Мой любимый враг

7:30 Будильник звонит, молотом ударяя по ушам, а окном бушует сильный ливень. Юнги с трудом выключает будильник и старается подняться. Попытка номер один не была удачной, как и все последующие. «Я только упал, не свалился же с десятого этажа», — простонал Мин. На работу сегодня он точно не пойдёт, уже решено. Поэтому, с трудом взяв телефон с тумбочки, Мин набирает знакомый номер. — Джун, где ты? — хрипло спросил мятноволосый. — Юнги? Я на работе. Что с тобой? — с тревогой спросил Ким. — Я вчера упал пятой точкой, поэтому сейчас не могу встать. Я не знаю, как так свалился, что прям встать не могу. А еще, блять, я в туалет хочу! — простонал Мин. — Так, Мин, ты знаешь, что сегодня приходит директор Хан, с которым мы должны подписать договор?.. — БЛЯТЬ! За что-о-о?! Что за день такой сегодня?! — Так, Юн, перестань орать. Я что-нибудь придумаю. Ты оставайся дома. Я сам встречусь с директором Хан. Я же и раньше делал это вместо тебя. — Но это же другое. Это слишком важный человек… — Перестань, Юнги. Мы с секретарем Сокджином встретим его. А вот нянчиться с тобой я не могу. Я кого-нибудь пришлю… — послышалось шуршание и знакомый голос: — О нет! — О, секретарь Пак, ты то мне и нужен!<i> — Только не он!.. — не успел договорить Мин, как Джун отключился. «Блять». Через полчаса было слышно, как кто-то проворачивает ключ в замочной скважине входной двери и через минуту тихонько открывает ее. Мин ждёт… не зная, чего именно. Шаги приближаются, потом удаляются, а затем снова приближаются, и за дверью стоит никто иной как Пак Чимин с глупой улыбкой. — Доброе утро, Мин! — заходя, говорит Пак. — Ага, добрее некуда, — закатив глаза, произносит Мин. Мин снова — по счету это двадцать шестой раз — пытается встать, но безуспешно: он опять со стоном падает назад. — Подожди, я тебе помогу… — Не стоит, я сам! — почти кричит Юнги. — Не нужна мне твоя помощь! «Кого-то другого не мог отправить, кроме него», — ворча про себя, пытается встать упрямый, как осел, Юнги. Прогресс. Он смог сесть на кровать, а дальше… дальше хуже. Копчик ужасно болит. — Так, окей. А дальше? Как ты дальше собираешься вставать? — холодно спросил Пак. — Подай мне телефон, разберусь, — бросает директор. — Возьми сам. Тебе же помощь не нужна, — сказав эти слова, Пак выходит из комнаты. — Вот засранец, — бубнит Мин и опять падает на кровать, — полежу тогда целый день… — живот забурчал, как назло. «Я же вчера ничего не ел, кроме того как пить кофе…» Чимину надоело. Надоел характер Юнги, как он обращается с ним, как ворчит, бесит своим присутствием, да и всё в Юнги бесит Чимина. Всей душой проклиная Юнги, Чимин находит кухню, что искал, пока думал. Заходя в нее, он ставит продукты и лекарства на стол и подходит к холодильнику. Открывает, а там ни фига нет, «хотя нет, тут мышь повесилась». Он достает с пакета продукты и раскладывает по холодильнику. Закрыв дверцу, направляется к шкафу. Хоть там что-то есть: в коробке пакетики чая, зеленый, ромашковый, мятный, персиковый. «Да он любитель чая», — пронеслось в голове у Пака. Дальше он увидел хлопья, рамен быстрой готовки и мелкие вещички. — Такой богатый, а поесть ни фига. Хотя, наверное, он и не ест дома… С такими словами Чимин стал готовить завтрак. Джун сказал позаботиться о нём, на что Пак, конечно же, согласился. Во-первых, он просто добр ко всем; во-вторых это из-за его помады, Мин тут страдает?, в-третьих… Пак и сам не знает… Закончив готовить, Пак идет в спальню, где лежит Мин. Открыв дверь, он видит, как тот посапывает, не смея двинуться с места. Подойдя к Юнги, Чимин с любопытством поглядывает и изучает его. «Когда он расслаблен, не такой уж и кабан, как кажется», — думает Пак. Ему не хочется будить директора, он вовсе не готов выслушивать ворчания. Но завтрак стынет как никак, так что будить приходится. — Вставай, придурок, — толкает в плечо, — слышь, тебе нужно поесть. — Блять, опять ты? — разлепляет глаза Мин. — Представь, да, я! — закатывает глаза Пак. — Я тоже не особо радуюсь потому, что помогаю тебе, но меня Джун-хён попросил приглядеть за тобой, поэтому я тут. Мне тоже не особо нравится твоя компания. — Ты забыл, что это из-за твоей помады? — Моя вина в том, что ты такой хрупкий? Хотя на вид не скажешь. Так что не веди себя как упертый баран и вставай. Завтрак стынет, — помогая встать, говорит Пак. На что Мин закатывает глаза, но в этот раз не отказывается от помощи. Однако снова вспоминает про вчерашние губы. Может, спросить все-таки Пака? Может, он знает? Но он быстро отгоняет эти мысли и говорит, что хочет в туалет. — Блять, а ты сам не можешь? — Зачем ты мне тогда? Если бы мог, то я уже давно был бы в туалете. Оба с трудом поплелись в туалет. Заходя в туалет, Чимин споткнулся и упал прямо перед Юнги, на колени. Сперва он хотел встать, но, посмотрев наверх, в глаза Юнги, он пожалел. — Стой!  — И не подумаю! Открывай рот! Воспоминания нахлынули в самый неподходящий момент. Тот день был самым ужасным и позорным для Чимина. Тот день был его больным местом, той больной темой, что так отчаянно пытался скрывать ото всех парень. В глазах начала собираться влага и Юнги перед ним начал плыть, когда тот дернул его за плечо. — Эй, ты чего?.. Чимин? — с испугом спросил Мин. — А?.. сейчас… — Пак поднялся с места и помог Юнги добраться до туалета. Отвернувшись от Мина (чтобы тот сделал свои дела), Пак быстро утёр слезы. Оба вышли из туалета и прошли на кухню. Кушали они молча: никто не хотел прерывать тишину, думая о своём. Пак думал ни о чём, а Юнги раздумывал на тему того, что сейчас произошло. Тишина длилась до тех пор, пока не позвонил телефон Пака. — Да, Джун-хён, я у директора Мина… Он кушает сейчас. Ага… сейчас передам, — Пак вручает телефон Мину, на что тот не сразу реагирует, но потом отвечает. — Да, Намджун. Со мной всё в порядке, — врет Мин. — А что с директором? А-а, еще не началось… ок, позвони, как закончится… хорошо, пока… Выключив телефон, Юнги отдает его Паку. Опять неловкая тишина, но оба уже вышли из раздумий. Первым прервал напряженную атмосферу в кухне Чимин: — Юнги… Я хотел тебя спросить уже давно… — чесал затылок Пак. — Эм-м-м… с чего бы начать? — нервно улыбнулся Пак. — Странно конечно спрашивать именно сейчас, столько лет прошло, но почему бы и нет… ты меня раньше так сильно ненавидел?.. — опять неловкая тишина. — … — Хорошо, не стоит отвечать. Кхм… да и зачем я заговорил об этом… — встав со стола, Чимин принялся убирать посуду. — Ты мне в любви признался… — послышался голос. — Что?.. — от внезапности ответа испугался Пак. Но потом, успокоившись, он продолжил мыть посуду. — Но это было, когда мы еще были детьми, в школе. Тогда я был подростком, и мало ли, кого там любил. Просто детская любовь… — ответил Пак. — Хм… детская любовь? — с какой-то неясной ноткой обиды осторожно проговорил Юнги. — Да, детская… Опять молчание. Чимин уже думал, что разговор закончен… — Знаешь, в то время меня мало, кто любил. Я сам себя даже не любил, — от своего откровения удивился даже Мин, — тогда родителям было не до меня. Я просто был сам не свой, понимаешь, да и друзей у меня не было… — Как же твоя банда, что всегда ходила с тобой? — осторожно спросил Чимин, боясь спугнуть Мина. — Хэх, банда говоришь… Да они никогда не были мне друзьями. Они были вместе со мной только из-за того, что у меня был авторитет плохого парня или как там ещё… да и они меня со временем бросили, чего я и ожидал, собственно. А когда ты мне признался в любви, то я совсем запутался. Ты мне открыл свои чувства, понимаешь. Ты сказал мне то, что я хотел услышать от родных… — со слезами на глазах продолжал Мин. — А затем я и сам не понял, когда успел возненавидеть тебя. Мне нравилось унижать тебя, издеваться над твоими чувствами. Я тебя сильно ненавидел, может, потому, что любил?.. — уже и сам задался вопросом Мин. Чимин находился в шоке от такой откровенности Юнги, он замер, понимая, что Юнги только что сам признался в своих чувствах к нему. Он не мог произнести и слова, стоял, как вкопанный. Однако, увидев, как по щекам парня напротив скатываются слёзы, не смог терпеть и теперь стоял и обнимал того настолько сильно, настолько вообще мог. Да и Мин не вырывался: ему давно нужно было вот так вот признаться, отпустить тот камень с души. Но в это время Мин почувствовал, как его отпустили, и ему стало жутко стыдно за то, что он показал свою слабую сторону перед Чимином, а ведь они не до такой степени близки?, чтобы так откровенничать. И сколько Пак работает у Мина? Месяца четыре, может, шесть?.. Чимин без лишних слов, подошел к пакетам и достал оттуда какие-то лекарства и мазь. Он приблизился к Мину, повел того на диван. — Снимай брюки и подними майку. — Что? — удивился Мин — Я тебе принес мазь от боли. Уже ничего не говоря, он немного отпустил брюки и боксеры Юнги и принялся наносить мазь. Юнги было жутко стыдно из-за того, что он так откровенно рассказывал Паку то, что не говорил даже Намджуну. Когда они закончили Чимин наклеил пластырь и помог Мину добраться до кровати. Так они провели целый день, ничего не говоря. А иногда просто перекидывались словами, типо «кушать хочешь?», «принеси мне это, принеси мне то…» Так вечером Пак ушёл домой, а Мин в это время спал. Проснувшись, он встал с кровати. По сравнению с утром, его состояние заметно улучшилось. И заметил на двери стикер. «Я ушел домой, ужин в холодильнике, разогрей и покушай, не питайся только раменом. Пластыри, мазь и обезболивающее стоят на столе. Я поменял пластырь на твоей спине, пока ты спал. Береги себя.» Чимин Прочитав записку, что оставил Пак по уходу, Мин невольно улыбнулся: тепло разлилось по всему телу. Отклеив от двери стикер, он подошел к мусорному бачку, где стоял рядом с письменным столом. Он хотел уже было выбросить стикер, но в последний миг остановился. — Мало ли что, может, пригодиться… — сказал Мин и, открыв шкафчик письменного стола, аккуратно заложил его под тетради. Но тут он в самом внизу заметил свой старый дневник, в который с самого детства писал свои заметки и описывал дни. Достав его, он подумал, что давно он не приводил в порядок свой письменный стол, раз его дневник до сих пор лежит здесь. Взяв дневник в руки, он хотел его выбросить, но вновь остановился на полпути, так же как и со стикером, он не мог его выкинуть… Сев на кровать, стал рассматривать, что там. «Дорогой дневник…» — Как банально, Мин Юнги, — усмехнулся парень. «Я одинок? Наверно. Может, мне не хватает любви? Точно. Я так много прошу? А может, я делаю что-то не так? Или со мной что-то не так? Я рад, у меня есть ты, мой друг, которому можно доверять, ведь правда? Я стал замечать, что мои родители меня вовсе не замечают. Они похолодели по отношению ко мне. Мама накричала на меня, мол, будто я веду себя как ребёнок, хотя давно уже взрослый…» Дальше следовала еще одна запись: «Привет, дневник. Я веду себя как взрослый, это так радует маму. Хотя по ней не видно. Но больше она меня не ругает…» «Привет. Представляешь, мне один парень признался в любви сегодня, сопля зеленая. Хотя он и милый, но мне вовсе не нравится. Я пока не знаю, как его зовут, то ли Чимун, то ли Чихун…» — Чимин… — горько улыбнулся Мин. Дальше стало еще хуже. Он описывал свои трудные дни: то, как он часто обижал и издевался над Чимином. Иногда следовали записи о том, что он жалеет об этом, но он остервенело их вычеркивал. Затем он описывал свои эмоции от потери матери, Юнги вспоминал, как она перед смертью сказала то, что он так долго хотел услышать. То, что она его любит. В некоторых местах были небольшие кляксы и мокрые следы, что говорило о том, что слёзы падали на страницы. Потом смерть отца… Дальше он не смог прочесть, слишком больно вспоминать прошлое. Кушать он так и не захотел, так и уснул на своей кровати с дневником в руках. На утро он проснулся от звуков, издаваемых кем-то из кухни. Умывшись и переодевшись, он спустился вниз. — Чимин? Опять пришёл? Я же сказал, что помощь мне не нуж… Джун? — удивился Мин. — А ты кого-то еще хотел тут увидеть? — засмеялся Джун. — Чего такой кислый? Не рад меня видеть? — Нет, просто я думал, что это Чимин, — сев за стол, ответил Мин. — О-о-о, вот оно что. Нет, это я, твой Джунни, — улыбнулся Намджун, говоря слова по отдельности. Но Мин не обращал на него внимание, думая о своём. — Мин. Что-то случилось? — спросил Ким, положив руку на плечо мятноволосого. — А? — опомнился Мин. — Что-то случилось? Что с тобой? — Да не. Ничего… — Что-то не так. Надеюсь… ты?.. — не сильно сжав плечи друга, спросил Ким. — Со мной всё в порядке, Джун, — подавленно улыбнулся Мин. На что Киму было больно смотреть. — Ладно, когда придет время, тогда и скажешь. А сейчас поешь. — Кстати… — Да? — Как прошла встреча с директором? — Ты видишь, у меня настроение хорошее, а зна-а-чит всё отлично. Она подписала документы, — с улыбкой произнес Джун, — можешь спокойно кушать. Через час они были на работе. Намджун, пожелав удачного дня Юнги, ушел в свой кабинет, а директор в свой. Когда он направлялся в свой кабинет, то увидел Чимина. Тот сидел в своём кресле и работал за своим компьютером. Он не обращал внимания на Мина. — Эмм… доброе утро, — хрипло произнес Мин. — Доброе утро, — безразлично ответил Пак. Мин удивился. Как после вчерашнего Пак так пофигистично с ним разговаривает? Да он же ему душу излил! — Чимин. Эм… секретарь Пак, зайди ко мне в кабинет. — Хорошо. Уже как десять минут Мин сидел в тишине и думал о своём. В это время в дверь постучали и зашел Чимин с чашкой кофе на подносе. — Вы меня звали, директор? — зашел Чимин и остановился перед столом Мина. — Да… кхм-кхм. Я хотел поговорить о вчерашнем. Забудь то, что я тебе сказал… — А что вы сказали, директор? — Что? — удивился Мин. — Не беспокойтесь, я обо всём уже забыл и вам советую, — так же спокойно произнес Чимин, — если вы меня по этому поводу звали, то не волнуйтесь. И да, извините, директор, у меня еще есть дела, которые вы мне поручили. Я должен их закончить, — с такими словами Пак поклонился и вышел из кабинета. А Юнги так и остался с полуоткрытым ртом. Юнги сидел за компьютером и работал над документами. Поняв, что глаза у него уже болят и слезятся, он снял очки и принялся тереть глаза. Спина побаливала, делая хуже и так уставшему Мину. Часы показывали 17:47. Вспомнив, что ему нужно поменять пластырь, он открыл шкафчик и достал все необходимое. Он подошёл к зеркалу и немного приспустил брюки. Держа край рубашки зубами, он открыл тюбик и выдавил мазь на руку; растерев всю мазь, он только хотел открыть пластырь, как в дверь постучали и без спроса открыли. На что Мин испугался и повернулся в сторону двери. — Мать твою, кто это… … — Мин… — Джин на секунду остановился, смотря на спущенные брюки мятноволосого. — Что за… Джин? Что ты тут делаешь? — Я тут работаю, Мин, — смущенно улыбнулся Сокджин. — Я… Я не об этом. Что ты делаешь в моем кабинете, точнее, зачем пришёл? Ох… короче, что тебе надо? — не находя слов, Мин открыл пластырь и приклеил на поясницу, ничуть не стесняясь зашедшего в кабинет парня. — Чего стоишь, может, сядешь уже? Джин, тихо посмеиваясь, сел на кожаный диван. Юнги поднял брюки и сел на своё место. — Ты документы те посмотрел? Мне нужно их Намджуну отнести, он просил. — Да, конечно, — взяв документы со стола, тот передал ему. — А почему Джун сам не пришёл за ними? — Да он сейчас занят, не отходит от компьютера. Так что меня послал, да и в общем я — его секретарь, так что делаю своё дело, помогаю, — улыбнулся Джин. — Не только… — засмеялся Мин. На это Джин ничего не ответил, только засмущался, а потом, закатив глаза, встал, взял документы и улыбнулся. — А ты, мой милый, дверь в свой кабинет закрывай перед тем, как раздеваться тут, всё-таки рабочее помещение. Не дай бог кто-то зайдет, — заиграл бровями Джин. — Ты со мной заигрываешь, хён? — засмеялся Мин. — Вижу, я тебя соблазнить успел, если ты уже перешел на «милый». — Делать мне нечего. У меня свой альфа есть. А вот про «милый», то ты и вправду милый, если не считать твой характер, — подойдя и растрепав мятные волосы, ответил Джин, — и ещё, если бы твой секретарь-омега зашел вместо меня, опозорился бы ты, смущая его. Совесть хоть имей. И еще мне кажется, у твоего секретаря скоро течка, а ты тут его соблазнить решил, — засмеялся Джин. — Айщ, да ладно. Да ему по фигу на меня, он меня таким уже видел. Ничего, не смутился, — почесал затылок Мин. — Оуу… А что у вас там… — Хё-ё-н, ты чего? Просто он у меня дома был: Джун его отправил ко мне, когда я повредил спину и помогал, да и… блять, почему я тебе отчитываюсь? — сам удивился Мин, на что Джин громко засмеялся. — Да шучу, даже если что-то было, я рад за тебя, точнее, мы с Джуном. Давно тебе нужно омегу завести. А Чимин — самое то, — тепло и как-то по-отечески улыбнулся Джин. — Он меня ненавидит, какие там отношения… — Почему? — Да долго рассказывать, хён. Давай выпьем в эту субботу, может, и поговорим об этом. Джун, наверное, и так устал, так что я его тревожить не стану. Да и вопросы у меня тут появились… — Ты же не пьёшь? — засмеялся Джин. — Ой, да ладно, захотел. Не хочешь, не надо, — сказал Мин, снова занимаясь документами на компьютере. — Ты что! Когда ты сам предлагаешь… Я не сумасшедший, чтобы отказываться, — выдавив смешок, он подошел к двери, — в субботу, так в субботу. Я только за. — Да и кстати… Я про течку твоего секретаря не шучу, странно, что ты не чувствуешь. Может, ты прав, Чимин — не твой истинный, — размышлял вслух Джин. — Да и ладно. До встречи, Юнги. — Наверно, — устало улыбнулся тот. — До встречи… 19:15 Сегодня Мин решил уехать пораньше: он жутко устал, да и поясница болит. Конечно, не так сильно, как вчера, но болит. Выходя из кабинета Юнги заметил, всё так же работающего Чимина. «Трудоголик чёртов», — подумал Мин. — Я ухожу… — Ага. Пока, — попутно не отрывая глаза от компьютера, ответил Пак. — Эмм… Я тут хотел спросить… — Что? — Что? — «Ничего я не хотел спрашивать! Вот придурок». — Завтра суббота, выходной. Не хотел бы ты выпить со мной и Джином? — «О чем я, блять? Какого черта я его зову с собой вообще?» — Нет, извини. Я хочу отдохнуть в свой выходной, — устало произнес Пак — Отлично, — облегченного выдохнул Мин — Что? — удивился Пак. — Я хотел сказать, что ты прав. Отдохни, ты отлично поработал, — мысленно Юнги дал себе подзатыльник. — Эмм… Спасибо? — Отлично. Я ушёл. Выходя из здания компании, Мин облегченно вздохнул. — Что со мной случилось? — немного подышав в свежем воздухе, он двинулся по направлению к своей машине. Остановившись у автомобиля, он посмотрел на окно здания, в то, где виднелся сидящий за компьютером Чимин, снова глубоко втянул воздух, садясь за руль.       POV JIMIN Что это было Чимин и сам не понял. — Странный какой-то. Так парень просидел около часа и собирался уже идти домой, но почувствовал жаркую боль внизу живота. — Блин. Течка… С такими словами он позвонил Техёну, и тот его моментально забрал. Придя домой, Чимин выпил обезболивающие и лег на кровать. Внизу жгло, но лекарство постепенно начало действовать. Немного расслабившись, Чимин уснул, но перед тем, как он уснул, в голове мелькнули слова Мина: »…Я тебя сильно ненавидел, может, потому, что любил?..» Воскресенье. День, когда Чимин отдыхает по полной. Точнее, он и в этот день не отдыхает, как следует. Но для него это отдых. Да о чём я. Чимин до сих пор работает в баре, танцует стриптиз. Тэхен долго его уговаривал, чтобы тот перестал этим заниматься, приводил как аргумент то, что у него есть работа, и, если узнают, что он тут стриптиз танцуют, вышвырнут из работы. — Тэ-э-э… я буду этим заниматься, сколько тебе повторять. Не брошу же я это дело. Танцы я люблю и бросать не намерен! — уже в который раз повторет Чимин. — Я не говорю, чтоб ты не танцевал. Танцуй сколько влезет, — глаза Пака заблестели, — но не стриптиз же, и тем более — в баре, где столько голодных альф смотрят на тебя и раздевают глазами! — не унимался Тэхен. — Вот именно смотрят. Что в этом такого? Я же не сплю с ними. Я просто танцую. Это меня расслабляет. Когда я танцую, передавая все свои эмоции и чувства через танец… — Так танцуй дома! Что тебе мешает? — разводит руками Тэ, уже не выдерживая упертости Чимки. — Ты не понимаешь, когда на тебя смотрят… так… — думает Пак. — То это совсем другое… — Боже-е, тебя не переубедишь! — Ты и сам знаешь это, — улыбается Чимин. Чуть позже уже оба сидят и смотрят телевизор, кушая чипсы. Один хочет посмотреть драму, другой — ужастик. Потом разговаривают о своём, рассказывают, что с ними произошло. Ведь в последнее время они меньше стали разговаривать. Так как у Чимина — работа, а Тэ тоже не сидит на месте, помогает Чонгуку с баром. — Кстати о баре. Ты же сегодня не будешь танцевать? Я ведь прав? А то у тебя течка. — Ну… я подумаю… — Ты охренел?! Какое еще «подумаю»? Не рискуй своей же жопой! Придурок! — вопит Техён. — Да не ори ты!.. Но… признайся, — лукаво улыбается Пак, — будет захватывающе, если я буду танцевать на сцене с течкой, а? — Хрен тебе! Захватывающе… не хватало еще, чтобы тебя прям там отымели! — возмущается Техён. — Посмотрим…