Сбежавшая невеста.

      — Они — бастарды!       — Они — дети, Кэт, всего лишь дети, — сделав шаг назад, Нед устало сел на скамью. Нагретый за день камень грел тело, обманчиво даря покой и расслабление.       Кейтилин, оставшись стоять, продолжала смотреть на игравших под сенью деревьев принцев.       Звонкий собачий лай, разметав полуденную дремотность королевских садов, вспугнул птиц, пристроившихся на деревьях. Дружно взлетев, они устремились на юг — подальше от опасности в лице черноухого пса — щенка их с Кэт внука, сына Арьи и лорда Тайвина. Все они были там, на лужайке — Рикард, Дик, принц Томмен и принцесса Мирцелла.       — Роберт должен знать, — поджав губы, сообщила Кейтилин, присаживаясь рядом с Недом.       Ничего не ответив, Нед выхватил взглядом белёсые волосы старшего внука, возившегося со своим племянником-принцем, похожим на него, как две капли воды. Оба они — и Рикард, и Томмен пытались научить щенка ходить на задних лапах. Показавшаяся из кустов кучерявая голова Дикона тут же вклинилась между двумя златовласыми макушками. Завязался спор. Что-то оживлённо обсуждая, дети двинулись в сторону конюшен. Следом за ними вырос горой Сандор Клиган и пара гвардейцев в алом.       Провожая взглядом внуков и принца с их охраной, Нед тихо ответил:       — Роберт избегает разговоров со мной.       — Почему? — ответ Кэт был слишком быстр, а голос — напряжён. И оба знали почему — Арья. Причиной была Арья.       В саду пели птицы, журчала вода в фонтане, едва слышно перешёптывались на ветру деревья, а меж ним и Кэт повисла звенящая тишина. Он бы дал ей ответ, будь он у него, но ответа у него не было. А то, что нашёптывал ему разум, было слишком черно и пугающе, чтобы озвучить это вслух.       Песчаная дорожка, извивавшаяся меж клумб и скамей, была пустынна — в полуденный час мало кто рискнул жариться под палящим солнцем. Появившиеся вдалеке две фигуры, мерно шагавшие со стороны моря, Нед приметил сразу, и сердце его болезненно сжалось. Арья. Бейлиш.       Почувствовав его напряжение, Кэт подняла голову, увидев тоже, что и Нед.       — Мы можем обратиться к Петиру, он хорошо знает всё, что здесь происходит, — задумчиво произнесла она.       — Нет! — ответ Неда прозвучал резко. Слишком резко. — Это наше семейное дело, и негоже впутывать в него посторонних, — гораздо мягче сказал он.       — Но Петир мой давний друг, — хмурясь, возразила Кэт. — Он с радостью поможет.       — И всё же, мы не будем прибегать к его помощи, — настойчиво произнёс Нед, краем глаза замечая тень недовольства, никак не желавшую покидать лицо его леди-жены.       — Роберт вправе знать, о том позоре, что покрыла его Ланистерша! — горячо возразила Кэт. — Он не должен принимать чужих детей, как своих! И это не просто дети, Нед — они наследники престола! Я не понимаю, почему ты до сих пор не открыл ему глаза!       — Я сделаю это, непременно сделаю, — убеждённо произнёс Нед, сам не веря в собственную ложь. — И я сделаю это без посторонней помощи. Обещай, что никому и никогда не скажешь об это, Кэт. Обещай мне!       — Обещаю, — всё ещё хмурясь, ответила Кейтилин…       Песок мерно поскрипывал под ногами, точно так же, как и слова Мизинца, неспешно лившиеся в уши Арьи:       — Старкам не везёт на юге, но, вы, миледи, из тех, кто рушит правила.       — Что вы этим хотите сказать? — Арье не нравился этот человек. Ей не нравилось его общество. И ей не нравился этот разговор. Но от чего-то вот уже какое-то время они шли бок об о бок от самого моря, мирно беседую обо всё и ни о чём.       — То, что вы вернулись.       — Да, я вернулась.       — Леди Маргери остаётся посочувствовать.       — Вам её жаль? — усмехнулась Арья.       — Да.       — От чего это?       — Она стала всеобщим посмешищем совершенно незаслуженно.       Возразить Арье было нечего, и она сочла за лучшее промолчать.        — Ваше присутствие при дворе и расположение Её Милости королевы Серсеи наводит на определённые мысли.        — Какие?        — Скоро здесь останется одна леди Ланнистер, и это — вы.       Закусив губу, Арья отвела глаза.       — Леди Маргери ждёт незавидная судьба старой девы, — сокрушенно вздохнул Бейлиш.       — Разве! — мрачно усмехнулась Арья. — Вы сами сказали, что в том, что случилось нет её вины. Она снова может выйти замуж.       — Не всем так везёт, как вам, миледи, — мягко улыбнулся Мизинец.       — Да? — не поняла Арья.       — Скольких наследников Великих Домов вы знаете, миледи?       — Робб, — пожала плечами, Арья. — Робин Аррен. Принц Джоффри.       — А сколькие из них подойдут в мужья женщине за двадцать? — вкрадчиво поинтересовался Мизинец. И, не дождавшись ответа, ответил сам: — Ни сколько. Наш век оказался щедр на невест и крайне скуп на женихов, миледи. Вы вытянули золотую фишку в игре под названием брак, не оставив ничего другим.       — Есть ещё дядя Эдмур, — хмурясь, ответила Арья.       — О, он так увлёкся прелестями одной леди с Запада, что скоро будет венчан пред богами и людьми, — рассмеялся Бейлиш. — Вам не сказали?       — Нет, — покачала головой Арья.       Некоторое время они шли молча. Арья, размышляя о том, что ей поведал Мизинец, тихонько покусывала губу. Мысль о том, что им двоим с Розочкой не ужиться в Королевской Гавани, да и во всех Семи Королевствах жужжала в её мозгу назойливой мухой.       Поглядывая по сторонам, Арья не упускала из виду детей, резвившихся на лужайке. Вот Томмен упал и тут же вскочил на ноги. Вот Дикон, ухватив палку подобно мечу, сделал выпад, демонстрируя своё умение. Вот Рикард, догнав Лорда Винтера, принялся возиться с его ошейником. Споря и доказывая что-то друг другу мальчики всё дальше и дальше удалялись от дорожки, приближаясь к конюшням, выраставшим красной каменной стеной позади пышных кустов.       — Леди в отчаянии готовы на всё, — молвил Мизинец, возобновляя беседу.       — Вы о чём? — не поняла Арья.       — Никто не знает, каковы были условия заключения брака между домами Ланнистер и Тирелл — ни первый раз, когда изначально женихом выступал лорд Тирион, ни второй — когда его место занял его отец.       — Вы знали о помолвке Тириона? — полюбопытствовала Арья — она думала, что тот союз был тайным.       — Разумеется, миледи, — мягко улыбнулся Мизинец. — Я много чего знаю, как и то, что Тиреллы не могли потерять единственную достойную им по рангу партию.       — А они могли? — тут же спросила Арья, почуяв некую недосказанность и желание того, чтобы этот вопрос прозвучал.       — Могли.., — ещё мягче произнёс Бейлишь.       — Почему?       — Человеческая сущность слаба, а соблазнов столь много…       — Вот как, — тихо пробормотала Арья, чувствуя, что понимание слов Мизинца ходит где-то совсем рядом.       — Маргери так хотела стать леди Утёса.       — Но она стала бы женой Тириона.       — Когда оговаривался тот союз, Тирион был единственным наследником, если, конечно, сир Джейме не ушёл бы из гвардии.       — Пока лорд Тайвин не женился! — с усмешкой бросила Арья.       — Лорд Тайвин женился, миледи. На вас.       — Тириону бы выделили замок, земли, — пожала плечами Арья.       — Другой замок. И другие земли. Чтобы он не получил, это был бы не Утёс Кастрели и не Западные Земли, — лёгкая полуулыбка тронула губы Мизинца. — Но и их она могла потерять... Однако, судьба в лице злодеев, похитивших вас, повернулась к леди Маргери лицом, и она стала леди Запада. И только для того, чтобы всего этого лишиться.       — К чему вы всё мне это говорите?! — сухо прервала его Арья.       — Потому что я друг вашей матушки, и ваш друг …       Ничего не ответив, Арья уставилась вдаль.       Внезапно раздавшийся истошный щенячий визг и громкая брань всполошили птиц, заставили вздрогнуть Арью и Мизинца.       — Это у конюшен, — пробормотал мастер над монетой, но Арья уже и сама поняла, устремившись туда, куда она видела, совсем недавно направились её сын, принц и племянник.       Картина, открывшаяся их взорам была отвратительна по своей сути. Черноухий щен, подвешенный за ошейник, хрипя, конвульсивно дёргал короткими лапами, раздувая беззащитное пузико в отчаянной попытке сделать вдох. Рядом не менее судорожно дышал принц Томмен, не сводя растерянных глаз со своего старшего брата, сжимавшего в руках нож.       Как в страшном сне, Арья увидела сына, метнувшегося к кронпринцу и повисшего на его руке. Вцепившись в затянутый в парчу локоть, Рикард, что есть сил пинал Джоффри куда придётся. Джоффри, дёргая рукой попытался сбросить его, как надоедливую собачонку, но неожиданно получил удар в зад от налетевшего на него с разбегу Дикона. Не устояв, наследный принц рухнул венценосным лицом вниз, в самую грязь, размешанную копытами лошадей. Туда же полетели и Рикард с Диконом. Завязалась свара — истошно вопя, кузены на пару колошматили престолонаследника, лупцуя его по голове, спине и высокородному заду. Принц Томмен, не желая оставаться в стороне, подбежав, ударил брата по ноге. Их сестра, выскочив из кустов, оседлала принца Джоффри, вцепившись в его некогда золотые волосы, сейчас грязными сосулькам падавшими на лоб.       Стоявшие в паре шагов гвардейцы с вытянутыми лицами растерянно взирали на побоище, не зная, что предпринять.       Первым опомнился Клиган. Шагнув отчего-то не к принцам и не к своему подопечному, а к Лорду Винтеру, безвольно повисшему на ремне, он перерезал поводок и энергично тряхнул пса. Тот, дёрнув лапами, что-то просипел, отдалённо похожее на лай.       Отпустив ожившую собаку, Клиган потянулся к переплетению копошащихся в земляной жиже рук и ног. Выудив вымазанного грязью по самые уши принца Томмена, Пёс оттащил его в сторону, затем точно так же поступил с Рикардом и Диконом. Принцесса Мирцелла поднялась на ноги сама.       Когда Арья и Мизинец подоспели к месту побоища, в хлюпающей жиже оставался лежать только принц Джоффри.       Со стороны фонтана уже бежали Нед Старк и леди Кейтилин, а из-под арки появилась Санса.       Присев перед Рикардом, Арья вытерла перемазанное личико, подмечая непривычно сурово сжатые губы сына и мечущие яростные молнии зелёные глаза. Его маленькие пальчики были сжаты в кулачки, а грудь ходила ходуном.       Молча пригладив всклокоченные, слипшиеся от грязи волосы, Арья поднялась, взяв сына за руку. Тот, крепко вцепившись в мать, оглянулся на принца Томмена. Томмен, сидел на траве рядом с Диконом, над которым кудахтала Санса. Принц, хлопая глазами, то косился на старшего брата, молча покинувшего поле боя и уже державшего путь в сторону замка, то на Сандора Клигана, хмуро поглядывавшего на драчунов.       Наклонившись, Пёс взял Лорда Винтера и протянул его Арье.       — Собачонку лучше забрать, — хмуро проронил он.       Кивнув, Арья подхватила свободной рукой щена. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она оглянулась. Позади неё стояла мать. Губы леди Кейтилин были сжаты в тонкую полоску, а меж бровей легла глубокая морщина. Взор её, скользнув по Рикарду и Дикону, остановился на принце Томмене…       Путь до покоев они проделали молча. Арья одной рукой держала ладошку сына, другой — прижимала к себе Лорда Винтера. Позади них шумно дыша шагал Пёс и двое гвардейцев в алом.       Нимесида, встретив их хмурым взором, взяла у Арьи щена и уложила его на подушечку. Щенок, пискнув, положил голову на лапы, поглядывая глазами-бусинами на то, как его хозяина разоблачают, готовя к купанию.       Рикард раздевался молча, поднимая, когда требовалось, руки, и задирая ноги. Анна с помощницей уже хлопотали вокруг испускающей пар ванной, рядом на скамеечке лежало ароматное мыло.       Только когда её сын оказался в тёплой воде, а проворные руки Ним вспенили на его голове мыльную шапку, напряжённая складка меж бровей, делавшая его столь похожим на отца, покинула детский лоб. Забрав из рук Нимесиды губку, Рикард принялся остервенело тереть ей грудь, локти, колени.       Когда с мытьём было закончено, и Рикард усевшись рядом с Лордом Винтером, всё так же молча принялся грызть яблоко, Арья подошла к Нимесиде:       — Что это было, Ним? Что?       — Не спрашивайте меня! — буркнула Ним, отводя взгляд. — Порченая кровь.       После того как горничная ушла, Арья подсела к сыну. Закусив губу, совсем как она, он сосредоточенно хмурил брови.       — Рикард, — тихо позвала она.       — Мам? — сын уставился на неё своими зелёными Ланнистеровскими глазами.       — Ты не испугался?       — Я не тлус! — яростно заявил сын.       — Конечно, не трус. Ты у меня храбрец! — улыбнулась Арья.       — И Томмен, и Дик!       — Да, вы храбрецы.       — Ты не сейдишься?       — Нет. Вы защищали слабого, как и подобает рыцарю.       — Да! — впервые за весь вечер улыбнулся сын. — Мы дали кьятву!       — Какую клятву? — удивилась Арья.       — Один за усех и усе за одново!       — Э-э-э...       — Ты ведь знаешь пло тех лыцалей? Ну.., тех... Их четвело было!       — Не знаю, — удивлённо повела бровями Арья.       — Это Дик лассказал! Они много подвигов совейшили! И мы тоже совейшим!       — Ты сказал, что рыцарей было четверо, так кто же четвёртый?       — Мийцела!       — А, принцесса Мирцелла! — усмехнулась Арья. А сын, тем временем, воодушевившись, уже не мог остановиться:       — Да! Мы будем всегда защищать длуг длуга! Мы же блатья! Ну, и сестла, — тут же поправил себя Рикард.       — Вот как, — слегка сдвинув брови, пробормотала Арья. — Но это ведь не совсем так.       — И што? — не унимался Рикард. — Мы дали кьятву — мы блатья навек!       — Угу, — мрачно кивнула Арья.       — А Жоффли — плохой! А можно сделать так, штобы колоём стал Томмен, а не он?       — Что? — брови Арьи сами собой поползли вверх. — Не вздумай этого кому-нибудь сказать!       — А почему?       — Ну... Наследник всегда старший сын. Так уж повелось. Ясно?       — Ясно, — понуро согласился сын.       — Вот и хорошо, — напустив строгости в голос, сказала Арья. — А теперь — отдыхать!..       Прошёл день, неспешно подкралась ночь, и наступило утро следующего дня. Утро, на которое было намечено празднование именин принца Джооффри, выпавшее на погожий, солнечный день затянувшегося долгого лета.       Одеваясь к празднику, Арья чувствовала, что нервы её натянуты, как тетива лука — всё было не так, неправильно, не так, как должно быть.       Произошедшее накануне отбило у неё всё желание поздравлять мальчишку с тем, что он появился на свет. Арья и раньше не испытывала к крон принцу симпатии, а после его садистской выходки с Лордом Винтером исчезли те жалкие крохи, что теплились где-то очень и очень глубоко. Но королева настаивала на её присутствии, прислав со служанкой записку, в которой сообщала, что желает видеть «леди Арью с дорогим Рикардом и всеми её родными на торжестве». Король передал свои пожелания на словах через Ланселя, повелев тому напомнить, что «праздник намечен в саду на полдень», а лорд Тайвин не удосужившись что-либо обсуждать с Арьей, выбрал подарок для внука от имени Рикарда и переслал его со своим личным помощником. Сейчас подарок стоял в покоях Арьи, красуясь замысловатой резьбой на массивной шкатулке, в которой было нечто, что должен был тащить Пёс и потом торжественно выставить перед наследником.       Мать не хотела идти на праздник, так же, как и Арья. Отец молчал. А Санса сказала, что их присутствия требуют правила приличия.       Сейчас, повинуясь Нимесиде, Арья бездумно поворачивалась то одним, то другим боком, давая горничной зашнуровать на ней многочисленные тесёмки исподнего, а после — тёмно-синего, цвета вечернего неба, платья.       Глядя на внесённую Анной шкатулку, Арья иронично изогнула бровь:       — Что, разве всё это не отошло к новой леди Ланнистер?       — Новая леди столько своих камней навезла, что складывать негде было! — фыркнула луноликая Ним.       Усмехнувшись, Арья заглянула внутрь, где знакомо поблескивали жемчуга и самоцветы, которые она носила несколько лет назад. Ограничившись сапфировыми серёжками, она захлопнула крышку — всё это принадлежит её прошлому и там и останется. Скоро она и её сын покинут этот замок, этот город и всё, что связано с именем Ланнистер. Как она это сделает, Арья пока не знала, но была уверена, что у неё всё получится…       Стоя у узкого, вытянутого окна, Нед ждал, пока соберётся вся его семья.       Гулявший по башне Десницы лёгкий сквозняк смешивал чуждые ему запахи — пряностей и моря, раскалённого южным солнцем камня, духов и благовоний, коими щедро поливали себя леди и, не уступавшие им ни в чём, лорды. До его ушей доносились так и не ставшие привычными звуки — южный, гортанный говор, пение других, не тех, что дома, птиц, шёпот прибоя.       Спина Неда под кожаным, праздничным дублетом, мало чем отличавшимся от его повседневной одежды, взмокла, как и волосы, которые он рассеянно пригладил ладонью, чтобы те казались ровными и опрятными. Казались. Его никогда не волновало, кому и кем он мог показаться. Он был лордом Севера, и этого всегда было достаточно. Но сейчас всё изменилось. Он даже не мог сказать, когда это случилось. Наверное, в тот день, когда в его жизнь вошла ложь, превратив его в трусливого волка, вынужденного поджимать хвост и озираться по сторонам. Он лгал всем. Жене. Детям. Лучшему другу. Близким людям и тем, кто его совсем не волновал, но от которых зависело слишком многое. Одна ложь цепляла за собой другую, другая — третью и не было им конца…       Из-за поворота показался Сэм, следом шла Санса, поддерживая Дикона, хмуро сжимавшего подарок для именинника — толстенную книгу, едва помещавшуюся в его руках.       Устало улыбнувшись, Нед кивнул дочери и её мужу.       Санса стала отрадой во всём том омуте горестей, что затягивал его. Их планы с Рендилом поженить Сансу и его младшего сына, которого лорд Рогова Холма намеревался сделать наследником, рассыпались в прах со смертью Дикона. Его место занял Сэмвел. Неду врезалось в память лицо старшей дочери и её слова: «Сэмвел?! Сэмвел Тарли?!», когда он сообщил ей о своих намерениях. Её слёзы жгли сердце Эддарда калёным железом, но брак всё же состоялся, и стал на удивление счастливым. Изумляясь, Нед смотрел на то, как Санса умело вертела мужем, направляя его помыслы в нужное ей русло. Их сын, названный в честь погибшего дяди, стал для всех Тарли и Старков настоящей отрадой — мальчик рос живым, смышлёным не по годам и, унаследовав красоту своей матери, отца напоминал лишь тёмными, курчавыми волосами.       Скрипнувшая за его спиной дверь, и раздавшиеся шаги, заставили Неда обернуться — Кэт…       Жена, покинув их покои, со спокойной улыбкой поджидала дочь. Робб, вышедший следом, как и Дикон, держал в руках подарок для именинника — искусно сделанный щит из железнодерева, украшенный гербом Баратеонов. Будь воля Неда, он ни за что не стал бы дарить подарки избалованному ублюдку Серсеи и её брата, и не пошёл бы ни на какой праздник. Но ложь, ставшая его второй натурой и пожиравшая его изнутри, требовала от него своё — вежливых речей, поклонов государю и его наследнику, и подобающих случаю даров.       Кэт не понимала его. Он знал это и не мог ничего поделать. И от того молчал. Глядя на её расцвеченное улыбкой лицо, Нед возрадовался за жену — вдали от младших детей, она обрела счастье подле внуков. Вернее, одного внука. Нед видел, каких трудов стоило ей принять Рикарда. Его Ланнистеровскую внешность, его бросающуюся в глаза схожесть с принцами. Но она приняла. И Нед принял, а иначе и быть не могло. И всё дерьмо, что окружало его в тот миг стало ещё дерьмовее…       — А вот и Арья! — радостный возглас Робба, заставил Неда поднять глаза вверх.       По лестнице спускалась Арья, держа за руку сына. Следом за ней мрачно посверкивая тёмными глазами, шествовал Клиган, таща в ручищах не иначе, как очередной подарок имениннику.       Сердце Неда болезненно сжалось. Он никак не мог привыкнуть к той Арье, которой она стала. В его память она врезалась угловатой девочкой, едва ступившей на тропу юности, испуганной и обиженной, не верящей в то, что с ней происходит в том далёком саду посередь яблонь и груш, где он сам отдал её в руки Ланнистеру. Видят боги, он думал, что так оно будет лучше! Что Роберт успокоится, а дочь обретёт достойную и счастливую жизнь жены и матери, подле человека, в чьи объятия она столь опрометчиво кинулась, позабыв про стыд. Но как он ошибался! Он знал, он чувствовал, что всё, что она сказала ему — ложь! И боялся спросить, что же случилось на самом деле, ибо малодушно надеялся, что все его опасения, лишь игра его истерзанного сомнениями разума.       Нед как сегодня помнил тот давний день своего возвращения с Драконьего Камня. Не успела его нога ступить на землю, как на борт корабля поднялись люди в алых плащах, точно такие же, как те, что обшаривали соседние суда. Золотые плащи, подобно иголке, вспарывали портовую толчею, суя нос в мелкие лавчонки, трактиры, гостиницы и бордели. Отовсюду неслось — «леди, темноволосая, худая, осьмнадцати лет от роду, в зелёном платье с жемчугом». Сердце Неда остановилось. Уже в Красном Замке он узнал подробности — Арья исчезла, и её никто не видел с самого раннего утра. На её поиски были отправлены гвардейцы Ланнистер, городская стража, люди из Штормовых Земель, даже Тиреллы выделили своих солдат. Но леди Ланнистер, как в воду канула. Нед искал наровне со всеми, а ещё он расспрашивал — осторожно, по капле выпытывая правду, что же могло случиться, и то, о чём шептались по углам сеяло в его душе ещё большую тревогу. Говорили о юном Тарли, возжелавшем жену Тайвина Ланнистера и получившим то, что хотел, и от того сложившим голову от руки Горы, и о короле, чей взор, стоило появиться Арье, пылал страстью, способной спалить всё вокруг. Лорд Тайвин ходил мрачный, как туча, сыпя бесполезными угрозами и обещаниями, но всё было тщетно. На вопрос Неда: «Что случилось?», вразумительного ответа тот не дал, кроме — «Ваша дочь исчезла!». Роберт метал громы и молнии, но при этом избегал смотреть Неду в глаза. Всякий раз видя старого друга Нед чувствовал, как сердце его сжимается в тиски, а горло душит праведный гнев. Он готов был схватить Баратеона и Ланнистера за грудки и вышибить из них правду, если бы это помогло найти Арью, но он знал — не поможет. А ещё он знал, что никто её не похищал — что Арья сбежала. Сбежала прихватив с собой Иглу, которая исчезала вместе с кошелём и серым плащом, как тихо сообщила ему горничная дочери на его тихий вопрос. Спустя месяц Арью нашли. Нед был там. Видел тело, названное телом его дочери, и не верил. Смерть, время и голодные твари сделали своё дело — у тела не была лица, кости ног и рук торчали из-под обглоданной плоти, прикрытой изодранной тканью. И не было Иглы рядом. Утешая рыдающую Сансу, он молча смотрел на вдовца, на поникшего государя и думал о том, где может быть его дочь. Часть его истово веровала, что не её сейчас готовят молчаливые сёстры к длительному путешествию на Запад, где леди Ланнистер обретёт вечный покой. Он молился богам — старым и новым, о том, чтобы его живая дочь нашла дорогу в Винтерфелл и появилась там не надгробием в крипте, а сама, лично, переступив порог отчего дома…       — Отец, мама, — слова Арьи, сказанные тихим голосом, радостной болью отдались в его сердце — вот она, рядом, живая и невредимая.       — Дочка, — мягко улыбнувшись, приобняла Кэт Арью. Та, улыбнувшись в ответ, едва заметно прижалась к матери.       Отведя вдруг от чего-то затуманившийся взор, Нед присел на корточки:       — Здравствуй, Рикард!       — Здлавствуй, деда! — радостно хлопая ресницами потянулся к нему его светловолосый внук…       К накрытым столам, расставленным под сенью деревьев, они пришли одни из последних. Здесь уже были Петир Бейлиш, лорд Варис, Ренли Баратеон и ещё с полсотни человек, приглашённых на праздник. Дед именинника стоял подле королевского помоста, что-то обсуждая с сухопарым лордом в чёрном одеянии. Его нынешняя жена расположилась рядом, заняв крайнее место за столом, примыкавшем к королевскому. Леди Маргери, лучезарно улыбаясь, что-то рассказывала брату короля, склонившемуся к ней, то и дело демонстрируя белые зубы и усыпанную перстнями руку, небрежно поигрывавшую локоном.       Слегка нахмурившись, Нед перевёл взгляд на лорда Тайвина, затем на Арью, не подмечая на их лицах ни малейшего смущения.       — Похоже, вам одному кажется странным всё происходящее, — тихо пропел над ухом Неда голос Мизинца.       Резко обернувшись, Нед встретился взглядом с масляными глазами мастера над Монетой.       — Да, мне всё это кажется странным, но не нам судить об этом, лорд Бейлиш, — сдерживая себя, столь же тихо ответил Нед. — Правоведы и септоны всё расставят по своим местам.       — Разумеется, разумеется! — елейным голосом пропел Мизинец. — Правоведы и септоны! — и, поклонившись, проследовал прочь.       Последние гости занимали свои места за столами, расставленными веером вокруг лужайки.       Вынырнувший из-за кустов Тирион Ланнистер приветливо помахал рукой Арье и Рикарду. Резво переставляя свои маленькие ножки, он устремился к Старкам.       — Миледи! Милорды! — поклоны и приветствия, сыпались из него, как из рога изобилия.       — Тилион! — радостно воскликнул Рикард, подбегая к брату.       — Рикард! Ты ли это? — изумлённо округлил глаза карлик.       — Я! — радостно выпалил Рикард.       — Ты так вырос за те три дня, что мы не виделись — тебя не узнать!       — Плавда?! — глаза Рикарда засветились от восторга, а рот растёкся в щербатой улыбке.       — А это, наверное, твой кузен Дикон? — кивнул Ланнистер в сторону сына Сансы.       — Да, милорд, я — Дикон! — тут же представился юный Тарли. И, не утерпев, спросил: — А это что — арбалет?       — Это подарок моему племяннику, — кивнул карлик. — Подрик, покажи! — велел он слуге.       Названный Подриком склонился чуть не до земли, показывая детям золочёную смертоносную игрушку, уложенную в плоский ящик, выстланный изнутри алым бархатом.       Арья, заинтересовавшись, подошла и присела рядом. Проведя рукой по львам и львицам, резвившимся на полированном до блеска дереве, она скользнула пальцами по тетиве и жёлобу. Взяв в руки один из болтов, она взвесила его в руке:       — Хорош. Очень хорош.       — А вы, матушка, верны себе, — беззлобно хмыкнул карлик.       — Не называйте меня так, сын мой, — столь же беззлобно ответила Арья, продолжая вертеть в руках железный болт с золотой гравировкой на конце: — А это зачем? — недоумённо спросила она, указывая на витиеватую надпись: — «Всегда плачу свои долги.»       — Чтобы моему племяннику не составило труда доказать, что это именно он — меткий стрелок! — усмехнулся карлик, забирая у Арьи болт.       — Думаю, для этого ему подписи не нужны! — хмуро ответила Арья.       — Достойный подарок, Тирион! — голос Тайвина Ланистера оповестил всем, что десница здесь.       Поднявшись, Арья вперила долгий взгляд в того, кого по праву всё ещё должна была звать мужем. От Неда не укрылось, сколь тяжёл был этот взгляд, как напряглись жилы на её шее, как бешено запульсировала артерия, поджались губы, а рука, ухватив Рикарда, тут же прижала его себе, старым, как мир жестом.       Сделав шаг вперёд, Нед встал рядом с дочерью.       Тайвин Ланнистер не пошевелился. Взор его был устремлён на Арью, и по лицу его было невозможно прочитать, что он думает.       — Папа, папа! — радостный голосок Рикарда резанул Неда по ушам. Внук, оторвавшись от матери, устремился к отцу.       Лорд Тайвин, присев на одно колено, оказался лицом к лицу с сыном:       — Вижу, ты пришёл поздравить Джоффри, — голос его заметно смягчился, как и черты лица, утратив извечную жёсткость.       — ... Да, — буркнул Рикард, словно споткнувшись.       Чело лорда Тайвина тут же прорезала глубокая морщина. Подхватив мальчика за подбородок, он заставил его взглянуть себе в глаза:       — Джоффри — твой родственник. Он сын твоей сестры, а тебе, как брат. И сегодня его праздник, и ты должен поздравить его с ним, и порадоваться за него, ибо мы — одна семья.       — Я не хочу ладоваться, — упрямо уставился на отца Рикард.       — Хорошо, можешь не радоваться. Но сделай, что должно — поздравь, и просто поприсутствуй на празднике.       — Попли.., попли..? — растерялся Рикард перед незнакомым словом.       — Посиди со всеми и поешь вкусностей, — едва заметно усмехнулся лорд Тайвин, всё ещё продолжая хмуриться. Поднявшись, он кинул взгляд на Арью: — Миледи, — и, повернувшись к остальным добавил: — леди Санса, леди Кейтилин, надеюсь, пребывание в столице доставит вам радость. Лорд Старк, рад видеть вас.       — И я, милорд, — сухо кивнув, ответил Нед.       Прозвучавшие громкие голоса, и затем воцарившаяся тишина возвестили о том, что прибыли король с королевой и принцы.       Роберт, грузно ступая, поднялся на помост и, не глядя по сторонам, тяжело опустился в кресло. Государь был безрадостен и хмур, в отличие от своей жены, чьи алые губы красила безмятежная улыбка.       Принцев сразу же усадили за отдельный, хитро сделанный стол с маленькими стульчиками на подставке. За исключением именинника — он разместился подле матери и отца, там же, где было отведено место и его деду.       — Рикард, тебе пора к Томмену и Мирцелле, — склонившись к сыну, тихо произнёс лорд Тайвин.       — Мой сын останется со мной! — голос Арьи взвился над всеобщим гулом, привлекая к себе внимание.       — Успокойтесь, миледи, — в тишине, воцарившейся вокруг них, прозвучал холодный, что лёд Стены, ответ лорда Тайвина. — Сидя с вами он и до стола не достанет. Вы, конечно, можете, как и он разместиться с детьми, но тогда ваши колени будут у вас в тарелке, — иронично добавил он, и обернувшись, обратился к Сансе: — Тот стол предназначен для всех детей, и будет хорошо, если вы отведёте своего сына и Рикарда к принцам.       — Конечно, лорд десница, — улыбнувшись, Санса подхватила Дикона и Рикарда, и повела их к детскому столу. Арья, отступив на шаг, хмуро смотрела им вслед.       Когда все наконец расселись, Роберт, взяв кубок, тяжело поднялся с кресла. Окинув взором притихших подданных, он остановился на Джоффри, сидевшем по правую руку от него.       — Сын мой, — голос государя был звучен и могуч, как и годы назад. — Джоффри. Волею богов восемь лет назад ты появился на свет. Наступит день, когда тебе придётся принять бремя правления Семью Королевствами. Я поднимаю этот кубок за то, чтобы боги даровали тебе силы с честью нести его не посрамив своего отца. За тебя, сын!       — За тебя, Джоффри! — с чувством присоединилась к государю королева, поднимаясь со своего места.       — За принца Джоффри!       — Да здравствует принц Джоффри! — неслось со всех сторон.       Лишь почувствовав на своей руке тёплую ладонь, Нед понял, что всё это время не дышал, а сидел с силой сведя челюсти и устремив взор на старинного друга, его бастарда и жену-блудницу.       — Эддард, — тихий голос Кэт нежной лаской коснулся его ушей, заставив отпустить напряжение, владевшее им. Её синий взгляд был преисполнен тревоги и заботы.       Горько улыбнувшись своей леди-жене, Нед поднял свой бокал в надежде разбавить вином снедавшую его тоску. Борское, прокатившись по горлу, поделилось с ним благодатной щедростью виноградной лозы далёкого острова, но не смогло прогнать прочь тяжкие думы.       Звучали хвалебные речи и заздравные тосты, меж столов сновали слуги, а голова Неда опускалась всё ниже и ниже, не в силах совладать с грузом мыслей. Еда и питьё, утратив вкус, обратились пеплом во рту, а радость от встречи с дочерьми померкла, уступив место тревоге.       Раздражённые голоса и последовавшая затем тишина, заставили Неда обратить взор на королевский стол. Подняв голову, он увидел исказившееся в капризному неудовольствии лицо именинника и его дядю — Тириона Ланистера, стоявшего перед ним.       — А я желаю, чтобы дядя подал мне вина! — визгливо потребовал наследный принц.       — Боюсь, что вино вам не по годам, ваше высочество! — донёсся до Неда ответ Ланнистера.       — Я сам в состоянии решать, что мне пить на свой день рождения!       — Дорогой, думаю должно.., — начала королева.       — Матушка! — обернувшись к матери, чётко проговорил принц. — Позволь сегодня мне самому решать, что должно, а что нет!       Лицо королевы застыло бледной маской, сродни скатерти, покрывавшей стол.       Нед недоумённо поискал глазами Роберта, но короля нигде не было. Сидевший рядом дед именинника молча взирал на внука. Джейме Ланнистер кидал напряжённые взгляды то на своего брата, то на сына-ублюдка и его мать. Часть разбредшихся по саду гостей потянулась обратно, придворным нюхом почуяв склоку.       — Думаю, его высочеству на сегодня довольно вина, — холодный голос, поднявшегося со своего места Тайвина Ланнистера, заставил притихнуть шёпот, витавший меж столов.       — Мне — не довольно! — ответ Джоффри яростью впечатался в повисшую тишину. — Я — принц! И только король может указывать мне что делать!       — Смею вам напомнить, мой принц, — чеканя каждое слово, проговорил лорд Тайвин: — что в отсутствии короля его полномочия принимает десница. Ваш отец, король Роберт, посчитав, что ему самому уже достаточно вина, решил прерваться. Советую и вам последовать его мудрому примеру.       Воцарившуюся тишину можно было резать ножом.       Хмуря брови, Нед взирал на того, кому предстояло «принять бремя правления Семью Королевствами».       — Тирион, подай его высочеству воды, — ровный голос Тайвина Ланнистера незримой чертой подвёл итог спора. И, уверенный в том, что его слова будут исполнены, лорд Тайвин молча сел на своё место.       Тирион, неспешно проследовав вдоль королевского помоста, направился к детскому столу. Потянувшись, он ухватил кувшин с морсом и налил его в бокал племянника. И столь же неспешно вернулся к Джоффри, всё это время продолжавшего стоять с перекошенным от гнева лицом.       Сдержанный вздох, раздавшийся за спиной Неда, заставил его обернуться. Мастер над Шептунами, утопив руки в безразмерных рукавах своего одеяния, с тенью печали на лице взирал на разворачивавшееся под сенью королевского сада действо. Перехватив взгляд Неда, Варис, слегка поклонившись, заговорил:       — Лорд Старк, рад встрече с вами. Сожалею, что она пришлась на столь неподобающую сцену.       — Поведение его высочества оставляет желать лучшего, — сдержанно ответил Нед.       — Как и его дяди, полагаю, — задумчиво молвил Варис.       — Тириона Ланистера? — Нед был изумлён.       — Оно, как минимум глупо, — поймав недоуменный взгляд Неда, Паук пояснил: — Такие обиды, нанесённые прилюдно — не прощаются. Юный принц готовится стать взрослым мужем, а ему напоминают, что он недалёк от своего трёхлетнего брата и, что не отцовское вино ему пить, а детский компот.       — И то верно! — пробормотал Нед, оценив насмешку карлика.       Внезапно крики и шум, раздавшиеся со стороны королевского стола заставили его вскочить с места.       — Джоффри!!! Джоффри!!! — истошные вопль королевы звенел в ушах. — Мейстера!!!       — Помогите мальчику! — призывал незнакомый женский голос.       Устремившиеся к помосту люди, мешали Неду разглядеть, что же произошло. Краем глаза он уловил движение за детским столом — Клиган, подхватив на руки Рикарда, нёс мальчика в сторону садовой арки, за ним следовали сир Барристан, принявший из рук лорда Тайвина принца Томмена, и принцесса Мирцелла, ухватившая за локоть Дикона...