Цветы

Раскрыв окно, вдохнув прохладный воздух с улицы, Питер печально улыбнулся, пытаясь не замечать характерного осеннего запаха гнили и сырости. Ещё недавно ночи были тёплыми, а пахло лишь мокрой от росы травой. В те ночи казалось, ничто не сможет причинить ему вреда, ему никогда не будет больно, ведь было так хорошо. Вообще, такие ночи были редкостью, когда на самом деле всё было до безумия плохо, что невозможно было уснуть, а уставшее сознание, стараясь хоть как-то поправить ситуацию, ловило приступы эйфории. Это было не так плохо, сидеть на подоконнике и, смотря в окно, смеяться непонятно над чем, при этом захлёбываясь слезами. Но сейчас Питер, похоже, привык ко всем прелестям чувства безграничной пустоты внутри, что уже даже не пытался обманывать себя. Он больше не старался отгонять грызущие изнутри мысли. Перестал удивляться чувству усталости с самого утра. Питер утопал в повседневности, не замечая, как течёт время. Одиночество бывает страшной штукой. Хотя, когда ты боялся его всю жизнь, разочаровываешься, осознавая, что представлял всё намного хуже. Потому что уже привык. Уже даже не замечаешь, как умираешь. Это не так плохо. Это уже не так больно. Это совсем не страшно. Только холодно как-то. Нужно всё-таки прикрыть окно. ** Питер работал продавцом-консультантом в магазине электроники. За гиперактивность его обожали коллеги, и остерегались покупатели, так как знали, что тот обязательно заставит их что-то купить, незаметно убедив, что им это явно нужно. Работал. Смирившись со своим состоянием, Питер перестал даже пытаться его маскировать. Он устал. Которую неделю безвылазно сидя дома, он вспомнил о скором дне рождении тёти. Чёрт, кажется, вчерашнем. «Пожалуй, нужно её навестить» — решил он, ругая себя за такой прокол. Купив что-то в качестве подарка, Питер отправил ей СМСку о скором прибытии, получил безэмоциональное «ок» (похоже, он её очень сильно огорчал таким долгим отсутствием) и, совершенно ни о чём не думая, пошлёпал по лужам к родному дому. «Ни о чём не думая» — конечно, сильно сказано. Он скорее прокручивал в голове одни и те же мысли, что в последнее время не давали покоя. Но это было настолько привычным его состоянием, что считалось за отсутствие мозговой деятельности. На самом же деле, Питер как раз был настолько погружён в себя, что ничего не замечал вокруг. Он слишком ушёл в свои мысли. Настолько, что не замечал, как шёл по пешеходным переходам на красный свет. Нет, это было не специально. Он не прыгал под колёса. Не хотел умирать (уж точно не так) и подставлять водителя. Но так уж вышло, что Питер, сам не понял как, очнулся в больнице. Отлично навестил Мэй. ** Он раскрыл глаза, осмотрелся, увидел сидящую рядом тётю, которая, кажется, дремала, приложив голову к стене. Питер хотел было приподняться, но его попытка отозвалась тупой болью во всём теле. Тётя, как будто почувствовав движение, проснулась и обеспокоено посмотрела на парня. — Привет, Мей, — постарался максимально искренне улыбнуться Питер. — Не такого подарка на день рождения я ожидала, — она грустно улыбнулась в ответ. — Ты помнишь что-то? — Ну, я купил какую-то ерунду, о которой мы говорили в последний раз… направился к тебе… мне кажется, я резко ударился бедром, потом головой и, видимо, отрубился…? — голос хрипел, мысли ещё не выстраивались должным образом. Он потёр глаза, как делают люди спросонья. — Тебя сбил автомобиль. Говорят, ты шёл на красный, словно ничего не видя, водитель не успел затормозить, — она неровно вздохнула. — Врачи сказали, что у тебя ничего серьёзней лёгкого сотрясения и ушибов. Но из раны на голове крови утекло достаточно, — было заметно, что женщина очень старалась не выглядеть так, словно сейчас расплачется, но мокрые глаза и обрывистое дыхание выдавали её с потрохами. — Извини, — Питеру правда было жаль. — Ни слова, ни звонка почти месяц, а потом я узнаю, что ты бросился под колёса, — она злилась, но беспокойства в её тоне было гораздо больше. — Пит, это была попытка... ты что хочешь умереть? Ты можешь поговорить со мной об этом. Мы же семья. — Постой-постой, Мэй, всё хорошо, честно! Я не пытался себя убить. Я просто задумался! В последнее время я… я… я чувствовал себя уставшим. Одни и те же мысли каждый день. Не могу сосредоточиться на чём-то, вечно рассеянный, — он не хотел говорить об этом с ней. Он не хотел ни с кем об этом говорить. Но нужно успокоить тётушку. — Я слышала, тебя уволили? — осторожно спросила женщина, но тут в дверь постучали, и в палату кто-то вошёл. Это был мужчина в тёмных очках и бейсболке, которая весьма странно сочеталась с официальным стилем одежды. — О, Питер, знакомься, это человек, под чьи колёса ты так рвался, — Мэй взяла себя в руки, даже позволила себе язвительно сострить. — Эм, да, добрый день. Как самочувствие? — почему этот голос так знаком Питеру? — Всё болит, но сойдёт. Извините за такие неудобства… вы сами в порядке? — Да, да, более чем, — мужчина вёл себя взволновано, был немного взвинчен, но не каждый же день тебе студенты под колёса бросаются, верно? — Питер Паркер, — представился лежащий. — Тони Старк, — Питеру улыбнулись, кажется, даже искренне, стараясь не обращать внимание на падающую челюсть парня. Вот почему этот голос знаком. Да кому он вообще не знаком? Только сейчас Паркер заметил ту самую бородку, да и костюм… чёрт, Питер, почему ты такой тупой? Так, спокойно, у тебя сотрясение. Да и вся ситуация настолько нелепа… Всё в порядке. Ты просто лёг под колёса охренеть какому крутому мужику. Тётя Мэй сидела и надменно улыбалась, наблюдая за этими двумя. Она знала, как сильно фанател по этому человеку её любимый племянник ещё несколько лет назад. И пусть ей и хотелось отвернуть обоим шеи, она просто не могла не умилиться и не удивиться такому странному стечению обстоятельств. — Вау, — отвис Питер. — И мне очень приятно, малец.