отсутствием конечностей, взревел не хуже баньши, и, в следующее мгновение, плоть горы взметнулась вверх, поднимая столбы пыли, а из того места, откуда стреляли (?), повеяло — по словам Инуяши — кровью, а так же раздался нечеловеческий вопль. Из дыма, буквально пулей, вылетел человек, и изломанной куклой ударился о землю и покатился по ней. За ним из облака дыма и удушливого яда вылетела нога, а затем — и её обладатель. После чего, злобно смеясь, Нараку внутри сферы сжал кулак на оставшейся целой руке. И — в следующее мгновение — резко разжал руку, потому что ладонь его дымилась, а плотное облако яда, окутавшее то место, откуда вылетели двое израненных мужчин, развеялось под сильными порывами ветра.
— Кто ты такая, чтобы вмешиваться не в свою битву? — голос Нараку будто шёл отовсюду, и в том числе — из рушащейся горы.
— Я? А тебе какое до этого дело, немочь бледная? — раздался язвительный женский голос, и в следующее мгновение дым окончательно развеялся. Глазам всех, охотившихся на Нараку, предстало вполне себе… необычное зрелище.
Светясь каким-то голубовато-розовым светом, посреди лужи ядовитого вещества, которым были заполнены внутренности горы, стояла… женщина. Для девушки у неё была слишком оформившаяся фигура, слишком холодный взгляд и слишком уверенная поза. А еще, ни одна девушка добровольно не напялила бы на себя такой костюм, в этом и Кагомэ, и Санго, и — в мыслях — Кикио, были единодушны. Короткие чёрные волосы вились некрупными кудрями, обрамляя бледное лицо с несколькими шрамами. На девушке было что-то вроде укреплённой — со вставками — туники до середины бедра и обтягивающие бёдра штаны, которые немного расширялись к низу, похоже, что за счёт обилия карманов. Сами штаны были заправлены в сапоги со множеством ремешков, а на плечах едва держался потрёпанный, закопченный плащ. На плече у девушки была какая-то повязка, которую никак не удавалось рассмотреть из-за дыма и облаков яда.
— Кого ты пытаешься обмануть, смертная? — фыркнул Нараку, поднимаясь всё выше. — Тебе меня не одолеть!
— Раз уж это по силам школьнице и полупёсику, — женщина хмыкнула, — то чем же я хуже, полукровка?.. — после чего женщина сжала что-то, висящее на груди, и кажется, прикрыла глаза. В следующее мгновение сияние сосредоточилось вокруг вытянутой руки женщины, и буквально через полсекунды у неё в руках оказался странный агрегат.
— Невозможно! — воскликнула Кагомэ. — Я такой только в «Терминаторе» видела!
— В каком таком «Терминаторе»? — недовольно спросил Инуяша, удивлённо наблюдая агрегат.
Тем временем женщина с видимым приложением силы подняла эту штуку, и та с тихим гудением начала вращаться. В следующее мгновение все присутствующие удивлённо наблюдали, как маленькие сгустки света с бешеной скоростью устремились к Нараку, пробивая барьер и раня полудемона. Грохот при этом стоял невероятный, так что Инуяше даже стало плохо. Кагомэ с удивлением наблюдала огромный роторный шестиствольный пулемёт, «миниган» в простонародье — и в голливудских фильмах. Женщина же не останавливалась, поливая грохочущими сгустками света Нараку и его барьер. Изорванное тело Нараку ошмётками разлеталось внутри разодранной сферы, пока демон не завертелся в вихре энергии и не исчез, унося с собой и осквернённый камень душ.
Женщина подбросила огромный агрегат в воздух и он лопнул с тихим звоном, а сама она бросилась к, предположительно, своим товарищам, — тем мужчинам, которых выбросило из облака ядовитого дыма. Правда, добежать ей не было суждено — на пути у неё встали демоны. Огромный, покрытый панцирем черепахоподобный демон и еще один, похожий на помесь осьминога и паука. Женщина на ходу сжала, похоже, медальон, и в её руках оказались два пистолета. Расстреливая боезапас в демонов она не останавливалась, и, проскользнув под брюхом демона-черепахи, с новым витком сияния превратила пистолет в что-то похожее на молот Тотессая. Удар был страшным — демона впечатало в землю, а следом сияние поглотило его — и лопнуло, не оставляя от демона и пепла. Второй демон получил «молотом» сначала по коленям, потом в живот, а после нескольких выстрелов в голову — и вовсе был убит прямым попаданием в голову. Сияние затопило его, а женщина, не обращая на преграду никакого внимания, бросилась к друзьям.
— Вадим! Саша! — женщина перевернула раненого, без ноги мужчину и двумя пальцами пощупала его шею. Тихо рыкнув, она закрыла глаза своего товарища, и протянула руку ко второму. Но его тело уже окутывало то же сияние, что и недавно — саму женщину. Только вот его тело распадалось на части, и белым пеплом разлеталось по ветру.
— Твою мать, — ругнулась женщина, и хотела было второго своего, по-видимому, уже мёртвого, товарища, перевернуть, когда-то же самое сине-белое сияние окутало и его, только не постепенно, а как-то слишком быстро. Грохнул взрыв, и женщину отбросило далеко вверх и в сторону.
— Она же умрёт!!! — крик Кагомэ потонул в грохоте взрыва. Закрытая от осколков телом Инуяши, она не сразу смогла найти взглядом тело женщины, а когда нашла, — очень сильно удивилась. Её поддерживал над пропастью Сёушимару, с непонятным любопытством рассматривая, словно диковинную игрушку.
— Пусти меня, молодой пёс, — сквозь кашель произнесла нежданная гостья. — Прикосновения к нам губительны для демонов.
— Я — не просто демон.
— Да кто же спорит-то?.. На руки-то свои посмотри, — и, когда Сёушимару перевёл взгляд на свои ладони, то в удивлении разжал их. Женщина не растерялась, а, сгруппировавшись, зацепилась за уступ и взобралась на скалу, и направилась в сторону Кикио. А демон-пёс со странным удивлением рассматривал ожоги на ладонях…
***
Толпы мелких демонов неслись прочь от бывшей святой горы. Кикио ничего не могла поделать — стрел не осталось, и когда та странная женщина приблизилась к ней — смогла только в защитном жесте выставить лук перед собой.
— Успокойся, неживая мико, — женщина устало улыбнулась — Я не твой враг.
— А кто же ты? — Кикио не отпускала лук, всё ещё ожидая нападения от странной гостьи.
— Я? Почти человек, — женщина дёрнула плечом. — А ты, по всей видимости, та самая легендарная Очистительница Кикио, мико Камня Душ.
— О чём ты? — мико опустила лук, пребывая в растерянности. Краем глаза она отметила, что на верх скалы поднимается Инуяша, Кагомэ, и Охотница с монахом верхом на Кираре.
— Всё очень просто…. — договорить женщина не смогла. Грохот от приземления Инуяши с Кагомэ на закорках, рёв Кирары, свист ветра вокруг Хирайкоцу — огромного бумеранга — они были громкими. Но ещё громче был рёв очередной толпы демонов, что неслись по самому чистому пути прочь от горы — через их небольшую компанию. Вот только, сил сражаться почти ни у кого не было. И даже учитывая то, что Инуяша всё ещё стоял на ногах, а у Санго всё ещё был в руках её боевой бумеранг… Демонов было слишком много.
— Ну вот, поговорить спокойно не дают… Эй… Мико, Кагомэ! Вы же меня не бросите, если это в ваших интересах? — женщина хитро улыбнулась, и прошла к краю скалы — он был ближе всего к несущейся толпе демонов.
— Что ты задумала?! — воскликнула Кикио, на лице которой были написаны изумление и негодование.
— О, всего лишь облегчить нам жизнь и пару дней после этого проваляться полутрупом на чьём-то попечении…
Женщина сделала ещё шаг к краю скалы, практически нависая над ядовитой рекой, что текла из внутренностей горы Хокурей. Тяжело вздохнув и не обращая внимания ни на возмущённые крики Инуяши, ни на беспокойство Кагомэ и недоумение Кикио, сжала крестик на груди. Большой. Красивый, серебристый крестик на толстой цепочке мягко светился, и сияние это набирало силу. Когда оно начало перебираться на тело женщины, она заговорила, хотя, скорее, запела, и слова — не смотря на незнакомый язык — сами по себе складывались в голове в подобии белого стиха.
—
Творец, что имеет множество имён и обличий, обращаюсь к тебе с молитвой, с мольбой, ибо сила твоя велика, а милосердие — безгранично. Жертва твоя во имя прощения грехов наших, милосердие к заблудшим душам, аз есмь орудие твоё, что избавляет от страданий…
Сияние набирало силу. Создавалось ощущение, что с каждым словом духовная энергия — а в том что это она с каждым мгновением оставалось всё меньше сомнений — не просто охватывает всю девушку, но и распространяется за пределы её тела, охватывая с каждым биением сердца всё больше и больше территории в каком-то странном радиусе от девушки.
—
Я знаю имя Твоё, и тридцать три имени Твоих, и тридцать четыре обличия Твоих. Пред лицом Твоим я чиста! Не умаляла я меры весов, не отказывала в помощи страждущему; не знают лжи мои уста, не знает крови невиновных мой клинок, что служит тебе верой и правдой. Тело моё чисто, чисты мои помыслы, и душа моя очищена праведной верой в тебя, искуплением грехов чужих и непоколебимо знание моё!
Сияние уже охватило часть скал, и распространялось всё дальше, и как будто бы становилось ярче. С каждым мгновением отчётливее становилось видно, что это сияние пульсирует в такт с сердцебиением женщины, которую уже нельзя было рассмотреть — настолько сильным было сияние, что поглотило её и с каждым словом поглощало территорию вокруг всё больше. Демоны шарахались от этого сияния, улетали в противоположную сторону, а то и вовсе, лишь коснувшись, распадались на части.
—
Не соблазнял меня и разум мой голос врага твоего. Сладкий шёпот лжи и чёрные помыслы неведомы душе моей, ибо нет во мне зла. Из чего сотворил Ты меня, тем я и существую. Молитва моя чиста, преисполнена веры, и знаю я, верю я и надеюсь я, что откликнешься ты на просьбу той, что праведно служит тебе. Зло, что разлито вокруг, не тобою создано, и не имеет права на существование, ибо нет тьмы чернее, чем та, что окружает меня! — барьер резко расширился, и сияние набрало силы, доставая где-то до середины бывшей горы Хокурей. —
Очисти же скверну и верни то, что съедено было тьмой и чёрными помыслами, ибо нет ничего слаще, чем избавиться от Тьмы в сердце своём и вокруг него, и прийти к светлому лику Твоему. Да сгинет Тьма! Да будет так! — женщина распахнула глаза и развела руки в стороны, и сияние расширилось ещё больше. Инуяша замер, почувствовав запах крови. И тонкий слух в вое ветра уловил последние слова:
— И так будет…
Сияние набрало ещё больше сил и затопило всё вокруг, а когда все, кто присутствовал при этом, смогли проморгаться — женщина падала в пропасть, где ещё недавно тек яд Нараку. Инуяша, увы, был слишком далеко, и не успевал поймать женщину, — да и не понимал, как такое возможно. Место, что ещё минуту назад фонило тёмной магией, давило мрачной аурой и буквально провоняло Нараку — было девственно чисто, словно храм Каннон. Вместо демонов — людские души, медленно тающие в вышине. Вместо ядовитого потока, что тёк между скал — чистая вода. Вместо яда в воздухе — клочки тумана и капли воды. Единственное, что не исчезло — это Сёушимару со своей странной компашкой и запах крови женщины…
Женщина!
Когда Инуяша обернулся — там, где стояла женщина, были только несколько пятен крови. Дуновение ветра принесло запах Сёушимару, и полудемон рванулся к краю пропасти.
Зависнув в воздухе, Сёушимару держал подмышкой женщину. Она или сильно ослабла, или была без сознания, потому что не шевелилась. Старший брат Инуяши брезгливо покосился на неё, а затем легко поднялся к полу-псу, и бросил в него тело женщины.
— Скажи ей спасибо, ничтожество, — рыкнул Сёушимару, и в следующее мгновение уже оказался на противоположной стороне — и неспешно пошёл прочь, ведя под уздцы А-Ун и сидящих на нём Рин и Дзякена.
***
Женщину, всю в крови, сочащейся буквально отовсюду, положили на наспех сооруженные носилки, и уложили на Кирару. Кагомэ, Инуяша, Кикио, Санго, Мироку и даже Шиппо — все шли неспешно, думая каждый о своём. И становилось понятно только одно — без ответов эту женщину отпускать никто не собирался…
**********************
