Джон
У меня сердце разрывается, когда я думаю о тебе. Моя душа умрет, когда тебя не станет. Что-то во мне еще останется жить, но это будет такой ничтожный кусочек, что я его и в расчет не беру. Это будет лишь моя оболочка. Я останусь в этом мире ради жены и детей, но моя душа… Она лопнет, как воздушный шарик… Моя бессмертная душа умирает вместе с тобой. Ты можешь не верить моим словам. Ты будешь прав, если не поверишь мне. Ты, должно быть, ужасно зол… Ведь я оставил тебя. Я не прихожу к тебе… Поверь, я просто не могу. Это выше моих сил. Можешь сказать, что я слабак, или, что я никогда не любил тебя. Но это не так… Я слишком люблю тебя. И все внутри меня полно болью и слезами от того, что я не могу сейчас быть рядом. Это такое жалкое оправдание… Вернее, мне нет оправданий. Но я боюсь. Я не смогу сохранять спокойствие, когда увижу тебя. Мне захочется плакать и кричать. И знаешь, что будет? Да, конечно, знаешь, ты меня прогонишь. Ты обругаешь меня, если тебе не изменят силы, оттолкнешь, потребуешь, чтобы я немедленно убирался прочь. И тебе будет еще больнее, чем сейчас, когда я так нагло предаю тебе. Когда я сижу дома, как трус. Я умираю… Но ты можешь мне не верить! С чего бы тебе верить другу вроде меня. Другу, который не может быть рядом в те последние минуты, когда он действительно нужен. Я всегда спрашиваю Брая и Роджера, как ты там. Я ищу осуждения в их глазах, но не нахожу. Каким Родж стал чутким в это тяжелое время. Он больше не смеется надо мной и не старается задеть. Он стал мне настоящим другом, хотя он был таковым всегда. Мы часто ссорились, часто не понимали друг друга, но я ни на минуту не сомневался в том, что мы друзья… Я так люблю Роджера и Брая, я так благодарен судьбе, за то, что они есть у меня. Горе нас сплотило. Они самые понимающие и отзывчивые. Прости, любовь моя, что я не такой…Фредди
Глупости, дорогой. Не приходи, если не хочешь. Я даже рад, что тебя нет сейчас рядом со мной. Не хочу, чтобы ты видел, как я умираю. Я хотел быть для тебя воплощением жизни, но не смерти. Я был счастлив ловить на себе твои восхищенные взгляды… Теперь же ты бы смотрел на меня лишь с болью и сожалением. И с отвращением, что мне было бы особенно неприятно. Ты уже не будешь шептать мне о том, как я прекрасен, потому что я знаю, что это ни так, а ты не привык мне лгать. Не лги ни себе, ни мне. Не приходи. Я не могу тебя осуждать… И все же, черт побери, Джонни! Мне бы хотелось, чтобы ты был здесь. Я слишком хорошо могу утверждать обратное, но в отличие от тебя это я - великий притворщик. Не верь мне, Дики, не верь. Я хотел бы, чтобы ты держал меня за руку. Я хотел бы, чтобы ты сидел у моей кровати, я хотел бы проснуться и увидеть тебе, заглянуть в твои глаза… Подумай, Дики, возможно, мне никогда не придется больше этого сделать. Мой глупый мальчик. Ах, как жаль, что ты такой! И как хорошо, что ты такой! Я помню, как мы были счастливы вместе и мне горько от того, что ничего подобного уже не случится с нами. Мне горько от того, что я не смогу сам приехать к тебе, ведь для этого мне нужно быть здоровым, не хочу быть этой жалкой развалиной. Но моим желаниям уже не сбыться, я умираю.Роджер
Я ненавидел его и любил. Я чертовски злился, когда видел, что между Фредди и Джоном что-то есть. Пусть это была всего лишь дружба, не более… Это не важно. Мне отчаянно хотелось, чтобы Фредди выделял меня, чтобы только я был его лучшим другом. И я ненавидел Джона и Фредди. Только перед Фредди я все еще робел и приклонялся… Я все еще любил его. Я не хотел этого, но мне так трудно справиться со своими чувствами. А на Джона я просто был ужасно зол. Я считал, что он отнял у меня Фредди. Я не мог ему этого простить. Я знал Фредди дольше его и считал, что заслуживаю в большей степени его внимания. Хотя это умозаключение было максимально нелогичным. Какая разница сколько кто кого знает? Чувства – такие. Можно знать человека один день, но чувствовать, что любил его всю жизнь. Сегодня все обиды забыты. Нет, не только сегодня, а давно. То были детские обиды. Я ревновал Фредди к Джону, как ревнуют маленькие девочки свою школьную подружку. Это смешно и нелепо. Но думать об этом неприятно. Каким же я был эгоистом! Хотя, разве люди с годами меняются? Я и сейчас эгоист. Я думаю, что ждет Queen после смерти Фредди? Что ждет нас? Как мы без него? Нет, я не бессердечен, и мне ужасно жаль друга, но я ни могу не думать о столь низменных вещах. Ведь эти низменные вещи – наша жизнь. Это Фредди они могут уже не касаться, но нас они очень даже касаются. Мы еще будем. Я когда-то очень любил его. Когда-то он был для меня больше, чем просто другом и коллегой. Я, правда, любил его, но это было давно. Я с радостью похоронил бы в себе эти чувства. С какой насмешкой он смотрел на меня, когда я кричал, что не буду в десятый раз играть свою партию. В его взгляде было столько гипнотической силы, он говорили мне: «Будешь!» Я мог кричать бесконечно, но я все же делал то, чего хотел от меня Фред. Порой я ненавидел его за это. А сейчас его глаза угасают. Все реже он просыпается, когда я прихожу к нему. Все реже он находит в себе силы сказать мне хотя бы несколько слов. Я не верю, что передо мной Фредди. Я не верю, что наш Фредди уходит из жизни так мучительно и долго. Что это его по капли покидают последние силы. В нем было столько энергии. На него нельзя было смотреть без зависти. А сейчас ему никто не завидуют. Хочется убежать прочь, хочется сделать вид, что мы незнакомы. Это не Фредди! Быть такого не может! Это кто угодно, но только не он. Перед ним преклонялись миллионы. Его боготворили. Тысячи пели с ним вместе, вторили ему… Пели, потому он того пожелал. Повторяли его слова. Он с радостью демонстрировал красоту и силу своего голоса, он так гордился своим голосом. А сейчас… Он едва ли может прошептать несколько слов. Но я не плачу, ни при Фредди, ни наедине. Я не могу плакать, я чувствую себя каменной статуей, у которой нет никаких чувств. Джон убит горем. Раньше я бы упрекнул его в том, что он не идет к Фредди. Приходят те, кто не был Фредди так близок, как был Джон. Но Джон не идет. Я бы ненавидел его за такую непозволительную слабость. Но сейчас мне его просто жаль. Ужас, что испытывает Джон, сильнее его любви. Он не может переступить через себя. Может и я бы не мог, если по-прежнему любил Фредди так, как 10 лет назад. Я умер, если бы увидел его таким. К счастью, Джон его не видит, но он все равно умирает. Мне жаль его, но что я могу? Что все мы можем против всесильной смерти? Ничего! Совсем скоро мы станем Джону не нужны. Он все больше отдаляется от нас. Может, он боится осуждения? Или мы напоминаем ему о Фредди? Хотя, мы-то знаем, что забыть Фредди невозможно. Даже когда его не станет. Мы все будем его помнить… И любить.Брайан
Мы все будем скучать по Фредди, когда его не станет. Он часть нашей жизни. Мы вместе в радости и в печали. Мы старались всегда поддерживать друг друга. Мы – семья. Была, есть и будем. Мы всегда останемся семьей. Каждый из нас в любой миг и час может обратиться к своему другу и не сомневаться в том, что друг поможет. Сегодня у меня нет подходящих слов. Я разговаривал с Джоном, кажется, мы с Роджем нужны ему сейчас даже больше, чем Фредди. Дики не умирает, ему еще жить и жить. У него есть все: любящая жена, дети, мы – его друзья, в конце концов, но ему нужен только Фредди. Он не приходит к нему домой, не сидит у постели. Не рыдает, отворачиваясь к окну. Но это ещё ничего не значит. Где-то в душе Джон просто умирает. Если бы он мог умереть вместо Фредди, он бы умер. Только никому не нужны такие жертвы, никакими жертвами нельзя изменить того простого факта, что Фредди скоро не станет. Джону, видимо, так много надо сказать ему, но в тоже время он ничего не говорит. Потому что все, что у него есть - это единый поток непрекращающейся боли. И Фредди, должно быть, прекрасно знаешь, как сходит с ума наш маленький Джон. Он так всегда любил его, так был к нему привязан. И без того Джон говорил мало, а теперь и вовсе замолчал. Я приехал к нему домой. Я знаю, что нужен ему. Он молчит, он даже не пытается делать вид, что все хорошо. А мы с Роджем пытаемся. Я это говорю не к тому, что мы сильнее Джона. А к тому, что Джону тяжелее, чем нам. Нужны ли для этого объяснения и причины? Нет, пожалуй, не нужны. Я вхожу в дом, Дики сразу кидается ко мне. Мы давно не виделись, раньше мы никогда не теряли связь на такой долгий срок, и я вижу, что Дики рад меня видеть. Он вздыхает с облегчением. Он обнимает меня, а я его. Я счастлив, что он ещё способен на проявления таких чувств, значит, душа его ещё жива. Мне кажется, что ему хочется плакать. Он прячет свое лицо в моих волосах. Сначала дрожит, а потом успокаивается. Успокаиваюсь и я. - Дики, мы всегда рядом, только позови! Помни об этом и, пожалуйста, не теряй нас и не теряйся сам. Родж не приехал, но он обязательно тоже приедет… - Я осекаюсь, думаю, что говоря с Джоном так, как будто он болен, как Фредди. Что это мы должны к нему приезжать? Ведь он и сам может к нам приехать! Думаю, Джон прочитал мои мысли. Он отстранился, посмотрел мне в лицо, а потом прошептал: « Я так люблю тебя и Роджа, Брай, спасибо!» И снова обнял. - Джон! – выдохнул я. И на мгновение ощутил тяжелый комок, подступающий к горлу.