beautiful ones

— В общем, это было в седьмом классе, кажется. Там был какой-то спектакль, уже не помню, что именно, но я там должен был в конце поцеловать Анетт… да, это была Анетт. Ну, в щёку. И Туо там тоже играл. А меня тогда всё это уже заебало, я начал отращивать волосы и таскать всякие чёрные шмотки, учителя бесились из-за этого, но почему-то я всё равно должен был участвовать во всей самодеятельности. Поэтому, чтобы от меня окончательно отстали, я просто повернулся не в ту сторону и при всей школе поцеловал не Анетт, а Туо. В губы. Такие дела, — Марко, весь рассказ сдерживающий смех, всё-таки заржал в голос вместе со всеми. — Мне дали пизды учителя, потом дали пизды дома и лишили карманных денег на две недели, но зато Захари до сих пор уважает меня за это. Ну и от меня действительно отстали. — Тогда я всё и понял, — добавил Туомас, всё это время не убирающий рук от лица и беззвучно смеющийся. — Что понял? — Что ты ебанутый и поэтому мой лучший друг, — объяснил он. Тарья скептически вскинула брови, в упор глядя на Туомаса. Тот еле заметно кивнул, давая Тарье понять, что она правильно догадалась и Туо понял тогда не это. Ну или не только это. — Хиетала! — неожиданно из-за спины Флор выплыла классная. — Можно тебя на минутку? — Можно, а зачем? — нахмурился Марко, сползая с подоконника. — Во-первых, чтобы ты слез с подоконника, — фрау Хофманн выразительно посмотрела на Туомаса, и тот тоже слез. — Хотя что я вам говорю, выпускной класс… Хоть бы девушкам место уступили. — Хуевушкам, — пробормотала Флор. Фрау Хофманн посмотрела на неё, но ничего не сказала, только тяжело вздохнула. — Так что вы хотели? — напомнил Марко. — Хотела тебе кое-что предложить. По поводу школьной самодеятельности, — после этих слов все остальные переглянулись, с трудом сдерживая смех. — Вам так понравилось моё выступление в седьмом классе, что хотите, чтобы я повторил? — ухмыльнулся Марко. Что он дальше сказал — слышно не было, потому что они отошли. Тарья, Флор и Туомас проводили их задумчивыми взглядами. Через пару минут Марко вернулся, посмеиваясь. — Поздравьте, я буду играть на рождественском концерте! — он заржал. — Серьёзно? — фыркнул Туомас. — Как так получилось? — Добровольно под угрозой занижения баллов, короче, всё как всегда, — объяснил Марко, снова садясь на подоконник. — Они почему-то решили, что я с седьмого класса поумнел, и сказали, чтобы я что-то сыграл на концерте, в смысле на гитаре. Ну, сыграю что-нибудь. — Что-нибудь нецензурное, чтобы ещё и на выпускном не играть? — предположил Туомас. — Всё ты про меня знаешь, — Марко тепло усмехнулся, потрепав Туо по волосам. — Подстригись, бля. Ходишь как я в седьмом классе. — Кто бы говорил! Я просто пытаюсь отрастить волосы, а ты вот с этим вот на голове ходишь, я даже у себя дома твои волосы вечно нахожу! — в шутку возмутился Туомас. — И куча твоих вещей тоже у меня лежат, ты, блин, у меня чуть ли не живёшь! — Нет, я, конечно, могу закинуть гитару и рюкзак на случай побега из дома к Роберту и ночевать у него, когда слишком сильно ругаюсь с родаками, но ты как-то поближе живёшь и вряд ли попытаешься спиздить моё пиво, — хмыкнул Марко. — Да ладно, я ж не против. Хотя насчёт пива… — Туомас наклонился поправить штаны и сорвался с места, убегая с рюкзаком Марко. Тот погнался за ним. Флор и Тарья переглянулись. — Они действительно не замечают, как влюблены? — прокомментировала Флор. — В кого? — зачем-то переспросила Тарья. — Друг в друга, конечно же, — объяснила Флор, а затем дёрнулась и покосилась на Тарью. — Ты же не из тех, кто считает, что это ненормально или типа того? — Что? Нет, конечно, — помотала головой Тарья. — Это личное дело каждого. — Тогда хорошо, — Флор улыбнулась. — Но с такими взглядами тут лучше молчать, это не самый толерантный город. И если что, о своей ориентации тут тоже лучше молчать. Но ты говорила, что вроде по парням. — Да, вроде по парням, — кивнула Тарья. — Я на всякий случай уточнила, а то вдруг ты не «по парням», а «вроде». — Чего? — Ничего, забей, — Флор махнула рукой. — Это я так. Кстати, до того, как ты подошла, Марко что-то про метеоритный дождь говорил, что он сегодня или типа того. Пришлось быстро затыкать его, потому что его рассказы про космос бесконечные, блять, — она хихикнула. — В общем, к чему это я, сегодня метеоритный дождь, звёзды падают, должно быть красиво. — Так? — Тарья напряглась, догадываясь, на что намекает Флор. — Как насчёт сгонять посмотреть? — предложила она. — Помнишь, я говорила, что за домами лучше всего видны звёзды? — Да, помню, — кивнула Тарья. — Блин, как-то опять ночью сбегать стрёмно, ещё и не выспимся же, а завтра в школу… — До этого сбегали и никто не палил, всё нормально было. А школу всегда можно проебать. — Последний раз я проебывала школу три года назад, когда у нас трубу прорвало и я была ближе всех к дому. — Значит, проебешь впервые за три года, никто не умрёт. Или можешь не проёбывать, мы же ночью будем смотреть, — заметила Флор. Тарья вздохнула, задумавшись. Вообще-то сбегать ночью из дома всё ещё стрёмно, хотя… Уже не так сильно, как в первый раз. Но стрёмно. А ещё действительно стоит выспаться, завтра две матеши подряд, а потом после вокала куча домашки и безуспешные попытки хотя бы что-то нарисовать, в общем, ещё один день. Но с другой стороны, она никогда не видела метеоритный дождь. Сделав глубокий вдох, Тарья полезла в рюкзак, стараясь скрыть улыбку, и вытащила атлас звёздного неба. — Ты говорила, что ничего не знаешь о звёздах, а на выходных я нашла дома вот это, — она снова убрала книгу. — Во сколько пойдём? — Я зайду за тобой. Через окно, — Флор широко улыбнулась.              Вернувшись с вокала, Тарья, едва разувшись и сняв куртку, прокралась на кухню. Именно прокралась — после школы заговорилась с Флор, а когда опомнилась, уже не успевала поесть, потому что надо было бежать на вокал. А теперь очень хотелось есть, и она стояла перед открытой дверцей холодильника, думая, что бы быстро умять в комнате до ужина, потому что если мама узнает, что она забыла пообедать, то может влететь. — Да мы сейчас ужинать будем, подожди, — мама вошла на кухню, отключая кастрюлю. — Уже потом дособираемся… Тебе еды хватит, но денег мы тоже оставим, чипсы там какие-нибудь купишь… — она порылась в сумке, с которой почему-то ходила по дому, и достала кошелёк. — Куда дособираетесь? Какой еды хватит? — не поняла Тарья, закрывая холодильник. — Вы куда-то едете? — Тарья, мы ж говорили, — удивилась мама, кладя деньги на подоконник. — Мы же во Франкфурт едем, завтра вечером вернёмся. Вот, — она положила купюру на подоконник и присела за стол, подперев щеку рукой и наблюдая за Тарьей. — А… — Тарья задумалась. Да, родители что-то говорили про это, но разве они едут сегодня? Оу. Точно, сегодня же вроде семнадцатое. — Какая-то ты рассеянная последнее время, — заметила мама, садясь за стол и подпирая рукой щеку. — Влюбилась, что ли? — Да вроде нет… — пробормотала Тарья, снова открывая холодильник и пытаясь вспомнить, зачем это сделала. — Натри сыр, пожалуйста, — попросила мама. — И кто он? — Кто, сыр? — снова не поняла Тарья, доставая сыр и тёрку и начиная тереть сыр. — Парень, который тебе нравится. Я же вижу, ты думаешь о чём-то всё время. То есть о ком-то, — улыбнулась мама. — Он нормальный? — Марьятта, ну чего ты пристала? — папа тоже пришёл на кухню. — Ну не нравится никто, и ладно, ей сейчас об учёбе надо думать, — Тарья закивала. — Кстати об учёбе, как у тебя с поступлением? — А давайте не будем перед едой? — взмолилась Тарья, убирая тёрку. Эта про парней, этот про поступление, господи, когда же от неё все отстанут… — Ладно, потом поговорим, — вздохнул он. Быстро поужинав, Тарья убежала в комнату и набрала Шарон. — Билли, клянусь, ещё раз ты позвонишь… — вместо приветствия начала угрожать Шарон. — Не знала, что я сменила имя, — усмехнулась Тарья, одновременно чувствуя облегчение от голоса подруги и напрягаясь от её тона. Что ещё за Билли? — А, Тарья, это ты, — Шарон выдохнула. — Прости, очень странный день сегодня. — Что за Билли? — поинтересовалась Тарья. — Да так, долбо… чувак один. Прицепился. Как-нибудь потом, не хочу сейчас о нём говорить. Что там у тебя нового? — в голосе послышалась улыбка. Это хорошо. — Есть кое-что, — Тарья тоже улыбнулась, предвкушая реакцию. — Я договорилась ночью гулять с Флор, а потом узнала, что родители свалят на сутки. — Чего?! Да не ору я, всё нормально! Так, — Шарон совсем немного понизила голос, — а теперь рассказывай все подробности. И потом тоже все подробности расскажешь. — Да рассказывать нечего особо, — пожала плечами Тарья. — Сегодня какой-то метеоритный дождь, Флор предложила пойти смотреть его, я согласилась, она сказала, что зайдёт за мной ночью. А сейчас оказалось, что родаки уезжают, и я думаю, может, не пойти завтра в школу и весь день тусить с ней… — Я тебя не узнаю, — перебила её Шарон. — Ты сейчас говоришь мне, что свалишь ночью гулять с Флор, сомневаешься, идти ли завтра в школу, причём на полном серьёзе… Кто ты такая и что ты сделала с Тарьей? — А что не так? — не поняла Тарья. — Завтра вроде никаких контрольных нет, если я прогуляю, меня никто не убьёт… наверное. Может, я и пойду в школу. А ночью я уже гуляла несколько раз, и здесь, и в Амстердаме, и всё было нормально. Хотя мне всё ещё стрёмно, но родителей же дома не будет. — Ладно, это, наверное, прозвучало как дое… наезд, извини, — Шарон вздохнула. — Просто ты так изменилась с той поездки… — Люди меняются. Но я вроде ничего плохого не делаю… — Да, конечно. Мне без разницы, какая ты, пока от этого никому не хуже, я в любом случае тебя люблю. Но не забывай, что помимо Флор у тебя ещё есть остальная жизнь. Помнишь, как было у меня с Деннисом? — Вспоминать не хочу, — Тарья поморщилась. — Нет, всё хорошо. Деннис мудак, а Флор всегда спрашивает меня, всё ли в порядке, — она улыбнулась. — Вот и хорошо. Ладно, забили. А до нашей встречи тридцать один день, чуть больше месяца! — Кстати об этом, — вспомнила Тарья. — Возможно, на пару дней меньше. В последнюю неделю школы, не помню, когда именно, группа брата Марко играет в Бремене и я туда поеду. Наверное. Я ещё не знаю, это же последняя неделя учёбы. — Блин, было бы классно, — обрадовалась Шарон и перешла на шёпот. — Может, я бы отпросилась с работы и пошла с тобой. После твоего переезда очень сложно придумывать, что сказать дома, если я куда-то иду. — Да и раньше не всегда получалось. Помнишь, когда мы пошли на концерт той группы? — Тарья засмеялась. Это был концерт какой-то местной группы, друзья друзей их общих друзей, которых надо было поддержать. Играли они вроде неплохо, и Тарья сказала, что ночует у Шарон, а Шарон — что у Тарьи, и они сбежали на концерт в какой-то стрёмный бар. Потом думали, где им теперь ночевать и не пойти ли ещё на какую-нибудь вечеринку, но вопрос быстро решился, когда в магазине они столкнулись с ищущими их по всему району родителями. — Да как такое забыть, — фыркнула Шарон.       Проболтав с Шарон ещё какое-то время, Тарья узнала номер телефона Флор у Хелены и написала ей, что родителей нет и можно зайти через дверь. Ответ поступил быстро. Тарья удивилась, что Флор держит телефон рядом и сразу читает смс, на что та ответила, что есть причины не оставлять телефон где попало, и предложила не ждать ночи и прийти прямо сейчас. Услышав, как её позвали с первого этажа, Тарья уточнила, что сейчас проводит родителей и минут через пятнадцать можно выходить, и пошла собственно провожать родителей, а потом свалилась на диван в гостиной, закинув одну ногу на спинку. Вряд ли ей серьёзно говорили не устраивать дома тусовки, потому что Тарья их особо никогда и не устраивала. Максимум приводила трёх-четырёх подруг, а не только Шарон. Зато теперь можно перемещаться по дому более свободно и не бояться, что до тебя докопаются за то, что ты обедаешь чипсами, не помыла посуду или из-за чего угодно ещё.       В дверь позвонили. — О, привет, — Тарья улыбнулась, впуская Флор в дом. — А мы сейчас пойдём или как? — Не, сейчас ещё полно людей на улицах, — покачала головой Флор, сбрасывая ботинки и ногой отодвигая их с прохода. — Твои же ушли, да? Ну, пик, наверное, будет где-то в час ночи… Об этом надо Марко спрашивать. — Может, позвонить ему? — предложила Тарья. — Только у меня нет его номера… — Ничего, у меня есть. Ты уверена? Он реально может пиздеть о космосе до бесконечности, — предупредила Флор и, получив в ответ кивок, нашла нужный контакт и позвонила. — Алло, Марко? Это Флор. Хуянсен, блять, да, я. Сегодня же этот метеоритный дождь, да? Тут Тарья спрашивает, в котором часу пик будет, расскажи ей вообще побольше про это всё, — Флор вручила телефон Тарье, сдерживая смех. — Вообще Леониды не только сегодня, а где-то неделю-две в середине ноября, но сегодня как раз пик. Хорошо, что сегодня нет туч и луна. А по времени они стабильно идут, уже наступили астрономические сумерки, поэтому можно хоть сейчас идти. Лучше всего их видно, когда комета Темпеля-Туттля проходит перигелий, то есть оказывается в ближайшей к Солнцу точке своей орбиты, но последний раз это было в 1998 году, а в следующий — только в 2031, но даже без неё Леониды тоже хорошо видны. Кстати, самым мощным и самым известным метеорным дождём был поток в 1833 году в США… — Ладно, хорошо, я поняла, — притормозила его Тарья, улыбаясь. — А ты будешь смотреть? — Да, мы с Туо пойдём в лес, он знает какое-то место. Он вообще весь лес тут знает, друид, бля, — усмехнулся Марко. — Всё, я пошёл, — он отключился. — Ну как тебе? — Флор рассмеялась. — Ну, рассказывает он интересно, но много, — призналась Тарья, разглядывая телефон Флор — обычный чёрный телефон с белым следом от какой-то наклейки. — Его, насколько я знаю, может слушать только Туомас, — Флор поиграла бровями и заметила, что Тарья всё ещё вертит в руках телефон. — Там наклейка была ещё пару лет назад, она быстро стёрлась и я её содрала, а след остался. — Хочешь новую? — предложила Тарья. — У меня лежат пару листов наклеек и брелки ещё. Мне их на день рождения наделала из бисера сестра подруги и теперь их девать некуда. — Давай, — пожала плечами Флор, возвращая себе телефон и тоже разглядывая след от наклейки. — У Марко, кстати, брелок с лягушкой…       Тарья не расслышала последнее предложение, убежав в свою комнату за коробочкой с чем попало, где лежали брелки. Пользуясь моментом, когда Флор её не видит, она подпрыгнула и радостно пискнула, стараясь не шуметь.       Всё должно быть хорошо.