Поворот, или Пока ты спал

*** Силы Вернону ох как понадобились, ибо ночка выдалась, прямо скажем, нелегкой, хотя и не из-за очередных разбирательств, кто тут более прав, а кто не очень. Даже при всем желании Иорвету было уже не до разговоров и выяснения отношений: и без того тяжелая голова разболелась совсем, так что сколько-нибудь собраться с мыслями не удавалось. Он был бы рад уснуть, но отчего-то получалось лишь ненадолго забыться, а затем он снова приходил в себя, начинал беспорядочно ерзать, пытаясь ворочаться, чтобы улечься удобнее, потому что все мышцы нещадно ломило, было трудно дышать и постоянно мучительно хотелось пить. Ясное дело, что не спал и Роше, в буквальном смысле не отходя от своего подопечного, что того одновременно необъяснимо раздражало упорством проклятого синеполосатого и вызывало глубокую благодарность за мимолетное облегчение от прохлады на лбу или вовремя поднесенной к губам кружки с питьем. Вернон вновь несколько раз обтирал его всего раствором с уксусом и водкой, менял компрессы, поил и бдительно следил, не начнет ли эльф опять задыхаться, а где-то в середине ночи все же затребовал Асплена. Тот явился, мрачно намешал еще каких-то микстур, подправил лампу-ингалятор, однако в итоге развел руками: все, что возможно, они уже делают. Зато, поколебавшись, медик выдвинул неожиданное предложение самому спецагенту: - А вот вам я бы предложил парочку своих средств: бодрящее, укрепляющее, - осторожно проговорил он. - Буду иметь в виду, - криво усмехнулся замотанный Вернон. Понятно, что, как и Верноссиэль, остроухое дарование от медицины преследовал свои цели и теперь старался быть максимально полезным тому, от кого прямо зависело его благополучие, но, в конце концов, разве не это от него и требовалось? Так что рекомендации в свой адрес Роше зачел Асплену в плюс помимо дополнительных тонкостей и нюансов, хотя прибегать ко всякой алхимической дряни без не допускающих иного решения причин никогда бы не стал, - они с отрядом, бывало, еще и не так выкладывались, и ничего, обходились как-то. Зато эльфу, по-видимому, декокты все-таки помогли, потому что к утру жар начал спадать и Иорвет не обессиленно затих в очередной раз, а явно спокойно заснул. У него даже лицо разгладилось и посвежело, а дыхание наконец выровнялось, став медленным, но глубоким. Вернон с облегчением присел на свою кушетку, откидываясь спиной на подголовник, на мгновение, казалось бы, прикрыл воспаленные веки и в тот же миг отрубился напрочь, будто с размаху ухнув в бездонное темное ничто. Вот так и получилось, что утром перед дверьми главных покоев собралась весьма пестрая компания: Бьянка, по обыкновению явившаяся к командиру, встревоженная Верноссиэль, которой доложили о ночной активности, хмурый Ильве в сопровождении Гроностая и ничего не подозревающие Ярлисса и Ориэль. С тех пор как Роше фактически переселился в замок, обычно он первым выходил из комнат, обозначая тем самым начало своего нового трудового дня, и только после этого начинались ежедневные хлопоты – утренний туалет, завтраки, осмотры, раздача поручений и прочее. Та же Бьянка отлично знала, о чем и когда следует докладывать, и по пустякам в неурочное время командира не беспокоила, а «белкам» отчетливо дали понять, что лишний раз соваться к спецагенту не стоит. Однако сегодня времени было уже порядком, отнюдь не раннее утро, а Роше еще не показывался и в комнатах царила тишина. Вроде бы вламываться серьезного повода не имелось, но все-таки это было странно, к тому же Асплен без обиняков высказался, что желательно побыстрее разобраться здесь, а то ему нужно возвращаться в лабораторию к Рене и потому необходимо сразу определиться с лекарствами, их составом и количеством. Ни на секунду не задумавшись, Ярлисса с лету выдала, что его дело пилюльки давать, а не распоряжаться тут, никакого понятия о субординации у городских выскочек! Ориэль огорченно ахнула, неодобрительно покачал головой Гроностай, упреждающе придержав за плечо Ильве, который, ехидно выгнув брови, уже открыл было рот для не менее резкого ответа пылкой бригадирше, но неожиданно вмешалась Верноссиэль, не поддержав подругу в ее нападках. - Отчего же, его слова звучат разумно, - тонко улыбнулась эльфка. – Да и кому, как не врачу, проверять состояние больного. Ярлисса удивленно распахнула глаза, а Ильве, наоборот, подозрительно прищурился, инстинктивно чувствуя подвох в такой покладистости еще одной его рьяной недоброжелательницы. - Я слышала, что ночь выдалась сложной, - безмятежно продолжила Верноссиэль, - так что, вероятнее всего, капитан Роше просто очень устал, поэтому до сих пор спит. Но не думаю, что он рассердится, если его потревожат по такому важному поводу. А вот нам совершенно точно вмешиваться не стоит. К чему мешать специалисту делать свою работу? Недоумевающая Ярлисса неуверенно кивнула подруге, а наблюдавшая со стороны за переглядками остроухих Бьянка насмешливо фыркнула: придраться к словам старшей эльфки было трудно, однако издевка в них явственно ощущалась, да. Впрочем, пора было прекращать этот балаган. - Как справедливо было замечено, приказы здесь отдает капитан Роше. А я его непосредственная помощница, так что сейчас все разъясним, - четко определила Вес, пройдя мимо эльфов и без стука скрываясь за дверью. Возражений ни от кого не последовало, лишь Ярлисса дернулась вперед, но плавным коротким шажком заступившая перед ней Верноссиэль едва заметно отрицательно качнула головой. - Роше все знает, - почти беззвучно шепнула она. Вторая эльфка замерла, изумленно округлив глаза: - Откуда?! – так же, одними губами, изобразила воительница. Верноссиэль выразительно повела ресницами и обернулась, подойдя ближе к Гроностаю. - Ты все-таки рассказал Асплену о встрече бригадиров с Иорветом, - с холодной бесстрастностью обронила женщина, небрежно качнув головой в сторону поименованного. Седой скоя*таэль невозмутимо пожал плечами: - Ильве убедительно объяснил, почему важно знать причину ухудшения состояния Иорвета. - Ну да, ну да, - гадливо скривив губы, покивала Верноссиэль, отчего Ильве демонстративно закатил глаза и отвернулся. Однако смолчал, промолчала даже ошарашенная Ярлисса, лишь ничего не понимающая Ориэль растерянно переводила кроткий взгляд с одного участника причудливой беседы на другого. Неизвестно, во что в итоге вылилось бы стремительно нарастающее напряжение, но к эльфам вернулась Бьянка. Обнаружив кабинет пустым, она тихонько поскреблась в дверь спальни так, чтобы бодрствующий человек услышал бы и ответил, а спящего это не потревожило бы, и, не получив отклика, осторожно заглянула внутрь. Увиденное никаких особых усилий для правильного вывода не потребовало: оба обитателя покоев действительно крепко спали каждый на своем месте. Близко подходить, а тем более будить их Вес не сочла нужным, хотя Роше почему-то спал полусидя, вытянув ноги и привалившись к спинке кушетки. Эльфа же она вовсе не рассматривала подробно, достаточно было, что его выпростанная из-под одеяла ладонь лежала на груди и можно было различить мерное колебание в такт спокойному естественному дыханию. Бьянка вообще не понимала этого трепетного отношения командира к одноглазой сволочи, но мало ли чего она в жизни не понимает, а командир он на то и есть командир, чтобы разбираться лучше. Поэтому она осторожно прикрыла дверь спальни и пошла разгонять прочих ушастых поганцев. Предсказуемо, реакция «белок» оказалась различной. Кастелянша без тени недовольства понимающе кивнула и поторопилась увести с собой остальных женщин: - Идем же, Ярлисса, очевидно, что сейчас не время для возмущений, - Верноссиэль настойчиво подхватила под локоть закипающую соратницу. – Определенно, Иорвету полегчало, вот они и отсыпаются. Это полезно даже здоровым и dh*oine, а мы тем временем займемся другими не менее полезными делами. Когда они проснутся и понадобится наша помощь, нам передадут. И ты идем, детка, не скучать же тебе под дверью, а мы наверняка найдем, о чем поговорить. Гневно сопевшая Ярлисса на последней фразе мгновенно успокоилась и, неприятно оскалившись в сторону мужчин, в свою очередь цепко ухватила за руку и не думавшую возражать Ориэль. На этом моменте отмер Ильве, наконец прекратив изображать из себя безмолвную аллегорию презрительного сарказма. - Прошу прощения, что смею нагло разевать рот в присутствии стольких начальственных особ, но мне бы тоже хотелось переговорить с сестрой, и желательно без чьего-либо постороннего присутствия! – едко выдал медик в своей манере. – Кроме того, как быть с осмотром? Я уже сказал, что мне необходимо заранее распланировать день. Нет, он тоже склонялся к мысли, что ничего страшного не происходит. Больного, который промучился всю ночь, уж точно не стоит тревожить лишний раз, да и вымотавшийся человек, перебуженный пусть даже из крайней необходимости, все равно обычно не являет собой образец благодушия, так что в этой связи для самого доктора с любой стороны будет куда безопаснее, если решение примет кто-нибудь иной. Попытку хоть как-то подставить его под гнев Роше Ильве не пропустил. - Ну так планируй, - хмыкнула Бьянка, не позволив остроухим опять скатиться в разборки между собой, - главное, чтоб тебя потом с собаками искать не пришлось. А ваши семейные неурядицы тем более никого не волнуют, пока не мешают выполнять основное задание. Расходитесь. Теперь внезапно высказался Гроностай: напряженная враждебность Верноссиэль, как и смешанное с неприкрытым разочарованием потрясение на лице Ярлиссы, не могли пройти мимо его внимания, однако ощущения это одно, а конкретный вопрос только что нашел свое разрешение. Помимо этого, вступать в перепалки, к тому же публично, - глупо и недостойно, а кроме того, он рассудил, что при разговоре между ним и его боевыми соратницами даже Василек был бы уже лишним, пусть тема и касалась медика напрямую. - Действительно, Ильве, - проговорил скоя*таэль, мягко опуская руку на плечо парню, - сейчас нам лучше отправиться в лабораторию к мэтру Рене и продолжить заниматься лекарствами. Тем более что они могут понадобиться не только Иорвету. Ильве развернулся к нему, и тут, прежде чем он успел что-то ответить своему конвоиру, можно сказать, уже по традиции, - беднягу добила собственная любимая сестренка, с очаровательной непринужденностью поставив точку в спорах. По всей вероятности, несмотря на приписываемую ей окружающими необычайную наивность, Ориэль прекрасно понимала, что ничего приятного от строгого брата она не услышит, и поспешила ускользнуть от приватного разговора, удачно воспользовавшись предоставленной «белками» возможностью. Бодро щебеча, что она все-все знает про то, что нужно делать для больного, потому братик может свободно идти по делам, Ориэль высвободилась от Ярлиссы, подбежала к Ильве, чмокнув его в щеку, ахнула «ой, ты ударился?», заверила, что с ней вот все просто замечательно, и упорхнула догонять уходящих эльфок. Дождавшиеся ее дамы уже втроем с девушкой быстро скрылись на лестнице, а медику осталось лишь потерянно хлопать ресницами им вслед. - Ну вот и определились, - Бьянка насмешливо фыркнула на эту демонстрацию сестринской любви и категорично донесла до оставшихся в наличии ушастых. - Все, хватит переливать из пустого в порожнее. Понадобитесь – вас найдут. Ильве нескрываемо передернуло от ее тона и слов, однако ситуация и впрямь себя уже исчерпала, так что им не оставалось ничего иного, кроме как уйти. Бьянка же напоследок сделала довольно жесткое внушение охране, распорядившись, чтобы они не только к командирам посторонних не пускали, но и всякие митинги у них на пороге пресекали на корню, нечего тут порядок нарушать и безобразия провоцировать. Хотя последняя предосторожность не понадобилась, больше желающих вломиться что к «беличьему» атаману, что к главному спецагенту не нашлось. День в замке и за его пределами покатился своим чередом, а в глубине центральных комнат цитадели по-прежнему стояли тишина и покой. Как ни странно, первым проснулся Иорвет. Не открывая глаз, он полежал немного, прислушиваясь к себе и к окружающей обстановке, и глубоко удовлетворенно вздохнул: разумеется, проклятая слабость никуда не делась, но все-таки он чувствовал себя даже лучше, чем вчера утром до последовавшей затем кутерьмы, а вокруг царила полная безмятежность, нарушаемая лишь уютным потрескиванием догорающих в камине углей. Эльф чуть потянулся и нехотя раскрыл веки, бездумно глядя перед собой. Узкие стрельчатые окна были лишены ставень или штор, и сейчас сквозь густо разросшиеся на стеклах морозные узоры проникал рассеянный свет солнечного зимнего дня… А под одеялом было мягко и тепло, ничего не хотелось. Иорвет расслабленно скользил взглядом по спальне, слегка повернул голову и едва не вздрогнул: его уединение оказалось обманчивым, и упорный темерец все так же оставался на посту подле скоя*таэля, хотя в настоящий момент бессовестно дрых на своей кушетке. Иорвет с интересом рассматривал человека: раньше у него как-то не было такой возможности, да и желания не возникало – псина она и есть псина, однако на что только не пойдешь ради цели. Сейчас же он чувствовал, что прошедшая «веселая» ночка что-то глубоко задела в нем, - гордость гордостью, но все же трудно отмахнуться от того, как внимательно и чутко о тебе заботятся, искренне стремясь облегчить тяжелые мгновения и наплевав при этом на собственную усталость. Своеобразное какое-то коварство получается, да и одной необходимостью такое не объяснить. Правда, сомнения не могли развеяться так просто. Что если нынче и он попался в ту же ловушку, что и его «белки»? Даже довольно скудных имеющихся наблюдений тем не менее было достаточно, чтобы убедиться – им действительно создали отличные условия. Ага, и наобещали еще больше так, что скоя*таэли забыли об угрозах и вовсю строят планы на будущее. Вернее, они не хотят думать о чем-то скверном, что все это может закончиться очередной катастрофой. И впрямь, теплый кров, еда, никто никого не убивает и не грозит – когда у них такое было в последний раз? Горькая тоска сжала сердце. Он родился после восстания Аэлирэнн, но взялся за оружие, не в силах с отстраненным смирением наблюдать, как расползшиеся по миру гниющей язвой люди уничтожают его народ. Хотя еще тогда понимал, что победить в том смысле, что пафосно «сбросить dh*oine обратно в море», они не смогут, не те силы для противостояния, так что когда среди aen Seidhe заговорили о более четкой цели в виде независимого королевства – он был счастлив и с радостью ухватился за шанс отвоевать, очистить свой дом от грязи. Что с того, что ради этого придется не только искупаться в крови, но и сражаться на стороне одного из человеческих королевств! Предательство нильфгаардцев Иорвета не удивило и не потрясло, хотя где это видано, чтобы государство выдавало своих офицеров на расправу, а ведь «Врихедд» являлась полноценной дивизией нильфгаардской армии. Душу перевернуло другое, то, о котором он узнал в Брокилоне, с трудом приходя в себя после ранения, вместе со страшным осознанием, что перед ними, теми, кто воевал за свой родной дом, не просто цинично захлопнули в него двери, нет, их всех изначально списали в запланированные потери. А вернувшиеся с того края мертвецы – это мерзость, подлежащая уничтожению. Только вот они были живы, и даже вновь попытались переломить судьбу. Иорвет не поднимал бесполезных восстаний, не мечтал о собственных королевствах, но вцепился в шанс хотя бы обрести место, где скоя*таэли перестанут быть изгоями, где их не будут считать бандитским отребьем, по которому шибеница плачет. Что ж, Верген похоронил даже те скудные иллюзии, что у него еще чудом оставались. Пора было честно признать, что в Вызиму Иорвет пришел умирать. Когда-то Цинтрийский мир был куплен ценой нескольких десятков голов, но тогда события имели совсем иной масштаб. Высокие стороны договаривались о судьбах государств и народов, что там каких-то полсотни нелюдей… Нынче же речь шла всего лишь об одном отряде загнанных в угол «белок», и Иорвет хладнокровно рассчитал, что для обмена вполне хватит одной головы. Довольные dh*oine отвлекутся на него, и остальные получат возможность хотя бы затеряться в кипящем мире. Последняя попытка. Которая дала совершенно неожиданный результат, и Иорвет никогда еще не чувствовал себя таким растерянным. То, что говорил Роше, звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой, а то, что он делал… Допустим, власти решили, что публичная казнь Грозы Севера почему-то не сочетается с нынешней политикой, но зачем выбиваться из сил и выхаживать его не покладая рук? Помер бы и помер тихонько от болезни, с кем не бывает, а выжить у него практически не было шансов, это Иорвет понимал еще в тюрьме. Так о какой такой его особой ценности ведет речь Роше, когда скоя*таэли уже скопом подались к нему на службу? Киаран хозяйствует по окрестностям, Эанведд довольно рассуждает об армейской службе, Гроностай собрался ехать в леса агитировать, а Верноссиэль вовсе заглядывает к полосатой псине на бокал вина, как к старому приятелю… Как раз-таки Иорвет во всю эту благостную картину и не вписывается! Тем более, что он не умеет и не знает, как жить в мире, а человеческое общество всегда глубоко презирал. Впрочем, как большинство «белок» вместе с ним вообще-то, а поди ж ты… Слишком уж все запуталось за время его отсутствия! Иорвет ощущал себя так, будто непонятным для себя образом завел отряд в неисследованную местность, которая, конечно, радует до поры пасторалью, но дороги в ней не изведаны, а вот смертельные сюрпризы вполне прогнозируемы. И при этом все, что ему объективно сейчас остается делать, – это полагаться на слово бывшего врага… Неожиданно, словно подслушав последнюю мысль скоя*таэля, до того бесшумно лежавший Роше резко всхрапнул и выпрямился, рефлекторно принявшись растирать лицо ладонями. Встряхнулся и повел головой, оглядываясь, оценил яркий свет за окном, с усилием расправляя затекшие плечи и спину: - Нихерассе присел, - вслух констатировал Вернон очевидное, - старею, должно быть. Тихий смешок с постели заставил его обернуться. Роше остро прищурился, вглядываясь в расслабленно вытянувшегося на постели эльфа, поднялся, подбирая сброшенную и давно высохшую салфетку, без слов приложил к его лбу пальцы тыльной стороной и по-доброму усмехнулся: - Оклемался, малохольный… Ну что, будем жить, «Белка»? - Жить-то буду, псина, - гордо дернул губами Иорвет, все еще меряя человека оценивающим задумчивым взглядом, - а вот насчет чего-то большего – посмотрим. Вернон лишь рассмеялся в ответ. КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ