Flashback
Он бежал, не разбирая дороги. Перемахивал через ямы и пропасти, по колени проваливался в болотную тину. Лодыжка болезненно ныла после очередной неудачной запинки об острый камень. Его одежда цеплялась за каждый куст, рвалась, острые ветки беспощадно хлестали по лицу. Он перепрыгивал с кочки на кочку, запинался, падал в грязь, отплевывался и снова набирал скорость. Он просто не мог позволить себе остановиться. Сейчас все, совершенно все в его жизни зависло только от того, успеет ли он добежать. Он бежал так долго, что в какой-то момент просто свалился от усталости на землю. Попробовал подняться, но рухнул обратно на песок. Он задыхался. В глазах потемнело, парень уронил болезненно ноющую от недостатка кислорода голову и, кажется, потерял сознание. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем он очнулся. Он знал только, что ему нужно продолжать искать. Эррор приподнялся на локтях и замер на какое-то время в попытке унять головокружение. Когда немного полегчало, он принял сидячее положение и наконец внимательно оглядел место, куда он попал. Это были пограничные земли, в этом не было никакого сомнения. Парень бывал здесь много раз до этого и сразу приметил характерную для этой местности сырость, холод и духоту. Густые синие ели возвышались над его головой, упираясь своими колючими верхушками в темное небо. Укрытая облаками земля навевала чувство потерянности. Куда не посмотри, в какую сторону не глянь — все казалось совершенно одинаковым. Эррор запоздало сообразил, что не может понять, с какой стороны прибежал. Но ничего, он парень умный, как-нибудь разберется. Окси мельком оглядел царапины на руках, оставленные колючими ветками, грязные от пыли и воды рукава, протертые до дыр в коленях бриджи. Все эти мелочи казались такими незначительными сейчас. Черноволосый даже не обращал внимания на пульсирующую боль в левом плече — очевидно, он вывихнул его после неудачного падения в грязь. — Кар-р-р! — крик крупной черной птицы резко вывел ангела из состояния забытья. Он поднял голову вверх и увидел, что этих птиц с десяток сидело на ветвях прямо над ним. Все они пялились на него своими крохотными черными глазками-бусинками, и почему-то под этими осуждающими взглядами Эррор весь сжался от чувства беспомощности. Чтобы хоть как-то вернуть себе былую решимость, он вскочил с места и громко выкрикнул: — Чего уставились?! — пошатнулся, но все же смог устоять на ногах. — Тупые птицы! Чтоб вас! Чего смотрите? Думали, я коньки отброшу, и вам удастся полакомиться мной? Ха! Ну уж нет! Вместо того, чтобы пялиться на меня, лучше бы подсказали дорогу! В неясном порыве Ошибка подобрал крупный камень и собирался кинуть его в пернатых. Он занес было руку, но вдруг почувствовал, как кто-то схватил его сзади за рукав. — Нехорошо обижать птичек. Эррор резко обернулся, роняя камень на землю. Он увидел демона. Настоящего! Огромные крылья, черный балахон, мертвенно-бледная кожа когтистые пальцы, клыки — все, как описывали взрослые! Ледяной взгляд пробирал до самых костей, будто винил во всех грехах человечества. В голове всплыли все когда-либо услышанные сказки о том, как жестокие Рев раздирали на кусочки непослушных детишек… Парень вырвал руку из некрепкой хватки и подорвался было бежать, но зацепился ногой за первую же корягу и неуклюже звездочкой растянулся на твердой земле. Бросил полный ужаса взгляд в чащу леса и окончательно убедился, что демон ему не померещился. За спиной, укрытой черным плащом, сверкнул острый наконечник косы. Силы неожиданно покинули Эррора, паника накатила с новой силой, и все, что он смог, это спешно ползком добраться до ближайшего укрытия, столкнувшись спиной с толстым стволом дерева. Таинственный незнакомец стал приближаться. Эррор задушил в себе испуганный писк и закрыл лицо руками, мысленно попрощавшись с сестрой, братьями, родным домом и всем окружающим миром… Но боли не последовало. — Ты так побледнел, будто смерть увидел, — мягко усмехнувшись, выдал Рев. Голос у него оказался совсем еще детским, потихоньку ломающимся. Эррор приоткрыл один глаз и бегло оценил внешний вид демона заново. Незнакомец скинул с головы капюшон, открывая вид на неопрятно уложенные темные волосы. Он все еще выглядел опасным, но в глубоких синих глазах плескался озорной огонек. Кажется, он был немногим старше ангела, возможно, даже младше, если не брать в счет рост. И чего Эррор так испугался? Тем временем Рев присел на корточки, положив рядом свою остро заточенную косу, и стал внимательно разглядывать нового знакомого. Пару минут они молча глядели друг на друга, пока демон не прервал тишину своим неожиданным: — Так ты потерялся? Не найдя в себе силы издать хоть какой-либо звук, Эррор, все еще пребывая в состоянии* * *
Два демона петляли по узким переулкам темного, хранившего гробовое молчание Города. Всего несколько фонарей кое-где освещали улицы, в остальном здесь царил мрак, так что полагаться приходилось на свое чуткое ночное зрение. Вдоль домов были разбросаны мешки с песком и деревянные бочки, очевидно, в качестве баррикад. Ставни окон были заколочены досками. Всюду, куда не наступишь — битое стекло, холодное оружие, разбитые фонарики и кровь, много крови. Гено осторожно шел вперед, стараясь не наступить на что-нибудь острое. Трудно было поверить, что еще каких-то пару лет назад Город представлял собой чудное тихое местечко, где было светло и уютно. Невольно подслушав мысли спутника, Рипер усмехнулся: — Ты ошибаешься, Ген. Город был таким жутким всегда. Просто ты привык видеть его в дневном свете, без демонов. Ночью же здесь начинается настоящий ад. Генорайм не стал спорить. Парочка продолжила свой путь, периодически укрываясь под ближайшими крышами от пролетающих в вышине демонов, громко хлопающих своими черными крыльями. Вниз с неба сыпались перья, пахнущие гарью и прахом убитых. Рипер и Гено очень рисковали, придя сюда, но ни один из них не смел отступить — настолько сильна была жажда правды. Наконец Рев дошли до дома, где находился некто, которого они искали. Внутри ярко горел свет, поэтому путникам пришлось спрятаться за углом, чтобы случайно не получить ожоги. Окно было крепко заперто изнутри, что было характерно для ангелов, особенно, глубокой ночью. Парочка прислушалась, чтобы понять, что происходит внутри дома. Комната, возле которой они остановились, принадлежала двойняшкам — Градиенту и Папер Джем. Как и все типичные подростки, несмотря на позднее время, они не собирались ложиться спать. Вместо этого они отчаянно сражались за право лучшего ниндзя в некой компьютерной игре. В руках по джойстику, рядом банка газировки — и понеслась. — Не переживай, братишка, следующий раунд точно будет за тобой! — победив седьмой раз подряд, довольная Джемма с притворно ласковой улыбкой потрепала брата по голове. — Ты говоришь это после каждой игры! — Градиент вырвался из хватки и поправил съехавшие на бок очки. — Просто признай, что тебе нравится меня унижать. — Ну, не без этого, конечно… Эй, ты разве можешь сдаться сейчас, когда на кону судьба целого королевства? Давай, герой, еще один разочек, ну пожалуйста. Тебе точно повезет, вот увидишь! — Понятия не имею, как ты вообще уговорила меня на это… С тяжелым вздохом черноволосый парень наблюдал, как сестра добавила в его список дел еще одно мытье посуды, предварительно вычеркнув из своего списка. Количество его долгов все росло и росло, а он продолжал соглашаться на предлагаемые авантюры, чтобы хоть немного сбавить обороты. В результате влипал еще серьезнее. — Ладно, последний раунд. — Такой же последний, как два предыдущих? Двойняшки уселись поудобнее в своих креслах-мешках и принялись сосредоточенно бегать пальцами по кнопкам. Внезапно что-то прилетело в их окно — не слишком сильно, чтобы разбить, но достаточно громко, чтобы испугать — и тяжело шлепнулось на подоконник. Градиент резко отвлекся от игры и обеспокоенно огляделся. — Пи-Джи, ты слышала это? Что это было? — Это был оглушительный звук твоего поражения! — воскликнула девушка, воспользовавшись заминкой противника и выиграв в восьмой раз подряд. — Отлично, уборку в комнате тоже вычеркиваем… Градиент проигнорировал факт своего очередного проигрыша и продолжил пристально вглядываться в темноту по ту сторону окна. В отличие от своей бесстрашной сестры, он был более внимателен и собран и, не понаслышке зная о коварном нраве демонов, что любили пробираться в чужие дома, скрываясь под покровом ночи, даже такую мелкую деталь, как прилетевший в окно камень, он не мог упустить. Ведь это могло бы стоить ему и всем его родственникам их жизней… Или еще хуже… Град перевел взгляд на сестру, и его сердце сжалось от страха. Он никогда не сможет забыть ту жуткую облачную ночь, когда Эррор привел Джемму домой под руку с рваной раной на плече. Девушка пыталась отшучиваться, как это делала всегда, когда травмировала себе какую-либо часть тела — она всю жизнь интересовалась скейтбордингом и паркуром, так что ссадины, трещины и переломы были для нее всего лишь повседневной рутиной — однако Градиент слишком хорошо знал свою сестру и видел, какая безумная боль скрывалась за ломаной улыбкой. Лишившись большого количества крови, Джемма потеряла сознание, и на протяжении нескольких дней братья неустанно боролись за ее жизнь: меняли повязки и бинты, кормили с ложечки, взбивали подушку и поправляли одеяло. В очередной раз подойдя к койке, где лежала Пи-Джи, бледная, как смерть, и холодная, как лед, сердце Града содрогнулось от ужаса при мысли, что его сестра может перестать дышать. Он не мог представить себе жизнь без ее пошлых шуток, ее заливистого смеха и дерзкой ухмылки, ее вечных подколов и постоянных нарушений личного пространства. Потерять ее — значило лишиться части себя. К счастью, все обошлось. Папер Джем пришла в себя и вскоре уже хвасталась соседям своим новым шрамом, полученным на этот раз вовсе не во время исполнения очередного смертельно опасного трюка. О нет, этот шрам был уникален. Это была травма, нанесенная ей одним из демонов. — Алло-алло? Прием? Лайтрелия вызывает Градиента, как слышно? — заметив напряжение брата, Джемма пощелкала пальцами перед его лицом, чтобы вернуть из мира грез. — Ты так сильно расстроился что ли? Из-за уборки? Градиент постарался выкинуть все страшные мысли из головы, сделал глубокий вдох и успокоился. — Нет, все нормально. Просто задумался о том, какой такой дрыщ посмел кинуть камень в наше окно, и как долго его будут отмывать от пола после того, как ты наваляешь ему за разбитое стекло. — Что-что сделал?! Парень заранее предугадал реакцию сестры, и именно поэтому подобрал такую формулировку — хотел разрядить обстановку. К тому же, целостность окна все равно стоило проверить, а Джемма была намного смелее его самого. Она уже вскочила с пола и, на ходу закатывая рукава и вооружившись световым ружьем собственного производства, решительно направилась к месту, где был слышен подозрительный стук. — Сейчас я ему покажу, как бить чужие окна! Мокрого места не оставлю! Пусть только сунется — я ему та-ак наваляю! — сыпала она на ходу слепыми угрозами. Градиент воздержался от колкого замечания насчет ее собственной привычки хулиганить и портить жизнь соседям. Пиджи убрала задвижку, подняла оконную раму и высунулась на улицу, грозно размахивая ружьем. Она уже открыла было рот, чтобы выкрикнуть в адрес предполагаемого хулигана все, что она думает о нем, его маме, сестре и собаке, но внезапно ее взгляд упал на свернутый листочек бумаги, который был прикреплен к камню. Она забрала листок, последний раз огляделась по сторонам и закрыла окно. Ружье аккуратно поставила на законное место — в изголовье своей кровати. — Что там такое? — Град заинтересованно оторвался от экрана и отложил джойстик. — Записка какая-то, — девушка зубами оторвала нитку и раскрыла бумажку. — Так… Ой, это от Гено. Градиент собирался подойти к сестре, но та уже плюхнулась в кресло-мешок рядом с ним, так что ему осталось только сесть обратно и наклониться к ней через плечо. — Серьезно? И что пишет? Джемма прочитала содержимое записки вслух.«Мне нужно поговорить с Эррором, это срочно. Жду на крыше.
P.S. Прости, если поцарапал стекло.
Гено»
* * *
— Думаешь, он придет? — Рипер беспокойно бродил туда-сюда по крыше здания в ожидании Эррора. Гено сидел на обломке кирпичной стены и не менее тревожно болтал ногой. — Я уверен. Просто подождем еще немного. Парочка собиралась обсудить с Эррором очень важный вопрос, который не давал им покоя вот уже несколько часов с того момента, когда они случайно обнаружили древнее пророчество. В нем был Инк, и в этом они оба были уверены. Если речь шла о том Инке, которого знал Гено, то, выходит, Рипер никого не убивал и просто бредит. Если же Инк мертв, то кто тогда младший брат Глючного и почему так подозрительно похож на покойника? Почему Эррор ведет себя странно в присутствии Рипера? Что вообще произошло в ту ночь десять лет назад и произошло ли на самом деле? У них было столько вопросов… Стоило вспомнить разрушителя, и он тут как тут — появился из темноты, закутавшись в теплую куртку и длинный вязаный шарф. Заметив друг друга, демоны и ангел обеспокоенно замерли. Эррор сделал осторожный шаг вперед, убедился, что это действительно его знакомые, а не какая-то ловушка, выдохнул облачко пара и заговорил первым. — Что у вас случилось? Рипер смотрел на Эррора и будто не узнавал. Это был уже совершенно другой ангел. Не тот, которого он повстречал много лет назад на Границе в темном лесу. Он повзрослел, вытянулся, стал более серьезен и собран. Изменился. Быть может, они могли бы стать друзьями в прошлом… — Есть разговор, — Гено постарался придать своему тону как можно больше уверенности. — Это насчет Инка. Эррор едва заметно вздрогнул. И явно не от холода. — А что с ним? — Ты мне скажи. Рипер меня ошарашил сегодня, что он уже много лет как мертв. — Я не сумасшедший! — внезапно сорвался Рипер, быстрым шагом подходя к Глюку. — Ты был там со мной, ты все помнишь, скажи ему! Я знаю, что я видел, и не мог ошибиться. Эти глаза служат мне верой и правдой вот уже девятнадцать лет. Гено утверждает, что Инк — это твой брат, но вы ведь… Вы были… Я не сошел с ума, нет… Просто скажи уже, кто из нас прав, а кому померещилось! Я ненавижу тайны! Повисла напряженная пауза. Эррор опустил взгляд вниз. В мрачной тишине парочка наблюдала, как он прошел мимо и сел на край крыши, свесив ноги. Подставил лицо ветру. — Вы оба правы. Сядьте. Я объясню.* * *
Два подростка пробирались сквозь высокие заросли колючего кустарника. Была глубокая облачная ночь. Рипер гордо вышагивал первым, разрубая с помощью своей косы мешавшие проходу лианы и ветки. Не обладавший ночным зрением Эррор слепо шел следом, натыкаясь на кочки и камни и прихрамывая на одну ногу. Воздух в лесу, казалось, застыл. Ветра не было, птицы затихли и теперь лишь безмолвно сидели на ветках деревьев, провожая стеклянными взглядами путников. Нагнетающая тишина вскоре надоела демону, и он заговорил первым. — Так что между вами все-таки произошло? С другом, — спросил он, размахивая косой. Эррор осторожно обогнул огромный древесный пень и догнал своего проводника. Сделал глубокий вдох и накинул на голову капюшон. — Я повел себя, как идиот, — коротко ответил Глюк. — Ему выпала нелегкая судьба, и предстоит тяжелый путь — намного тяжелее и опаснее, чем мне. А я пытался доказать обратное. Думал только о себе. Эррор взял небольшую паузу, погружаясь в собственные мысли. — Я наговорил много глупостей, о чем теперь очень жалею. Никогда не прощу себя, если с ним что-то случится. Рипер обернулся через плечо и воровато подсмотрел чувства своего нового знакомого. На него обрушилась волна самых различных эмоций и ощущений — начиная от раскаяния, чувства вины и сожаления, заканчивая бесконечной любовью и преданностью по отношению к другу и даже презрением к самому себе. Такой высокий уровень привязанности был символом не крепкой дружбы, а чего-то большего, подумал про себя Жнец. Но предпочел тактично промолчать. — Конфликты случаются. Важно слышать друг друга и уметь находить компромисс, — неожиданно для самого себя сказал Рип. Дальнейшую часть пути парни провели в тишине. Небо медленно светлело, воздух свежел, становилось холодно. Казалось, сосновый лабиринт не закончится никогда. Смерть уже начал было сомневаться в смысле поисков и хотел предложить вернуться, пока не рассвело окончательно. Но вдруг до его острого слуха донесся приглушенный крик. Парни остановились, как вкопанные, и прислушались. Сердце у Эррора забилось в предвкушении катастрофы. — Нашли, — прошептал он одними губами. Парочка спустилась по скользкой земле в овраг и скрылась под колючими кустами на краю поляны. Руки и локти испачкались в грязи, колючки больно кололи кожу. Но Эррор стиснул покрепче зубы и стал молча наблюдать за происходящим по ту сторону кустов. Там толпились четверо демонов, один страшнее другого. Их огромные черные крылья стелились по земле, а драная одежда была заляпана кровью. Их грубые голоса о чем-то громко спорили или, быть может, глумились над кем-то. Демоны царапались и в шутку толкали друг друга. Вокруг под деревьями были разбросаны пустые бутылки. Рипер и Эррор синхронно сморщились от отвращения. Один из демонов, у которого были длинные рога, лениво пнул светло-серый мешок, который лежал у его ног. Другой повторил его действия, остальные противно засмеялись. Рогатый схватил мешок, поднял его с земли и… Мешок оказался ангелом. Эррор вздрогнул и тяжело задышал. Губы задрожали от злобы. Теперь не оставалось никаких сомнений, что несчастным был Инк. Кулаки у ангела чесались, и он едва сдерживал себя, чтобы не сорваться. Рипер в полной мере ощущал нарастающее с каждой секундой жгучее желание Ошибки броситься прямо туда, в самую гущу событий, яростно растолкать всех и сгрести в теплые объятия самое дорогое, что у него есть. Но они оба понимали глупость такого поступка. Тем временем один из демонов подобрал с земли кусок битого стекла и наклонился к лицу несчастного. Ангел слабо задергался, но был бессилен против сильных рук и острых когтей. Полилась кровь. Сдавленный крик. Боль, много боли. Даже на расстоянии Рипер чувствовал ее. У хулиганов было явное численное преимущество, и они были серьезно настроены пополнить сегодня свою коллекцию трофеев. Поэтому их, казалось, не остановит ничто. Мучения жертвы только сильнее забавляли их. В какой-то момент Инк перестал сопротивляться и обмяк в руках демонов безвольной куклой. Устав держать тело на весу, они бросили его на землю и продолжили разрывать на кусочки. Рипер прикрыл руками глаза, чтобы не видеть этого кошмара. А Эррор оцепенел на месте и был не в силах пошевелиться. Слезы рекой текли по его скулам и капали на заросшую поганками землю. Давясь болью и горем, ангел молча смотрел на то, как жестоко убивают его лучшего друга. Нет… Любовь всей его жизни. И ничего не мог сделать. Демоны вскоре ушли, забрав с собой крыло жертвы. От второго они оставили небольшой ободранный кусочек, не смогли вывернуть полностью. Возможно, устали. Эррор дождался, пока они скроются в чаще, и, сгорая от ненависти и отчаяния, падая и спотыкаясь, подбежал к раненому. Инк едва дышал. Голос его сел, не было сил кричать. Поэтому он скулил. Ангел истекал кровью, она была везде: на одежде, на земле, на близлежащих острых предметах. На месте некогда пушистого белого крылышка виднелась глубокая рваная рана. От второго осталась изувеченная культяпка. Лицо, руки и другие открытые части тела — все было изрезано и исписано ругательствами. Страшно было представить, через какую адскую боль прошел юный Окси. Ошибка упал на колени и склонился над изувеченным телом. — Инки! Инк, очнись! — он хотел было потрясти того за плечо, но вовремя сообразил, что это причинит ангелу боль. Пару секунд Эррор в отчаянии разглядывал тело, не зная, как к нему подступиться. В итоге приобнял и аккуратно прижал к себе, наплевав на кровь. — Пожалуйста, только не смей умирать! Держись, я… Я сейчас придумаю что-нибудь. Рипер подкрался сзади и с расстояния оглядел скорбную картину. От обоих ангелов так сильно пахло отчаянием и болью, что его едва не сбивало с ног. Ему казалось, что он сам переживает о случившемся не меньше, хотя до этого он не раз видел смерть и сталкивался с ней лично. Было что-то необычное в этой боли, она ощущалась по-другому, и оттого воспринималась иначе. Эррор страдал почти так же сильно, как жертва демонов, хотя не был ранен. Рипер этого не понимал. — Не думаю, что ты сможешь, — негромко возразил он. Ангел резко вскинул голову; по его щекам бесконтрольно текли слезы. — Заткнись! — крикнул он, задыхаясь. — Чем стоять и смотреть, лучше помоги мне! — Как? Эррор опустил голову и снова наклонился к предмету обожания. — Не знаю… Как н-нибудь… — голос его дрожал. Жнец тяжело вздохнул и оглянулся по сторонам. Ничто не мешало ему уйти сейчас и забыть про происходящее, как про страшный сон. Однако он впервые в жизни так сильно сочувствовал чужому горю и не мог заставить себя просто сбежать. Поэтому он приглушил свою эмоциональную чувствительность и сел на корточки рядом с парочкой. Рип внимательно оглядел каждую царапину, рану, синяк, подсчитал примерное количество потерянной крови. Прикинул в уме, сколько осталось жить бедняге — меньше десяти минут. Они находились на Границе, слишком далеко от города и уж тем более от больницы. При всем желании Эррор не успел бы отнести друга туда один. Рипер не мог помочь — скоро должно было взойти солнце, ему было опасно покидать Оверкасту. К сожалению, никто из них не знал, как правильно оказывать первую помощь. Впрочем, она бы все равно не спасла положение… Как ни посмотри — совершенно безвыходная ситуация. Ошибка тем временем рукавом куртки попытался осторожно стереть кровь с щеки пострадавшего, но только сильнее размазал ее по лицу. Его разум был так сильно затуманен горем, что он не осознавал, что делает и зачем. — Это бесполезно, — бросил Рипер. — Слышишь, все кончено. Тот не хотел слышать. — Он не жилец, оставь его. — Нет. Упрямый. Рипер тоже таким был. Но у него не было тогда настолько близких существ, которых он не был бы готов бросить умирать. В Оверкасте так поступали все, Смерть не был исключением. Здесь никогда не было места дружбе и тем более любви. Друзья предают, любовь губит. Первое правило Оверкасты: будь на чеку, ожидай нападения со спины. Со спины… — Эррор, подумай логически, — очевидно, взывать к логике в такой ситуации было бесполезно, но Рип считал нужным попытаться. — Даже если его можно было бы спасти… Хорошо, предположим, он выживет, но ведь большинство ран останутся у него на всю жизнь. Он станет калекой. Новые крылья не вырастут, а ангел без крыльев никогда ничего не добьется, будет посмешищем. Ты правда хочешь такой судьбы для своего друга? Парень покачал головой и зажмурился. — Мне все равно! Я буду о нем заботиться… — Подумай о нем. Он не захочет так жить. — Но ведь… Живут же люди со шрамами, и ничего. И он сможет. Выкарабкается! А если вдруг нет, то быть калекой все равно лучше, чем умереть! — Может, у него самого спросишь? Рипер слегка кивнул головой в сторону еле живого Окси, который, кажется, пришел в сознание и даже слегка приоткрыл затекшие кровью глаза. Встретился взглядом с разрушителем. — Инк… Темнокожий ангел не сдержал эмоций и залился слезами с новой силой. Художник измученно улыбнулся, насколько хватило сил. Дотронулся пальцами до скулы парня. Болел каждый миллиметр тела, но видеть любимого в таком состоянии было еще больнее. Пожалуй, больше всего на свете Инк не хотел, чтобы Эррор так страдал из-за него. — Инки… Скажи ему…что с тобой все б-будет в порядке… Инк… — запинаясь, дергано улыбнулся в ответ Эррор. Он перехватил тонкое запястье и невесомо поцеловал любимые пальцы, ладонь. Рипер почувствовал, как защипало в носу, и заставил себя отвернуться. Теперь, когда и Инк очнулся, эмоций стало так много, что он был уже не в силах держать себя в руках. Боялся, как бы не разрыдаться прямо здесь по такой неуважительной причине. Ангел хотел что-то сказать, но подавился хриплым кашлем. Эррор попытался разместить его удобнее на своих коленях. — Ему очень больно, — не выдержал Рип. — Не будь эгоистом, позволь ему умереть. Глючный бросил на него взгляд, полный слепой ярости. — Ни за что! Я не могу потерять его! — Ты его уже потерял, — холодно отрезал Рип. — Вопрос только в том, как долго еще он будет мучиться. Ты можешь сидеть с ним и дальше, упиваясь слезами, пока он будет корчится от боли. Но я мог бы… Стоило Рипу протянуть когтистую руку в сторону Окси, Эррор по-кошачьи ощетинился и в ужасе закрыл собой раненого. — Не трогай его!!! Не приближайся, грязный кусок дерьма! — парень сорвался на крик. — Ты тоже убийца, как и все они! Такой же жестокий и кровожадный! Вы все одинаковые! Убирайся, оставь нас в покое! Жнец послушно отшатнулся от несчастных. Эррор выглядел совершенно обезумевшим от горя. Казалось, он сейчас был способен зарезать саму Смерть, если та подойдет слишком близко… Инк в это время откашлялся и тихонько позвал друга по имени. — Эр… Оши… Взгляд ангела мгновенно потеплел, а безумие как рукой сняло. Эррор наклонился к другу совсем близко, чтобы расслышать каждое его слово. — Я здесь, все в порядке. Я рядом. Инк робко взглянул на Рипера, и эта деталь не осталась незамеченной. — Не бойся, он не тронет тебя, — холодно пообещал ангел, нахмурившись. — Больше никто не посмеет причинить тебе боль. — Нет… пожалуйста… кха… Инк снова закашлялся, и по его подбородку сползла струя крови. Жнец замер, почти не моргая. Жертва продолжала смотреть на него, и Рипера сильно пугало, что в ее взгляде не было ни страха, ни паники. В нем теплилась надежда… Надежда на освобождение. — Инки, помолчи. Тебе сейчас нужен покой. Больше всего на свете Эррор хотел, чтобы в эту минуту откуда-нибудь с неба на него свалился внезапный ответ на вопрос, как спасти свою любовь, но этого не произошло. Несмотря на просьбу, Инк снова подал голос, и услышанное повергло и демона, и ангела в леденящий душу ужас: — Оши, прошу… позволь ему убить меня.* * *
Холодный ветер теребил растрепанные волосы и, казалось, весь мир замер, боясь спугнуть скорбный момент. В мрачной тишине трое друзей сидели на крыше. Глючный оборвал свой рассказ, очевидно, не в силах продолжать. Но это было и не обязательно. Все уже встало на свои места. Гено всегда отличался сентиментальностью, и потому история двух влюбленных тронула его больше всех. Он глядел на своего старого друга и не мог сдержать слезы; теперь, когда он узнал правду, все вокруг, особенно Эррор, воспринималось совсем иначе. В стремлении поддержать и успокоить, Рипер нежно дотронулся своими пальцами до ладони бывшего Окси… Тот доверчиво уткнулся носом в его плечо. Смерть держался изо всех сил, стараясь не поддаваться эмоциям, хотя страшные воспоминания роились в голове, будто стая голодных стервятников. Он помнил, как Эррор в последний раз прощался с любимым. Как не хотел отпускать его руку. Как Инк покорно закрыл глаза, оголяя шею. Все это было так живо в памяти Жнеца, будто это произошло вчера. Он не мог понять, винил ли он себя за то, что сделал, или просто страшное воспоминание оставило глубокий след в его тогда еще совсем молодой душе. Спустя несколько минут молчания Эррор еле заметно сморгнул слезы, встряхнул головой и нашел в себе силы продолжить: — Я возвращался домой тогда, будто призрак, не видя ничего перед собой. Я не знал, как я объясню свое отсутствие двойняшкам… Я открыл дверь ключом, прислонился к ней спиной и, клянусь, мой мир перевернулся с ног на голову с тех пор. Потому что по лестнице вниз сбежал никто иной как Инк. Он был сильно младше, но какое это имело значение тогда, если на его теле не было ни единой царапинки, и он был реален и жив, и стоял рядом со мной? — Но как такое возможно? — спросил Гено, стерев с лица слезы и успокоившись. — Уж не хочешь ли ты сказать, что он… Переродился? Эррор кивнул. — Я и сам не сразу смог в это поверить. Сказительница все мне объяснила. Все дело в судьбе Инка — той, что обещана ему с рождения самими звездами. Он не может умереть, пока не исполнит свое предназначение… Возможно, вы уже замечали на улицах маленьких черных птичек — ворон, предвестниц беды? Лайтрелия с каждым днем опускается все ниже к земле. В этом виноваты Рев. Из-за их кровожадности нарушился баланс между ангелами и демонами, добром и злом, светом и тьмой. Если так продолжится дальше, остров упадет с огромной высоты. Мы все погибнем. Больше не будет дома для ангелов или Рая и Ада для смертных — будет только пустота. Инк должен предотвратить эту катастрофу. Только он один может и должен стать тем, кому хватит сил и храбрости на то, чтобы раз и навсегда очистить Оверкасту от демонов и вернуть давно утраченные мир и покой в Небесное Царство. — Так вот, о чем говорилось в пророчестве! — воскликнул Рипер. Эррор поднял на него удивленный взгляд. — Как вы узнали о нем? Я думал, мне одному суждено нести бремя знания и неразглашения. Гено мягко улыбнулся, вспомнив, как легко ему удалось прочитать древний язык, даже не будучи с ним знакомым. — Вероятно, не у тебя одного есть особая роль в этой истории. Выходит, каждый из них исполнил свою судьбу. Эррор совершил ошибку. Рипер, сам того не осознавая, стал тем, кто принес смерть старому Инку, во имя рождения нового. А Генорайм оказался единственным, кто смог расшифровать древние тексты и раскрыть правду. Все это время каждый из них принимал участие в исполнении священного долга по избавлению Лайтрелии от нечисти и возвращения ей былого величия. «Ты сам решаешь свою судьбу», — говорили они… И все же любовная связь, образовавшаяся между демоном и ангелом, вряд ли входила в ее планы. Значит ли это, что выбор есть всегда, вне зависимости от обстоятельств? Некоторое время троица просидела в тишине, каждый думал о чем-то своем. Затем Гено снова подал голос, желая получить ответ на терзающий его вопрос: — Одного не могу понять. Почему я этого не знал? Я жил в неведении все эти годы… Как так вышло, что новость о воскрешении твоего бойфренда прошла мимо меня? — Ничего удивительного в этом нет, — вздохнул Эррор. — Все, кто был знаком со старым Инком, волей небес потеряли память. Градиент, Пи-Джи… И ты тоже, Гено. Один я остался с полным набором правды, которую мне запрещено было рассказывать. Знаешь, вы с Инком хорошо ладили до того, как все случилось… Гено про себя решил, что он позже найдет время на то, чтобы хорошенько обдумать все услышанное. Ему предстояло смириться с потерей памяти, с тем, что его лучший друг многое от него скрывал все эти годы, что Инк все это время был не тем, кем он его считал, что Лайтрелии грозит смертельная опасность… И что все демоны будут уничтожены, как только Инк слегка подрастет. Подумать только, и этот светловолосый мальчишка был тем, за кем Гено оставался приглядывать, когда Эррор просил посидеть с ребенком. Все это сейчас казалось таким неправильным и диким… Голова шла кругом от такого количества информации. — Что ж, думаю, вы должны были узнать правду, — сказал разрушитель, поднимаясь с насиженного места. — Мне надо вернуться в дом, пока мелкая от скуки не начала снова стрелять по демонам из ружья… Оставлю вас наедине. С этими словами Ошибка удалился в сторону лестницы, ведущей с крыши. Гено заметил, что все это время по какой-то причине едва дышал, будто боялся спугнуть напряженную атмосферу. Он наконец вздохнул полной грудью, наслаждаясь свежим, чуть влажным воздухом. Утро только занималось. Затянутое облаками небо медленно светлело, первые лучи солнца искрились в лужах на опустевших улицах. Бывший Окси прикрыл глаза и устало положил свою тяжелую голову на плечо Рипера. Сейчас ему не хотелось думать ни о чем, что могло бы причинить его душе боль. Он сморгнул выступившие на глазах слезы и произнес тихо: — Как же это все… Непросто. Хотел бы я вернуться в то время, когда ни о чем не надо было беспокоиться. Когда были только я, ты и звездное небо над нами. Рипер положил руку Гено на плечо, прижимая к себе, и нежно укрыл их обоих своими огромными черными крыльями. Они приятно кололи оголенные участки кожи и дарили ощущение защищенности. Точь-в-точь как в день их знакомства… — Мы все еще вместе, Гено. И так будет всегда. Пока я рядом, тебе не о чем волноваться. Я обещаю. Две родные души сидели на краю крыши, грея друг друга своим теплом, и их взору открывался потрясающий вид на острые пики темнеющих на горизонте зданий, на шуструю горную речку, что рассекала Город будто напополам, на длинную канатную дорогу, что паутинкой тянулась над бездонной облачной пропастью к другому берегу, связывая воедино несколько летающих островов… И все тревоги плавно отходили на второй план, и ничто не могло помешать им в такую минуту наслаждаться рассветом.