***
Дорога через лес, по которой ехали разведчики, была старой и, по-видимому, многие годы не использовалась. При подготовке к проведению экспериментов отряд Леви потратил несколько дней на то, чтобы расчистить путь от поросли молодых растений, упавших веток и стволов, затруднявших движение. То был тяжёлый и не вдохновляющий труд, однако, благодаря этим усилиям сейчас здесь легко мог проехать даже гружёный фургон. Ханджи с интересом оглядывалась по сторонам, давно ей не выпадала возможность оказаться в самом сердце девственного леса, да ещё в пределах Застенья. Тропинка понемногу поднималась выше, уводя лошадей и их наездников всё дальше в горы. Наконец, строй деревьев начал редеть, и разведчики выбрались на открытое место. Прямо перед ними находился крутой обрыв, внизу располагалась достаточно большая площадка, свободная от растительности. Чуть в стороне дорога плавно сбегала вниз. Офицеры остановились перед обрывом и спешились, здесь же оставили фургон, охрану которого доверили Хистории. Часть отряда Леви была незамедлительно отправлена на разведку территории, остальные солдаты, включая Эрена, начали спускаться вниз. Наверху остались лишь Хистория, офицеры и Моблит, готовый выполнить любое поручение сумасбродной учёной. Леви хмуро наблюдал, как лошади разведчиков осторожно ступают вниз по каменистой тропе, всеми силами стараясь удержать равновесие. В то же время Ханджи, оказавшись на самом краю обрыва, восхищённо выдохнула: - Ну и красотища здесь! Скажи, Леви, а? - Мне не до красот, знаешь ли, - угрюмо бросил тот, - хочешь знать моё мнение? Вся эта хрень с пастором - только начало крупных неприятностей. Не знаю, откуда дует ветер, но чую дерьма принесёт столько, что нам придётся барахтаться, что есть мочи, лишь бы уцелеть. Женщина рассеянно взглянула на собеседника. Пессимист, что с него взять! Хотя, стоит признать, что нынешнее состояние дел и правда - хуже некуда. От их действий, остроты ума и скорости реакции зависит сейчас очень многое. Хорошо, что Леви взял на себя командование отрядом, уж он-то умеет бесстрастно принимать решения и стремительно действовать. Вот только, поправился ли он? Больно бледен и выглядит так, словно вообще не спит... - Эй, очкастая, ты хоть слушаешь? - А, что? Извини, я кажется задумалась... - Блин, кончай уже, ты тратишь время зря. - Обещаю, это не повторится, - поспешно обнадёжила его Зоэ и в подтверждение своих слов с большим энтузиазмом принялась рассказывать о порядке проведения опытов, который она разработала в ночи. Вскоре у женщины появилась возможность претворить все свои замыслы в жизнь, и учения начались.***
Вороной конь, сильный и крепкий, грациозно вышагивал по пыльной дороге. Его гладкие бока лоснились на солнце, а длинные изящные ноги двигались плавно и чётко, негромко постукивая копытами по нагретым за день камням. Животное искренне радовалось движению и казалось весьма довольным жизнью, чего отнюдь нельзя было сказать о всаднике. Восседавший верхом мужчина хмурился и с самым мрачным выражением лица оглядывался по сторонам. Он держался в седле ровно и уверенно, словно провёл так полжизни, защитного цвета плащ развевался за спиной всадника подобно парусу, задевая порой кусты и ветки молодых деревьев, окружающих дорогу, но мужчине не было до этого никакого дела - похоже все его мысли были заняты чем-то совершенно другим. Леви чертовски устал за этот день. Опыт Ханджи с треском провалился. Нет, ей удалось многого достигнуть в описании свойств титана, его умственных способностей, ловкости рук и строения речевых связок… Но все эти, чрезвычайно ценные по мнению женщины, вещи, были абсолютно не тем, чего так жадно ждал весь Разведкорпус. Эрен старался изо всех сил, это было видно, но какая разница, если все попытки не привели к мало-мальски значимому результату? Разведчикам не удалось ни на шаг приблизиться к своей главной цели. Кроме того, своими опытами исследовательница титанов довела паренька до совершенно беспомощного состояния, а значит, о повторном проведении эксперимента можно было забыть на пару дней. Вот только сколько времени потребуется врагам из центра чтобы найти их тайное укрытие? Расположение самой хижины обнаружить не так-то просто, но столбы дыма и вспышки от превращения титана слишком очевидны. Если человек знает, что именно искать, такие зарницы быстро покажут дорогу. Капитан устало огляделся по сторонам. Все разведчики, занимавшиеся прочёсыванием местности после окончания экспериментов, сошлись в том, что свидетелей их тренировки не было. Но цена ошибки была слишком высока, поэтому он решил удостовериться в этом лично. По этой причине Леви потратил добрые 3 часа на объезд окрестностей, прикрывая отход всего отряда. Капитан продирался сквозь заросли кустарника, подходил к самому краю обрыва и вглядывался в противоположный край горной долины, спускался по еле уловимым тропам к подножию и вновь карабкался наверх, чтобы не пропустить следы врагов в высокогорьях. Напрягал зрение, до боли вглядываясь в зелень деревьев, подёрнутую первыми жёлтыми облачками то тут, то там, но нигде не видел признаков присутствия посторонних. Однако, в подобной ситуации Леви не доверял даже своим глазам, скорее полагаясь на интуицию и чутьё. Он твёрдо решил увеличить количество караульных вокруг их убежища и держать оружие под рукой на случай вторжения. Прикидывая в уме, какие указания сделать сразу по приезду, капитан всеми силами пытался отвлечься от ноющей боли, терзавшей его тело. Неприятно это признавать, но ранение всё ещё давало о себе знать. Особенно раздражала необходимость всякий раз поворачивать не только голову, но и всё тело, чтобы оглядеться. От этих бесконечных поворотов у мужчины уже ломило бока, и Леви раздражённо дёргал злосчастный воротник-шину, пытаясь хоть немного облегчить свою участь. Когда дорога покинула прохладный лес и вильнула, уводя всадника в холмы, покрытые ковром ярких трав, прямо из-под копыт лошади с писком и шумом вспорхнула стайка перепёлок. Вороной резко заржал и встал на дыбы. Мужчина чертыхнулся. Только и не хватало в довершении к неудачам сегодняшнего дня добавить падение с лошади. До хруста натянув повод, брюнет быстро привёл питомца в чувство и, ещё раз оглянувшись по сторонам, отправил его в галоп, сокращая расстояние до желанной цели уже видневшийся вдали. У полуразрушенной каменной изгороди, искусно оплетенной стеблями плюща мужчина спешился и, взяв под уздцы коня, усталой походкой вошёл во двор. Там ему встретился Жан, возившийся у колодца с горой вёдер, которые он наполнял студёной водой. Заметив офицера, разведчик немедленно вытянулся по струнке и отдал честь. Леви одарил его совершенно бесцветным взглядом и медленно потащился в сторону конюшни. Измождённый вид командира не скрылся от глаз новобранца и, набравшись смелости Жан предложил: - Капитан, давайте я отведу вашего коня! Брюнет молча окинул солдата оценивающим взглядом и отрицательно покачал головой. Нет, он не мог позволить кому-то другому ухаживать за его питомцем. - Тогда я распоряжусь насчёт ужина, - Кирштейн изо всех сил старался помочь. Его усилия казались довольно навязчивыми, однако Леви и правда был голоден, кроме того, уважительное обращение не могло не импонировать брюнету. Капитан согласно кивнул подчинённому и добавил: - Одно ведро оставь здесь. - Так точно! - отрапортовал солдат и поспешил выполнить приказ. Аккерман неспеша отвел своего скакуна в конюшню, где уже отдыхали в стойлах остальные лошади. Избавив вороного от упряжи, Леви задумчиво погладил его по шее. Конь оценил ласку и лизнул обветренную ладонь мужчины шершавым языком. Тёмные глаза с гордостью смотрели на хозяина. Всё же ему чертовски повезло стоять под седлом у этого угрюмого маленького человека. - Хороший мальчик, славно потрудился. Отдыхай, - тихонько сказал капитан, проверил, что у лошади есть всё необходимое, и покинул конюшню. Перед тем как войти в дом, он тщательно вымыл руки у колодца, отряхнул свою одежду и умылся сам. Ледяная вода здорово бодрила и придавала сил. Леви почувствовал себя гораздо лучше, когда наконец избавился от дорожной пыли, покрывавшей его с ног до головы. Усталость никуда не делась, равно как и ноющая боль в ноге и шее, но с ними вполне можно было примириться, в отличие от противного ощущения грязи, которое для него было сущей пыткой. В доме было поразительно тихо. Часть солдат несла вахту на улице, несколько человек едва слышно переговаривались на кухне, занимаясь приготовлением пищи и уборкой. Заглянув туда, Леви не без удовольствия отметил, что Жан исполнил своё обещание, и капитанский ужин вовсю подогревался на плите. Отдав необходимые приказы насчёт усиления охраны жилища своим подчинённым, Леви отправился наверх переодеться и заодно проведать недотитана. Измученный опытами Эрен находился в мужской спальне наверху. Возле него неотлучно дежурила Микаса, там же были Ханджи и Моблит. Юноша лежал, вытянувшись на постели с запрокинутой назад головой. На его лице и руках покоились влажные полотенца, от которых шёл густой белый пар. Ханджи сидела на соседней с парнем кровати и на коленке писала очередной отчёт, то и дело сверяясь с собственными каракулями в блокноте. Временами женщина просила Моблита показать ей сделанные им рисунки, после чего довольно кивала и вновь принималась за письмо. Микаса устроилась на табурете возле изголовья больного, с беспокойством наблюдая за происходящим, и, судя по гневным взглядам, которые она то и дело бросала на майора, планировала отомстить Ханджи со всей жестокостью в случае, если с её другом что-то будет не так. - Как он? – кивнул в сторону подопечного Леви, сохраняя безразличное выражение лица. - Пока не восстановился полностью. Регенерация в этот раз замедленная, возможно он перенапрягся, - пояснил Моблит. - Совсем задолбала мальца. Эй, Очкастая, слышь, тебе говорю? – Ханджи ненадолго оторвалась от писанины и вновь уткнулась в свои бумаги, не удостоив товарища ответом. Терпеть подобное обращение Леви не мог, - нет, ну вы посмотрите на неё! Ханджи, какого хрена?! - Простите, можно я пройду? – раздался негромкий голос откуда-то из-за его спины. Брюнет развернулся всем телом на звук и буквально налетел на знахарку, сжимавшую в руках кувшин с дымящимся отваром трав. В последнюю секунду девушка успела увернуться и избежать столкновения с разгневанным Аккерманом и теперь испуганно смотрела на него в ожидании очередного приступа гнева. Мужчина нахмурился: - Снова лезешь не в своё дело? - осведомился он у травницы и, не дожидаясь ответа, развернулся обратно к Ханджи, - Как это понимать? Эксперимент касается сугубо разведотряда. Почему здесь посторонний? Капитан угрожающе сузил глаза. Похоже было, что в этот момент он был готов схватить за шкирку майора и силой вытрясти из неё все необходимые ответы. Моблит нервно посмотрел на своего командира, ожидая её реакции на столь неожиданное обвинение. Аста застыла в коридоре, боясь даже дышать, в надежде, что про неё забудут. Даже Микаса почувствовала себя неуютно, хотя казалось, азиатку ничего не способно вывести из душевного равновесия. Атмосфера в комнате накалилась настолько, что Ханджи, наконец, оторвалась от своих записок и, вопросительно подняв бровь, поинтересовалась: - Коротышка, а почему, собственно, нет? Думаю, от лечения вреда не будет. - Пользы - тоже. Он - титан, ты в курсе? Сам восстановится, - огрызнулся капитан. - И что дальше? - не согласилась Зоэ, - возможности его регенерации не бесконечные, иногда надо и помочь организму. К тому же раз у нас есть человек, разбирающийся в медицине, пусть занимается своим делом, не всё же полы драить, в конце концов! Такое чувство, что ты просто срываешь злобу на Эрене из-за неудавшегося эксперимента. Не слишком ли низко для тебя? - Ха! А может это ты пытаешься за своей заботой скрыть то, что твой план полное дерьмо? Чего ты добилась? Снова не смогла удержать себя в руках? При виде титана совсем голову теряешь? Довела мальчишку до изнеможения, а теперь строишь из себя саму невинность, а, Четырёхглазая? Ханджи нервно поправила очки, замешкавшись с ответом. Зато Леви смотрел всё также невозмутимо и холодно: - Я так и думал. Эрен не сможет выполнить возложенную миссию. Придётся искать другой путь. Что до неё, - резко перевёл он тему, кивнув на Асту, - я сразу сказал, гражданским тут не место, только мешать будет. Тебе следовало оставить её на попечение военных врачей в госпитале. Майор внимательно посмотрела на брюнета и задумчиво проговорила: - Бессмысленно держаться в стороне, если ты и так уже по уши втянут во что-то. Найди тех, кто может прикрыть тебе спину и сражайся до конца - разве это не твои собственные слова? - Ханджи устало вздохнула, всем своим видом показывая, насколько ей тягостны сейчас любые объяснения, - Довольно упрёков, мы имеем то, что имеем, придётся крутиться дальше. В конце концов, мы все сейчас в одной лодке и выплыть можем тоже только вместе. Но сперва надо как можно скорее доложить Эрвину о результатах прошедшего эксперимента. Я уже готовлю подробный отчёт, но без твоих замечаний и рассказа нашего титана, он будет неполным. Поэтому отдохни немного и заполни документы, чтобы после пробуждения Эрена, я могла отправиться в путь незамедлительно. Ханджи закончила свою тираду и вернулась к прерванному занятию. Не желая больше продолжать этот разговор, мужчина направился в свою комнату. Проходя мимо Асты, он не одарил её даже мимолетным взглядом, словно она для него не существовала. Вопреки ожиданиям, в спальне капитану не стало лучше. Всё вокруг вызывало дикое раздражение: чересчур узкие сапоги, ремни УПМ, врезающиеся в тело, неповоротливая больная шея, ноющее колено, мышцы, что сводило от напряжения, стол, на котором за время отсутствия хозяина уже успела осесть пыль и дурацкая жара, которая снова превратила спальню в маленькую баню… Леви постарался абстрагироваться от этих мыслей, переоделся и спустился на ужин. Остальные разведчики уже поели ранее, поэтому за столом он сидел в полном одиночестве. Тарелка горячего супа с куском хлеба и аппетитное овощное рагу после трудного дня казались поистине пищей богов. По мере отступления чувства голода, пружина внутреннего напряжения, заведённая с самого утра, понемногу стала расправляться. Леви устало вздохнул и вытянул ноги. Взгляд рассеянно скользил вокруг, то и дело удивлённо подмечая следы проведённой здесь уборки. "Стоит отдать малышне должное, прибрали-таки здесь по-человечески. И когда только успели? Перед отъездом был жуткий срач и бардак. Могут же, когда хотят", - подумал мужчина. Действительно, столы и стулья находились в идеальном порядке, столешницы блестели, да и старые скрипучие половицы были отмыты до блеска. На полках, уцелевших после уборки Йегера, ровными рядами стояла чистая посуда, а на подоконнике в глиняной вазе, принесённой невесть откуда, красовался пышный букет луговых цветов. При взгляде на это простое украшение интерьера капитан нахмурился. Подперев щёку ладонью, он долго смотрел на бесхитростные бутоны, совсем недавно росшие за оградой. Было в них что-то наивное, детское, не соответствующее обстановке военного лагеря, а потому – пронзительное до боли. Запоздалая догадка проникла в мозг и, бросив взгляд на пустующее место за столом отряда Ханджи, где за завтраком сидела травница, мужчина ощутил неприятное чувство. Стремясь отделаться от лишних мыслей, он поспешил покинуть гостиную, тем более что капитана ожидала ещё масса бумажной работы.***
На горную вершину медленно опустилась ночь. Подобно бархатной мантии она укрыла весь мир своим покровом, пряча маленькую хижину, ставшую домом для разведчиков, от посторонних глаз. Деревья отбрасывали длинные неровные тени, повторяющие очертания пушистых ветвей. Тишина летней ночи нарушалась лишь стрекотом цикад да редким уханьем совы, отправившейся на свою охоту. Первые, ещё совсем робкие звёзды,застенчиво перемигивались в вышине, разбавляя окружающий мрак своим загадочным сиянием. Порыв ветра унёс прочь лёгкое облако, и луна выглянула на небе, делая контраст между светом и тенью ещё ярче. Солдаты тихо спали в своих постелях, отдыхая от дневной службы, и лишь двое часовых оставались на своих постах, устало вглядываясь в ночной пейзаж и отсчитывая минуты до окончания караула. Капитан сидел на стуле в своей комнате и устало смотрел в тёмные чернильные небеса. Свеча давно догорела. Заполненные документы лежали аккуратной стопкой на краю стола. Чуть в стороне от рабочего места отдыхал УПМ, тщательно проверенный на пригодность и вычищенный до блеска владельцем. Лунный свет серебрил рукояти клинков, переливался на пряжках ремней и баллонах с газом, придавая оружию особый холодный блеск и острое ощущение опасности. Сна не было ни в одном глазу. Мужчина уже и не пытался уснуть, смирившись с необходимостью до рассвета блуждать по закоулкам собственной памяти и просчитывая возможные варианты развития дальнейших событий. Нагревшаяся за день комнатушка щедро отдавала накопленное тепло. Казалось, что сами деревянные стены, потолок и пол излучали жар подобно гигантской печи. "Как же душно!" - Леви размял шею, насколько позволял жёсткий воротник и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Стало немного лучше, но воздуха всё равно не хватало. Со вздохом мужчина поднялся со своего стула и подошёл к окну. Ночной воздух приятно холодил его лицо, дарил долгожданное ощущение свежести. И всё же этого было явно недостаточно. Чувствуя жажду движения в уставшем от долгой сидячей работы теле, Леви решил сходить проветриться. Он быстро миновал тёмный коридор и начал спускаться на 1 этаж. В конце лестницы внимание капитана привлёк странный желтоватый отсвет, то и дело появлявшийся на ступенях. Едва уловимый, нервно колеблющийся, а временами и вовсе исчезающий свет проникал из общей комнаты. Мужчина стремительно вошёл туда. В гостинной было довольно светло, на диване дремала Ханджи, зарывшаяся в очередной кипе мятых бумаг. "Весьма похоже на неё," - брезгливо поморщился Леви, отворачиваясь от спящей и вновь концентрируя внимание на бледно желтом пятне, судорожно подрагивавшем на полу. Источником загадочного свечения оказалась распахнутая дверь в кухню. "Какой-то засранец забыл свечу? Они совсем что ли поохренели? Нет, однозначно, пора наказывать этих ребят, никакой дисциплины. Прямо сейчас и начнём! Наряд вне очереди? Два? Уборка кухни? Что бы такое придумать... Конюшня! Вот где работы непочатый край. Точно, этим пускай и займутся!". В предвкушении скорой расправы Леви завернул за угол с началом угрожающей речи: - Какого чёрта тут происходит? Приказ был предельно прост, вы, мелкие отродья... Брюнет осёкся, зрелище, открывшееся ему, оказалось весьма неожиданным. В центре кухонного стола на маленьком блюдце горела свеча. Пламя слегка колебалось от ветра, проникавшего в кухню сквозь открытое нараспашку окно, заставляя причудливые тени танцевать на потолке и стенах. На столе ровным слоем была расстелена чистая ткань, на которой аккуратными стопками возвышались башенки из зелёных листьев, веточек и белёсых цветов. Чуть в отдалении стоял дымящийся чайник, только что снятый с плиты, а рядом с ним расположились чистые миски. У стола на деревянной скамье возвышалась плетёная корзина, заполненная какой-то травой, а подле неё сидела знахарка, то и дело вытаскивающая из корзины длинные стебли, унизанные бледно-желтыми соцветиями. Услышав разгневанную речь капитана, девушка вздрогнула от неожиданности и замерла с цветком в руке. - Ты... Что ты тут делаешь? - Нахмурился брюнет, устало привалившись спиной к дверному откосу и с подозрением глядя на знахарку. Однако резкие слова и недовольный тон ночного посетителя ничуть не смутили девушку. Немного оправившись от неожиданности, Аста вновь вернулась к своему занятию, одновременно поясняя: - Ханджи попросила сделать на завтра для Эрена укрепляющий отвар и регенерирующую мазь. Большая удача, что тысячелистник и ромашка растут прямо за оградой, а подорожник и пастушья сумка и вовсе под окнами дома. - Вот как. С чего это Четырёхглазая так печётся о недотитане? - Леви скептически поднял брови и скрестил на груди руки, всем своим видом излучая недоверие. - Полагаю, ей совестно за слишком тяжёлую тренировку и собственную чрезмерную увлечённость. Впрочем, я могу и ошибаться, - бесхитростно ответила травница, не отвлекаясь от своей работы. Аста с самым невозмутимым видом доставала из корзинки всё новые веточки. Каждое растение она внимательно осматривала, иногда срывала листок-другой, растирала их между пальцев и вдыхала аромат, проверяя качество сырья. После этого, удовлетворенно кивнув, девушка определяла дальнейшую судьбу экземпляра. Отделяла листья от побега, срезала верхушки с соцветиями и откладывала в сторону, или возвращала растение обратно в корзину, посчитав непригодным для изготовления лекарства. Капитан внимательно следил за действиями знахарки, увлечённый ловкими и грациозными движениями девичьих пальцев. Подобно танцу разведчиков, выполняемому в воздухе при помощи приводов, руки знахарки действовали чётко, согласовано и без лишних движений, что говорило об истинном мастерство, если не о подлинном искусстве. И всё же ему определённо не нравилось, что кто-то так запросто распоряжается вверенной ему территорией. Мужчина прекрасно понимал, что за этим вторжением стоит майор Ханджи. "Надо бы приструнить Четырехглазую, ведёт себя как у себя дома". Аккерман нахмурился, между бровей пролегли глубокие вертикальные складки, а губы нервно сжались. - И как долго ты сидишь здесь? - Достаточно давно. Не думала, что могу кому-то помешать. Простите, если это так. - Мы вроде уже обсуждали "выканье", у тебя с памятью проблемы? Знахарка подняла на него свои глаза, и впервые за всё время они встретились взглядами. Мужчина вновь увидел то странное выражение светлых глаз, которое когда-то удивило его в Вальдорфе. Ни страха, ни робости не было и в помине. Зато неподдельный интерес, лёгкое удивление и искорки веселья просматривались там весьма явно. Девушка медленно кивнула и улыбнулась едва заметно самыми уголками губ. Было не похоже на то, чтобы она злилась на капитана за его нападки или смущалась от того, что была застигнута врасплох за её делом. Напротив, казалось, что от неуверенной смущающейся девчонки, что днём всячески избегала встречи с ним и пыталась слиться со стеной не осталось и следа. Или она преображалась, когда дело касалось работы? Размышляя об этом, Аккерман не заметил, что всё ещё смотрит в светло-серые глаза девушки. - А знаешь, я была уверена, что ты не спишь, - внезапно продолжила Аста, не отводя взгляд, и тут же добавила, - может быть, чаю? Вода только что закипела. Бросив беглый взгляд в сторону дымящегося чайника, Леви помедлил немного, а затем согласно кивнул. Всё же ночное чаепитие - бесценно, даже если компания оставляет желать лучшего. Капитан не торопясь пересёк кухню, снял с полки пару кружек и поставил их на стол. Затем взял с полки жестяную коробку с чёрным чаем и мысленно выругался: определённо кто-то беззастенчиво попользовался его запасом. И, похоже, у этого кого-то было хреновое зрение и весьма загребущие руки. Ощущая внутреннее негодование, брюнет насыпал чай себе и остановился перед второй чашкой: - Будешь? - Безразлично поинтересовался он у девушки. Не то, чтобы ему хотелось угощать её, но это получилось как-то само собой. Аста лишь отрицательно качнула головой: - В такое время суток я предпочитаю это, - она извлекла из одной кучки листьев несколько штук и ловко закинула их на дно своей кружки. Мимолетное удивление проскользнуло на лице капитана, прежде чем оно вновь приняло привычно безразлично выражение. Леви разлил кипяток по кружкам и, захватив свой напиток, отошёл поближе к окну. Тем временем Аста пояснила: - Это листья мяты. За колодцем её очень много, похоже кто-то однажды посеял эту траву, а теперь кусты разрослись и распространились повсюду. Мята помогает уму отдохнуть после долгого дня и плавно подготовиться ко сну. - Понятно. Можно подумать, ты все окрестности здесь успела облазить, - проворчал Аккерман. - Ну у меня было время немного осмотреться, пока вы проводили эксперименты... Тем более некоторые вещи я просто не могу не делать. Искать и находить полезные травы - у меня в крови. Это так же естественно, как дышать или умываться по утрам, - рассмеялась девушка. Капитан ничего не ответил. Облокотившись на подоконник, он задумчиво смотрел на улицу. Там, над чёрным лесным массивом в ночном небе сверкали яркие звёзды. Лёгкие облака, гонимые ветром, то и дело, скрывали огни. Ненадолго, на долю секунды, от этого казалось, что звёзды подмигивают. Зрелище было приятным и умиротворяющим, пожалуй, на небо Леви мог бы смотреть вечно... Тонкие гибкие пальцы ловко держали чашку за верхний край, оберегая её от падения, что не осталось незамеченным травницей: - Как я вижу, твоё здоровье идёт на поправку? Я очень рада этому. Леви неохотно оторвался от созерцания красот природы и вновь посмотрел на девушку. Аста же мгновенно посерьёзнела и уже совсем другим задумчивый тоном продолжила свою мысль: - Я до сих пор не поблагодарила тебя. Спасибо, что спас меня на суде. Я никогда этого не забуду. У тебя была масса причин для того, чтоб промолчать... или вовсе не приходить туда... но всё же... ты был там.., - видно было, что девушка сильно волнуется, с трудом подбирая слова, теперь же она, похоже совершенно сбилась с мысли и лишь смогла в сердцах сказать, - спасибо! Брюнет задумчиво отхлебнул чай из кружки, но не произнёс ни слова. Говоря начистоту, он и сам не понимал, что его дёрнуло прийти в зал суда, да ещё и привлечь внимание всех этих зажравшихся ублюдков и совершенных идиотов, чьи широко раскрытые от ужаса глаза не способны увидеть вполне очевидную правду у себя под носом. Леви думал о том, что всего лишь оказал девушке ответную услугу, вернул долг, однако в глубине души подозревал, что дело не в банальном ответном жесте. Возможно ему просто хотелось предотвратить хотя бы одну ненужную смерть человека случайно попавшего в мясорубку чужих интриг. Может дело лишь в этом? Или им двигало стремление быть героем? Желание быть правильным? Нет всё не то, ему глубоко безразлично мнение толпы и её отношение к собственной персоне. Пожалуй, стоит просто прекратить думать об этом, жалеть-то он точно о сделанном не станет. Секунды шли и исчезали в темноте, слышно было как где-то под окном заливаются цикады. Наконец, устало вздохнув, Леви сказал: - Тогда, на площади, зачем ты ввязалась во всё это? Аста удивлённо подняла брови: - А разве можно было поступить иначе? Леви промолчал. Вот это пожалуй и есть причина, по которой он выступил перед судом. Это та же причина, по которой другие люди выступали в разведотряд, делали научные открытия, теряли свои жизни и сжигали сердца... Порой ты делаешь просто то, что должен. Точка. Последствия и цена выбора не играют роли. Сделай или умри - вот и всё. Удивительно, как просто и ёмко уловила эту мысль знахарка. Разговор не клеился. Не дождавшись от мужчины ответа, знахарка вновь вернулась к своему занятию. На кухне снова воцарилась тишина, прерываемая лишь лёгким потрескиванием стеблей травы, к которым вновь было обращено всё внимание девушки. Луна светила за окном, мягко и нежно, как любящая мать обнимая землю своим светом. Мужчина рассматривал далёкие сосны, вглядывался в мрак леса и напрягал глаза, чтобы различить во тьме ухающую птицу. Иногда он украдкой бросал взгляд на Асту, но она, казалось, была полностью поглощена процессом. Девушка извлекала из корзины длинные стебли, обрывала их листья, раскладывая верхушки в одну стопку, верхние и средние листья - в другую, а нижние и вовсе отдельно. Оголённые стебли отправлялись обратно в корзину, постепенно вытесняя зелень. Когда с этим было покончено, а в корзине не осталось зелёных листьев, знахарка взяла острый нож и принялась растирать и разминать на доске одну из стопок листьев. Смешивая её с кипятком в определённой пропорции она получала странноватую зелёную кашицу. Девушка едва слышно что-то мурлыкала себе под нос. Похоже, она напрочь забыла о нежданном ночном госте. Время от времени отхлёбывая глоток мятной воды из кружки, Аста ни на секунду не отвлеклась из процесса творения. Отсвет пламени, ложившийся на её волосы окрашивал их в рыжий цвет и придавал болезненно бледной коже некое подобие румянца. Лоб девушки ещё украшала глубокая царапина, полученная при падении в зале суда, старые синяки не прошли полностью, а руки казались непропорционально худыми, и всё же она понемногу оживала после перенесённых ужасов заточения. Капитан давно не отрывая взгляда следил за движениями травницы, продолжавшей своё дело. Чай остывал в кружке... Внезапно девушка замерла. Быстро брошенный взгляд на Леви наткнулся на молчаливое напряжённое внимание мужчины, невольный вопрос повис в воздухе: - Что-то не так? - Если Ханджи с отрядом едет завтра в город, ты отправишься с ними? - немедленно осведомился брюнет, словно давно ждал возможности это сделать. Несколько удивлённая ходом его мыслей Аста пожала плечами: - Не знаю. Майор ничего не говорила об этом, полагаю, мне сообщат в случае необходимости. Ответ по-видимому удовлетворил мужчину, он едва заметно кивнул знахарке и спросил: - Как думаешь, у тебя получится избавить меня от этого? – Леви небрежно указал на шейную шину. Аста отложила в сторону миску с готовящейся лечебной смесью и подошла к мужчине. Она внимательно осмотрела воротник со всех сторон, легонько коснулась застёжки и попробовала твёрдый материал руками. - Думаю, мне не составит труда сделать это, но разве не доктор Флавель определяет сроки лечения? - Я не могу больше ждать. Утром я в любом случае срежу этот дурацкий ошейник, - равнодушно сказал Леви, словно речь шла о чём-то совершенно обыденном. Уловив в его голосе непоколебимую решимость, Аста понимающе кивнула. Можно было не сомневаться, именно так он и поступит. - Хорошо, я всё сделаю. Когда начнём? - Чем скорее, тем лучше. - Что ж, тогда приступим. Смеси в любом случае надо настояться. Пожалуйста, сядь, а то голова может закружиться, а я пока подготовлюсь. Аста направилась к умывальнику, чтоб вымыть руки, а заодно и нож, которым только что рубила траву. Капитан наблюдал за перемещениями лекарки с лёгким скепсисом, но предпочёл последовать совету девушки и сел на скамейку, положив руки перед собой на стол. Не обращая внимания на недовольное цыканье пациента, Аста велела ему наклонить голову вперёд и более не двигаться, а сама сосредоточилась на сложной системе крючков, протяжек и узлов, удерживающих шину в правильном положении. В неверном свете свечи было не так-то легко разобраться с этим чудом научной мысли. Капитан сидел неподвижно, ожидая, пока знахарка справится с задачей. Точно так же, как несколькими минутами ранее тонкие пальцы чётко сортировали лекарственные растения, теперь они аккуратно, крючок за крючком разбирали хитроумную застёжку, время от времени разрезая особенно запутанные нити острым ножом. С каждым развязаным узлом и разрезанной ниткой офицер приближался к вожделенной свободе, мысль об этом помогала Леви смириться со столь вопиющим нарушением его личных границ. В кухне стояла тишина, нарушаемая лишь едва различимым дыханием да стрекотом сверчка, доносившимся с улицы. Горьковато-пряный запах трав исходивший от рук Асты окутывал мужчину подобно облаку и придавал происходящему странный привкус. Брюнет был совершенно невозмутим, первоначальное раздражение сменилось молчаливым принятием, и он полностью положился на знания лекарки, позволяя ей спокойно выполнять её работу. Наконец, последний слой ткани был убран, и скрывавшаяся более недели под повязкой шея мужчины оказалась на свободе. В первую секунду Леви почувствовал сильное головокружение и прикрыл глаза, пытаясь справиться с накатившей дурнотой. - Эй, как ты?, - встревоженный голос Асты доносится откуда-то издалека, будто продираясь сквозь вату. - Терпимо, - устало ответил брюнет. Сконцентрировавшись на дыхании и стараясь не обращать внимания на боль, тошноту и мелькание мушек перед глазами, он убеждал себя самого в том, что недомогание скоро пройдёт. Действительно, понемногу круговерть вокруг стала замедляться, а ощущения стали приобретать совсем другую окраску. Мышцы, не стеснённые более ничем, вновь испытывали приятное напряжение и вспоминали, каково это удерживать голову в правильном положении безо всякой поддержки. Мужчина медленно повернул голову сначала в одну, а затем в другую сторону, прислушиваясь к своим ощущениям. Болезненная скованность заставляла детально прочувствовать, как постепенно, сантиметр за сантиметром, участки мышц, отдыхавшие до сей поры, включались в работу и вспоминали былую силу. Леви не открывал глаз, стараясь сохранить в памяти мельчайшие подробности этого момента. Удивительно! Он уже успел позабыть, какое это наслаждение: чувствовать дуновение прохладного ветерка, щекочущего тонкую кожу, не скованной более крепким кольцом осточертевшего ошейника. Нежное, едва уловимое, но такое приятное, оно расслабляло и успокаивало, доставляя редкостное удовольствие. Мужчина не сразу осознал, но постепенно к этим ощущениям добавилось что-то ещё. Ему пришлось сконцентрировать всё своё внимание на задней поверхности шеи, чтобы разобрать, что именно изменилось. Неожиданно он понял: прикосновения. Ошибки быть не могло: Леви вполне ясно чувствовал, как прохладные пальцы дотрагиваются до его кожи, обостряя и без того невероятно яркие ощущения. Оказалось, пока Леви мужественно боролся с приступом дурноты и понемногу приходил в себя, Аста убрала в сторону остатки шины и не теряя времени принялась за осмотр шеи пострадавшего. Знахарка отнеслась к этому занятию со всей ответственностью. Поскольку она была единственным человеком из отряда, разбирающимся в медицине, Аста считала своим долгом следить за состоянием здоровья разведчиков. Тем более, когда дело касалось её давнего пациента. Следуя его прихоти, знахарка позволила капитану снять повязку, но она была обязана убедиться, что подобное своеволие не приведёт к осложнениям. Как и тогда, на площади, она касалась до шеи капитана самыми кончиками пальцев, стараясь установить состояние костей, суставов, связок и мышц пострадавшего. Но на этот раз Аста не испытывала страха, отчаяния и сомнений, напротив, в глубине души она была счастлива и почти ликовала, ведь её дерзкий способ лечения принёс свои плоды и действительно помог мужчине. Тонкие чуткие пальцы скользили по изящной шее, вызывая волны мурашек и пробуждая потаённые желания, которые, как считал сам капитан, давным давно были вытеснены из его головы чувством долга и необходимостью быть идеальным солдатом разведки. Внешне спокойный и абсолютно невозмутимый, брюнет погрузился в пучину столь ярких чувственных переживаний, что на какое-то время растворился в них, утрачивая связь с реальностью. Тянущая боль и приятная ласка смешивались воедино, и этот немыслимый коктейль будоражил Леви. Ему нравилось (ему чертовски нравилось!) как уверенно, но вместе с тем бережно девушка касается его. В этих движениях чувствовалась некоторая требовательность и властность. О, она очень хорошо знала, что делает! Прикосновения то становились болезненно глубокими, такими, что хотелось сжаться, спрятать голову в плечи, то едва уловимыми, подобно трепету крыльев мотылька, что распаляет интерес своей игрой, но никак не желает оказаться в ладони. Хотелось продлить это искушение, ещё и ещё. Медицинская процедура принимала совсем другой оборот. Капитан был глубоко возмущён, тщетно пытаясь вернуть себе утраченное душевное равновесие, но тело отказывалось слушать голос разума и предательски ярко реагировало на близость девушки. К счастью Аста была всецело поглощена своим занятием и не замечала ничего вокруг. Её взгляд упал на свежий кривоватый шрам, видневшийся у основания шеи мужчины. Девушка машинально провела кончиком пальца по розоватой полоске свежей кожи, но стоило ей это сделать, Леви со странным шумным вздохом отстранился от неё. - Оой, прости, должно быть он ещё болит, - смущённо произнесла Аста, запоздало понимая, что слишком увлеклась, - в целом позвонки срослось хорошо, да и мышцы не утратили своей силы за это время. Думаю, совсем скоро ты полностью поправишься. Когда закончу готовить мазь для Эрена, отложу немного лекарства и для тебя, чтобы процесс шёл быстрее. Мужчина кивнул и негромко поблагодарил знахарку. "Совсем, как тогда", - пришло на ум целительнице, и она не смогла сдержать лёгкую улыбку, навеянную воспоминанием. Девушка вымыла руки и снова посмотрела на Леви. Капитан неподвижно сидел за столом и мстительно разглядывал осточертевший воротник, беззащитно распластавшийся перед ним на столе. - Я чем-то ещё могу помочь? - поинтересовалась девушка. - Не засиживайся здесь и прибери после себя, - безэмоционально сказал брюнет, избегая встречаться с ней взглядом, - все необходимые вещи можешь найти здесь. Он указал в сторону одного из углов кухни, где хранился хозинвентарь. Аста усмехнулась: ей ли не знать, где в этом доме хранятся средства для уборки! Не обращая внимания на девушку, капитан собрал остатки воротника, поднялся со скамьи и тут же пошатнулся, снова ощутив сильный приступ дурноты. - Всё хорошо? - обеспокоенно спросила Аста, быстро подхватив мужчину под руку. Она опять оказалась недозволительно близко. Леви ощутил, как пряди волос девушки легко коснулись его щеки, когда лекарка бросилась ему на выручку. Голова продолжала кружиться, должно быть с непривычки, и капитан чувствовал себя странно, вне времени и пространства. Пляска теней от свечи делала всё вокруг каким-то нереальным, а пьянящий аромат лекарственных трав, что подобно облаку окутывал девушку, лишь усугублял положение. Леви с трудом понимал, где он находится и что с ним происходит, перед глазами качалась мутная пелена, а предметы выглядели размытыми и смазанными. Аста вновь повторила свой вопрос, встревоженно заглядывая мужчине в лицо и крепче сжимая его плечо. Леви отрицательно покачал головой и посмотрел на неё. В этом болезненном взгляде было нечто такое, чему не находилось объяснения человеческими словами. Словно подёрнутые дымкой, серые озёра глаз хранили свою тайну, но Аста отчего-то почувствовала себя неловко от взгляда в их глубину и опустила взгляд, чувствуя, что краснеет. "Как глупо", - успела подумать она, прежде, чем мужчина убрал её руку, задержав свою ладонь на её секундой дольше, чем следовало бы, и, придерживаясь за стену, отправился в свою комнату, оставляя знахарку в одиночестве. Никто не произнёс ни слова, но оба прекрасно понимали, что ни одна живая душа не должна узнать о ночном инциденте. Не осознав толком, что же случилось, они невольно стали сообщниками, решив сохранить в тайне всё то, что произошло на маленькой кухне в час, когда дневное светило отдыхало от трудов, а миром правила ночь.