Разрывы истории

      В насквозь прогнившем от сырости и не только Восторге некоторые места всё ещё сохраняли налёт былой роскоши — пир во время чумы. То же было и с кабинетом самого Эндрю Райана, где, помимо одинокого стола, величественных колонн и статуй, подчёркивавших некую аскетичность хозяина города, была небольшая площадка для мини-гольфа и огромная стеклянная панель рядом с дверью, открывавшая вид на эту самую лунку. Идеальное место, чтобы встретить «блудного сына». Буквально.       Очередной толчок сотряс Гефест, сбивая прицел Райану, и мяч прошёл мимо лунки. Тот просто опустил вниз новый и занёс клюшку. Ждать оставалось недолго. Скоро Джек пройдёт мимо комнаты, которая намекнёт на его происхождение, после чего сам Эндрю «добьёт» незадачливого убийцу. И будет добит им.       Парень в свитере взялся из ниоткуда — единственный выживший в крушении самолёта точно над маяком. Не бывает таких совпадений. Сначала Райану показалось, что это очередной человек внешних государств, шпион, пришедший за секретами Восторга и АДАМа в частности. Правда оказалась куда проще и непригляднее.       Когда Джек умер в первый раз… в первый раз, когда Райан смог заметить это через камеры наблюдения, то решил, что его проблема решена. Но вскоре он снова увидел назойливого выскочку. Значит, тот возродился в одной из Вита-камер. Которые могли воскрешать только родственников Эндрю и его самого. И единственным родственником Райана был вынутый у проклятой шлюхи эмбрион, выращенный и подчинённый Сушонгом по приказу Фонтейна. Его собственный сын и орудие Атласа, жалкий безвольный раб, олицетворявший всё то, что так ненавидел Эндрю.       Наконец-то за стеклом показался сам Джек, выйдя из темноты на голос Эндрю. Тот ядовито вывалил всю правду на своего отпрыска, всю противоречивую ненависть к неостановимому убийце и собственному сыну. Сам Райан давно отключил себя от сети Вита-камер и теперь собирался уйти из этого мира на своих условиях.       Открыв дверь, он отдал несколько команд Джеку, сопровождая контрольной фразой «Будь любезен», полностью подчинявшей раба. Наконец, он протянул свою клюшку охотно принявшему импровизированное оружие убийце.       — Убей!       Джек окинул его равнодушным взглядом, стоя на месте.       — Ах, да. Будь любезен, убей меня.       Джек замахнулся и ударил.       Райан упал на землю. Тут же он встал снова… и весьма легко. Странно, но боль от удара почти не ощущалась.       — Убей!       — Клюшкой для гольфа. Ты серьёзно? Даже гаечным ключом приходится со всей дури замахиваться, чтобы кому-то череп раскроить. Я так тебя долго могу тыкать без особых результатов. Попросил бы лучше пристрелить тебя. Или ты просто мазохист? Просил маму доминировать над тобой и называть тебя рабом? — внезапно разразился тирадой Джек.       Райан в удивлении посмотрел на раба. Тот не должен был быть умнее ребёнка… которым тот и был, просто ускоренно выращенным. Хоть Джек и проявлял некую смекалку в исследовании Восторга, внимательно изучал и слушал найденные аудиодневники и искусно сражался… после долгих часов попыток. Но никогда Райан бы не заподозрил раба в наличии острого языка… и не менее острого разума.       Джек ещё раз легонько ткнул его клюшкой в живот.       — Располнел ты, батенька, с одним мини-гольфом в качестве хобби, да на местных харчах.       Острый взгляд Эндрю уставился точно в глаза Джека. Последнее слово было произнесено на чистейшем русском без всякого акцента… в отличие от всех предыдущих слов, как раз сказанных с акцентом русским.       — Что, дошло до тебя, Андрюша Раяновский, что дело крайне непросто, а? И нет, КГБ меня не находило и не перевербовывало. Ответ немного проще — я вовсе не Джек. Телом твой сын, а вот разумом… можно сказать, что из одного из тех разрывов, через которые Сушонг общался с Финком из Колумбии… да, так понятнее всего будет. Ну, у сознания этого никаких установок психических нет, короче. Даже «код жёлтый» не остановит моё сердце.       Райан сильно удивился, мягко говоря, понимая, о чём именно поведал Джек, но не подал виду, продолжая слушать.       — Знаешь, как я удивился, очнувшись в воде возле твоего клятого маяка? Довольно сильно, если честно. Всегда есть человек, маяк и город. И мой единственный путь на свободу лежал через маяк и город. Через притворство перед этим актёришкой Атласом с фальшивым акцентом. Путь мой всё равно лежал сюда. Остался лишь один человек. Ну, или чуть больше, чем один… — внезапно взъерошил волосы Джек, делая паузу. — Ведь бред какой-то несу, честное слово, всё отмалчивался раньше, устал молчать. Буду говорить по существу.       Джек отбросил клюшку и схватил Райана за горло, после чего заставил того медленно идти назад, в кабинет, сдавливая дыхательные пути едва-едва.       — Ты — жалкое существо, предавшее все свои тупые идеалы. Когда твоя грёбанная утопия столкнулась с кризисом, ты не нашёл ничего лучше, чем превратиться в ту самую всё ограничивавшую власть, которую ты всегда ненавидел. Жалкий лицемер, погубивший тысячи людей АДАМом и плазмидами, захвативший их разум феромонами, усугублявший гражданскую войну. Ты ничем не лучше Фонтейна-Атласа, до которого я обязательно доберусь позже.       Джек кинул Райана на землю, возле машины, которая начала отсчёт до самоуничтожения.       — И теперь ты собираешься похоронить все свои грехи на дне морском, забрать в могилу прогнившую мечту, как собственность, как тот лес в США, который ты сжёг. Идея хорошая, но… мне надо отсюда кое-кого ещё спасти. И кое-кого прикончить. За тебя же всю твою работу сделаю, белоручка. Лишь самоуничтожение отмени, да передай мне контроль над городом. Как ты видишь, я никакой не раб, а твой законный по крови наследник, готовый принять заслуженную власть. А тебе после всех косяков пора на покой, батя. Ты устал, так уходи.       Эндрю бросил ещё один острый взгляд и гордо выпрямился. После чего заливисто и звонко расхохотался. И вставил ключ в машину, нажав несколько кнопок.       — Ты оказался не так, прост, юноша. Никто никогда такого не говорил мне в лицо. Столько оскорбительной… правды. Я не знаю, кто ты такой, но ты прав. Я устал от этого города. И от всех людей в нём. Оставляю Восторг тебе.       Райан вытащил ключ из пикнувшей машины, когда всё вокруг перестало трястись, и передал его Джеку, после чего медленно зашагал прочь, к личной батисфере неподалёку.       Джек вытащил коротковолновую рацию и включил ту.       — Эй, Фонтейн, скоро я приду за тобой! Готовься!       Переключился ещё раз.       — Тенненбаум, здрасте. Кстати, вы тоже из-под Минска, как и Андрей. Немка еврейской веры, вундеркинд, сотрудничавшая с нацистами. Это так, похвальба. Я много чего знаю, и мне нужна ваша помощь. Когда я прикончу Фонтейна, нам нужно будет спасти всех бедных девочек. В помощь можно воскресить Джонни-Дельту с помощью одной из Вита-камер. Для него, правда, нужно будет добыть Элеонору… Ещё стоит найти Сигму, тоже из папочек Альфа-серии. Он же Чарльз Портер, ваш бывший коллега и создатель Мыслителя. Надо прикончить Вола, засевшего рядом с этим суперкомпьютером, чтобы с его помощью создать лекарство от АДАМ-болезни. Припряжём ещё Александра Гила. И не забыть прикончить Лэмб-старшую с её чёртовым культом, заодно и Лэмб-младшую спасём. Они сейчас как раз в Персефоне. И вот уже тогда можно будет похоронить этот чёртов город и чёртов АДАМ под водой навсегда. Без всяких сиквелов.       Женщина на другом конце долго молчала, осмысляя всё сказанное, а Джек тем временем улыбался.       Он был лишь простым смертным, которому в этом «ускоренном» и полном плазмидов и тоников теле оставалось недолго.       Но он был смертным из другого мира, которому за последние часы с огромным трудом удалось научиться отнимать чужие жизни множеством способов. Уничтожать системы безопасности и взламывать их. Побеждать Больших Папочек и спасать Маленьких Сестричек. И умирать, чтобы возрождаться в Вита-камерах.       Он был смертным, который знал всю историю Восторга от и до, которому удалось, к примеру, предупредить Лэнгфорд о газе Райана и предложить ей имитировать свою смерть.       Которому теперь удалось захватить контроль над городом, не дать умереть Эндрю Райану и получившему возможность стать настоящим героем, спася бедных девочек, пожалуй, почти единственных заслуживающих спасения в этом прогнившем городе. Ну, ещё были Дельта с Сигмой, опекунша Элеоноры — Грейс и Александр Гилберт, названные им ранее.       Осталось разобраться лишь с парой-тройкой проблем. Можно, конечно, с помощью феромонов послать мутантов-сплайсеров воевать против миньонов Фонтейна или воскресить и послать в бой вместо себя Джонни с Портером… но это было бы слишком просто.       Для такого Человека, как он.