О том, как лопнуло брачное агентство Н.Б.Т.Ф.

      "Vae Victis". Горе побежденным. Именно эту фразу изрек вождь воинственных гуллов, когда подступил к стенам Древней Ромы и потребовал с ее жителей выкуп. Его выражение, со временем получившее статус крылатого, как нельзя лучше характеризовало условия Бздынча, которые были приняты королевой Изидой по итогам коротких, однако весьма и весьма оживленных переговоров. Согласно пунктам соглашения, скрепленных между демоницей и “представителями Н.Б.Т.Ф.”, организация освобождалась от уплаты налогов, не вела и не предоставляла отчетов о своей свадебной деятельности, а так же получала охрану из лучших гвардейцев и помещение в северо-западной части дворца - причем за его аренду платить тоже было не нужно. Последнее предложение, а именно жизнь во дворце, было выдвинуто самой королевой. По тем многочисленным и недвусмысленным знакам, которые Изида подавала принцессам, Бздынч сделал вывод, что демоница не собирается выпускать компаньонов из своего поля зрения. Вообще-то Николас предпочел бы держаться от королевы и ее похотливых дочурок подальше, но монстродева была так настойчива, что опасаясь перегнуть палку, ему волей-неволей пришлось согласиться. Как бы то ни было, Николас сумел получить выгоду даже из этой сомнительной договоренности. “Уж если мы будем жить во дворце, - рассудительно заявил он королеве, - то из этого следует, что мы ваши гости. А гости, как известно, могут рассчитывать на содержание и обслуживание за счет хозяина дома”. Таким нехитрым маневром Бздынч взвалил все расходы на пищу, питье и другие элементарные нужды на плечи королевской казны. При этом он не прекращая тащил в карман себе все, что только плохо лежало и не было прибито к стенам гвоздями, делая это просто из принципа, а так же из-за подхваченной у Талека вредности. Итак, поскольку все основные вопросы были успешно улажены, Николас приступил к решающей части своего предприятия. Поручив Талеку изучать книги из магической библиотеки (молю тебя, только не торопись! Постарайся извлечь максимум знаний, мой, друг; они нам очень понадобятся!), Бздынч разместился в просторном зале на втором этаже, где оборудовал брачную контору Н.Б.Т.Ф., и занялся тем, что лучше всего у него получалось - а именно делать деньги из воздуха. Совсем скоро это занятие поглотило его целиком.

***

- Следующая! - не отрывая взгляд от бумаг, крикнул Николас в сторону двери. - Следующая! Скорей, скорей, не задерживайтесь! Реальной необходимости в его выкрике не было. Едва последняя клиентка-суккуб, задыхаясь от счастья и прижимая к груди прямоугольный листочек, выбежала прочь из конторы, как на ее месте немедленно появились другие, причем целой делегацией. На этот раз она состояла из богато одетого мужчины с дорогим мечом на позолоченной перевязи, восхитительной, зрелой красотки-арахны и молодой паучихи в кричащем подобии платья, состоящем из одних ремешков и застежек. Бросив взгляд на своих новых клиентов, Николас недовольно поморщился. Когда мамоно приходили с родителями, выбор будущего мужа нередко затягивался. Ужасно много времени уходило впустую, а время Бздынча было деньгами - и, что немаловажно, оно было большими деньгами. Тем временем посетители подступили к конторке. Мужчина важно кивнул, после чего, растопырив локти и положив ладонь на рукоятку меча, с достоинством начал вещать: - Барон фон Заждицкий, лорд Триколья, Засплани и… - Садитесь, - бесцеремонно перебил его Бздынч. Движением брови он указал на единственный стул, стоящий напротив конторки. - Как? - изумился барон фон Заждицкий, лорд Триколья, Засплани и еще каких-то совершенно не интересующих Бздынча земель. Обращение Николаса потрясло его до глубины души. - А где же тогда расположатся моя жена-баронесса и дочь? В ответ на это Николас лишь нетерпеливо повел головой. - А где им хочется, пусть там и располагаются, - произнес он, перебирая анкеты. - Быстрее! Быстрее! У меня огромная очередь! Барон запыхтел, багровея, но на предложенный стул все-таки сел. Арахны за неимением других вариантов были вынуждены притулиться по сторонам, подогнув под собой черные лапки. Николас деловито осведомился: - Какие анкеты рассматриваете? Есть эпические, элитные, выдающиеся и общенародные. Приосанившись, барон неторопливо откашлялся. - Род Заждицких приходится дальними родственниками самой королевской фамилии, - спесиво раздувая усы, заявил он. - Мы не нуждаемся в средствах и желаем подобрать дочери самую лучшую партию. - Значит эпические, - решил Николас и пододвинул к нему кипу анкет, написанных на золотисто-желтых листах. Кроме нее, на столешнице лежало еще три пухлых стопки: “элитная” зеленая, “выдающаяся” синего цвета и, наконец, белая, “общенародная”. Идея разделить анкеты на несколько видов появилась у Бздынча не сразу. Еще в самом начале он понял, что сутки его, к сожалению, не бесконечны, и чем скорее мамоно расстаются с деньгами, обменивая их на простую бумагу, тем больше золота он зарабатывает. Богатство и время стали для Бздынча синонимами. Логичным было бы сократить его на работу с каждым клиентом. Но, как всегда в любом предприятии, дьявол таился в деталях. Процесс продажи анкет состоял из двух основных этапов: подбора подходящего жениха и следующих за этим переговоров о стоимости. Бздынчу хотелось уменьшить и то и другое, правда пока в контору шла только наивысшая аристократия, дальше смутных предположений он не продвинулся. В конце-концов, золота у этих клиентов водилось немерено и потому каждая, отчаянно жаждущая семейного счастья мамоно, не торгуясь, выкладывала Бздынчу серьезную сумму. Однако, когда поток богатой элиты стал потихоньку слабеть, и к Николасу повалило рядовое дворянство, дворцовые слуги, купчихи и даже мамоно из деревень, вопрос с оптимизацией встал буквально ребром. Именно тогда его вдруг осенило: а почему бы не применить разный подход к разным видам клиентов, выделив несколько типов анкет и установив за них твердую цену? Этим шагом он одним махом разобрался бы со всеми проблемами. Целую ночь Николас не смыкая глаз просидел за столом, проведя ее в компании чистых листов, стопки перьев и полной чернильницы. Бздынч сочинял новые биографии и переоформлял старые. Анкеты из тех, с которым он пришел в Штатенку были переписаны на дорогих желтых листах с золотой окаемкой. К ним же были подклеены оставшиеся портреты Мазепки. Получившийся результат Бздынч решил именовать в дальнейшем “эпическим”. Тем, кто брал анкеты этого типа, Николас позволял внимательно просматривать всё. С покупателям “элитных женихов”, в число которых вошли разные рыцари, военачальники и бургомистры, он обращался гораздо свободнее. Им доставалось не более десятка зеленых анкет, правда этих клиентов Николас так же не торопил с выбором. Для тех же, у кого хватало средств лишь на синих “выдающихся личностей” - то есть магов, ученых и воинов - время на ознакомление и покупку было ограничено буквально парой минут. А вот с теми, кто интересовался “общенародными анкетами”, которые Бздынч сочинил левой пяткой, и вся информация в которых сводилась к чему-то вроде “пан Галучка, пастух, двадцать лет, не женат”, он и вовсе не церемонился. Николас наугад вытаскивал листочек из стопки. Затем он зачитывал его содержимое вслух, после чего всучивал его небогатой, но чрезвычайно довольной мамоно. По хорошему Бздынч и вовсе не стал бы возиться со всяческим монстриным простонародьем, но за это выступила королева Изида. У демоницы был свой, очевидный для всех интерес. Помня условие, согласно которому Бздынч и Франтишек остаются неприкосновенным для принцесс, пока не сведут вместе триста пар монстродев и людей (пусть и чисто номинально, путем продажи анкет), Изиде было в сущности безразлично, кому в ее королевстве выпадет счастье заказать жениха - лишь бы это произошло поскорее. - Я не знаю, - с горячечным блеском в глазах простонала молодая арахна. - Мне нравится и вон тот, и вон этот… - ее пальцы стискивали два листочка с портретами. На одном была биография юного, слабохарактерного принца из Вальтрии, а на втором молодой маркиз Вальтер Гвен, совсем недавно получивший статус героя Верховной. - Выбирай принца, - авторитетно заявил барон фон Заждицкий, довольно разгладив усы. Первоначально неприятное впечатление было забыто, а биографии графов, герцогов и разных принцев привели его презамечательнейшее расположение духа. Очевидно, до посещения Н.Б.Т.Ф. он даже в мечтах не мог представить такой выгодный брак. - Но герой… говорят, герои - это очень сладкие мальчики… их безумно приятно насиловать! - возразила девушка, неуверенно переводя взгляд от одной анкеты к другой. - Милая, ты ведь хотела себе покладистого мужа, - мягко заметила баронесса. - Такого, чтобы сопротивлялся, но только для вида. - Хотела, ну а теперь я не знаю-ю-ю!.. Этот принц такой милый красавчик. Мне уже хочется связать его по рукам и ногам, потом облизать сверху донизу, и наконец слегка придушить моей влажной дырочкой. Но вдруг он окажется слишком пассивен? Мой муж обязан бороться и вырываться, пока я высасываю его семя досуха! - В таком случае, давайте закажем героя, - взмахнул рукою барон. - По моему мнению - герой это тоже отлично. Мы с ним, ух, моментально поладим. Я тоже славно рубился в молодости. С таким зятем нам будет о чем поговорить, повспоминать за кружкой валлантского. Да и какая защита для наших земель, какой престиж для нашего рода! Герой в семье не у каждого есть! - Мне лично достаточно рыцаря, - с улыбкой сказала баронесса, игриво погладив его по щеке. - Спасибо родная, - заулыбавшись в усы, сказал фон Заждицкий. Арахна-подросток вскочила на лапки и горестно всплеснула руками, не выпуская, впрочем, анкет. - Вы меня совсем-совсем не понимаете! - запричитала она со слезами в голосе. - Герой замечательный и тоже очень красивый. Но он же невероятно силен! Не возьмет ли он все в свои руки? Я хочу доминировать в отношениях, направлять и повелевать своим мужем, а не превратиться в какую-то безвольную кикимору или голштавру. Николас встрепенулся и посмотрел на часы. Двигаясь по циферблату, стрелка безжалостно уменьшала его доход за сегодня. Как гласила одна поговорка, сэкономленное равно заработанному. Следуя той же логике, незаработанное было потраченным. Николас ощутил противное чувство, что, пока молодая арахна колеблется, он начинает медленно, но верно беднеть. С учетом того, что не желая терять ни секунды, он даже по нужде ходил прямо на рабочем месте в специальный горшочек, это было совсем неприемлемо. - А что вы бы нам посоветовали? - как нельзя вовремя обратилась к нему баронесса. - С высоты вашего опыта? - Принца, - наобум сказал Бздынч. - Герои, конечно, замечательные женихи, но не без изъянов. Вот скажите мне, герой - это кто? - Тот, у кого много духовной энергии? - предположила арахна-подросток. - Нет, герой этот тот, кто совершает подвиги. Поженитесь вы, детей заведете, он, понятное дело слегка заскучает. И что вы итоге? Отправится бороться за свободу, которая, как известно, лучше несвободы наличием свободы. За мир во всем мире. За торжество идеи всеобщей инкубизации и мамонизации в масштабе отдельно взятой планеты. Да и вообщем против всего, от чего у приличных темных героев совестливо и гадливо на душе, словно до них дотянулась Верховная. А знаете, чем все это закончится? - Нет, - побледнев, сказала впечатленная баронесса. Тут Николас зловеще понизил голос и сделал страшное-престрашное лицо. - А закончится все это тем, что он вернется к вам в компании ещё нескольких жен. Двух, трех, а может быть даже семи! Ведь как устроен наш мир? Каждый в нем обязательно находит свое счастье. За забор выйди - уже найдешь себе счастье, и бывает, что и не одно. Что уж говорить о походах? О долгих ночевках в лесу у костра, о плаваниях в дальние страны, о приключениях? Классики говорили, что герой должен быть один. А вот я вам скажу - у каждого героя, рано или поздно, но появляется огромный гарем. После такого выступления судьба дочки барона была определена. Несмотря на то, что юная арахна все еще сомневалась, родители буквально выхватили у нее анкету героя и торопливо вернули ее Николасу. Затем они поспешно расплатились за принца и, получив на листочек печать, вывели дочку из зала. Однако история на этом не кончилась. Всего лишь через пару минут молодая арахна вернулась, причем вернулась одна. - Пожалуйста! Пожалуйста! - заговорила она, задыхаясь и постоянно оглядываясь. - Я передумала. Только сейчас мне стало понятно, что быть женою героя, его спутницей во всех приключениях - это то, о чем я мечтала всю свою жизнь! Вот анкета - я утащила ее у родителей. Заберите ее и дайте мне ту, что с маркизом де Гвеном. Только скорее, пока отец с матушкой еще не успели ничего заподозрить! На глазах Николаса вершилась трагедия, достойная пера драматурга. По крайней мере с точки зрения девушки. Бздынч же, получив деньги, полностью потерял интерес и к барону, и к баронессе, и уж тем более к их непутевой дочурке. - Анкеты обмену и возврату не подлежат, - раздраженно сказал он. - Что продано, то продано. Идите и не переживайте. Принц будет вам отличным мужем, а не будет - так стерпится, слюбится. О том, что мамоно все равно ничего не светит, он, понятное дело, ничем не обмолвился. - Что же делать, что же делать… - бедная арахна наморщила лоб и принялась покусывать губы. Николас окинул ее равнодушным взглядом, а потом вдруг гаденько заусмехался. - Наши правила запрещают возврат анкет, - совсем другим, вкрадчивым тоном заговорил он. Взор Бздынча не отрывался от серег молодой монстродевы, тяжелых золотых серег с большими бриллиантами. - Но… за определенную плату… и с учетом вашей молодости… я, скажем так, готов пойти вам навстречу. - Но у меня с собой совсем нету золота! - вскричала арахна. Она отчаянно заламывала руки. - Прошу, проявите жалость к бедной девушке, которая просто хочет любить и быть любимой в ответ! Если вы согласитесь, я лично сошью вам любую одежду, которую только вы пожелаете, я позову вас на свою свадьбу, я целый век буду вам благодарна! - Нет золота? - переспросил Бздынч, поднимаясь из-за конторки. Он не переставал ухмыляться. - По-моему, вы ошибаетесь... Минутой позднее он швырнул серьги с бриллиантами в огромный сундук, где, помимо монет были и другие предметы: ожерелья, подвески и даже столовые приборы из серебра. Подобное Николас проворачивал уже не впервые. Не все монстродевы могли оплатить анкеты наличными, и тогда им приходилось покрывать остаток украшениями и теми вещами, которые можно было в дальнейшем отправить на переплавку. Угрызения совести практически не мучили Бздынча. Все его мысли были только о золоте. Да и как ему было не потерять головы, когда гигантские капиталы шли ему в руки сами, без всяких усилий? Когда очередь к нему на прием начиналась у дверей зала, тянулась через весь королевский дворец и заканчивалась в глубине города, за несколько миль от конторки? Когда мамоно ели и спали на ногах, готовые скорее умереть, но не отдать своего места или же устраивали шумные драки, в попытках продвинуться хотя бы на пару позиций вперед? Мало, кто способен был выдержать такой дьявольский соблазн и не впасть в золотую лихорадку при этом. Бздынч не выдержал. Он очень мало ел, еще меньше спал, а на ночь запирался в конторке и строчил все новые и новые биографии, прерываясь лишь для того, чтобы полюбоваться золотом из сундука. Всего через десять дней такого режима на Николаса было страшно смотреть. Он весь осунулся и похудел, стал раздражительным, а на его лице жили только глаза, окаймленные черными мешками от недосыпа и полыхающие болезненным блеском. И нет, он все же не был плохим человеком. Но неуемная жажда наживы, азарт и ядовитый сорняк жадности, разросшийся у Бздынча в груди, подвели его к очень опасной черте. Возможно, будь с ним рядом какой-нибудь друг... Такой, который мог бы одернуть и привести его в чувство… Будь рядом с ним хотя бы чародей Талек… Однако Франтишек не появлялся. Он искренне верил, что все было затеяно ради того, чтобы помочь ему с Абсолютным Щитом и не терял ни минуты, работая в Штатенской библиотеке. Бздынч оставался один на один со своими страстями. И те с каждым днем становились сильнее. Развязка наступила неожиданно, на следующий день после того, когда он забрал у арахны сережки.