beautiful ones

      А время всё летело, шла вторая четверть и родители начинали всячески намекать, что пора бы уже и к поступлению начинать готовиться. Точнее, намекали они на это все летние каникулы и первую четверть. Тарья собиралась основательно готовиться со второго семестра и в итоге они пришли к компромиссу: последние в жизни летние каникулы она проводит как нормальный человек с нормальной жизнью, не осложнённой экзаменами, окончанием школы, поступлением и прочим дерьмом, первую четверть — тоже, а со второй честно начинает подготовку. Поэтому с наступлением ноября намёки родителей переросли в прямые вопросы типа «ну и когда ты думаешь учиться?», а однажды вечером, вернувшись с вокала и увидев на кровати книгу, которую она купила летом для подготовки к поступлению и благополучно забыла дома в Бремене, а родители, видимо, нашли и привезли, Тарья осознала, что ей никуда не деться. Поэтому остаток того вечера и полночи она делала всё, что в голову приходило, но не смотрела на книгу. Например, разбирала коробку, где лежали все сохранившиеся и закончившиеся альбомы, тетради и какие-то листы с рисунками, и рассматривала их. Портрет Шарон, лист из тетради по химии с узорами на полях и вообще везде, комикс о том случае в столовой в четвёртом классе, просто изрисованный ручкой как попало лист, кадр из клипа Тату, нарисованный в тот короткий и странный период, когда вышла «All The Things She Said» и они с Шарон тащились от них (чёрт, мама ведь тогда нашла этот рисунок, до сих пор неловко), снова Шарон, но уже простым карандашом и с братьями… Даже захотелось нарисовать что-то, хотя Тарья почему-то уже давно не брала альбом в руки. Она вытащила его из ящика в столе, захватила по пути карандаш, лежащий в закрытом учебнике, и села на кровать, сгорбившись над альбомом, тупо глядя на белый лист и постукивая по нему карандашом. Потом снова отложила всё это, убрала книгу на стол, подальше за учебники, и вернулась в то же положение. Спустя несколько минут и три неопределённых слабых штриха написала посреди листа «и что делать?», отбросила всё это и рухнула на кровать, ероша волосы и глядя в потолок. А реально, что делать? Сколько ни задавайся этим вопросом, всё равно не знаешь. И что делать с этим незнанием, Тарья тоже не знала. Всё это было похоже на какой-то абсурдный диалог типа: «- Что делать? — Не знаю, и что с этим делать? — Не знаю, и что с этим делать? — Не знаю, и что с этим делать?»        — Что читаешь? — А? — Тарья подняла голову на звук, закрывая книгу по дизайну и придерживая нужный разворот пальцем. Хотя далеко она не ушла — за весь день в школе она прочитала от силы несколько страниц и сейчас даже не читала, а смотрела сквозь книгу, не осознавая текст, и думала о своём. — Да вот, пытаюсь готовиться. — И как? — Флор запрыгнула на подоконник, где сидела Тарья. Та приоткрыла книгу, и Флор заглянула туда. — «Самая большая нагрузка в доме приходится на такие помещения, как гостиная, общая комната, зал и комната для отдыха. Здесь вы проводите больше всего времени, так что они теряют свежесть быстрее всего», — прочитала она вслух и приподняла одну бровь. — Ты здесь что-то понимаешь? — Понимаю, когда концентрируюсь. А я сейчас не концентрируюсь, — Тарья сняла с руки фенечку, заложила ей страницу и бросила книгу в рюкзак. — Вообще ничего не соображаю. — Понятно, — с умным видом кивнула Флор. — А у тебя сегодня есть что-то после школы? — Тренировка. У тебя, — напомнила Тарья. — А, ну да, — Флор снова кивнула — на этот раз после небольшой паузы и под короткий смешок Тарьи. — А после тренировки? — Я буду делать домашку и пытаться читать вот это вот, — Тарья несильно пнула рюкзак, который придерживала за лямку. — А ночью у тебя ведь родаки могут проснуться от громкой музыки? — продолжала спрашивать Флор. — Могут, но я по ночам не шумлю. А к чему всё это? — не поняла Тарья. — А в пятницу? — В пятницу вокал, а потом всё то же самое. — А в субботу? После тренировки? — Вроде ничего. Так зачем тебе… — Тарью перебил звонок. — Какой сейчас урок? — уточнила Флор. — Немецкий, — Тарья слезла с подоконника. — Последний, если что. — Окей, буду знать, — Флор тоже слезла и ушла куда-то вниз по лестнице, не успела Тарья спросить, что это был за допрос сейчас. Оставалось только пойти на урок, недоумевая.              Всё прояснилось в субботу, в конце довольно короткой тренировки, на которую никто, кроме Тарьи, не пришёл. Флор сказала, что ещё в Амстердаме обещала показать ей Bikini Kill, и предложила сделать это прямо сейчас. Тарья согласилась — это звучало интереснее, чем её планы ходить по дому и ничего не делать. Тем более с Флор. — Родители как раз куда-то ушли ещё утром, так что можно включать на полную громкость, — сообщила Тарья, открывая двери в свою комнату и пропуская Флор вперёд. — Как-то так я и живу. Вряд ли ты в темноте могла многое увидеть. — Это точно, — хмыкнула Флор, оглядывая помещение. — А у тебя есть на чём слушать? — она полезла в рюкзак, доставая диск. — Да, на столе проигрыватель, — Тарья подошла, рассматривая диск. — «Pussy whipped»? Чего? — Сейчас услышишь и поймёшь, — Флор занялась проигрывателем. — Где тут… ага, вот. Скажи, как давно ты прыгала на кровати? — Эм, давно, если честно, — призналась Тарья, нахмурившись. — А что? — А вот что! Залезай! — Флор наконец-то разобралась с диском и под первые оглушающие звуки барабанов (кажется, она выкрутила громкость на максимум) забралась с ногами на кровать. Так она это серьёзно? — Давай, Тарья! — она потянула её вверх за обе руки, и Тарье ничего не оставалось, как залезть следом. Она аккуратно качнулась, не отрывая ноги от кровати, слегка подпрыгнула и подняла взгляд на Флор, которая уже вовсю скакала по кровати, выкрикивая какие-то слова из песни и смеясь. Она замедлилась на одном месте и несильно встряхнула Тарью за плечи. Та подпрыгнула повыше. Блин, это странно, но… Тарья рассмеялась, прыгая уже как Флор — высоко и по всей кровати. Ну, может, не прямо по всей. Хотя какая к чёрту разница? Тарья не могла прекратить смеяться, из-за чего было тяжеловато дышать, поэтому она просто прыгала, как могла, часто случайно наталкиваясь на Флор и от этого смеясь ещё больше.       Песня закончилась, заиграла новая, такая же громкая, и они рухнули на кровать, тяжело дыша, но всё равно смеясь каждый раз, когда они переглядывались. — Флор! — позвала Тарья, когда они немного успокоились. — А? — отозвалась Флор, перекрикивая музыку. — О чём эта песня? — О крутой девушке, с которой ты хочешь дружить! — объяснила Флор. — А которая сейчас играет? — Не помню!       Тарья кивнула, и они продолжили лежать, часто сталкиваясь взглядами и улыбаясь. Флор иногда подпевала, и Тарья пыталась разобрать слова песни, но особо не получалось. — Тарья! — расслышав голос, который не принадлежал Флор, Тарья вскочила, увидела отца в дверях и тут же поставила музыку на паузу. — А вы уже вернулись? — спросила она, хоть это и было очевидно. — Да, я говорил, что мы к часу вернёмся, — напомнил отец. — А это… — он кивнул на лежащую на кровати Флор. — Флор. Здрасьте, — представилась Флор, привстав на локтях. — Привет, — кивнул папа. — Музыку можете слушать, но немного потише, — он закрыл дверь. — Ну, это был мой папа, — констатировала факт Тарья. — Буду знать, — кивнула Флор, садясь на кровати. — Я могу остаться? — Ну да, почему нет? — пожала плечами Тарья. Странные какие-то вопросы. — Не думаю, что твои родители особо обрадуются тому, что ты привела в дом кого-то вроде меня, — хмыкнула Флор. — Ну, остаюсь на твой страх и риск. — Да ладно тебе, — Тарья снова села на кровать. — Тебя же не выгоняют родители всех твоих друзей. — Ну да, для этого нужны… так, всё, проехали. Играешь на клавишах? — Флор указала на синтезатор в углу комнаты, который они по каким-то не очень понятным Тарье причинам перевезли из старого дома только недавно, и в тот вечер она от него не отрывалась. Её бы энтузиазм и в подготовку к поступлению… — Как ты догадалась? — усмехнулась Тарья. — Интуиция, — подыграла Флор. — Вообще по комнате можно много чего сказать о человеке. — Ну давай, удиви меня, Шерлок Холмс, — Тарья с улыбкой скрестила руки на груди. — Мы как раз перевезли из Бремена оставшиеся вещи и теперь тут всё не так грустно выглядит. — Так… — Флор наморщила лоб, касаясь руками головы и оглядывая комнату под приглушённый смех Тарьи. — Идёт связь с космосом… Ты играешь на клавишах и, возможно, поёшь. Судя по куче дисков, слушаешь много музыки. И читаешь много. На столе альбом и всякие карандаши, ты рисуешь, видимо, рисовала недавно. Ещё ты аккуратная, потому что у тебя даже одежда на стуле аккуратно висит, а не скомкана. На стенах ничего нет, значит, либо ты живёшь в настолько маленьком городе, где даже нельзя достать плакаты или распечатать фото, либо ты не очень давно переехала и всё равно скоро свалишь, поэтому не видишь в этом смысла, ты уже душой в нормальном месте, жопой в Арнштайне. Вот. На этом мои навыки дедукции закончились, — Флор развела руками. — Вау, — только и сказала Тарья. — Блин, как ты это делаешь? Ты почти всё угадала, только я уже давно не рисовала, а надо бы. — Это магия, — пожала плечами Флор. — А кому надо? — Мне, я же на дизайн поступаю, — вздохнула Тарья. — Так ты же говорила, что не хочешь, — вскинула одну бровь Флор. — Не хочу. Но поступаю. Иногда нужно делать то, чего не хочешь, но так будет лучше для тебя. — Кому, блин, лучше? — взмахнула руками Флор. — Не знаю, может, я чего-то не понимаю в этой жизни, но в чём прикол какой-то успешной профессии, если тебе это не нравится? Престиж, деньги, одобрение, бла-бла-бла, но никакая профессия и вообще ничего не гарантирует всё это, так почему бы не заниматься тем, чем хочешь? — Но мне нравится рисовать, — выдвинула ещё один аргумент Тарья. — Ты это мне или себе? — уточнила Флор. — Да, кстати! — она подскочила к лежащему у двери рюкзаку, порылась в нём и вытащила какой-то буклет. — Я ещё в Амстердаме взяла его и всё забываю тебе показать, — она вручила его Тарье. — Они в отеле внизу лежали, еле нашла на немецком. — Вузы Амстердама? — прочитала Тарья заголовок вслух. — Ты теперь мне вуз подбираешь? — Нет, я просто… Ладно, прости, я что-то погорячилась. Иногда мне всё же стоит затыкаться вовремя… — Тарья не особо разбирала слова Флор, тупо глядя в раскрытый буклет, точнее — на один из указанных там университетов. Амстердамская высшая школа искусств. Возможность поступить на музыкальный факультет в Нидерландах. Она снова закрыла его, уронив голову на руки, запуская пальцы в волосы и глядя в пол. — Извини, я правда не знаю, что на меня нашло, — донёсся до неё голос Флор. — Да нет, всё в порядке, — покачала головой Тарья, снова садясь прямо и откладывая буклет куда-то на другую сторону кровати. — Дело не в тебе. Наоборот, я вообще не понимаю уже ничего. Но с тобой кажется, что… Ладно, я начинаю какой-то бред нести, поэтому спасибо и давай сменим тему. — За что спасибо? — спросила Флор, но Тарья лишь махнула рукой. — Ладно, можно я диски посмотрю? — Да, смотри, — кивнула Тарья. Флор подошла к стоящим в углу стопкам дисков и села прямо на пол, рассматривая их и что-то бормоча под нос. Тарья же сидела на кровати и наблюдала за этим, улавливая только иногда что-то вроде «ого, Тату», «вау, Линки?», «как это вообще читать, блин» и прочее. — Как-то я запуталась, — призналась Флор. — Нет, у тебя отличный вкус, я даже некоторые свои любимые группы нашла, но не ожидала увидеть там столько классики. Не знала, что ты её слушаешь. — Я люблю и рок, и классику, и вообще всё подряд, — объяснила Тарья. — Надеюсь, ты не из тех, кто считает, что если кто-то любит классику, то он скучный и всё такое. — Нет, конечно, — покачала головой Флор. — Я классику не люблю, но осуждать кого-то за любовь к ней точно не буду. Блин, стоп, который час? — она бросила взгляд на часы на тумбочке. — Твою мать, сука, автобус! — она вскочила и кинулась к окну. — Ты пришла через дверь, — напомнила Тарья. Флор, уже начавшая открывать окно, зависла на секунду, а потом со словами «Точно!» и смехом схватила рюкзак и побежала вниз. Тарья последовала за ней. — А диск? — вдруг вспомнила она, когда Флор уже пыталась одновременно надеть второй ботинок и куртку. — Твой диск у меня остался. — Пусть лежит, послушаешь, если захочешь, потом отдашь! Всё, пока и ещё раз извини! — Флор наконец-то справилась с ботинком, выскочила из дома и побежала куда-то. Тарья проводила её взглядом, вернулась в комнату и рухнула на кровать. Мысли о поступлении и прочих проблемах реальной жизни перебивало это странное чувство, когда ты игнорируешь всё это и просто не можешь думать о чём-то плохом — только улыбаться в потолок, потому что… Потому что Флор. Тарья подошла к проигрывателю, убавила звук, включила стоящую на паузе песню и снова легла. Обо всём она подумает позже. А сейчас она будет слушать диск, оставленный Флор, лежать на кровати, на которой они с Флор только что прыгали, и думать о Флор.       И пусть весь мир подождёт.