***
Хаширама: — Мы составим брачный договор, по которому ты женишься на мне и объединишь кланы в единую деревню, —серьёзным тоном произнесла Изуна, вглядываясь, очевидно, в моё побледневшее лицо. От слов Учиха я застыл на месте, осмысливая данное мне предложение руки и сердца. В последнее время произошло слишком уж много неоднородных событий, которые сменялись одним за другим. И это явно не лучшим образом сказывается на моих нервах. Новость о возможной невесте в лице человека, приходившегося Мадаре сестрой и месяц с лишним назад истребляющего моих соклановцев направо и налево, ввела меня в тупик. Всё это неправильно и до абсурда глупо звучит, заставляя задуматься о тайных мотивах. Наша встреча вполне может оказаться тщательно спланированной ловушкой с целью отвлечения внимания. Если противник сильнее, то попытайся задеть за живое, примени смекалку для банального выживания. Таковы правила мира шиноби. И вглядываясь в лицо девушки передо мной, я пытаюсь отыскать эти признаки. Изуна напряжена, но не делает лишних движений, явного оружейного обмундирования на ней тоже нет. Один стандартный подсумок, но запасы метала, по моим подсчётам, ограничены во вмещении. В дополнение зрительному контакту я прислушался к инстинктам и земле, направив энергию в ступни. Мы были одни. Это факт. Однако моё чутьё подсказало, что всё было сложнее, чем казалось. Чёрные омуты прожигали во мне дыру. Изуна, судя по всему, ожидала моего вердикта и не желала сдвинуться ни на один миллиметр, не выслушав мой ответ. — Изуна-чан, извини конечно, но нет, — ответ не был положительным, но витавшее в воздухе напряжение, к моему удивлению, уменьшилось. Изуна до этого момента, сводившая брови к переносице, немного расслабилась, приправив это тяжёлым вздохом. Её дыхание также выровнялось, и всё сводилось к тому, что мой отрицательный ответ Изуна сочла приемлемым. "Враг" на пару секунд даже позволил себе ухмыльнуться, но опомнившись шиноби спрятала эмоции. И такое вот изменчивое поведение порушило целостность её образа. Неожиданно закралась мысль, что у Мадары в действительности есть сестра и брат, похожие, как две капли воды друг на друга и носящие одно имя на пару. Такой вариант хорошо вписывался в обстановку, где передо мной представала молодая девушка с густыми чёрными локонами, собранными в хвост, чуть заспанными глазами и необычной аурой, не находившей отклик в подсознании. Привычного затхлого запаха крови и железа не было. А тёмные очи не искрились желанием смерти и мести, свойственными представителям разных селений. В них я наоборот увидел лёгкую растерянность, смешанную с решительностью. Похожий взор я мог наблюдать у Тобирамы, когда он неокрепший впервые попал на вылазку за пределы дома. И из-за этого было сложно вновь воспринимать родственницу Мадары в качестве смертоносного противника. — Не убьёшь? — слетело у меня с языка наболевшее. Вопрос прозвучал далеко не как угроза, и могло быть воспринято как шутка из-за выбранного тона голоса. Быстрым ответом на мой нескромный вопрос послужил моток головы собеседницы в левую и правую стороны. Изуна при этом выглядела удивлённой, что я вообще заговорил об этом. И возникло такое чувство, будто это я сейчас прошу её благословения на супружескую жизнь. Нестандартная ситуация однако. — Я не думаю, что твоя смерть решит разом все проблемы, — дополнила она, всё ещё не покидая своего места. Почему-то на душе сразу стало легче. Из нашего диалога я смог понять, что хотя бы один Учиха более менее дружелюбно настроен в нашу сторону. Это настораживало и радовало одновременно. — Ранее я бы никогда не подумал, что бывший глава Учиха способен толкнуть родную дочь в сторону разгоревшегося военного конфликта, скрыв истинную принадлежность к представительницам прекрасного пола. Судить я, конечно, не в праве, но после смены власти Мадара запросто мог отдать приказ об отставке твоей, Изуна-чан, кандидатуры как куноичи. Ты можешь не верить мне, но вот, если бы у меня была имото я бы ни за что не отпустил её сражаться, — перекинул я мостик для разговора. За время своего недолгого правления я понял важную вещь: если ты намерен расположить человека к себе, то начни разговор с отвлечённой темы, а потом переходи к основному. Изуна для меня чужой человек, с которой я столкнулся будучи ведомым собственными желаниями. Она - загадка. И если мне нужно разгадать её истинные мотивы, то придётся тщательно подбирать свои слова. Кто знает: одно лишнее слово и наши клинки пересекутся. — Это был мой выбор, поэтому не стоит смешивать с грязью память о То-сане и Ни-сане. Я благодарна обоим за то, что поддержали стремление стать сильнее. Став куноичи, я принесла больше пользы, чем если бы сидела на попе ровно в поместье, — протестующе заявила Изуна. И я только хотел подробнее расспросить Учиха о недавнем инциденте, как меня опередили. — А теперь перейдём к сути. Мы с тобой далеко не лучшие друзья, чтобы я изливала тебе свои проблемы и душу. Нам нужно сосредоточиться на деле и придумать наилучший вариант, как сохранить наши кланы в целостности. Для начала нужно сохранить гармонию в кланах, а потом уже заключать мир. Сказать, что я был удивлён - ничего не сказать. Во время речи Изуна продолжала прожигать меня своим взором, и я мигом подобрался, понимая, что стоит на чаше весов и с кем я разговариваю. Стоит быть начеку и не сболтнуть лишнего. Как правильно заметила Изуна - мы не друзья. Нас объединяет общая цель. Доверие очень шаткое. — И что же предлагаешь? Взять и втайне ото всех пожениться? — Это был один из вариантов. Брак бы укрепил твою позицию как лидера, а также выиграл время на раздумья и какой-никакой простор действий. Не думай только, что я несерьёзно отнеслась к проблеме. Перед тем как прийти сюда я перерыла всевозможные клановые записи в поисках ответов на свои вопросы. Волею судьбы я наткнулась на прошлое кланов Нара и Ёсино. В свитке было описано, что два клана подобно Сенджу и Учиха не ладили. При всём при том мужчина Нара и Химе Ёсино втайне поженились, решив, что больше не могут мириться с расприями. И хотя их тайна в конце концов вскрылась, всё закончилось благополучно. — Боюсь, это не наш случай, Изуна-чан. Клан Нара сам по себе тихий. Мужчины ценятся благоразумием и умением трезво мыслить в любых ситуациях, поэтому их старейшина, знающий цену вещам, позволил этому произойти. Ёсино хоть и обладали бойким нравом, были хорошими политиками и имели собственное ремесло. У нас не так. Клан Учиха в этом смысле менее терпелив, и Мадара скорее свернёт мне шею, чем позволит помыслить о слиянии кровей. Самое малое наказание при таком-то действе будет изгнание, а худшее - смерть. О выгоде лучше вообще не заикаться. Шаринган Сенджу воспримут не как дар, а как проклятье. То же произойдёт с вашими. Да, и с моей стороны есть определённого рода ограничения на женитьбу. Изуна, осмысливая мои слова, на пару минут опустила взгляд на землю. Я же осторожно поглядывал на черноволосую принцессу. — Я тебя, хочешь сказать, не устраиваю? — сверля меня взглядом, переспросила Изуна. Не знаю даже, что заставило девушку так помыслить, но вопрос с явным напором заставил поёжиться. — Дело не в этом, Изуна-чан. Больше десяти лет назад мой отец заключил своего рода договор с Узумаки, по которому я обязан жениться на Химе их клана. Не будь я приличным членом общества, может и подумал бы над твоим предложением, — ответил я, желая сбить образовавшуюся враждебность. Изуна опять кивнула, уходя в себя. А я отведя взор от собеседницы, мысленно вернулся к своим насущным проблемам. Ничего сверх меры я не сболтнул, слава Ками-сама, но атмосфера царившая между нами осталась специфическая. Не каждый вытерпел бы. Разум практически вопил о несусветности происходящего, а моё участие жёстко пресекал. С трудом я смог покинуть пределы кланового имения, обойдя ничего не подозревающего брата. И что в результате? Недавно сам наставлял младших, говоря, что нельзя бездумно действовать, и сам же наступил на эти грабли. — Изуна-чан, боюсь, что нам больше нечего сказать друг другу. И мне нужно возвращаться обратно. Совсем скоро меня заметят, а я хочу хоть немного отсрочить неизбежное, поэтому извини. Развернувшись, я намеревался покинуть территорию. Через три недели я должен буду сопровождать высокопоставленное лицо в столицу, из-за чего нужно подготовить соответствующие бумаги и снарядить отряд к отъезду. Сваливать эти полномочия на Тобираму я не могу. На него и так многое обвалилось. А госпожа Кагуя не любит несоответствий с графиком. Было бы хорошо ещё заранее обговорить все детали с шиноби о бурном нраве заказчицы. Не хватало ещё жалоб на наши головы за плохо выполненную работу. Эх, ещё и мелкие поручения нужно перенаправить. Казуя сейчас завис по уши в бумагах. Одно это хорошо - в драку сейчас никак не ввяжется. Внезапно меня потянули за плащ, одной рукой ухватившись за край одёжи. На рефлексе я хотел нанести удар в незащищённые участки тела, чтобы незамедлительно скрыться. Однако Изуна ловко перехватила руку. В её взгляде по-прежнему не было агрессии, поэтому, чуть помедлив, пришлось отступить. Рука в буквальном смысле слова не поднималась на девушку. Может это из-за вины за недавнее? Тело Изуны еле заметно подрагивало, но помимо этого не было других явных признаков болезни или дискомфорта. Когда я расслабил руку, она отпустила свою. — Мне нужна твоя помощь. Без тебя всё окажется бессмысленным. — Попроси Мадару. Он вряд ли откажет любимой имото, — готов поспорить на то, что в эту минуту Изуна готова была меня ударить. Брови вновь были сдвинуты к переносице. — Хаширама, не беси меня и выслушай полностью. Если мы ничего не изменим, то итог будет неутешительным. Помимо неудачного варианта с женитьбой у меня есть план Б. Но для этого тебе нужно довериться мне. Второй вариант куда опаснее первого. Нам нужно будет тщательно перепроверять с кем мы разговариваем и откуда берём информацию. Нужно быть на сто процентов уверенным в информаторе. Иначе мы лишний раз подвергнем опасности дорогих нам людей. — И что же мне нужно делать, позволь полюбопытствовать? — Для начала сказать: ты доверяешь мне? — с нажимом на последнее слово спросила Изуна. И в момент вопроса меня будто огрели смачной пощёчиной. Настолько странным было происходящее. — Нет. — Тогда почему сейчас ты стоишь здесь со мной? А не с Тобирамой? — как можно мягче поинтересовалась Изуна. На это ответить я ничего не смог, так как сам не понимал своих чувств. Не хотел принимать того, чего не понимал. Но даже если Учиха так и не получит ответа, то хотя бы для самого себя я должен был понять. Какой такой чёрт меня дёрнул зайти так далеко?***
Flashback: Сидя в кабинете, я пытался осмыслить всё, что происходило со мной за последнее время. Не все цепочки удавалось скрепить в единую, заставляя выстраивать логический ряд по новой. А в голове был туман от того, что не знал, как правильнее всего поступить. С каждой последующей минутой туман сильнее застилал мысли, и с надеждой докопаться до истины, дойти до начальной точки всех событий, головная боль только усиливалась. Деревянная пиала лежала недалеко от меня полностью опустошённая. Ведь для того, чтобы расслабиться, я пригубил немного саке, которое быстро выветрилось из организма с приходом Тобирамы. Брат, правда, завидев выпивку, не бранил меня по обыкновению. Он молча зашёл, занёс стопочку документов на подписание, взглядом прошерстил каждый сантиметр возле меня, не забыв посмотреть в мои чуть потускневшие глаза, и ушёл. На последок он забрал алкоголь, не давая забыть о своём визите. В том, что он просто убрал его подальше от меня, я был уверен. Тобирама редко пьёт, а сейчас ещё и дела не позволяют. Даже интересно стало: в нашей семье я один такой неправильный? В душе я был благодарен брату за подобную заботу и за то, что открыл окно, впуская приятную прохладу. Саке не помогло успокоить нервы, поэтому его пропаже я не сильно расстроился. Нужно было возвращаться к работе. Необходимо было укрепить тылы и договориться с Узумаки о новой поставке печатей, что при заключении договора займёт не меньше недели. И тут я снова задумался, вспоминая события минувших дней. С красноволосых дьяволов, как их прозвали в народе, мысли вновь устремились в сторону Учиха. Меня это даже не удивило. Я ведь всегда думал о том, что волен сам вершить свою судьбу, быть относительно независимым в убеждениях и быть способным добиться всего собственными руками. И от того как мы поступаем, какие выборы совершаем зависит наша дальнейшая жизнь. Данную позицию мне по обыкновению приходилось отстаивать в рядах собственного клана, уважение в котором я смог заработать благодаря противостоянию небезызвестному Учиха Мадаре. Судьба вообще явление загадочное и не поддающееся осмыслению. Сначала она столкнула двух детей с похожими жизненными устоями, подарила единомышленника, друга, а после в одночасье порушила всё, указав на родовую принадлежность. И сложно сказать был ли у нас выбор. Мне и Мадаре на роду было предписано встать во главе кланов, поддерживать мнимое равновесие, держать лицо перед остальными, отсекая при этом всё ненужное. Тобирама не раз твердил, чтобы я научился сдерживать ребяческие порывы, контролировать эмоции и сосредоточился на работе. Но я был бы не я, если бы с точностью выполнял требования брата. И глядя на то, как численность Сенджу приходит в упадок, вглядываясь в лица маленьких, ещё не прочухавших военное ремесло, детей, вынужденных лелеять надежду на скорое возвращение членов своей семьи живыми, я не смог отказаться от мечты. Ради неё и Тобирамы я долгие годы потратил на отточение боевых навыков, одинаково уделяя время медицинским дзюцу и катону. Жизнь не щадит слабаков, тем более Учиха, признающие авторитет и силу. Я хорошо понимал это. Совсем недавно я на интуитивном уровне почувствовал, что предначертанная мне судьба будто бы надломилась надвое, изменяясь под напором времени. В организме взыграло чувство тревоги. Такое уже происходило, и всё вновь упиралось в выбор стороны. Ещё тогда, когда Мадара впервые разорвал узы между нами, публично указав на родство с кровными убийцами и врагами, я ясно понял, что должен балансировать на грани, в конечном итоге безоговорочно приняв морали Сенджу. Годы шли, но надежда на мирное существование никуда не испарилась. В недалёкой битве наш клан сумел перенять военное приимущество перед Учиха. В связи с чем я осмелился предложить мир. Всё моё внимание фокусировались сугубо на главе и его брате, отчеркнув пожирающий взгляд Тобирамы. Для него, как и для многих, мои действия были беспочвенны. Глаза соклановцев выжидающе вцепились в мою плоть, жаждя крови. Одна треть войск прожигала меня взором надежды на быструю казнь врагов, унёсших не одну жизнь Сенджу. Даже мои братья не понимали всего и выглядили шокировано, когда рукоять катаны выскользнула из руки, впиваясь в землю. Но если Тобирама тактично умолчал, выказывая отношение моему поступку языком тела, при этом не расслабляя мышцы лица, Казуя соблаговолил высказать всё напрямую. Я хорошо понимал, что в последнем ярым пламенем пылала злость и юношеский адреналин, поэтому поспешил остудить его пыл, дав приказ о перегруппировке. Последнее означало уход с поля боя, что младший воспринял, мягко говоря, не очень, но пререкаться лишний раз не решился. Возможно, чувствовал моё намерение, вследствие чего решил ретироваться. Казуя однозначно был зол на меня. Я понимал это, глядя вслед его удаляющейся фигуре. Но тогда я не обратил на это должного внимания. И взяв за основу собственные чувства, интересовался лишь маячившими перед взором Учиха. Меня интересовало в первую очередь положение дел и мир. И глядя в прошлое под таким углом, я осознаю, что совершил грубую ошибку, вылившуюся в настоящее безумие.***
Мирное соглашение потеряло свою силу. Доверие, державшееся на тоненькой ниточке, окончательно лопнуло. И это злополучное покушение на сестру Мадары чести Сенджу точно не делает. Как до такого вообще дошло? И я говорю не о каких-то конкретных аспектах. Картинка уже давно разбилась на множество неровных поверхностей, кусочки которой я пытаюсь разобрать. А мне нужно полноценное видение ситуации. Одно стало понятно наверняка: выходка Казуи не пройдёт бесследно как с Учиха, так и с Сенджу. Уже и так ясно, что определённая часть наших превозносит нападение как героический поступок, что всё больше отдаляет и разделяет соклановцев. А мне не сильно хотелось бы уподобляться Хьюго с их главной и соподчинённой ветвью. Теперь помимо внешней угрозы существует внутренняя. Междоусобицы мы должны избежать любой ценой. Иначе древесный клан станет мифом об улучшенном геноме элемента дерева и канет в лету. Смотрю на часы и понимаю, что стоит глубокая ночь. За окном темно и все, наверняка, уже спят. И лучше бы воины выспались сейчас, чем проморгали смертельный удар потом. Через пару часов мы всё-таки вновь столкнёмся с войском Мадары у реки Агано. По глазам последнего стало понятно - он не отступит. В душе закралось неприятное колющее чувство, которое изводило душу. Теперь у меня нет права говорить о мире. Нет абсолютно никакого смысла добиваться перемен, не прибегая к насилию, когда сам же оступился. Стоит понимать: Мадара так просто не простит Сенджу. Его огонь испепелит их всех в надежде заглушить всепоглощающий гнев. И мне придётся справляться в одиночку - другие Мадару не потянут, а Тобирамой лишний раз рисковать не хочется. Также после всего произошедшего не знаю точно какую роль Мадара несёт в моей жизни. Он отрицает меня в качестве друга, я не признаю его в качестве врага. Нас просто тянет друг другу и всё. Передо мной лежало перо, чернила и лист бумаги. Для того, чтобы заглушить бурю в душе, я в последний раз напишу ему. Настал и мой черёд оборвать нить судьбы, державшуюся на единственном волоске и связывающую нас. Мадара делал так уже дважды. Что сдерживает меня? Записка вышла небольшой по содержанию. Когда я закончил, прикрепил послание на лапку птице и выпустил её в небесные просторы. На ответ я не надеялся вовсе, понимая, что пару строчек вряд ли способны изменить прошлое. В душе всё разом опустело. Смог ли я таким образом разобраться с прошлым? Покончив с эмоциональной разгрузкой, поплёлся в комнату своего отото. В его комнате всё ещё виднелся свет, который выглядел завораживающе на фоне пустых коридоров поместья. Сидеть в четырёх стенах жутко не хотелось, поэтому было непривычно приятно услышать такое родное: "Заходи".***
— Тобирама, ты спишь? — позвал я брата по имени. Младший ничего не ответил, но я услышал, как он ворочается во сне. Нехотя разлепив глаза, посмотрел в сторону непоседы. Кто бы подумал, что такой самостоятельный человек как Тобирама такой "не самостоятельный". Уж не знаю наверняка с кем он там во сне сражался, и за что конкретно воевал, но одеяло было полностью спущено и ютилось где-то в ногах. По лицу Тобирамы стало ясно, что такой расклад ему не сильно нравился. На улице активно шли перепады температуры после зимы, поэтому, беспокоясь за какое-никакое здоровье брата, я тихо подошёл к нему и поправил одеяло. Тобирама не проснулся, но все перевороты по разным сторонам наконец оставил позади. Расслабился. Боясь нарушить сон младшенького, я отошёл от него, слегка проведя рукой по шелковистым белым волосам. Тобираме в детстве это нравилось. Только вот сейчас куксится и не даёт толком прикоснуться к себе будучи слишком законопослушным взрослым дяденькой. Меня это не задевает. Нет. Просто обидно, что "детство" закончилось и что-то просто не вернуть. Сон не шёл. Но собрав силы, я снова решил попробовать закрыть глаза. Делал я это с переодичностью, поглядывая в чертоги звёздного неба. В нём же я заметил знакомое создание, в голос напоминающее о своём присутствии. И тут же возле меня приземлился знакомый сокол. Настроение немного улучшилось после "общения" с Тобирамой, поэтому я нашёл приятным развлечением немного покормить птицу, благополучно вернувшуюся на родину. Та, в свою очередь, издавала не членораздельные звуки, которые я при всём желании понять не мог. На интуитивном уровне только ощущал, что соколу пришлось по вкусу моё угощение. Я порадовался этому. Пернатое создание забавно подёргивало своей лапкой, обратив внимание на которую, я заметил комок бумаги. Записку удалось благополучно выудить. На ней чёрными чернилами были излиты мои мысли, касательно отношений к Учиха. Немного отогнув край и развернув бумагу полностью, я заметил необычное дополнение. Меня удивило уже то, что записка вернулась к написавшему в целостности, а выведенные на ней значения просто ошарашили. Взяв себя в руки, начал читать взахлёб написанное."Надеюсь, что ты не отказался от мечты."
"Ещё не всё потеряно. Наши фигуры стали теряться и уже мало простого слова. Нужно встреться в *** и всё обсудить."
В душе взыграл огонёк надежды. Мадара не простил, но дал понять, что есть шанс воскресить мечту о светлом будущем.***
Лязг. Шиноби столкнулись между собой, с особой жестокостью напирая на слабые места оппонентов. Ото всюду стали слышны крики и лязг металла, прошедшего по схожей поверхности. Погода в этот день отличалась особой мрачностью и серостью, будто горевала об унесённых жизнях людей. Ноги шиноби вязли в ещё сырой земле. И на ней красными разводами отражались свирепость и жестокость мира. В схватке воины напоминали диких неистовых зверей, желающих покрепче вцепиться в глотки друг другу. И во всей этой агонии было трудно разобрать что-либо. Взор обычного человека мог ухватиться лишь за размытое цветное пятно, где цвет брони ознаменовал принадлежность к определённому клану. Синий - Сенджу. Красный - Учиха. В запале человек мог запросто ранить своего. Даже лишившись рассудка шиноби должен стоять на своём, быть поддержкой основным силам своего клана. И если мысли становятся бессвязными - смотри по цвету, тогда не ошибёшься в выбранной мишени. Учиха под лозунгом победы пытались оттеснить противника, то и дело ограждая их цельным огнём. В глазах помимо шарингана читалась стальная уверенность в собственных силах. Их глава заполучил новую силу, демонстрируя величие своих предков. Рисунок в красных очах видоизменился. Там не было привычных для меня томоэ, не было желания идти на контакт. Я пытался достучаться до Мадары, кричал его имя. Всё без толку. Неожиданно для всех вокруг Мадары стал формироваться скелет, синем пламенем обволакивая тело. После скелета пошла броня. Я приказал всем отступить на пару метров. Тобирама еле заметно запаниковал, но лишь раз бросив вопрошающий взгляд в мою сторону, всё понял и принял основное командование на себя. Нам хватило этого, чтобы расставить все точки над "и", и разобраться кто на каком месте должен находиться. Сложив нужные печати я призвал деревянного голема. Мадара в то же время смог закончить своего колосса. Самурай гигантских размеров потянулся к рукояти меча на своём поясе. Все, включая Учиха, почувствовали страх, опасность, идущие от Мадары. Вслед голему я создал большого извивающегося дракона, который был готов в любую минуту сжать самурая в тиски и дать разрушить несущую конструкцию голема. — ХАШИРАМА! — МАДАРА!***
Война представляет ужасающее явление тёмной стороны всего человечества. В месте, где мы сражались образовались приличных размеров кратеры, а где-то виднелась свежая растительность. Подобного масштаба ещё не было. Мадара, видимо, исчерпал свои силы, поэтому осев на землю, обморочно хватался за воздух своим ртом. Я же чувствовал себя не лучше. Больший объём чакры я уже израсходовал и не хотел бы продолжать начатое. С разных сторон подходили шиноби, неверяще вглядываясь в новообразовавшиеся углубления в земле. Сражение прекратилось. Но надолго ли? Тобирама мгновенно появился возле меня, спрашивая о самочувствии и не отводя взгляда от виновника основной части разрушений. — Нам стоит остановиться. — У вас была возможность, но вы не остановились, — со злостью выплюнул глава Учиха с волосами цвета воронова крыла. На сердце потяжелело. Сознание пыталось отыскать нужное решение и мысленно перечитывало строчки письма. Слова не сходились с делом. Я не понимал столь разительной перемены, и старался убедить себя, что полученный ответ не был игрой разума. Пока в голове проходил основной мыслительный процесс, я почувствовал руку на своём плече. Это был Тобирама. Брат был напряжён. И не только он. В глазах соклановцев хорошо читался страх перед неизведанным. Но я также осознаю, что всё было бы гораздо хуже уступи я Мадаре в силе. Шиноби разделились и встали по разные стороны, ища пристанище и защиту со своей стороны. Я и Мадара выдохлись за время ведения боя, поэтому негласно было решено завершить битву. Сегодня я понял, что противник заимел неимоверное могущество в свои руки, и нужно искать решение на стороне. Выкорчёвывая лезвия из земли, шиноби потихоньку готовились к отходу. Мадара был повернут ко мне спиной и раздавал указания старшим по званию Учиха. Я тоже уже собирался уходить, но нехотя уловил движения двух Сенджу, дрожащими руками сжимавшие рукоять лезвий. Брат тоже обратил на них внимание. Их до сих пор не отпускало, и бил сильный мандраж. В глазах сплошь не читаемый туман, застилающий любые проявления эмоций. Я обернулся в их сторону, чтобы узнать причину такого поведения, увести от греха подальше. Но стоило мне сделать шаг навстречу, как они рванули к Учиха. — СТОЙТЕ, — угрожающе прорычал Тобирама. Его потуги оказались не напрасными, и зачинщики остановились. Тобирама зло зыркнул на беспредельщиков, в душе покрывая не одним добрым словом. Брата в клане боялись и уважали, поэтому не было ничего нового, что я смог бы подчеркнуть. Оставшиеся шиноби в радиусе менее одного километра слышали слова брата, и с нескрываемым удивлением бесстыдно пялились на участников малого конфликта. — Тобирама-сама, у нас появилась возможность добить этого монстра! — Такого шанса может больше не выпасть. У нас получится добить его и уничтожить часть военной мощи Учиха! Тобирама помотал головой, предупреждая о тупости такого плана. Отото как никто другой понимал, что как бы Мадара не был ослаблен - он опасен. Парочка мгновенно растеряла всю уверенность и пыталась понять, как же им следует поступить. На этот раз в дело решил вступиться я. — Вы двое, возвращаемся. Всё что мы могли - сделано. Необходимо восстановить силы, напомнить жёнам и детям о своём присутствии в их жизнях, — сказал я, стараясь снизить возросший градус враждебности. К моему удивлению, взгляды Сенджу перекинулись на меня. А зрачки ненормально сузились. В глазах обоих плескался гнев. Сжав оружие до выступающих костяшек в руках, шиноби приготовились к нападению. Мадара обернулся, замечая враждебные намерения в свою сторону. — Я приказал сложить ору..., — начал я, но не успел закончить. Двое Сенджу уже стартанули, поднимая чуть запёкшуюся на солнце пыль. Всё остальное происходило в замедленной съёмке. Ичиро не успел добежать до Мадары, как его отточенным движением лишил жизни один из подчинённых главы. Удар Сенджу был слишком прямолинейным, читаемым даже без использования шарингана. Второй смог обойти защиту, вырубая за собой нескольких коренастых черноволосых мужчин. Его удары не были идеальными, но обладали ценимыми скоростью и силой. Учиха падали, оголяя путь к центру. Примерно в этот же момент я заметил опасный блеск в глазах старого друга. Голос предательски сорвался, и я не смог произнести заветное:"Стой". Тобирама закричал мне на ухо, но я уже ничего не слышал. Уши заложило. А глаза были направлены в точку соприкосновения Сенджу и катаны главы Учиха, с которой стекала алая жидкость. Внутри оборвалось.***
Я снова перечитал записку. На обратной стороне было оставлено время встречи. Flashback (конец).***
— Тогда почему сейчас ты стоишь здесь со мной? А не с Тобирамой? — спросила Изуна. Потому что надеялся встретиться с Мадарой, выбить всю дурь из Учиха и узнать чего он добивался своими действиями. Потому что устал находиться в неведении и строить собственные догадки. Потому что разрываюсь, не понимая собственных чувств. Направляясь сюда я, как не странно, ощущал уверенность в своих действиях и силах, чувствовал, что иду по правильной дороге. Но повстречав за место Мадары Изуну, я растерялся. Самообладание полетело ко всем чертям после расспросов. Меня выбили из колеи, но не воспользовались заминкой. Сегодня я мог не вернуться домой. — Раз пришёл, значит чувствовал, что так правильно. И если нынешний ты не можешь довериться мне, то первый шаг за мной: я доверюсь тебе. Времени у нас не так много, как хотелось, но помогу, чем смогу. — Как раз из-за того, что времени у меня мало, я не хочу задерживаться здесь. Ты не сможешь повлиять на Мадару, пока он сам не захочет раскрыться. Что-то другое, Изуна-чан, ты не в силах предложить мне. — В этом ты не прав. Брат сейчас неуравновешен, поэтому я хорошо понимаю, что лучше к нему не лезть по вопросам Сенджу. Тут нужны более радикальные меры, затрагивающие соклановцев. — Конкретнее? — Имея доступ к делам военного совета, мы знаем точки маршрута наших подчинённых. И с нашей подачей и лёгкой рукой сможем чуток его подкорректировать. Сложно знать наверняка, где могут пересечься Сенджу и Учиха, а при познании собственных возможностей, добьёмся того, чтобы они вообще не столкнулись. Для этого необходимо учитывать всё, включая время караула и миссий. — Ты хочешь, чтобы мы передавали друг другу решения военного совета? — Да, но пока ты мне не доверяешь, этим займусь я. И пока я могу дать тебе точное время следующего обхода смежных границ. С текущей информацией ты незаметно сможешь перенаправить свои отряды, рассчитав возможность столкновений. — А что, если я откажусь? — Мы все погибнем, перебив друг друга. Я задумался. — Какую выгоду ты пытаешься заполучить, Изуна-чан? Пока что мне слабо во всё это верится. — Основание деревни. Но при всём при том, мне бы хотелось заполучить исцеляющие пилюли, как залог с твоей стороны. — Звучит как предательство Учиха. — Нет. Я должна войти в один из отрядов, но большая проблема, что я до сих пор полностью не восстановилась после произошедшего. — Если дело в этом, то я могу полностью исцелить тебя. Пилюли будут уже не нужны. Изуна нахмурилась. — Меня могут заподозрить в чересчур быстром выздоровлении. Пилюли сделают всё постепенно, — задумчиво, подпирая миниатюрный кулачок к подбородку, протянула Изуна. — Так ты согласен с такими условиями? Не знаю толком к чему это может привести, но до тех пор пока я могу быть уверен в безопасности преподнесённой информации, я последую условиям Изуны. — Я согласен.