И не коснуться мне её щеки, И не уткнуться в волосы её… И даже на колени могу я пасть Перед пустой лишь тенью, не равной ей в изяществе… И голос её слышу только в стоне ветра, И во вздыханиях ночных цветов, И в плаче ручейка на солнечном восходе, И в бушевании вечернем волн, И я зову её, но тщетно… Уильям Хоуп Ходжсон «Ночная земля»
За несколько часов до происшествия… — Всё, довольно! Свободен, Кораблёв! — рассерженно воскликнул Ковин. Лёне больше ничего не оставалось, кроме как послушаться и покинуть кабинет. Выйдя в приёмную, Лёня обратился к Зое, попросив приглядеть за начальником, чтобы ничего не случилось. Погруженный в свои мысли по поводу того, что надо было как-то по-другому преподнести информацию, раздосадованный Леонид спускался по лестнице. Из кабинета дальше по коридору вышли Швецова и Курочкин, что, конечно, не осталось незамеченным опытным оперативником. Недолго думая, Кораблёв ускорил свой шаг, буквально сбегая вниз по лестнице. Резко распахивает входную дверь СледКома, сбивает по пути какого-то мужчину, извиняется и продолжает свой путь до машины. Но уехать до выхода Швецовой из здания не успевает. Ловит взгляд Марии и понимает, что просто так не уйдёт. Долго всматривается в глаза приближающейся к своей «БМВ» женщины, ловя каждое её движение, и уже позже замечает, что она смотрит на него также неотрывно. Зрительный контакт продолжается всего какие-то жалкие несколько секунд, но кажется будто в этом взгляде всё: забота, нежность, преданность, любовь. Как гром среди ясного неба раздаётся визг покрышек; Леонид молниеносно оборачивается и видит черный пикап с высовывающимся из салона стрелком. Реакция натренированная долгими годами службы в правоохранительных органах позволяет мужчине в доли секунды преодолеть разделяющие их с Марией метры и закрыть её от опасности. Он совершенно не думал в тот момент, что сам может пострадать или даже лишиться жизни, не думал об ожидающей его дома Маргарите, не думал о том, возможно, опасность угрожает совсем не Маше. Но инстинкт защитить самое дорогое, что у него есть, сработал быстрее. Кораблёв, оказавшись рядом с Марией, крепко прижал её к себе, полностью закрыв. Не сопротивляющаяся женщина спрятала голову у него на груди и непроизвольно схватилась за его рубашку. Раздались выстрелы. Боль пронзила всё тело мужчины. «Надо было всё-таки надеть броник…» — пронеслась мысль в его голове прежде, чем он отпустил Швецову из своих объятий — выстрелы стихли, тишину улицы разрезал лишь звук удаляющегося пикапа злоумышленников.POV Лёня
Ну слава богу, успел. Кажется, тебя не задело, Маша. Можно расслабиться. Нет, не волнуйся за меня, Маруся! Вот чёрт, в её глазах тревога и беспокойство. Не зря плохое предчувствие было. Так больно. Но главное она в порядке, ей есть о ком заботиться, она не должна пострадать. «Прости» — только и могу выдавить из себя. Что же ты так смотришь, милая? Нет, не плачь, мне только больнее. Хочу успокоить, но тело не слушается, не могу даже пошевелить губами. При этой мысли Лёня потерял сознание. Его бесчувственное тело погрузила подъехавшая «Скорая». Пульс мужчины неумолимо замедлялся, он потерял много крови. Дыхание ослабевало. Если бы реанимобиль приехал хоть на минуту позже, Лёне было бы уже не помочь. Пока его везли в больницу он несколько раз приходил в себя, бредил и звал Машу. Операция шла тяжело, вопреки всем уверениям врачей в том, что она идет хорошо. Из-за большой потери крови сердце Кораблёва останавливалось. Ему перелили все остатки банка крови его группы — самой редкой. Ему вообще повезло попасть именно в эту больницу, где был достаточный резерв донорской крови и отличные специалисты по тяжёлым огнестрельным ранениям. Во время операции Лёне снилась Швецова. Точнее он и Маша тихо отдыхали где-то за городом, на огромном поле, заросшем цветами всех оттенков, но больше всех было жёлтых. Но не тёмно-жёлтых, а таких ярких и солнечных, как и сам день. Небо было голубым-голубым, по нему плыли затейливые белоснежные облака. Мужчина лежал на коленях у женщины и счастливо улыбался ей. Она гладила его волосы и пела своим мягким и при этом звонким голосом какую-то простую и такую уютную, родную песенку, какие мамы поют своим малышам. Теплая улыбка играла на ее лице, и озорные огоньки плясали в её прекрасных глазах. Спокойствие, тепло и свет царили в этом сне, и Лёня не хотел просыпаться. Мария звала его, предлагала пойти прогуляться, но Лёня не хотел вставать, тогда Швецова аккуратно встала, и пошла в сторону леса. Кораблёв не желал так просто отпускать её. Он встрепенулся, вскочил и побежал за ней, но его ноги были будто ватные, Лёня никак не мог догнать Машу. Тогда он стал звать её, просить подождать его. Женщина озорно смеялась, шла дальше, поминутно оборачиваясь назад, тянула к нему руки. Так они вышли к озеру. Мария стала заходить в воду и тянула Лёню за руки за собой, но что-то держало его на берегу, он боялся окунуться в этот омут незнакомого озера. Тогда он обернулся назад. Как ни странно, сзади стояла Маша. Именно такая заплаканная, какой он запомнил её перед тем, как потерял сознание. Она не тянула к нему руки, не звала его. Просто стояла на берегу и смотрела ему в глаза, так пронзительно и нежно, что он не мог оторваться. Женщина сзади обняла Кораблёва за плечи, шептала на ушко что-то смутно-приятное и тянула за собой в воду. Когда мужчина обернулся убедиться, что обе женщины вокруг него — Маши, то увидел перед собой прекрасную нимфу, очень похожую на Швецову, но настолько слащаво-сексуальную, что Кораблёв понял, что она ему не нужна. А нужна Маруся, простая и честная, стоящая на берегу с зарёванными из-за него глазами. Леонид скинул со своих плеч руки девицы и не без труда выбрался на берег. И очнулся. С трудом разлепив свинцово-тяжелые веки, Лёня попытался сфокусировать взгляд, но тщетно. Его тело совершенно не слушалось, он чувствовал лишь чьё-то тепло на своей правой ладони. От страха своей беспомощности Кораблёв стал пытаться повернуть голову хоть в какую-нибудь сторону, шея — вот единственная часть его тела, которая отзывалась на команды мозга. Глаза будто отказывались смотреть в одну сторону, голова неистово вертелась в хаотичном движении, а мозг никак не мог понять, что происходит. В конце концов больной разбудил своими движениями спящую рядом на стуле и держащую его за руку Маргариту, она обрадовалась и попыталась его успокоить. Спустя еще пару секунд ей все же удалось убедить Леонида в том, что все в порядке, он в больнице. Мужчина успокоился. Ему наконец удалось сфокусировать взгляд и окончательно прийти в себя: он почувствовал на своем лице маску аппарата искусственной вентиляции лёгких, на руке манжету тонометра и зажим напульсника. Про себя он с грустью отметил, что Швецовой в палате не наблюдается, а обеспокоенно-счастливое выражение лица Риты намекало на то, что ее здесь и не было. — Лёнечка, ты как? Как ты себя чувствуешь? Что произошло? — стала допытываться девушка. Её распирало от любопытства, ревности и волнения за здоровье мужчины. Она пересела со стула на край кушетки и протянула руку к лицу Лёни, поглаживая. — Да я в порядке, Рит. Не волнуйся, — разочарованно ответил Кораблёв. Мужчина немного неуклюже стянул маску. Он надеялся увидеть здесь совсем не эту женщину. Но, конечно, понял, почему той, кого он ждал, здесь нет — её спугнула Маргарита. Назойливая соседка каким-то неведомым ему образом узнала о случившемся. — Что же случилось с тобой, Лёня? Расскажи, я ведь волнуюсь! — не желала отвязаться девушка. — Ничего особенного, просто кто-то видимо решил отомстить, — Кораблёв решил не рассказывать соседке всех подробностей.POV Лёня
«Ай-яй-яй, Лёня! Как не стыдно врать! Ведь не маленький уже!» — внезапно раздался внутренний голос. «И ничего я не соврал, — стал оправдываться мужчина сам перед собой, — просто не сказал всего. Я же не упомянул, кому именно хотели отомстить. И вообще, почему я оправдываюсь? Совесть проснулась на старости лет что ли?! Надо бы спровадить отсюда соседку и выяснить как там Маша, всё ли хорошо. И где носит этого Курочкина?! У него боевого товарища, начальника и лучшего друга подстрелили, а он невесть где шляется! Ну я ему выскажу!» — Рита, сколько я здесь валяюсь уже? — пытаясь сложить в голове цельную картинку реальности, подполковник решил выпытать нужную информацию из девушки, прежде чем спровадить. — Сегодня пятница. Подстрелили тебя во вторник. Вот и считай, третий день. — И никто ко мне не заходил? — Не считая врачей, приходил Фёдор, пожелал выздоровления и пообещал прийти сегодня. «По-видимому, Маши здесь и не было… Ладно, расправа над Фёдором откладывается на неопределенный срок» — раздосадовано подумал оперативник. Под ребрами нещадно жгло, будто туда вставили раскаленные прутья. И Леонид не понимал от чего: от ранений или от обиды, что любимой здесь нет. В голову предательски закрадывались подлые мысли, что что-то с Машей не так…