Царь царя имеет

      Скованных асгардцев вели по узким тропам под строгим надзором красноглазых, в них то и дело тыкали копьями и подгоняли идти быстрее, только детям позволялось залезть на руки своих родителей, но стоило им проронить слёзы или пискнуть, то страшные монстры рычали на них, оголяя белоснежный оскал острых клыков. Становилось всё холоднее, снег увеличился в количествах и дружное постукивание зубов асгардцев наполнило всю толпу. Удивительно, но зайдя на территорию ледяного царства, стало намного теплее. Их распределяли по группам, уводя в разные стороны и не заботясь о разрыве близких.       Закованного царя вели в главный зал. В конце стоял трон с высокой спиной, а на нём восседал тот самый враг, но кожа его была теперь не синей, глаза приняли зелёный оттенок и рога испарились, словно их и не было. Один из стражей толкнул пленника в спину, тот упал на колени прямо у ступеней к трону вместе с диким коротким рычанием. От него несло грязью и потом, из-за этого Его Высочество недовольно скривилось.       — Так вот, кого избрали на трон Асгарда? — он вновь насмехался, движением руки позволяя охране отойти на несколько шагов. — Омегу. В царя. Твой отец был не силен в выборе наследника. На сколько мне известно, у тебя есть старший брат, и он альфа. Так почему же ты взошёл на трон?       — Не скопление инстинктов определяет качества воина и царя, — Громовержец поднял голову и злобно посмотрел на усмехающегося царя. — Я омега, но не худший царь в девяти мирах.       — Уверен? А сколько пало людей сегодня из-за твоей глупости? Сдался бы ты сразу…       — Ты мерзок и противен! — сорвался на крик ас, поднимаясь рывком на ноги и делая резкий выпад вперёд. Страж натянул цепь оков, не давая сделать ещё шаг. — Отпусти моих подданных, они ни в чём не виноваты! Ты хочешь отомстить за свой народ? Так возьми меня! Я тот, чей род покорял ётунов и держал их в темницах! Невинные люди тут не причём.       — Бог Грома и Молний, — Локи цокнул языком, он будто проигнорировал сказанные ему слова. — Сейчас стоит передо мной в цепях, без возможности собрать тучи с молниями. Омега… — он шумно втянул воздух носом и усмехнулся. Сквозь этот смрад пробивался запах чего-то приятного и вкусного. — Стража! Отвести его в купальню! Не снимать оков, они сдерживают его мощь, отдайте на поручение девам и лекарю. А после… — встав с трона, ётун завёл свои руки за спину и медленно зашагал к выходу. Только у дверей он остановился и повернул голову в бок, искоса глянув на ожидающих воинов. — Отправить ко мне в покои.       После тяжёлого хлопка двери Тор пытается отбиться от лап ледяных врагов, но его состояние ослабевшего воина не даёт нужного результата. Его, как и было велено, ведут по коридорам. На стенах висели картины предыдущих правителей, а также стояли вазы с розами покрытыми снегом. Широкая дверь открылась перед взором асгардца, там уже стояли три синекожих девицы, которые шустро подлетели к пленнику и принялись снимать с него броню. Латы со звоном падали на пол и порванная рубаха отправилась в мусор. Представ в полностью обнажённом виде перед незнакомками, Тор попытался прикрыться, но те словно и не замечали ничего вокруг. Их тела тоже скоро оказались без лёгких платьев, и они вместе с гостем погрузились в прохладную мягкую воду.       Дыхание Одинсона сбивчивыми и жаркими вздохами выходило из носа, он шипел от каждого прикосновения губки к открытым ранам, и пытался выворачиваться из нежных рук дев. Те говорили на незнакомом ему языке, переглядываясь задорными взглядами и мягко улыбаясь. В их речи проскакивало имя царя, а после этого они смотрели прямо в лицо аса, который уже не знал что ему и думать. После ванны его обтёрли полотенцем и посадили на низкую деревянную лавочку. Рядом оказалась небольшая коробочка с бинтами и лекарствами, которую Одинсон и разглядывал, пока одна из девушек ловко зашивала его ссадины на руках и шее.       — Сэр очень красив, — девушка с тёмными волосами говорила со слышным акцентом.       — С… спасибо? — озадаченно проговорил Тор, тут же зашипев от нового входа иголки в его кожу.       — Но у сэра проблемы?       — Я в плену у ётунхеймца! Конечно, у меня проблемы!       — Сэр хочет расслабиться? — одна из девиц захлопала глазками, а у Одинсона в горле ком застрял, он нервно усмехнулся и отрицательно помотал головой.       — Нет-нет, спасибо, я как-нибудь… без этого…       В ванну зашла стража, они смерили взглядом полуголого аса и недовольно фыркнули, узрев у дам вполне заинтересованный взгляд на крепком горячем теле.       — Царь ждёт. Вы закончили?       Девы быстро закивали и сложили лекарства в коробочку. Идти в одном полотенце не вызывало никакого восторга у асгардца, но по всей видимости это мало кого волновало, поэтому его повели в таком виде. Опять закрученные коридоры, повороты которых Тор так и не смог запомнить. Слишком много углов и дверей — голова шла кругом.       Толкнув тяжёлые двери, воины затолкнули пленника в большую комнату. Темно-зелёные тона были везде: обои, постельное бельё, мебель… Уж точно зелёный уголок, а не всякие там ваши сады и места отведённые специально для животных. В спальне никого не было, поэтому ас решил пока осмотреться. Большое окно выходило на парк, в центре которого находился фонтан с замерзшей водой. Рядом с ним был стол с шестью ящиками и большим зеркалом на стене. Судя по лежащим там принадлежностям, тут царь наводил красоту. «Конечно, такие патлы надо долго расчёсывать…» — с усмешкой подумал Тор, и перевёл взгляд на дубовый шкаф. Посмотреть на содержимое он не решился, да и гардероб ётуна его мало волновал. Больше внимание привлекла кровать, не то чтобы она была особенной, но… какого чибиса на ней расположилась плеть?       Пока ас растерянно кусал губы, в опочивальню зашёл сам её владелец. На его теле был один шёлковый халат, который завязывался поясом на талии. Пройдя к постели, он сел на её край и закинул ногу на ногу, внимательным взглядом оглядывая открытое перед ним тело. Тор немедленно нахмурился и отвернулся, зазвенев цепями на руках.       — Не понимаю, что я тут делаю, — Одинсон скривился и искоса глянул на царя, тот хмыкнул и взял в свои руки плеть. Длинные пальцы прошлись по твёрдому стержню и гибкому кусочку кожи на конце.       — Ты здесь, чтобы я мстил, — поднявшись на ноги, Лафейсон подошёл к гордо стоящему воину. — Я сделал, как ты и просил. Отпустил твоих подданных, даже дал им тёплую одежду и пищу, пока они будут добираться обратно до уже разрушенного Асгарда… о да, царёк, я разобрал твоё царство по кирпичикам, и как люди будут там жить, ох… даже не представляю, — его тонкие губы растянулись в усмешке, это заставило Тора зарычать, внутри его разжигался костёр эмоций.       — Ты напал на ни в чём неповинных людей только из-за ошибок прошлого… Когда я пришёл на трон…       — Молчать! — в воздухе свистнул стек и он со шлепком ударился об спину аса. Тот крепко сжал челюсть, сдерживая короткий крик, и напрягся. — Я напал на Асгард, чтобы защитить своё потомство! Чтобы никто больше не просыпался с криком от ночных кошмаров, где их пытают раскалёнными штыками!       Светлая кожа покрылась синими пятнами, а глаза вновь приняли алый цвет. Одинсон сделал шаг в сторону, но в следующее мгновение его толкнул на кровать. Упав на мягкую перину, Тор попытался перевернуться на спину, но его нагло прижали и новый удар вновь прилетел по спине.       — Ты будешь подчиняться мне, Сын Одина! Станешь моей личной текущей шлюхой, которую я буду иметь когда пожелаю, нравится тебе такой расклад? — ледяные подушечки пальцев скользнули по пояснице и следом сдёрнули полотенце, открывая упругие ягодицы. Ас недовольно засопел и предпринял новую попытку освобождения, но за это получил удар уже по заднице, где кожа была нежнее и более чувствительной.       — Не смей… трогать меня, монстр! — Тор сжал кулаки и выгнулся под напором нового шлепка по второй ягодице. — Я был рождён альфой, жалкое ты отродье, твоё место подо мной, а если будешь пререкаться, — он склонился над ухом аса и зашептал с привычной ему насмешкой. — Я заткну тебе рот кляпом, а может и вовсе отрежу язык.       Пустив короткий смешок, кожаный наконечник вновь рассёк воздух и приземлился на поясницу. Одинсон стиснул челюсть и в ответ только инстинктивно дёрнулся. Его дыхание стало тяжёлым, а в глазах блестели молнии ярости. Он всеми силами пытался призвать свои способности, чтобы сжечь нефритовые оковы, превратив их в пепел, но ничего не получалось, а Локи это только радовало.       — В таких цепях, — зашептал он тихо, откладывая стек. — держали магов наших земель. Не видишь? Там гравировка асгардского царства. Как иронично, что теперь они на руках царя,       — Гляди, чтобы эти руки не задушили тебя поздней ночью, извращенец.       — Извращенец? И это мне говорит асгардец? Ваши мужчины самые похотливые в девяти мирах, в то время как ётуны не питают животного инстинкта.       — Но ты же полуётун, да? Отец Лафей, а мать… человек? Кто та бедная дева, что понесла от кровожадного монстра?!       — Заткнись! — крикнул ётун и от злости его кожа приняла синий оттенок, на голове выросли два рога и глаза вновь налились кровью. — Мой отец любил меня и мою мать!       — Ага, и воспитал как потенциальное оружие, которые убивает невинных людей только из-за чужих обид.       — Замолчи, ублюдок! Замолчи!       Лёгкое движение руки и на лицо Тора появился кляп, плотно закрывающий его рот. Послышалось тихое рычание, и теперь Лафейсон улыбался в своё удовольствие, скребя острыми коготками по напряжённой спине.       — Сейчас посмотрим, как быстро ты возбуждаешься, моя дорогая омежка.       Воин смиренно замер, когда почувствовал цепкую хватку ладоней на своей заднице, он шумно выдохнул и, сжав кулаки и зажмурив глаза, упёрся лбом в постель. Сопротивление было бесполезно, потому он и старался не реагировать на какие-либо касания, которые в свою очередь уже прошлись по пояснице и между ягодиц. Тело предательски задрожало, когда в холодной сжимающей ладони оказались яйца. Одинсон тихо проскулил и попытался сдержать позыв возбуждения, но то уже разливалось внизу живота и в паху, заставляя член наливаться кровью и тяжелеть.       — Хм-м, большой, — задумчиво проговорил царь и обхватил рукой вставший член аса. Он медленно скользнул по его длине, задевая подушечками пальцев нежную темно-розовую головку. Тор поднял голову и завозился. Это раздражало… раздражало, потому что нравилось.       Увидев, как пленник начинает сдаваться под лёгкими ласками, Локи довольно усмехнулся и распустил пояс своего халата. Тот бесшумно приземлился на пол, оголяя синее тело с узорами. Чисто из любопытства Одинсон повернул голову в бок и искоса поглядел на синий член с фиолетовой головкой. Взвыв от непонятных чувств, он снова отвернулся и спрятал красное лицо в шёлковых простынях. В руках мага оказался флакончик с вкусно пахнущим маслом, в которое он погрузил один свой палец. Жирный след вскоре остался вокруг сжатой дырочки, которую Тор всеми силами пытался контролировать, ибо внутренние инстинкты требовали раскрыться перед ётуном как можно больше. Локи отодвинул свободной рукой одну ягодицу и, склонив голову на бок, под своим напором вошёл внутрь. Тор шумно выдохнул через нос и сжался внутри, стараясь не дать толкнуться дальше, но прохладные поцелуи, которые бесстыдно осыпались на спину Громовержца, заставили его расплавиться. Он очнулся только когда услышал тихий смех сзади — вдобавок к маслу прибавилась собственная смазка, от чего Лафейсон строил победное личико и вталкивал в горячее нутро второй палец. Нежные подушечки быстро наткнулись на простату, и ас содрогнулся в приятных ощущениях, он скомкал постельное бельё в руках и уже без задней мысли раздвинул колени. Хлюпанья смазки и масла мешались с глухими стонами через кляп. Инстинкты сломали гордость и честь, поэтому Тор просто сам насаживался на двигающиеся пальцы внутри.       — Какой послушный царь, — усмехнулся Лафейсон и плавно вытащил пальцы наружу, собирая текущую смазку. — Ты пахнешь… чаем с лимоном и имбирём…       Преподнеся пальцы к своему лицу, царь заинтересованно развёл пальцы в сторону, наблюдая как тягучая нить смазки медленно разрывалась. Он хмыкнул и облизал их, тут же издав довольное урчание. Вылив немного масла на свой член, ётун схватил широкие бёдра любовника и приставил головку к растянутому входу. Один глубокий вздох, и он толкнулся внутрь, заполняя короткими толчками теснящее пространство. Тор под ним прогнулся и протяжно застонал, закидывая голову назад. Это понравилось Локи, поэтому он схватил его короткие пшеничные волосы и натянул.       — О да-а, как хорошо ты принимаешь своего царя. Нравится тебе ощущать член в себе, сын Одина, Бог Грома? — язвительно прошипев, он вдавил аса в кровать, полностью улёгшись на его спину.       После каждого глубокого и резкого движения издавался такой же короткий стон, Тор жмурил глаза и время от времени пытался потереться собственным возбуждением об простыни. Остервенелые толчки царя доставляли ноющее удовольствие, которое копилось в паху и заставляло каждые нерв ощущать всё в раза три резче. Бисер пота выступил на широких плечах и спине, сбивчивое дыхание Одинсона тонуло во влажных простынях, а проскальзывающие сквозь стоны Локи доносились смешки. В один момент воин широко распахнул глаза и застонал как можно громче, чувствуя как тело пронизывает ток, а член пульсацией выталкивает из себя сперму. Лафейсон выпрямился в спине и схватил ослабевшее тело в свои руки, в несколько резких и глубоких толчков доводя себя до финала и извиваясь прямо внутрь пульсирующих стенок.       Рухнув на аса, ётун прижался плотнее бёдрами к бёдрам и вцепился клыками в плечо, прокусывая смуглую грубую кожу. Тор слабо дернулся и зашипел, бросая гневный взгляд своих голубых глаз.       — Ты принадлежишь мне, Одинсон, — Локи с урчанием поймал кончиком языка текущие капли крови с уголков губ. — Отныне ты собственность Ётунхейма.