***
В департаменте кипела работа. Без Коннора было туговато, как бы альфы не хотели этого признавать. Всю бумажную волокиту, что должна была достаться омеге, пришлось делить на троих. А поскольку в деле наконец появилось несколько новых зацепок, каждую приходилось проверять, что создавало еще больше отчетов. Хэнк всем сердцем ненавидел эту бюрократию. Так или иначе, поиски не увенчались успехом, а Коннор так и не возвращался. Рид все язвил на эту тему: «что, Андерсон, не позвали на вечеринку?» Альфа игнорировал эти жалкие попытки его поддеть, он и сам хорошо справлялся с уничтожением своей самооценки, но не мог не признать, что да, он чертовски переживал за Коннора. И не зря. — Стерн еще два дня будет в больнице, — сообщил им Фаулер. — Что с ним за хуйня? — засуетился Хэнк. — Он мне про свои болячки не рассказывает. Сам узнай, если надо, — цокнул языком капитан. — Да вернется твоя шавка, не уволился же, — закатил глаза Рид. Его раздражал весь этот фарс с омегой в офисе, но еще больше бесило, как с ним все начинали возиться. Придурок сам сюда приперся, вот и нечего его обхаживать, будто он особенный. Нет же, Лейтенант ему в жопу дует. Пиздец какой-то. — И то верно. А ты пока поработаешь с Ридом, Хэнк. — Что? А Крис? Крис, что до этого стоял молча, отмахнулся. — Я лучше в офисе бумаги поразгребаю, — миролюбиво предложил он. Миллер, конечно, давно выработал к Гэвину иммунитет, да и тот редко прикапывался к нему. Можно даже сказать, что они были приятелями, но пара дней без Рида все же никому не повредит. Пусть даже придется сидеть в душном офисе. — Предатель, блять, — прошипел Гэвин, тоже недовольный перспективой работать с Андерсоном. — Ну вот и решили, — язвительно улыбнулся Фаулер и к чертям выгнал их из кабинета.***
Ричард наматывал круги по палате, нервно поглядывая на брата. Коннор хмуро выслушивал наставления врача, пальцами теребя трубку от капельницы. Когда доктор наконец удалился, Ричард присел на край кровати и тяжело вздохнул. — Ну и сколько ты мне врал? — спросил он. Его обычно спокойный запах теперь был неприятно нервным и даже раздраженным. Коннор знал, что брат зол на него, но не собирался извиняться или оправдываться. Он поступил так, как считал нужным. — Я никогда и не говорил, что не принимаю блокаторы. — Но ты никогда и не говорил, что травишься каждодневно! — рыкнул альфа. — Я и не обязан тебе все докладывать, Найнс, — Коннор старался сдерживаться и говорить ровным тоном. — И вот к чему это тебя привело! — всплеснул Ричард руками. Брат очень редко видел его настолько эмоциональным. — Ты не думал, как это опасно для твоего здоровья?! — Я знаю! Знаю, что это опасно, но сделал свой выбор. Согласен, я перегнул палку, но это был лучший из доступных вариантов. И твоего мнения по этому поводу я не спрашивал, — твердо и резко ответил Стерн. Альфа глухо зарычал, но его попытки возразить были встречены ответным рыком омеги. Они смотрели друг на друга горящими глазами, скалясь, пока наконец Ричард не покачал досадно головой и не покинул палату. Что ж, если его брат считает, что не нуждается ни в чьей помощи, пусть будет так. Коннор остался один в комнате, чувствуя теперь только свой слабый, болезненный запах. Доктор ясно дал понять, что еще чуть-чуть, и омега остался бы совсем без него, да и без течек. Больше никаких подавителей, наказали ему. Вот только Стерн совсем не представлял, что без них будет делать. Он так привык, что запах не выдает его истинных эмоций, что теперь чувствовал себя голым и беззащитным. А это последнее, что ему было нужно, в офисе полном альф.***
Хэнк сосредоточенно вел машину, пытаясь не обращать внимания на Рида, то и дело меняющего радиостанцию, обрывая песни на полпути. В итоге он остановил свой выбор на The Neighbourhood и откинулся на спинку сиденья. По крайней мере на следующие три минуты. Вот только это мало чем радовало Андерсона, ведь это означало, что теперь Гэвин готов доебаться. — Так что там у тебя с твоим омегой? — без тени стеснения спросил Рид. Совать нос в чужие дела было у него вторым в списке любимых дел. Первым было получать пизды за это. — Его зовут Коннор, если ты склерозник, и он не мой омега, — отозвался Хэнк нехотя. Смысл сопротивляться? Этот хрен так или иначе до него докопается. — Да-да, я уже заметил. Но все же, че с ним не так, что он пошел в полицию? — Рид достал сигарету и чиркнул зажигалкой. — В смысле? — Андерсон тоже вытащил одну и зажал в губах, ожидая, пока Гэвин подожжет и ему. Обычно Хэнк не курил, но за компанию был непротив. Или когда все окончательно достало. — Ну нахера он полез в это дело, если он омега? Я искренне не понимаю, чего ему нормально после революции не жилось, и он явился навести шуму в отделе и привлечь к себе внимание какого-то маньяка. Это ж надо быть ебанутым! — искренне негодовал Рид. — Ну, а ты нахрена приперся? Вот и он так же, — пожал плечами Хэнк. Но просто потому что не хотел обсуждать этого с Гэвином, хотя вопрос действительно заставил задуматься. Что такого могло случиться в жизни омеги, чтобы тот решил пойти на столь опасную работу. Насмотрелся на брата? Или, может, после своих махинаций во время революции решился? Но Андерсону казалось, тут дело в другом, а чуйка его никогда не подводила. — Мудило какой-то, — пожал плечами Рид. — Но, думаю, мы сойдемся в одном: брат его тот еще говнюк. Андерсон выдохнул дым и рассмеялся. — Тот еще, — поддакнул он.***
Дело двигалось с черепашьей скоростью, но уже начинала вырисовываться картина происходящего. Убитые альфы, как оказалось, предпочитали отношения с другими альфами и посещали соответствующие клубы. Пропали в разное время, но с интервалом в день-два, и только насчет одного успели заявить в полицию. Поскольку пропавший был не омега, с делом Андерсона это даже и не связали. Но кроме пола не отличалось больше ничего: все те же следы от иглы, все так же в крови только повышенный уровень гормонов и никаких наркотиков, все так же жертв ничего не связывает, а в их квартирах ничего не найдено. Но теперь у них были зацепки в виде оставленных посланий. Он был помешан на «истинной» природе людей. Это была его особая, изощренная акция протеста против революции. И он желал огласки. И он желал Коннора. Неизвестно, что бы он с ним сделал, но как самый обсуждаемый омега в СМИ, Коннор точно принес бы этому ублюдку и ему плану популярности. Все это понимали. Ричард и Коннор в том числе. И если Ричард всячески пытался уберечь брата, и, пока тот был в течке, оснастил весь дом камерами со своей командой и следил за тем, чтобы агенты были на своих постах круглосуточно, как он и обещал, то Коннору нетерпелось вновь попасть в гущу событий. Теперь, когда непосредственно ему угрожала опасность, а убийств становилось все больше, Стерн рвался в бой. Ему хотелось засадить этого психа далеко и надолго. Поэтому, несмотря на отсутствие блокаторов, Коннор был безумно рад вернуться на работу, прочитать обновления в деле за эту неделю, увидеть Хэнка. Андерсон, как ни странно, тоже был очень рад его видеть. Он бы не пережил еще день в компании Рида, ну, или Гэвин бы не пережил. Так что даже неприятные воспоминания того, как Коннор попросил его уйти во время течки, стыд и злость на себя и свои глупые подсознательные надежды, не помешали Хэнку искренне порадоваться возвращению омеги в коллектив. И он даже почти не обращал внимания на запах. Этот манящий запах, блять, так теперь будет всегда? — Я тоже рад видеть вас, Лейтенант Андерсон. Я уже прочел ваши отчеты по последним обыскам, — отчитался Коннор бодро. — Ну и принес вам кофе, угощайтесь. Определенно, Андерсон по нему скучал. Поскольку Стерн только вышел со своего вынужденного больничного, Фаулер отправил Миллера и Рида в тот самый клуб, куда ходили альфы, а Коннора и Хэнка запряг заполнять отчеты. День тянулся медленно, и омега с альфой почти не переговаривались, погруженные в свои мысли. Андерсон пытался привыкнуть к отвлекающему его запаху, и под конец дня ему это даже удалось. Одновременно с этим он осознавал, насколько же он жалок, и что его острая реакция на омегу лишь последствия его длительного одиночества. На самом деле, он обдумывал это на протяжении всей недели, но только ночами и только когда был достаточно пьян. Трезвые же мысли резали без ножа. Если он и днем будет себя терзать, обдумывая все то дерьмо, что случается в его жизни, он так долго не протянет. Если он вдруг захочет и трезвый ей написать… Коннор принюхался к горькому запаху в воздухе и понял, что Хэнк думает далеко не о работе. Впрочем, Стерн тоже еще переваривал вчерашнюю ссору с братом. Они не разговаривали с тех пор, а Ричард сделался холодным, отстраненным, каким с братом был весьма редко. Коннору было досадно ото всей ситуации, но он знал, что если идти у брата на поводу и признать его правоту, тот станет этим пользоваться. Стерн не хотел, сбежав из-под опеки матери, снова оказаться в клетке, пусть и более просторной. Ричард любил его, но не мог от всего уберечь, ему надо смириться. Коннор вздохнул и отправил последний эмейл на сегодня. За окном уже стемнело. Хэнк поднялся из-за стола. — Я пошел. До завтра, — сухо бросил он. Стерн неуютно поерзал на месте. Одному в офисе оставаться не хотелось: пообщаться не с кем, делать нечего, — но идти домой не было вариантом. Не сейчас, по крайней мере. Возможно, когда Ричард уже ляжет спать или, хотя бы, поест и освободит «общую территорию», уйдет к себе. Коннор просто устал от этого гнетущего молчания. Да и с Андерсоном они что-то совсем не поговорили. Может, это был хороший шанс для них провести время вне рабочей обстановки. — Лейтенант, подождите, — поспешил Коннор за ним. — Вы не хотели бы сходить в бар? Это был беспроигрышный вариант. — Бар? Завтра среда, Кон, тебя это не смущает? — выгнул бровь Хэнк. — Ну, вас же это обычно не смущает, — поддразнил омега. Лицо Лейтенанта прояснилось. Он усмехнулся. — Вот ведь говнюк. Пошли, я знаю местечко.