Поворот, или Пока ты спал

*** Худшие предположения Роше продолжали сбываться. Чтобы восстановить силы наголодавшегося человека ли, эльфа ли, его необходимо кормить. Однако Иорвет даже утром категорически отказывался просыпаться, впав в состояние, больше напоминающее кому, нежели обычный, пусть и глубокий сон. Как ни теребил его Вернон, добиться удалось немногого: Иорвет приоткрыл глаз, вот только смысла и понимания в том даже не мелькнуло. Хорошо еще, что основные рефлексы сохранились, и эльф послушно глотал свежесваренный для него бульон, подчиняясь уверенным действиям человека. - Тебе надо было идти не в армию, а в жрицы Мелитэле, - съязвил, глядя на это, Киаран, по-прежнему не допускающий никого, кроме них двоих, в покои так неудачно занемогшего командира. - Поверь, ушастый, ты не хочешь знать, в каком дерьме мне доводилось бывать! Зато я могу удивить тебя самыми разными умениями, - невозмутимо отозвался Роше, укладывая бессознательного эльфа обратно на подушки поудобнее, после чего сообщил, принимаясь одеваться. – Мне необходимо заняться другими делами, но я вернусь, имей в виду. - Я уже понял, - Киаран скривился, будто его забрызгало чем-то дурно пахнущим, - что нам придется тесно общаться. - Не просто общаться, а работать вместе, - спокойно поправил его специальный агент. – Поздно хвататься за волосы, когда твоя голова уже слетела с плахи. - Поверь, я это знаю, Вернон Роше, - серьезно сказал скоя*таэль, поколебался и все-таки добавил, - но многим из нас трудно смириться с… переменами. Ты пролил много крови нашего народа, наших друзей и родных… - А я так прямо рыдаю от умиления, глядя на ваши остроухие рожи! – ядовито бросил Роше. – На вашем счету тоже не один из моих парней и дохрена мирных жителей. Я по-прежнему считаю, что за все ваши художества вы заслуживаете дыбу и шибеницу. Но не могу себе этого позволить, так что вам тоже придется научиться держать свои хотелки при себе. Они уже вышли в коридор, так что слова специального агента слышали многие, хотя благоразумно ограничились только ненавидящими взглядами. Не возразил и провожавший человека Киаран. Он не мог не задумываться, для чего все было – столько лет войны, столько смертей… Неужели только для того, чтобы в итоге все-таки прийти на поклон к дхойне, фактически продавшись за кусок хлеба и койку под крышей? Хорошо, за крепкую красивую крышу и удобную теплую койку. Им выделили не разрушенные халупы в гетто на болоте, а целый замок, сразу же вписали в разнарядки не только на дежурства на стенах и в патрулях, но и на провизию и жалование. Для тех, кто привык к предательствам, плевкам в спину и выживанию на крапиве да лебеде пополам с лягушками, - это было подозрительно чересчур! Киаран сам не верил в обрушившееся вдруг изобилие. Он верил в Иорвета, который в горький час катастрофы не посмел бросить на произвол смертельно ошеломленных поражением рядовых бойцов, затем низведенных людьми до нищих побирушек и застрельной дичи… Причем не только из своего отряда. Иорвет встал из лохани с конихаэлью, как со смертного одра, замотал подвернувшимся обрывком чужого знамени опустевшую глазницу и остался с ними – учить выживать, убивать и бороться дальше, а не сбежал в солнечную Зерриканию, как позорно воскресший Фаоильтиарна, спустя эти пять очень долгих даже для эльфов лет... Они все, остатки «Врихедд», верили в Иорвета, когда он говорил о чести и достоинстве seidhe. Им больше ничего не осталось. А те, кто пришли позже – верили еще пуще. Возможно, если бы сравнивать было не с кем, они бы с восторгом приняли возвращение Железного Волка. Но даже сладкая парочка пафосных отморозков в лице Яевинна и Торувьели, - предпочли увести свою ганзу подальше от его новиградских игрищ с уголовниками и реданцами. От того, кто пропадал невесть где, пока они гибли в стычках за обоз с одеждой или провиантом, и дохли, как черви, от воспаления легких и дизентерии с холерой в наскоро вырытых землянках по колено в воде, истово хватаясь за призрачную надежду на что-то лучшее. Лучшее… Вначале они все пошли воевать ради мечты о своем отдельном государстве, пусть и доминионе Нильфгаарда. Какая разница, кто из короткоживущих дхойне сидит на троне? В результате шлюха Финдабаир превратила мечту о свободе и спасении в милое именьице для себя и своей свиты с обслугой. В Долине Понтара они сражались за равенство, за обещанное право тоже жить с поднятой головой и не опасаться, что на шее в любой момент может захлестнуться петля. Однако не успел окончиться бой за вольный город, как оказалось, что равенство и братство на скоя*таэлей не распространяются. А сейчас получается, что даже последний истинный aen seidhe, Иорвет, который до сего дня ни разу не позволил себе опустить руки и склонить голову, - сдался перед дхойне за возможность пережить очередную зиму без потерь. Может, поэтому он и не хочет просыпаться? – мелькнула у эльфа крамольная мысль, пока Киаран, стоя в воротах, смотрел вслед главе темерской спецслужбы и присоединившимся к нему троим младшим агентам, что терпеливо дожидались своего начальника на аппарели перед воротами. А вот Вернона философские вопросы занимали меньше всего, поскольку у него банально не оставалось на них времени. Такую должность, как его, - затруднительно было назвать синекурой, даже если в государстве царят исключительно мир и благоденствие, а уж если страна только-только выкарабкивается из глубокой клоаки, оставаясь под пятой чужой воли… Не будем уточнять! Однако через четыре часа он снова подошел к штаб-квартире «белок», искренне уповая на то, что хоть что-то переменилось и теперь пойдет как следует. Зря. Иорвет, как и прежде, балансировал между глубоким сном и забытьем, а когда Вернон полез проверять, отчего эльф при этом вдруг начал беспокоиться и возиться, то в прямом смысле озверел. - Блядь, да что ж вы за нелюди такие! – рычал мужчина, сгребая больного вместе с непострадавшим одеялом и аккуратно пристраивая его в кресле. - Ну неужто так трудно догадаться, а? Или вы все это время считали, что ваш командир настолько крут, что ему ни жрать, ни ссать не надо? Гордая высшая раса, ебать вас сраной метлой! Быстро жопу в горсть и поменяли тут все! Позорище… Даже на его неизбалованный вкус это было уж слишком, если вообще не за гранью понимания. Сражения, казни, пытки были частью привычного существования и вполне вписывались в понятия Вернона о чести, справедливости, миропорядке в общем, но вот так оставлять подыхать в собственном дерьме, потому что уже привел их к кормушке и стал не нужен, или же из-за причудливо извращенных понятий о достоинстве… Пришлось брать тазик с водой и тряпочкой самому обтирать эльфу бедра, пах и прочие сугубо интимные места, а по возвращении в чистую постель снова поить его, в полголоса оповещая засновавшую вокруг под присмотром Киарана парочку эльфок о том, где именно, как, в каком виде и позах, он, Вернон Роше, видел их остроухую ебанутость. Уморят ведь, - с тоской констатировал специальный агент, глядя на умиротворенно затихшего в подушках эльфа, - причем не со зла, а исключительно из своей гордыни, заносчивости и спеси. Мерзкое чувство, когда вроде бы ты, конечно, ничего такого делать не обязан, но и бросить на произвол судьбы, пустить все на самотек – это уж как-то совсем по-скотски получается. - Ну что, ушастый, - мрачно резюмировал Вернон, - будем считать, что вы сами напросились! Я остаюсь здесь, у вас, можешь начинать радоваться. Киарана непритворно передернуло от подобного известия, однако уже к вечеру он был вынужден не просто смириться с безапелляционным самоуправством человека, но волей-неволей признать его правоту. Роше водворился в иорветовских покоях непринужденно, но основательно, приспособив первую комнату под кабинет, куда вызывал своих помощников, просматривал там бумаги и донесения, штудировал перетащенные реестры и рескрипты и занимался прочей своей непосредственной работой. Если кого-то из людей и удивляла внезапная экстравагантная передислокация главы специальной службы, то, как бы там ни было, вряд ли у кого-то из них хватило бы воображения предположить, что буквально за стеной в уюте и комфорте изволит почивать бывший главарь наводящих ужас беличьих ганз. И что этого ныне амнистированного главаря, бандита и террориста Вернон Роше заботливо поит, обтирает и носит на руках по нужде, бдительно следя за его состоянием. А состояние было скверным, как ни крути! Иорвет вроде бы отогрелся, на скулах даже проступил румянец. Он реагировал на прикосновения и голоса, хмурился и шевелился, пытаясь устроится поудобнее либо наоборот отстраниться от чего-либо, изредка открывал глаз, однако его взгляд при этом оставался рассредоточенным, обессмысленным. Эльф будто застрял в этом странном полубессознательном состоянии, не в силах сделать решающего шага от забытья к бодрствованию. Впрочем, как и обратно, хуже ему тоже не становилось. Поэтому, когда вечером на пороге возникла целая делегация в составе воинственно настроенных Верноссиэль, Эанведда и неизвестного блондинистого эльфа, единственного безоружного среди них, Вернон лишь иронически хмыкнул, любуясь на кислую физиономию Киарана позади: - Хоть у кого-то совесть и здравомыслие проснулись. - Ты не можешь не пустить лекаря, дхойне! – агрессивно выдвинул челюсть Эанведд, выступая вперед. - Я? – демонстративно выгнул бровь Роше. – Я еще вчера просил об этом позаботиться. Хотя понимаю, это мы, люди, все время спешим, а вам - сотней лет больше, сотней меньше… Мелочи же! Прежде, чем скоя*таэли опомнились и сцепились со специальным агентом в выяснении отношений, в события вмешался крайне недовольный лекарь: - Может быть, мне все-таки покажут пациента? - Разумеется, - кивнул Вернон, смерив остроухого оценивающим взглядом. Судя по одежде, прическе, сумке с кадуцеем на боку, тот принадлежал к оседлым эльфам, причем к немногочисленной достаточно благополучной их прослойке, и пребывал, мягко говоря, не в восторге от общения с лесными «братьями», пусть и неожиданным образом примирившимися с властью. А уж при виде не самого последнего представителя этой власти, обладающего крайне специфической репутацией даже среди собственных сородичей, достойный врач, кажется, похоронил уже не только свою практику и доброе имя, но и себя самого. - Ильве Асплен, - без протестов представился мрачно насупленный эльф, правильно истолковав вопросительный взгляд агента. - Что ж, милсдарь Асплен, - невозмутимо уточнил Роше, - надеюсь, мне не нужно напоминать, что обо всем здесь увиденном следует помалкивать? - Нет, - покорно подтвердил медик, но все же не удержался и сухо добавил. – Я не имею привычки к сплетням и не судачу о своих больных. Вернон холодно фыркнул, давя взглядом очередного ушастого зазнайку, чтобы хорошенько прочувствовал, насколько в интересах эльфа и дальше придерживаться столь мудрой политики, и резким жестом указал на раскрытую дверь в спальню. Он пристально следил за лекарем, и потому успел увидеть, как по мере приближения к кровати выражение вежливого внимания на смазливом лице медика сменилось вначале на легкое замешательство при виде шрамов, уродовавших лицо лежащего на постели мужчины, затем последовала мгновенная вспышка осознания, прорвавшаяся наружу смесью отчаянного страха и отвращения, а потом все чувства опять спрятались за профессиональной маской. Но было поздно, выводы для себя Вернон уже сделал. - Приступай, - жестко приказал он, бесшумно приблизившись к лекарю со спины, отчего бедняга вздрогнул всем телом. - Д-да, сейчас… - забормотал медик. – Нужно больше света… Светом его обеспечили немедленно даже без отдельного знака от Роше, но Асплен продолжал колебаться. - Мне следует что-нибудь знать заранее? – решился спросить Ильве, неловко пожал плечами и торопливо проговорил. – Вы же понимаете, если замешана магия… или отравленное… оружие, например… - Нет, - Вернон на корню пресек все излишние расспросы и предположения. – Переохлаждение и длительная голодовка. Приступай! Третий раз повторять не пришлось, однако много времени осмотр не занял, особенно с учетом того, что Роше прервал его, не позволив оголить Иорвета полностью. - Там – ран тоже нет. Никаких нет, так что это лишнее, - он оттер медика плечом и вернул одеяло на место. - Тогда не понимаю, зачем меня вообще сюда привели! – раздраженно огрызнулся Асплен. – Пока я вижу только истощение, но с этим справятся покой и сытная еда. - И все? – опасно прищурившись, осведомился Вернон. – То есть ему нужно просто отлежаться? И долго? - Я не маг и не оракул, а всего лишь врач, - поджал губы медик, разрывающийся между осторожностью и негодованием, оскорбленной профессиональной честью и страхом. – Все, чем я могу помочь в данном случае, это посоветовать укрепляющие настои, ванны и массаж – для поддержания тонуса мышц. - Хреновый ты врач, остроухий, - безжалостно отрезал раздосадованный Роше. Рядом согласно хмыкнула Верноссиэль: - У нас в отряде есть знахари, а Льян был аптекарем. С тем же успехом можно было сразу позвать их, а не тратить время на эту подстилку дхойне! - Ну так отчего не позвали? – в тоне Вернона вновь стали проскальзывать гневные рычащие нотки. – Или мертвый и замученный дхойне командир для вас предпочтительнее, чем живой и свободный? - Да как ты смеешь?! – взвилась эльфка. - Смею, «белочка», смею! Пока все на то и выходит, - без всякого пиетета осадил ее Роше. – А еще я смею выгнать вас всех отсюда к адовым гулям. Чем орать попусту, шли бы в самом деле за снадобьями. Спорить с таким пожеланием было глупо, поэтому на этом визит врача оказался окончен. И похоже, что только Вернон Роше обратил внимание на то, что, уходя, Ильве Асплен так и не предложил воспользоваться его лекарственными средствами. То ли взыграла изрядно уязвленная гордость, то ли участвовать даже опосредованно в лечении Грозы Севера он не желал и потому воспользовался первой же возможностью ускользнуть из поля зрения скоя*таэлей со спецслужбами. Ясно было одно, что этот доктор, хоть и эльф, но тут он не помощник.