Мой любимый враг

Прошло около полугода с тех пор, как его поцеловала та маленькая семилетняя девочка. После этого он долго раздумывал о том, что он не хочет работать стриптизером в клубе, а хочет работать на нормальной, престижной должности, чтобы, когда у него появится кто-то, и они вместе создадут семью, ему не было стыдно за свою работу в общем. Пак и сам не знает, с чего бы в его голову лезли такие мысли, как завести семью или найти нормальную работу. Но намерен был он на сто процентов. За эти три месяца Пак подавался в разные места, но, услышав, что он работал стриптизером, все отказывали. Кто-то сразу говорил «таких мы не принимаем», кто-то тянул с ответом, говоря, что подумают. Хотя Пак знал, что ему откажут, просто обидеть не хотят. А мать, узнав, что он ищет другую работу, очень обрадовалась, мол, вот, теперь он взрослый. Так и пролетели три месяца. Пак стал сомневаться, что его вообще примут куда-то. Поэтому, когда он заходил в здание какой-либо компании, то подумывал, зачем ему говорить правду, о том, что он работал в клубе. Соврет разок, скажет, что пока опыта не было, что не работал еще нигде и всё. А может, всё получится? Вот что крутилось у Пака в голове. Так что он даже не заметил, как оказался в кабинете секретарши директора.  — Кхм-кхм… здравствуйте… Я тут по работе, я отправлял вам резюме. Я же с вами… — Да. Вы со мной разговаривали, — сказала секретарша больно уж колко. — Подождите минут десять. Сейчас в кабинете директора сидит замдиректора. — Хорошо… спасибо. Не прошло и десяти минут, как из кабинета выходит статный мужчина, лет двадцати восьми, не больше. Красивый блондин, высокий, мускулистый. Паку он показался очень знакомым, но на это Чимин не обратил внимание, мало ли, что, в жизни много разных людей, похожих друг на друга. Тем более, тот мужчина его тоже не узнал. Значит, мы не знакомы, подумал Пак.  — Можете заходить, — сказала секретарша, вырывая того из мыслей. Опомнившись, Пак резко встал и что-то пробубнил в ответ. Заходя в кабинет директора, он закрыл за собой дверь и подошел к столу. Поклонившись, он ждал ответа директора. Тот с хрипотцой и ноткой усталости сказал присаживаться. Пак так и сделал. — Так как вас зовут?.. — спросил директор у Пака. — Чимин. Пак Чимин, — сразу вставил Пак. Директор как-то не так посмотрел на него, с каким-то удивлением даже. Но, кивнув в ответ, тут же состроил безразличное лицо.  — Меня зовут Мин Юнги, — строго сказал Мин. — Кем вы работали раньше? Вот тут Чимин заволновался, ладошки потели, а сердце билось сильнее. Да… Чимин не умеет врать, хотя врет и редко, но сразу выдается с поличными. Так что он смирился с этим. Если и в этот раз откажут, он заведет список «я смирился с отказом на принятие на уже какую-нибудь работу».  — Хмм… тогда мне без разницы, кем вы работали Чимин, — к удивлению для Чимина, проговорил Юнги, — главное, что вы умеете и знаете. Тогда… За последние годы Мин поумнел. После того случая с Чимином Юнги не изменялся даже. Делал в универе то, что делал всегда — издевался. Но со временем понял, что ему надоело заставлять страдать остальных. Конечно, он и в школьные годы любил издеваться, но не так жестоко, как в универе (в школе свои шалости). Да и мать через два года умерла. Вот тогда парень вовсе стал закрытым в себе человеком. Он перестал вызывающе себя вести, замкнулся в себе и не хотел с кем-либо разговаривать. Юнги хотя и был жестоким, но сильно любил мать. Та, когда заболела раком, начала потихоньку чахнуть, ей становилось хуже с каждым днем, а в глазах почти не было жизни. Она долго лечилась, принимала химиотерапию и, что удивительно, прожила она дольше, чем ей ставили прогнозы врачи. Но те предупреждали, что это ненадолго. Хоть мать и живет дольше, чем ей дали, но максимум через полгода ее всё-таки не станет. Так что Юнги был зол на всех, на весь мир. Это было несправедливо. Почему именно его мать?! Он рыдал каждый вечер. Не мог терпеть боль внутри, хоть утром и улыбался матери, уходя в универ. Вот тогда у него начались проблемы. После того, как его мать заболела раком, а Юнги стал ненавидеть весь мир, он нашел утешение. Этим утешением и было издеваться над людьми, над омегами. Из-за издевательств он как-то отвлекался от болезни матери. Ему нравилось видеть боль другого, раз его мать так мучается — пусть мучаются и другие. Вот таким садистом был Юнги. До тех пор, пока не понял, что ему это вовсе и не нравилось, это просто оболочка из всего, он повзрослел, мать умерла, а отец также стал увядать после смерти жены. Через два года и он скончался. Юнги был окончательно подавлен. Он делал хрен что, несколько раз пытался совершить самоубийство, резал вены. Но его спасал его лучший друг, Намджун. Намджун был старше на год, приехал из Пусана. Он, как и Юнги, учился в том же универе, по словам Намджуна, только вот Юнги его не замечал. Вот и Джун к нему не лез. Но после смерти матери Юнги, Намджун заметил, как парень чахнет на глазах. А однажды он увидел Юнги на улице возле школы с соджу в руках. Тот лежал неподвижно, Намджун вовсе думал, что тот уже сдох, но тот что-то мямлил во сне. Так что Джун его пожалел и повез к себе домой. А утром он чуть себе не заработал инфаркт. Увидел, как в его ванне Юнги сидел и собирался порезать вены бритвой. Вот тогда Джун прихуел. Он схватил того за руки, заломил за спину и кинул бритву в сторону, тот пыхтел, мямлил что-то невнятное, хотел высвободиться из сильной схватки. Но тот его сильно держал и стал кричать.  — Долбоёб ты ненормальный. Что с тобой не так?! Что случилось, раз умереть захотел? Ты в моем доме чуть было не убил себя. Что бы я сказал полиции?! Придурок чертов! Сказал бы, что незнакомец, которого я привез ночью домой из-за того, что тот лежал на земле, а я его пожалел, убил себя?! Ты хоть знаешь, что мне не поверят, а то и вовсе посадят в тюрьму. Ты видимо только о себе и думаешь, долбанный придурок, раз убиваешь себя в чужом доме! — закричал Джун не ослабляя хватку.  — Хах! И зачем же ты помог мне тогда, герой, блять?! Оставил бы умирать, там, на улице. Тебе не пришлось бы тут возится с моим трупом. Сам полез спасать меня, теперь орёшь на меня. Кто тут, после этого, долбоёб, ты, сука?! — стал кричать Юнги, захлебываясь в собственных слезах. Джун ослабил хватку, внезапно сжимая в объятиях.  — Да! Я — придурок, что помог такому сумасшедшему, как ты! Дал бы тебе там умереть, а что, я же тебя даже толком не знаю. И всю жизнь мучился бы, виня себя за то, что не смог этого трупа спасти… — как-то спокойно сказала Джун, уже не задыхаясь. — Спасибо хотя бы сказал, что ли…  — Да пошел ты на х*й! Я тебя даже не просил! Да кто ты такой, чтобы отбирать право мне покончить с собой. Какое у тебя право есть?! Зачем спасать такого отброса, как я?! — стал орать Юнги. Но Джун сильнее сжал Юнги в объятиях и попросил, чтобы тот ему всё рассказал. А что Юнги? Ему нечего было терять, рассказал ему всю историю. Начиная от матери, заканчивая отцом. Джун всё понял, даже пожалел, что накричал на него. — Дерьмо, а не жизнь… — сказал Нам. — Ага, представь, сам не знал, что дерьмовая у меня жизнь, — закатив глаза, сказал Юнги. — Ты хоть раз можешь нормально общаться? Или не умеешь?! — досадно проговорил Джун. — Скорее, не умею… — засмеялся Мин. — Да ладно… С тех пор они хорошо поладили. Юнги закончил универ, продал квартиру, весь хлам в ней. Сперва он жил у Джуна, пока не закончил университет. После они вместе переехали в Пусан, там уже совместно открыли компанию. Джун отказался быть директором, слишком уж трудная должность, так что стал замдиректором. Они всегда были вместе — от начала бизнеса и, предположительно, до конца. Они верили друг другу, как никто другой, ведь знали все трудности и жизнь друг друга. Иногда Юнги был безмерно благодарен Джуну за то, что тот спас его от самого себя в тот день, исцелил, стал другом и братом. Юнги не показывал, как сильно любит Джуна, не любил он эти нежности, что поделать. Наверно, кроме Джуна, он вообще не любил людей, — по словам тех, кто с ним общался. Сейчас… После долгого разговора между ними, Юнги сказал, что Чимин принят. Что секретарша поможет ему всё освоить, так как сама увольняется (надоели ежедневные ругательства со стороны начальника и страшный взгляд), да и Юнги был не против, что она увольняется, был наоборот рад, а когда увидел Пака, то и вовсе подумал, что удача улыбнулась ему. Сперва Юнги Чимин показался очень даже знакомым, но он никак не мог вспомнить, откуда он его знает, но ладно. Он и вспоминать не хотел, не было желания, да и вспоминать было не о чем, больные раны и точка. Так что он и не старался. За эти времена Юнги изменился: покрасил волосы в мятный цвет (ему Джун предложил). Сперва Юнги был против, но после, увидев, что ему идет, смирился. А Джун смеялся, говоря, что он зря волновался, что он — друг, а друг плохого не пожелает. Он стал более мускулистым (раньше был худощавым), ходил в зал с Джуном. И тут Джун постарался, заставил Юнги ходить с ним, говорил, что ему одному скучно (хотя Юнги знал, что Наму вовсе не скучно, он просто хочет отвлечь друга, чтоб тот вовсе не впал депрессию). И за это Юнги был ему благодарен, хотя и ворчал, что это пустая трата времени, что за это время он мог и сладко поспать. Его тело помогло ему кое с чем. Ну… За ним бегали много девушек и не только, так что ему это очень даже понравилось, поэтому теперь он сам, без чьих-либо слов, ходил в зал, качался. Прошло около двух недель, как Чимин стал работать в компании Юнги. Чон и Тэ были безумно рады этому, а про мать можно помолчать: она была на седьмом небе от счастья. Да и Чимин был рад, что устроился на нормальную работу. Чона и Тэ он не забывал (хотя какое там забыть, он там только и работал, что две недели). Он был очень благодарен им, ведь они помогали ему в трудные дни жизни. Так что, он к ним в клуб приходил почти каждый день, поведать их, а иногда и оставался у них дома. Тэ дико скучал по нему, на это Чимин хохотал, говоря, что он каждый день приходит, когда это Тэ успевает скучать по нему, на что Тэ дулся, а Чонгук смеялся в кулак.  — Знаешь, Тэ… мне мой босс кажется слишком уж знакомым, за эти две недели я много раздумывал, кого он мне напоминает, никак не могу вспомнить… — задумчиво сказал Пак.  — Опять ты за своё. Да не думай. Зачем копаться в прошлом, у тебя там не было ничего хорошего, чтобы можно было обдумывать и стараться вспомнить. Для тебя это был трудный период жизни, так что забудь…  — Но…  — Никаких «но»! И точка. И вообще, давай перестань а. Когда ты говоришь о прошлом, я всегда вспоминаю того тварюгу, что чуть было не изнасиловал тебя, ты из-за него чуть в психушку не попал, если не психолог…  — Стой! Юнги… Мин Юнги… — у Пака расширились глаза. — Ага. Ты о чём? Это же твой босс. — Так звали того, кто меня чуть не изнасиловал… Простите, долго задержалась с продой. Но в этот раз не задержусь (😉). Ха-ха-ха. Если будут вопросы, спрашивайте. Так как мне моя бета задала несколько вопросов по поводу фф и его сюжета, так что я теперь сомневаюсь в том, что понятно написала. Или никто кроме меня не понимает?