Таким, как мы, никто уже не поможет

Есения обреченно вздохнула, опустив локоть свободной руки на окно, и прислонила холодную ладонь ко лбу. На секунду прикрыв глаза, она отчаяно пыталась успокоиться. Но, увы, на пробку Стеклова повлиять не могла, а яркие цифры на приборной панели сообщали, что у нее осталось десять минут до приема у психотерапевта, запись к которому ведется минимум за месяц. Лишь в этот раз она попала так быстро — Женя договорился. Ударив рукой по рулю, Стеклова выругалась и высунула голову в открытое окно, чтобы понять, сколько еще машин разделяют ее от злополучного светофора. Может, отменить все? Она же и так уже явно не успевает… Жене это, конечно, не понравится. Как только девушка поймала себя на мысли, что много внимания уделяет недовольству своего мужа, загорелся зеленый и автомобили ожили, стремительно пересекая перекресток и оставляя ей надежду на то, что, возможно, и она успеет проехать в этот раз. Даже если придется немного нарушить, но проехать необходимо. — Ну же, ребята, поднажмем, — Есения буквально впилась руками в руль, гипнотизируя взглядом автомобиль перед ней. Загорелся желтый, но водитель скорости не сбавлял, явно решив нарушить, что, естественно, Есению порадовало. Она улыбнулась и прибавила скорость, рассчитав, что успеет проскочить вслед за ним, до того, как загорится красный. Но что-то пошло не так, и автомобиль впереди резко затормозил. Есения вдавила педаль тормоза, но оказалось поздно — ее тряхнуло, едва избежав удара об руль. Снаружи послышался грохот, который свидетельствовал о ДТП. Чудесно, твою мать. Приехали. — Мудак, — Стеклова несколько секунд сверлила взглядом помятую крышку багажника и бампер старенького БМВ, затем уперлась лбом в руль, едва сдерживая себя от громкого крика. Снаружи хлопнула дверь — разъяренный водитель наверняка уже направлялся к ней, но Стеклова не думала поднимать головы. К счастью, сегодня она не заколола волосы и ни на кого не накинется. — Алло! — низкий мужской голос раздался со стороны открытого окна, затем удар рукой об дверь, — красавица, тебя в автошколе учили дистанцию соблюдать?! — Нечего было на желтый… — начала было Есения, но вдруг замолчала. Что-то не то. Что-то очень знакомое прозвучало в этих возмущениях. — Голову подними, когда разговариваешь, — градус недовольства заметно стих, — ударилась что ли? Нет, ну точно не показалось. Стеклова резко подняла голову, решившись взглянуть на незнакомца. — Да вроде в порядке все, — карие глаза быстро оглядели лицо девушки, — че молчишь тогда? А она не могла ответить. Растеряла такой навык в принципе. Есения больно закусила губу и откинулась на сидение, не спуская изумленных глаз с мужчины. Правда, его облик вдруг потерял четкие очертания, из-за подступивших к глазам слез. — Родион? — шепотом, едва слышно выдавила она. Даже произнести это было выше ее сил. Есения прикрыла рот рукой и почувствовала вкус крови во рту — губу она все-таки прокусила. Мужчина резко выпрямился, продолжая хмуро смотреть на девушку. Черная мятая рубашка поверх такого же цвета футболки, вполне аккуратная борода и даже кепка, очень похожая на ту, что у него была раньше, но все же несколько другая. Сомнений не было — перед ней стоял Меглин. Живой и вполне себе в уме и здравии. Либо его двойник, слегка изменивший стиль одежды, но сохранивший ту же небрежность, что и сыщик. — Выходи из машины, — вдруг строго сказал мужчина, открыв Есении дверь, — давай-давай. Стеклова не двинулась с места, продолжая тупо смотреть на призрак Меглина и хлопать глазами. Может, это просто очередная галлюцинация? Не дождавшись выполнения своей просьбы (просьбы или приказа?), Родион раздраженно выдохнул и вытянул девушку на улицу, больно сжав ее локоть. — Я никуда с тобой не пойду, — неуверенно начала Есения, продолжая то жмуриться, то широко открывать глаза, в надежде увидеть кого угодно, только не его. Меглин на секунду задержал свой взгляд на девушке, осмотрев с головы до ног, и быстро направился в сторону тротуара, крикнув: — Аварийку включи! Кажется, в реальность Стеклова вернулась только тогда, когда кто-то из водителей громко просигналил ей, с просьбой освободить проезжую часть, где она стояла, чтобы объехать ДТП. А позади ее машины уже выстроилась целая колонна раздраженных водителей… И давно они так яростно сигналят? Быстро направившись за Меглиным, едва удерживаясь на каблуках, девушка всеми силами старалась игнорировать учащенное сердцебиение, которое отдавалось шумом в ушах, и трясущиеся руки. Если она зайдет в кафе, за дверьми которого он скрылся, но никакого Меглина там не окажется, Стеклова сразу позвонит Бергичу. Тут же. Но даже сейчас Родион оказался упрямей, чем Есеня думала, продолжая казаться ей вполне реальным. — Садись, — в той же грубой манере сказал мужчина, выбрав самый дальний столик в полупустом кафе. Стеклова медленно опустилась на кожаный диван, напротив призрака. — Может, хватит уже так на меня смотреть? — мужчина снял кепку и бросил ее на сидение. — Как? — Есении собственный голос показался чужим и безжизненным. — Будто призрака увидела. Сравнение оказалось настолько правдивым, что захотелось истерично рассмеяться, но девушка лишь слабо улыбнулась: — Ты даже не знаешь, насколько тонко описал ситуацию. Меглин молча сверлил Есеню своими черными внимательными глазами, от взгляда которых становилось не по себе, пока не появилась официантка и не поставила перед ними две чашки эспрессо. — Пей, — снова скомандовал Меглин, успевший сделать заказ, пока Есения ковыляла на трясущихся ногах до кафе. — Не хочу. Мужчина раздраженно закатил глаза, затем достал из кармана джинсов маленькую фляжку (меньше, чем та, что сгорела вместе с его Мерседесом год назад) и плеснул содержимое в кофе Есении. — Пей! — с нажимом повторил Меглин. Не долго думая, Есения все-таки взяла в трясущиеся руки горячую чашку и в несколько глотков выпила отрезвляющий напиток, коньяка в который Меглин не пожалел и налил даже слишком много. Мужчина, глядя на это, лишь криво улыбнулся. Немного сморщившись от горького и давно забытого вкуса, Есения подняла на Родиона глаза. И по спине бросился рой мурашек, словно она снова та наивная стажерка, которая млеет от каждого взгляда своего наставника. — Откуда знаешь меня? Его вопрос ввел девушку в еще больший ступор. — В смысле? — Ты назвала мое имя, там, в машине. Откуда знаешь? Нет, что-то идет не так. Меглин забыл о ней? Ударился головой? Или она настолько изменилась, что он ее не узнает? — Ты меня совсем не помнишь? Услышав, как голос Стекловой снова изменился, став хриплым и низким, Родион двинул ей вторую чашку кофе и добавил туда необходимый компонент из своего рецепта. — Знаешь, сейчас я должна задавать тебе вопросы, — вдруг осмелела Есения, испытав прилив злости, — больше года прошло, а я даже… — Пей. Да, пожалуй, это сейчас единственное, что ей поможет собрать рваные мысли в кучу. Стеклова послушно выпила вторую чашку кофе. — Тоже у Бергича лечилась? — продолжал удивлять странными вопросами Родион, — только там знают мое настоящее имя. А я о своем прошлом не распространяюсь. Не зная зачем, Стеклова вдруг кивнула, решив посмотреть, куда заведет этот диалог. — Диагноз? — Маниакальная шизофрения, — вот так легко Есения присвоила себе диагноз матери. — Не плохо выглядишь. Для шизофренички, — хмыкнул Меглин, почему-то покосившись на руки Есении, что по-прежнему сжимали пустую чашку из-под кофе. Что он там рассматривал? Яркий маникюр? Обручальное кольцо? Вот уж точно не кольцо, он же не помнит ее, какое ему дело… — Устойчивая ремиссия, — продолжала на ходу придумывать девушка, не особо отдавая себе отчет, зачем вмешалась в эту игру, — а ты с чем к Бергичу попал? — А ты не знаешь? — подозрительно прищурился Меглин. — Я была под препаратами. Даже если мы это обсуждали за светской беседой в столовой психушки, помнится мне плохо. — Да черт его знает, — выдохнул Родион, задумчиво почесав затылок, — я ж толком не помню ничего. Проснулся с дыркой в груди, Бергич еле откачал. Потом почти год терапии, говорят, тоже от шизофрении лечили. Месяца четыре назад отпустили, но я у Бергича под колпаком, если вдруг что — сразу в смирительную рубашку и обратно, на трехразовое питание и свежий воздух. А потом смерть… — С открытыми глазами, — понимающе кивнула Стеклова, вырвав из своих воспоминаний давно забытую фразу. Мужчина слегка изумленно покосился на нее: — Я уже так говорил? — Много раз. Наступило затянувшееся молчание, во время которого двое за дальним столиком кафе смотрели друг другу в глаза, но ничего не говорили. — Значит, ты вообще ничего не помнишь? О том, что с тобой происходило до этого? — Хотел бы вспомнить, — почему-то на мгновение Есене показалось, что взгляд у Меглина вполне ясный, — да не могу. Девушка отпустила, наконец, чашку и откинулась на спинку дивана, снова закусив губу. — Тебя как звать-то? На секунду Стеклова задумалась, ответить честно или соврать. Дать ему шанс действительно начать новую жизнь или помочь вспомнить? — Оля. — Губу перестань так кусать, Оля! Есеня послушно разжала рот, на что Меглин лишь ухмыльнулся. — Мы точно в психушке познакомились? Не каждый день в центре Москвы наших встретишь. И снова эти отголоски прошлого Меглина. Видимо, он даже не понимает, что говорит своими же привычными фразами. — Зачем мне врать? Родион пожал плечами: — А мне откуда знать. Реакция у тебя была…довольно необычная. — Я думала, ты мертв, — пожалуй, Стеклова впервые не соврала за этот странный диалог, — Бергич говорил, что ты не выживешь. — И тебя это беспокоило? — Родион задумчиво потер подбородок, еще внимательней всмотревшись в Есению. — Отчасти, — девушка всеми силами пыталась изобразить невозмутимость, но тремор рук все еще не исчез и, кажется, Меглин это заметил. — У меня есть сомнительное предположение, но, — мужчина снова взглянул на правую руку, кажется, в этот раз все же посмотрев на обручальное кольцо, — все это в порядке бреда. — Говори. — Мы же не родственники? Ну, если учитывать тот факт, что в большом загородном доме сейчас маленькая Вера Стеклова — Есения принципиально не меняла свою фамилию после замужества, и дочери дала ее же- с глазами цвета точь-в-точь как у Меглина, укладывалась спать, то, можно сказать, что и родственники. — В смысле муж и жена? — уточнила Есения. — В смысле трахались когда-то. А в каком формате — официальном или нет — особо роли не играет. — Я вышла замуж год назад, если ты про это, — Стеклова указала на кольцо, — после того, как узнала от Бергича последние новости. — Ну, вот это я и хотел понять, — как-то облегченно выдохнул Родион, — хотя у нас явно что-то было. Есения не нашлась с ответом, плотно сжав губы. — Взгляд у тебя странный. Не договариваешь чего-то. — А разве стоит? У тебя, возможно, последний шанс начать новую жизнь и… — И она туда же, — перебил девушку Меглин, сжав ладонь в кулак, — ну, что вы с Бергичем заладили про эту новую жизнь! На кой черт она мне нужна, если я ничего о себе не знаю?! Все тело в шрамах, куча проглоченных таблеток, мигрени, сны какие-то идиотские снятся постоянно. Ни друзей, ни родственников, ни семьи — никто же не пытался выйти на связь со мной, ни разу! То, что я — псих, это давно понятно. Но дальше-то что мне с этой информацией делать? — Прошлое лучше не помнить. Будущее лучше не знать, — вдруг спокойно произнесла Стеклова сказанные им же когда-то слова. — Может быть, — почему-то согласился Родион, сцепив руки в замок, и отвел взгляд в сторону. — Я, — нельзя было этого делать, но Есения не сдержалась и дотронулась холодными пальцами до руки Меглина, — мне бы хотелось тебе помочь. Но я сама мало в чем уверена. Мужчина вздрогнул от прикосновения, задумчиво посмотрел на руки, затем на Стеклову: — Ехать пора. Меглин одним резким движение убрал руки под стол, изменившись в лице: — Все-таки ты мне машину помяла.

***

Как только все формальности, касаемо ДТП, были соблюдены и Родион молча сел в свой автомобиль, на прощание лишь махнув рукой, Есения, насколько могла, взяла себя в руки и вдавила педаль газа. Вечернее низкое солнце больно резало глаза, но Стеклову было уже не остановить. Мобильный настойчиво завибрировал, наверное, уже раз десятый за последний час. Оно и понятно, трубку-то Есеня не брала. — Да, Жень. — Я уже собирался наряд вызывать, — облегченно выдохнул Осмысловский, — ты где? Терапия твоя отменилась, но дома тебя так и нет. В этот момент Стеклова поймала себя на мысли, что контроль со стороны отца и Жени мало чем отличался. — Я в ДТП попала, но все в порядке. В ГАИ все быстро не происходит, сам знаешь. Скоро буду. Женя ответил не сразу: — Точно в порядке? Голос у тебя странный. — Точно. Я за рулем, не очень удобно говорить, — Стеклова отклонила вызов. Пожалуй, еще ни разу за последний год она не говорила со своим мужем так грубо. Так, как делала это раньше, в прошлой жизни. Стук каблуков в больничном коридоре, кажется, привлек даже не самых вменяемых пациентов Бергича, и они устремили свои удивленнные взгляды на девушку, кто-то при этом начал хвататься за голову, кто-то пытаться дернуть Стеклову за волосы или рукав пиджака. Но она не обращала на это внимания, как и на то, что почти год не была там, где все пропитано болезненными воспоминаниями — во время беременности Есения решила вести диалоги с врачом по телефону, чтобы лишний раз не расшатывать свое и без того подорванное гормонами состояние. Резким рывком, без стука, открыв дверь, Стеклова быстро зашла в кабинет. — Есения? — Вадим Михайлович поправил очки, — давно тебя не видел. Бергич явно был удивлен, и, обдумав причины такого резкого визита, вмиг нахмурился: — Что с Верой? — С ней все в порядке, спасибо, — резко ответила Стеклова, скрестив руки на груди, — а вот что с ее отцом, это я у вас спросить хотела. — Евгений, насколько мне известно, на здоровье не жаловался. Я чего-то не знаю? — Очень смешно, — Есения даже натянуто улыбнулась, затем сделала шаг вперед и, упершись руками об стол, нагнулась к мужчине, — это я явно чего-то не знаю. Дуру из меня не делайте. Бергич внимательно изучал лицо девушки поверх круглых очков, пытаясь найти причину такому изменившемуся поведению. — Я сегодня попала в ДТП, — Стеклова начала барабанить пальцами по столу. — Так. — Каково же было мое удивление, когда из машины вышел Меглин, твою мать! — Есения с силой ударила рукой по столу, — живой! И даже вполне себе здоровый! — Невероятно, — выдохнул Бергич, откинувшись на спинку кресла, — я надеялся, что этого не пройзойдет. Во всей огромной Москве ты столкнулась именно с ним. — Я жду объяснений, — девушка выпрямилась, гнев внутри нее заметно поутих. — Пойдем во двор. Разговор будет долгий, мне не одна сигарета понадобится.