beautiful ones

      Почему-то Флор не хотела идти куда-то, пока на улице было много людей — «да ну нахер, тем более кто-то может увидеть, что ты куда-то прёшься со мной ночью, расскажет твоим и пиздец». Поэтому время они убивали, рассматривая разные штуки из Тарьиной коробки с хламом (Флор выбрала себе наклейку с кактусом и брелок из бисера в виде кружки пива, который иногда начинала теребить в руке, усмехаясь) и щёлкая каналы телевизора — так поздно уже мало что интересного показывали, но потом они наткнулись на какие-то мультики (почему их вообще крутят ночью?) и залипли в них как раз до полпервого. Тогда Тарья вручила Флор атлас звёздного неба, сама замоталась в плед поверх куртки — уже почти зима, земля холодная, а надо же на чём-то сидеть — и они выдвинулись куда-то за дома, где Тарья вроде ещё не была. Здесь были какие-то холмы с редкими деревьями, а чуть дальше — лес. Где-то далеко справа проехала машина и донёсся еле слышный шум — значит, там дорога. — Вроде мы уже отошли от фонарей, теперь небо по-настоящему хорошо видно, — объявила Флор. — Да я всё время на него смотрела, пока мы шли, — Тарья задрала голову, глядя в небо. — Не знаю, что и говорить. — А зачем говорить? — пожала плечами Флор. — Тут смотреть надо. Давай здесь и упадём, вроде деревьев рядом нет, — предложила она. — Разматывайся.       Тарья выбралась из пледа. Они расстелили его, и Флор легла, положив атлас на себя. Тарья просто сидела, запрокинув голову. — В городе такого нет, — заметила она. — Это да, — согласилась Флор. — Единственный плюс этого места. Как же я хочу уехать. — А куда ты поедешь, кстати? — спросила Тарья. — В душе не ебу, — Флор попыталась пожать плечами, но так как она лежала, вышло не очень. — Сначала во Франкфурт, потому что здесь автобус только туда ходит. Точнее, ещё в Нюрнберг, но там особо делать нечего, а во Франкфурте у меня есть пару знакомых. Потом не знаю, может, в Бремен, там знакомых ещё больше. — А учиться… — Тарья запнулась, пытаясь сформулировать вопрос. — Давай признаем, что не факт, что я вообще школу закончу, — фыркнула Флор. — Какое учиться? Я не тот человек, который такой: «эх, куда бы мне поступить с высшими оценками, в какую столицу поехать, даже не знаю». Нет, — тут же поправилась она, — то, что у кого-то хорошие оценки и возможности — это круто, например, я очень рада, что ты нормально учишься, поступаешь в Голландию, это правда офигенно. Но я толком не учусь, возможностей никаких нет, денег явно на учёбу не хватит и вообще не вижу для себя смысла в универе. Так что просто куда-нибудь поеду и как-нибудь буду крутиться.       Тарья кивнула, не находя, что сказать. «Просто куда-нибудь поехать» она точно не могла и, наверное, не хотела, но в своём более-менее спланированном будущем тоже смысла не видела. Может, если бы она всё же попыталась поступить в консерваторию… — Отвратительно! — вдруг выдала Флор. — А? — Тарья обернулась на неё. — Отвратительно! — повторила та. — Мы сейчас лежим на пледе, смотрим на звёзды и я говорю, что собираюсь уехать и не возвращаться. Это жуткое клише! А знаешь, что ещё хуже? — Иногда в фильмах и книгах, чтобы какая-то сцена не была таким клише, персонажи говорят, что это клише, — вспомнила Тарья. — Читаешь мои мысли, — подтвердила Флор. — Тарья, мы клише в клише! Это отвратительнооо! — взвыла она, и Тарья рассмеялась. — Ну, когда падают звёзды, обычно загадывают желания. Ты можешь загадать, чтобы мы не были настолько в клише, — предложила она. — Что? Нет, желания, падающие звёзды — это ещё больше клише, замолчи! — Флор села и со смехом попыталась закрыть Тарье рот ладонью, но не удержала равновесие и снова упала, утаскивая Тарью за собой. — Ты говоришь о том, что это клише, и делаешь всё это ещё больше клишированным! — с трудом сквозь смех выговорила Тарья. Она оказалась наполовину лежащей на Флор. Блин. Твою мать. Надо запомнить этот момент, а потом сползти. — Супер, мы попали в клише и нам из него не выбраться, — объявила Флор, приобнимая Тарью и сцепляя пальцы на её груди. Блять! Твою мать! Какого?! Что она делает? Так, спокойно. Тарья, успокойся. Пиздец! Всё, тихо. Лежи и наслаждайся моментом. Его ничто не может испортить, ты, блин, лежишь на ней и она тебя обнимает! — Блин, ты давно была у кардиолога? — Перед учебным годом, а что? — не поняла Тарья. — У тебя так сердце бьётся, пиздец, сходи проверься, может? — предложила Флор. — Да у меня бывает такое, — сказала Тарья. Да, бывает каждый раз, когда она оказывается лежащей на девушке, которая ей нравится, причём гетеро-девушке, а она не спихивает её, а наоборот, приобнимает! Что вообще происходит?! — Всё нормально. — Точно? — уточнила на всякий случай Флор, отпуская руки, потому что всё это начинало становиться неловким. — А то вдруг мы перейдём к клише, когда одной становится плохо, а они непонятно где и вокруг никого. — Всё точно нормально, — заверила её Тарья, сползая с неё и ложась рядом. — Кстати про клише, мы могли бы просто гулять не только в час ночи. Почему мы так не делаем? — Делаем, мы же у тебя тусили, — напомнила Флор. — И в Амстердаме весь день гуляли тогда. — Так это в Амстердаме, — блин, а можно обратно туда? — а здесь, мне кажется, ты вообще днём не любишь выходить на улицу. Или только кажется? — Не кажется, — согласилась Флор. — Вообще я и днём гуляю, я постоянно где-то шатаюсь. Но ночью спокойнее. Поэтому и тебя вытаскиваю ночью обычно. Но можем и днём. — А почему так? — спросила Тарья. — Ты вампир? — Вроде нет, — усмехнулась Флор. — Просто днём всегда ходят люди. Они не любят меня, а я — их. Всё просто. А ночью почти никого нет, никто не будет на меня косо смотреть или обсуждать. Да и твою репутацию не подпорчу. — Ты переживаешь за мою репутацию больше, чем я, — заметила Тарья. — Вообще, если честно, — она приподнялась на локтях и села, подтянув колени, но не настолько, чтобы наступать ботинками на плед, — наверное, не стоит так говорить, но меня всё это заебало. Типа, да, я стараюсь, учусь, всё такое, учителя довольны, родители тоже, поддерживают меня. Но блин… — А что хочешь ты? — спросила Флор, тоже садясь. — Вот представь, что нет школы, никто ничего тебе не говорит, как жить, у тебя много денег и никаких планов. Что бы ты тогда делала? — Пела, — ответила Тарья через несколько секунд и задумалась. — Да, я бы занималась музыкой. — И… — поехала бы с тобой куда-нибудь, неважно, куда, — хотя нет, забей. А ты? — Я… просто уехала бы и, наверное, как-то жила. Собственно, я так и сделаю сразу после выпуска. Не знаю, зачем я ещё здесь нахожусь, если вряд ли даже сдам экзамены, но осталось всего полгода, зря я столько терпела, что ли? — Оно всё заебало, — вздохнула Тарья. — Ладно, давай не будем. И так всё вертится вокруг учёбы и будущего. — Надо хоть иногда жить, — согласилась Флор. — В пизду. — В пизду, — кивнула Тарья, а затем оглянулась и, убедившись, что ближайшие дома достаточно далеко, закричала: — В пизду! — В пизду! — присоединилась Флор, и они расхохотались.              Ненадолго разлепив глаза и оценив серость комнаты, Тарья снова закрыла их, вслушиваясь в стук дождя за окном. Расслабленные, неважные мысли, часто бывающие в первые минуты после пробуждения, постепенно сменялись привычной тревогой, и в какой-то момент Тарья вскочила, глядя на будильник на тумбочке с другой стороны кровати. Блять! Уже шёл… второй? да, второй урок, а она пока соберётся, закончится третий, а на четвёртый идти уже нет смысла. Тем не менее Тарья выбралась из кровати, влезла в тапки и быстрым шагом пошла на кухню. Но в гостиной она остановилась, в первую секунду не поняв, а затем вспомнив, что Флор осталась у неё ночевать. Она лежала, подтянув к себе ноги, насколько позволяла ширина дивана, и замотавшись в одеяло, а волосы, вчера выглядевшие хоть немного аккуратно, превратились в… Не придумав сравнения, Тарья, улыбаясь, всё-таки дошла до кухни и открыла холодильник — не столько для того, чтобы взять оттуда что-то, сколько чтобы постоять, глядя в него и загружаясь. Закрыла его, ещё постояла, снова открыла и достала сыр. К моменту, когда чайник закипел, в кухню вошло нечто заспанное, лохматое и в одеяле. Тарья прыснула, и Флор сонно улыбнулась в ответ. — Доброе утро. Будешь чай с тостом? — Тл… только чй, — пробормотала Флор и села на стул, на котором обычно сидит Тарья, залипнув в одну точку. Сама же Тарья, кладя пакетики чёрного чая и наливая воду в две чашки, а потом кладя хлеб в тостер и отрезая кусок сыра, постоянно переводила взгляд на Флор, надеясь, что это не сильно заметно, и сдерживала улыбку до ушей. Флор, одна из самых высоких в классе даже среди парней, обычно громкая и уверенная, в этих своих чёрных рокерских шмотках, сейчас сидела в одеяле на её, Тарьи, кухне, без макияжа и непричёсанная, и, пытаясь держать глаза открытыми и не отрубиться за столом, рассматривала стоящую перед ней кружку с чаем, водя чёрным ногтем по керамике. Глупо, но хотелось наблюдать такую картину на кухне каждый день, хотя даже запечатлеть её не удастся — Тарья не помнила, где лежит фотоаппарат, да и Флор, наверное, будет против. Поэтому оставалось смотреть столько, сколько удаётся, стараясь не быть замеченной. — Красивая кружка, — подала голос Флор — уже чуть менее сонно. — Мама привезла из Норвегии, — ответила Тарья. Тостер издал звук, означающий, что хлеб готов. Флор дёрнулась, а Тарья, усмехнувшись, достала хлеб и положила на него кусок сыра, а затем выбросила чайный пакетик. — Сахар вот, если что, — она пододвинула упаковку сахара-рафинада и отпила глоток. — Ты без сахара пьёшь? Извращенка, — Флор бросила себе два кубика. — Кстати, ты знаешь, что мы проспали школу? — уточнила Тарья, откусывая от тоста. Хрустит. — Догадываюсь, — кивнула Флор, размешивая чай. — Я потому и встала так рано, потому что услышала, как ты ходишь и что-то делаешь, вспомнила Амстердам и решила, что надо тоже вставать, пока ты не пошла на какой-то там пятый урок по такой погоде. — Да уже нет смысла идти так поздно, — покачала головой Тарья, оглядываясь на окно за её спиной — лило как из ведра. — Надеюсь, родители не узнают. — Если что, скажи, что тебе с утра плохо было, живот болел, например, и поэтому ты не пошла, — посоветовала Флор. — Хорошая идея. Вообще не очень понимаю, что мне делать. — Предлагаю сгонять в магазин, накупить чипсов или чего-то такого и весь день смотреть телек. Или фильмы какие-то. Что у тебя есть? — Вообще я имела в виду «что делать с этой жизнью», но твой вариант мне нравится. Можно будет приготовить что-нибудь, кстати, — предложила Тарья. — В супермаркете есть основы для пиццы. Кстати, в дальнем кафе можно с собой брать, там очень вкусные штрудели. Ты там была ведь? — Нет, не была вроде, — покачала головой Тарья и вздохнула. — Хотя всё-таки как-то сейчас не хочется никуда идти и ничего делать. Ладно, до магазина я дойду, но вообще-то у меня ещё домашки много… — она провела рукой по лицу и подпёрла щеку, рассматривая круглый след чая от кружки на столе. — Да и хуй с ней! Когда ты последний раз весь день ничего не делала? — Флор взяла из миски на столе печенье. — О, вкусное. Хотя с шоколадом лучше. — Согласна, — кивнула Тарья. — Ну, в какой-то выходной я домашку не делаю, но обычно всё равно или дополнительные какие-то, или дела, или гуляю с кем-то… Не знаю. Вообще-то мне бы больше надо делать, но почему-то не выходит и я просто лежу. — Потом сделаешь. Давай сегодня ничего не делать, — предложила Флор. — Завтрашняя я буду себя ненавидеть, но давай, — Тарья довольно улыбнулась.              Тарья вскочила и через секунду поняла, что ей звонят. — Да? — ответила она, стараясь открыть глаза нормально. — Тарья, ты там спишь, что ли? — возмутилась мама. — Мы уже минут пять в дверь звоним! — Да? Ой, да, секунду, — она отключилась и побежала к двери. Блин, она заснула, получается? Класс. — Привет, извините, я заснула, — она открыла дверь, и в дом вошли родители. — Надеюсь, ты не весь день спала? — спросил папа, ставя открытый зонт на пол, чтобы стекла вода. — Нет, — покачала головой Тарья. Мама, разувшись, со вздохом взяла зонт и отнесла в ванную. — Тарья, а убрать? — донеслось из гостиной. Зайдя туда, Тарья тут же принялась собирать мусор в большую пачку из-под чипсов. — Мы с Флор после школы ко мне пошли, — объяснила она. Смятая пачка из-под шоколадного печенья не влезала, поэтому она вытащила бутылку из-под колы и впихнула пачку. Влезло. — Я так понял, дополнительных и домашки у тебя сегодня не было? — с сарказмом прокомментировал папа. — Или вы вместе её делали? — Мы… ой, бля-я… ой, блин, — ещё и сматерилась при родителях, ага, круто. Блин, биология… — Тарья, следи за языком! Приезжаю после этого идиотского Франкфурта, а дома, извини, срач, моя дочь не открывает дверь, ругается, ничего не делает, ещё и еды нет, наверное? — Я ничего не готовила, но оставались макароны, — ответила Тарья, взяла вторую бутылку колы, недопитую, и пошла наверх. — Подожди, я не договорил, ты куда? — Тарья ускорила шаг.        — Тарья? — постучав, в комнату вошла мама. Тарья быстро подняла взгляд наверх, а потом повернулась, надеясь, что по её глазам ничего не видно. — Будешь яблоко? — Нет, я неголодная, — покачала головой она. Мама, помедлив, села на край кровати. Тарья сидела за столом, грызя ручку. — Папа не хотел на тебя повышать голос, — снова заговорила она, — просто у него во Франкфурте дела шли не очень хорошо, ещё дорога, вот он и немного переборщил. — Всё нормально, — Тарья улыбнулась. Зазвонил телефон. Она посмотрела на экран и, подумав, отбила вызов. — Кто звонил? — поинтересовалась мама. — Шарон, — ответила Тарья. — Я ей потом перезвоню. — А что ты делаешь? Рисуешь? — Нет, биологию делаю. На завтра надо было проект сделать, а я только сейчас вспомнила, — объяснила она. — А-а, — кивнула мама. — Только сейчас? — Угу. — Да, кстати… Папа не должен был на тебя кричать, но вообще, если успокоиться и трезво смотреть на ситуацию, то он прав. Тарья, тебе… — Я знаю, — перебила её Тарья. — Извини. Вообще мне ещё много делать… — Да, хорошо, не буду мешать, — мама положила на стол яблоко, которое всё это время крутила в руках, и вышла, оставив дверь открытой. Тарья со вздохом встала, закрыла дверь и вернулась на место. Снова позвонила Шарон. Тарья снова отбила и написала ей: «Прости, я сейчас не хочу ни с кем разговаривать. Созвонимся завтра». Ответ пришёл через минуту в виде смайликов с сердечками. Улыбнувшись, Тарья отбросила телефон на кровать и уронила голову на руки. Снова подступили слёзы. Она утёрла их и, сверив написанное в тетради с учебником, перевернула страницу.