Стритрейсинг - моя жизнь.

Такие солнечные дни всегда радовали мои глаза, так как именно такой день благоприятен для тренировки на гоночном поле. Можно просто тупо расслабиться, проверить свою ласточку на выносливость, и просто получать кайф от сей картины. Хорошо еще, что мой старший братец снял напрокат мне гоночную трассу. Теперь я могу гонять по небольшим просторам этого места без всяких мелких помех, которые могут меня ненароком отвлечь. А мне этого совсем не надо. Не люблю, когда меня отвлекают от любимого занятия. — Ну что, понеслась! — гаркнула я и со всей силы надавила на педаль газа. Машина тут же двинулась с места и стремительно стала набирать скорость. Ох-х-х, это превосходное чувство. Какая тряска, какой звук. Моя ласточка точно достойна этого прозвища. Теперь у нас в семье есть две ласточки. Я и моя машина белая, с черным капотом, крышей и багажником. Нечего мне привлекать внимания другими броскими цветами. А эти цвета прямо как часть перьев ласточки. Ах… Прям красота. Я так глубоко окунулась в свои мысли, что даже не заметила, как скорость увеличилась до ста километров в час, потом сто тридцать, сто сорок. Затем всё больше и больше. Боже, как же мне это нравится! Такая эйфория всегда присутствует в машине при хорошем разгоне. Уже на ста девяноста машина начала издавать странные звуки, а мотор стал нервно постукивать, отчего казалось, что он вот-вот выпрыгнет из капота. Смекнув, что к чему, я тут же остановилась. Положила руки на руль, а затем и голову. Вот блин! Не хватало еще, чтобы она сломалась перед гонкой, а что еще страшнее — на самой гонке. Этого я как раз не хотела. Может, мне у братца новую на время попросить. Хотя я так сильно привыкла к своей роднульке, что брать другую машину просто не хочется, да и он вряд ли мне её да… Мои мысли прервал Мартино. Он здесь вроде дворецкого. Хотя странно, что дворецкий забыл тут, ведь он должен быть дома. Но как я уже сказала, Мартино — подобие дворецкого. Кстати, очень клевый чувак. Ему уже пятьдесят шесть, а кажется, что не больше тридцати. Очень энергичный и веселый, с ним почти никогда нет проблем. Хотя иногда он может и нотации почитать, но чаще это делает мой горячо любимый братец. — Госпожа, у Вас что-то случилось? — спросил Мартино, постучав кончиками пальцев по стеклу заглохшей машины. К сожалению, я из немногих, у кого и в салоне все идеально слышно, независимо от того, открыты окна, или нет. Так что можно даже не кричать, чтобы донести мысль до собеседника. Я вздохнула и кивнув в знак согласия. Вылезаю из машины. Жарко… Одергиваю ворот черной кофты и захлопываю дверь машины. На улице минус пятнадцать, а мне жарко. Где тут логика? Явно отсутствует. — Госпожа, накиньте куртку. Даже несмотря на то, что конец января, на улице все еще холодно. — Холодно, а снега не наблюдается. Удивительно даже. — Вам же лучше, не так ли? Все же не так скользко на дорогах. — Ну это-то да. Но даже скользкие дороги не заставят меня изменить маршрут. — Да, да. Я же забыл, Вы у нас по любой трассе способны проехать, — добавил он, и, подойдя ко мне, протянул куртку. — И все же я настаиваю на том, чтобы Вы оделись, еще не хватало заболеть, — я только кивнула и накинула куртку, что протягивал мне Мартино. Ничего не изменилось, как было жарко, так и осталось это чувство. — Что с машиной делать? А, госпожа? — голос дворецкого вывел меня из раздумий. — А, с машиной. Сейчас попрошу, чтобы её проверили: что-то тарахтит по пустякам, разогнаться не позволяет. Капризная в последнее время стала, — сказала я и отмахнулась рукой, затем направилась к выходу с трассы. Естественно, Мартино пошел за мной. Боже, какое у него классное имя. Почему у меня тоже не английское имя? Вот брату мать дала английское имя, но это и понятно: он был желательным ребенком для нее, а я так, ошибка. Мама хотела сделать аборт, но отец не позволил. Она мне сама об этом сказала. Лет в шестнадцать, вроде. Да мне как-то все равно; я её и за мать не считаю. Хотя, она пыталась общаться с братцем, но тот её и слушать не хотел. Уже потом, когда мне было лет восемнадцать, ей вдруг стало стыдно и она стала снова лезть ко мне, но и от меня получила плевок в лицо — говоря образно. — О чем задумалась? — раздался рядом знакомый голос парня. Я подняла глаза и увидела перед собой Джереми. Он улыбнулся и внимательно меня осмотрел. — А? Что? Нормально… — сначала не поняв, что он сказал, ляпнула я. — О-о-ой, да так, ни о чем. — Оно и видно. В облаках так и летаешь. — Крыльев нету, чтобы летать там, — глупо съязвила я. Братец на столь глупую шутку ничего не сказал, и, поманив меня пальцем, развернулся ко мне спиной и пошел вперед. Мы не спеша шли по темному коридору, который освещали еле живые лампочки. Дворецкий пропал уже на полпути: он либо просто не успевал за нами, либо просто пошел по своим делам. Наконец мы миновали дверь, предвещающую конец пути и тут же оказались в дряхлом на вид помещении. Уф… И пахнет тут не очень приятно. Солярка? А может, что-то другое? К черту, не буду разбираться. — Что это за бункер такой? — снова съязвила я. Джереми косо на меня посмотрел, и я очень хорошо запомнила этот холодный взгляд. Умею я языком трепать, когда не просят. Что поделать, такая я, — Т-а-ак что это? — А что, не видно? Гараж это. — Что, правда? Все же больше похоже на бункер, — снова ляпнула. Так, Минам, следи за языком, того гляди и нарваться можешь! — О, а что это там? — удивленно спросила я, заметив, что что-то огромное закрыто большой черной тряпкой. — Ждал, когда ты спросишь, — усмехнулся Джер, и, подойдя к объекту моего любопытства, стянул с него покрывальце. Я охнула. Такая красота! Пред моим взором предстала красивейшая гоночная машина. Боже. Какой перед, какой зад, а крыша. Боже, а салон! А трубчатые рамы из хромо-ванадиевой стали! Да, я как дура уже успела все осмотреть и облапать. — К сожалению, Рома не успел её починить, поэтому она не сможет поехать, — ну и к черту! Мы это исправим! Я займусь ей сама! Глаза мои заблестели, что явно заметил Джереми. Он усмехнулся, причем достаточно громко и, ткнув меня в бок, вышел из комнаты. Я быстро поняла намек и выскочила за ним, закрыв дверь. — Ладно, с этим потом. У тебя сегодня вечером гонка? Ты точно хочешь пойти? — Ой, не начинай, — я отмахнулась рукой и поспешно направилась вперед. Не хочу снова слушать эти нотации по поводу опасности таких вещей… Но Джереми не был бы Джереми, если бы все же не продолжил эту тему, несмотря на то, что я этот бред слушать никак не собиралась. Мне пришлось всю дорогу слушать, какие последствия меня ждут, если что-то пойдет наперекосяк, как это вообще опасно и тому подобное. Аж тошно стало. Когда мы наконец приехали домой, я просто включила игнор и отправилась в комнату, в которой я обычно проживаю, когда ночую у братца. И да, посвящу вас пожалуй. Все время, когда у меня гонка, я сижу у брата, чтобы отец ничего не заподозрил. Да и так удобнее — мне надо только спуститься в гараж, забрать свою машину и отправиться на гонку. Но это всего лишь формальности… Короче, закрывшись в комнате, я включила ноутбук и тут же мне позвонили в скайпе. На экране высветилось имя: Оля. Это моя любовь. Самый близкий и родной для меня человек. Она всегда была рядом и никогда не отворачивалась от меня. Дружим мы с ней с самого детского сада. Еще в яслях она заслужила носить орден моей лучшей подруги. Я нажимаю кнопку «Ответить». — Привет-привет! — раздался радостный голос из динамика. — Я так рада тебя слышать. — Ну конечно, это же я. Ты сегодня на гонку идешь? — Ага-ага. Ни за что на свете не пропущу. — Ну как знаешь, — начала она. — Главное, аккуратней будь. — Не боись! Я живучая, — убедительно сказала я. Нечего за меня волноваться по пустяками. Не люблю, когда разводят нюни на пустом месте; тем более, если это родные мне люди. Мне что, пять лет? Хотя я их немного могу понять, ведь я тоже всегда переживала жутко за Ромку. Боялась смотреть, как он разгоняется и тормозит, но когда все заканчивалось, я вздыхала с облегчением. Так что знаю, что они испытывают, когда я еду. — Хорошо, хорошо. Ладно, я пойду доделаю задание, которое нам задали. — А… Ага. — Ты что, еще не сделала? — Сделала! — Ну смотри. Это важная оценка! — Да знаю я, знаю! — Ладно, ладно. Не кипятись, — хихикнула Оля. — Всё, я побежала, — добавила она и сбросила звонок. Я не спеша откинулась на спинку стула и вздохнула. А ведь и правда, эта оценка одна из важнейших, а я так быстро и без проверки сделала её. Если ошибусь, что со мной будет? Меня же не выгонят из-за одной плохой оценки? Отец меня тогда не поймет… — О чем думаешь, принцесса? — поинтересовался Джереми, заходя в мою комнату. Прервал мои размышления, блин. — Да так, — ответила я и, поднявшись со стула, направилась к шкафу, где лежит моя специальная одежда для гонок. — Братец, у меня к тебе просьба. — Выкладывай. — Ты бы не мог мне одолжить одну из своих гоночных машин? Всего на одну гонку. — Знаешь же, что я вообще не рад твоему увлечению. — Но всё же. Моя машина сегодня плохо ехала. Боюсь, что сегодня ночью она вообще заглохнет по середине поля. Если это случится, то пиши пропало. Мне тогда точно конец. Прошу тебя! — только я хотела встать на колени, как брат улыбнулся и кивнул. — Даже несмотря на то, что это очень опасно, ты все равно стараешься из-за всех сил. Это достойно уважения. Что? Это же слова Ромы. — Как ты можешь быть так спокоен? Это же так опасно! — возмущалась я. — И что? Мне надо отказаться от мечты? — усмехнулся мне в ответ Рома. — Я… Я не это имела в ви… — Извини, я наверное грубо ответил тебе, — он снова улыбнулся и погладил меня по голове. — Даже несмотря на то, что это очень опасно, ты все равно стараешься, дабы доказать людям, что ты достоин похвалы. Именно это я себе всегда говорю перед гонкой. Его улыбка всегда была такая искренняя, что даже тошно признавать, что теперь я её не увижу больше никогда. И все же, хочется снова заплакать… А ведь я не плакала уже довольно давно. Почему чем дальше я захожу, тем больнее мне становится? Должно же все успокоиться… Что вообще происходит? — Все в порядке? — удивленно спросил Джереми. — А? Что? А, да, все хорошо. Я просто задумалась. — Этот кулон. Ты все еще за столько лет так и не сняла его. Вроде раньше я его не видел, — сказал он и показал пальцем на висящий на моей шее не большой кулон в виде звезды, разделенной на две половинки. Одна моя, а другая… Другая Ромы. Поэтому кулон я ношу до сих пор, там даже наши инициалы написаны. Он тогда так много денег потратил на него. Странно, что Джереми только сейчас заметил украшение, я, вроде, в жизни его не снимала. — Ты просто не обращал внимания. Я его даже не снимала. — Хорошо. Ладно, смотри на время. Уже скоро гонка. — Скоро? Еще три часа. — Все равно! Отдохни, — добавил он и, растрепав мои волосы, вышел из комнаты. Как же меня бесит, когда кто-то трогает мои волосы. Так и хочется взять и долбануть по рукам того или иного человека. Вообще баран, блин. Ладно, надо правда отдохнуть, ведь скоро я снова покорю всех своей ездой.