Таким, как мы, никто уже не поможет

Новым жилищем Меглина оказалась старая дача Бергича. Располагался ветхий двухэтажный домик уже на выезде из Москвы, но все же в быстрой доступности до психиатрической больницы — минут двадцать по трассе на машине. Мечта, а не маршрут. Дом — больница — дома. То, что нужно для такого, как Меглин. Да еще и отсутствие соседей вокруг — большая часть дачных домов оказалась заброшена, а старики, решившие прожить остаток дней за пределами МКАДа, не особо навязывали своё общество. В месте, больше напоминавшее старую деревню, была лишь одна изрядно разбитая дорога, небольшой продуктовый магазин с пыльной табличкой «закрыто» и вышка сотовой связи. Есения остановила автомобиль, сверяясь с адресом из смс — поверить, что в этом доме кто-то жил было сложно. Низкий забор тоскливо нагнулся к земле, довольно сильно прогнив. Небольшой участок оказался весь заросший сорниками и высокой травой, а за домом покачивались на ветру высокие деревья, от которых так и веяло одиночеством. На смену такому привычном гулу поездов пришёл лай собак и чириканье птиц. Живописно, ничего не сказать. Но зимой здесь наверняка было жутковато. Хотя слово «жутко» и Меглин скорее взаимодополняли друг друга. Есения, словно героиня какой-нибудь голливудской мелодрамы, вышла из машины, ощущая себя, мягко говоря, не на своём месте. Всему виной элегантное белое приталенное платье, длиной чуть выше колен, с прозрачными рукавами из гипюра и баской на талии. Распущенные чёрные волосы аккуратно лежали на оголенных плечах, в руке Стеклова сжимала клатч, тонкой шпилькой туфли нервно проделывала дырку в земле и чувствовала себя при этом полной идиоткой. Её безупречный женственный наряд никак не был связан с поездкой к Меглину — в этот вечер её хорошая и, пожалуй единственная подруга-декретница отмечала свой день рождения, потому сразу после разговора с бывшим сыщиком Есению ждали в ресторане, куда она уже опаздывала. Стеклова решила совместить эти две встречи по одной простой причине — не вызывать подозрений у Жени. Ведь муж заранее знал про день рождения и вызвался сам отпустить няню, чтобы Есения смогла развеяться на вечеринке. А появившийся за два дня до этого Артем лишь дополнил её планы, да и за это время ярость, направленная на Меглина, поутихла, а значит, можно было надеяться на продуктивный разговор. Видеорегистратор Стеклова намеренно выключила, когда выехала за МКАД, чтобы наверняка избежать очередного конфликта. Девушка смотрела на старый домик, гадая, на месте ли Меглин и не поздно ли ещё уехать. Желание выяснить сейчас что-то про Артема в момент испарилось. Волнение? Похоже на то. Но чем оно вызвано? Вдруг входная дверь со скрипом открылась — на пороге дома показался Меглин, в полурастегнутой рубашке и с сигаретой в зубах. Он со своей бородой и помятым видом вписывался в антураж как нельзя кстати. — Ты заблудилась, принцесса? — До этой секунды думала, что да, — ответила Стеклова, решительно зашагав к крыльцу. — Кто адрес мой дал? — Родион подозрительно пошатывался из стороны в сторону, выпуская табачный дым, и отчего-то жмурясь. — Бергич. — Значит, серьезное что-то. Ну, проходи, че встала. Есения втянула ртом воздух и аккуратно поднялась по гнилым ступенькам, надеясь, что они не развалятся под её ногами. — Ты перепутала немного, — продолжал Меглин, задев дверной косяк плечом по пути в то, что называлось кухней — его координация сильно страдала. А в воздухе витал отчётливый запах дешевого коньяка и сигарет. — Что перепутала? — задумчиво спросила девушка, внимательно рассматривая место, куда так отчаянно торопилась. Если бы не книжный шкаф с различной литературой по психиатрии, и старое пыльное фото молодого Бергича с дипломом в руках, то она бы решила, что Меглин давно её обманывал и память не терял, а просто сменил место дислокации. И что в его доме обязательно был подвал, где он держал своих жертв, ибо кроме как ассоциаций этого места с убежищем маньяка у неё не было. — Старый я уже, — Родион бухнулся на скрипучий диван, закинув при этом ноги на стол, и потушил сигарету в пепельнице, — на свидания не хожу. Куда так вырядилась? — Не переживай, не для тебя, — Есеня встала напротив сыщика, не рискнув опуститься на пыльный стул. Пока она рассматривала внутреннее убранство дома, внимательный, хоть и слегка рассеянный взгляд Родиона скользнул по её оголенным ногам, затем плечам и шее. — Жаль. Ну, если надумаешь, знаешь теперь, где меня искать. Меглин усмехнулся, затем взял в руки недопитую бутылку и завершил свой привычный образ из прошлого — слегка опьяневший, лохматый и даже в похожей рубашке, что у него была раньше. — Надумаю что? — Разнообразить семейную жизнь. Есения смотрела на него и все больше не понимала, что она здесь делает. И почему все еще не ушла, ведь разговора очевидно не получится. — Приехала-то зачем? — с вызовом и уже как-то серьезно спросил мужчина, будто в момент протрезвев. — Поговорить хотела. Про парня того, что на Бергича напал. — И что с ним? — Он же твой подопечный? Или как теперь это у тебя называется? — Стеклова снова начинала злиться, вспомнив недавний эпизод про незванного гостя. — Ближе к делу. — Артем на днях в гости ко мне приходил. Требовал помочь ему, угрожал. Сказал, что это ты его отпустил, а он решил время даром не терять. — И? Это короткое, но такое безразличное «и» стало последней каплей — щеки девушки вспыхнули от прилива ярости: — И?! Он пришёл в мой дом! Если ты не забыл, там моя дочь! Как он вообще нашел меня? — Ну, этот вопрос ты сама ему и задай. Все под контролем было, так что громкость можешь убавить. Он не угрожал, не выбивал дверь, не махал перед тобой оружием — в чем проблема? — Проблема в том, что ему известно, где я живу! И он вернется, если я откажусь помочь! А все потому, что ты его отпустил! Бергич в курсе вообще? Или ты теперь его коллега, можешь вмешиваться в лечение пациентов со своей авторской методикой? Со своим методом, черт бы его побрал! — Все сказала? — Меглин не на шутку разозлился, от его простодушного пьяного вида не осталось и следа. Есения возмущенно смотрела ему в глаза, кажется, растеряв навык складывать слова в предложения. И если раньше такая реакция была вполне логичной, и объясняла отношения учитель-стажер, где Меглин априори был прав и лучше понимал происходящее, то почему сейчас Стеклова замолчала, ей было не ясно. Мужчина резко встал, и подойдя к Есене довольно близко, наградил её полным презрения взглядом чёрных глаз: — Если я сказал, что Артем под моим контролем, значит, так оно и есть. Ты один раз уже вмешалась, за что по лицу и получила. А вламываться в мой дом и устраивать здесь сцены — плохая идея. Потому либо вали отсюда, либо аргументируй свои претензии ещё раз. Если бы Стеклова не знала Родиона так хорошо, то давно бы выбежала на улицу, громко хлопнув дверью при этом. Потому что слышать подобное было крайне неприятно. Ни Женя, ни отец никогда не позволяли себе разговаривать с ней в таком тоне и так неуважительно. Но это же был черт возьми Меглин. Уставший, пьяный Меглин. Или Есеня надеялась, что потеряв память, он вдруг станет принцом на белом коне? — Ну, так что? — первым нарушил тишину мужчина, кажется, ожидавший её побега, который так и не последовал после его оскорблений. — Скажи, — вдруг спокойно начала Есения, — ты точно ничего не вспомнил? Потому что у меня сейчас стойкое чувство дежа вю. — Все не теряешь надежды на мое чудесное исцеление? — ухмыльнулся Родион, наконец, отойдя в сторону. Громко шаркая ногами, он подошёл к окну, замер и сунул руки в карманы джинсов. Лица его Есения не видела. — Ты изменился. С нашей последней встречи. — Я просто бухой. — Может быть, — сдалась Стеклова, закусив губу. — Тебе ещё ехать не пора? Меглин обернулся, снова посмотрев на девушку. — Пора. Поеду. Если что-то пойдет не так, просто дай мне знать. — Зачем? Такой емкий, но отчего-то такой важный вопрос. Они же больше не работают вместе, действительно, зачем? Девушка резко остановилась, пытаясь найти ответ, в первую очередь, для самой себя. — Я должна знать, когда моей семье угрожает опасность. — К твоему дому он больше не приблизится, я обещаю. За Веру можешь не беспокоиться. Меглин говорил тихо, а главное, абсолютно трезвым голосом, продолжая стоять к Есене спиной. Вера. Он запомнил её имя. — Спасибо. Может, моя помощь нужна? В её голосе отчётливо читалась надежда на положительный ответ. — А чем ты помочь можешь? — Родион обернулся. Девушка пожала плечами, чувствуя появившийся ком в горле. Не помнит. Ничего он не помнит. — Тебя ждут, — сухо ответил мужчина, обрывая последнюю ниточку разговора. Уже покинув его жилище, Стеклова поняла, за что так зацепился её взгляд перед уходом — на оконном подоконнике, рядом с которым стоял Меглин, приютился маленький горшок с кактусом.

***

Спустя три часа, два бокала шампанского и один кусок вкуснейшего праздничного торта, Есения отвернулась к стеклянной стене ресторана, возле которой ей посчастливилось сидеть, и задумчивым взглядом окинула вечернюю улицу. Люди наслаждались прекрасной погодой, которая каждый день напоминала о приближении лета, и, несмотря на полночь, вышагивали по широкому тротуару: кто-то в одиночестве, кто-то под руку со своей половиной, а кто-то внутри большой шумной компании. Новая волна женского смеха прервала наблюдения Есении и заставила её вернуться в праздник, шумная атмосфера которого совсем не подходила сейчас для её размышлений. А думать она могла только о Меглине, точнее вспоминала какие-то обрывки их совместных дел, несуразные диалоги, старый синий Мерседес и множество окровавленный тел. Как это романтично, Есения. Сидеть в компании малознакомых, но все-таки девушек, что не устают обсуждать своих мужей и детей, и думать при этом про трупы. И ведь на работу все не списать, потому что она давно уже не следователь. Да и какой смысл им быть, если на помощь Меглина в раскрытии дел можно было не расчитывать. Его метод жить по совести, а не по закону, слишком въелся ей под кожу, что, пожалуй, негативно бы сказалось на её работе с поиском преступников. Да и никогда не быть ей такой, как Меглин. И не хочет она больше быть такой. Потому что нет никакой гениальности в нем, как Есения считала раньше. Есть травмированная психика и тяжелое прошлое. А она такого исхода событий для себя не хотела. К Бергичу лучше приезжать в гости, чем отправляться на принудительное раз в полгода. — Есения, — наконец, не выдержала виновница торжества, — с тобой что-то не так сегодня. Вы с Женей поругались? — Прости, — Стеклова правда сожалела о том, что не могла погрузиться в атмосферу беззаботного праздника, — просто не выспалась сегодня. Я, наверное, поеду уже. Чтобы не портить своим кислым лицом твой праздник. — Ничего ты не портишь, оставайся! — запротестовала симпатичная блондинка Надя, дома которую ждал маленьки сын — ровесник Веры. Есения никогда не думала, что может подружиться с кем-то на почве рождения детей. — Ты чудесно выглядишь, — Стеклова подошла к именинице и крепко её обняла, — ещё раз поздравляю. Остановившись в уборной перед большим зеркалом, Есения достала красную помаду, обновив цвет губ перед дорогой домой. Шампанское уже давно выветрилось, и она была готова сесть за руль, хотя возвращаться домой не хотелось совсем. Все чаще она не хотела приезжать в новое «здание», что создала своими же руками, и только мысль о Вере заставляла её передумать. Из динамиков играла довольно заезженная попсовая песня, и в тишине уборной комнаты ресторана слышно её было гораздо лучше, чем в зале.

Мне пора бы сесть в машину И уехать без оглядки Мне пора себе внушить Что ты и без меня в порядке До утра из-за тебя Не спать паршиво, если честно Ты такой же как все С кем мне рядом не место… Mary Gu — «Не влюбляйся»

Обычно Есения не слушала подобного рода музыку, считая её подходящей для девочек-подростков, что ещё только переживаю опыт первой несчастной любви. Но отчего-то именно сейчас, именно в этот момент, она замерла у зеркала, вслушиваясь в текст, и находя в нём слишком много личного. — «Я забуду забыть, ты забудешь запомнить», — вслух повторила строчку из песни Стеклова и её голос эхом разнесся по помещению. Грустно улыбнувшись своему отражению, девушка мысленно поругала себя за излишнюю сентиментальность, и быстро вышла.

***

Стук каблуков об асфальт звонко разносился по тёмному двору, который освещал один лишь фонарь, и то довольно тусклый. Есения уже почти подошла к своему автомобилю и нажала на кнопку снятия сигнализации, как кто-то внезапно подошедший за её спиной, рукой обхватил шею, и потащил в темную часть улицы. Словно тогда, в лофте, после звонка ТМНП. Нападающий явно был физически сильнее её, зажал рот девушки рукой и ни произносил ни слова, кроме короткого «шшш». В какой-то момент, поборов внутреннюю волну ужаса, Есеня выкрикнула так, чтобы её слова были понятны даже сквозь сжатые нападающим губы: — Твою мать, Меглин! Мужчина за её спиной остановился, и Стеклова в этот момент резко ударила локтем туда, где предполагался живот нападающего. Руки исчезли с её шеи и она, наконец, смогла обернуться, все еще тяжело дыша. — И что меня выдало? — Родион, схватившись за живот, улыбался так, словно кот объевшийся сметаны. — Самонадеянность и кретинизм, — злобно проговорила Стеклова, все еще пытаясь прийти в себя, — ты идиот? Что за цирк ты тут устроил? — Хреновый ты следователь, — мужчина перестал улыбаться, окончательно выпрямившись, — вопросы задаешь несущественные. Но бьешь метко. — Откуда ты знаешь? — Про следователя? Ты ж сама всем санитарам растрепала. Мне Игорь рассказал. Тот, что тебе успокоительное тогда дал, для Артема. Ну, да. Действительно, на что она ещё надеялась? — Допустим. А что ты тут делаешь? — Ну, я так понял, заскучала ты в своей башне со злостным драконом. Помочь вроде хотела. Есения молчала, ожидая продолжения. — Машину открой мне! — уже в привычной манере скомандовал Меглин, направляясь к её же автомобилю. Как только они сели, Стеклова тут же заблокировала все двери. На всякий случай. — Как ты меня нашел? Родин быстро обернулся, указывая куда-то взглядом. В темноте улицы едва виднелся припаркованный старый БМВ, в который Стеклова въехала не так давно. — Следил?! — А ты и не заметила, — мужчина демонстративно вздохнул, выражая тем самым своё недовольство. — Хорошо, — Есения нервно забарабания пальцами по рулю, — в чем тебе нужна моя помощь? — Мне поступил любопытный звонок. Думал, может ты объяснишь, какого рожна некий «ты меня не поймаешь» — так он представился, высказывает свою особую радость по поводу моего выздоровления и говорит заезженную в детективах фразу «игра началась»? Стеклова резко перестала стучать по рулю, в ужасе посмотрев на Родиона. — Судя по взгляду, ты его знаешь. — Он… Мы пытались поймать его. Раньше. В прошлой жизни. — Мы? — Я у тебя стажировалась. Мужчина вдруг запрокинул голову и громко рассмеялся, прикрыв ладонью лицо. — Это так весело? — нахмурилась Стеклова, ожидая очередной шпильки в адрес её неудачного выбора профессии. — Это так предсказуемо. Трахаться со своей студенткой. А я был не промах, — Меглин продолжал улыбаться, закусив губу, — и че, хорошие мы сыщики были? Шерлок Холмс и доктор Ватсон, б… — Зря смеешься. Ты был лучший. Без прикрас. И это не только мое мнение. Серьезный ответ Есении почему-то быстро стер улыбку на лице Меглина: — И чем же я был так хорош? — Маньяков ловил. Тех, кого никто вычислить не мог. — Ну, так что ещё маньяку делать, правда? Только своих и ловить. Они молча смотрели друг другу в глаза, и Есения отчаяно пыталась понять, откуда такие резкие скачки в его настроении. Еще несколько часов назад Меглин привычно хамил ей, а сейчас пребывает в каком-то особо приподнятом настроении. Может, препараты так действуют? Бергич же явно что-то ему назначил. — Как же ты в руки маньяка угодила? — Втянулась. Странный вышел диалог. Очень странный. Стекловой казалось, что сейчас они говорили о чем-то важном. О чем-то, что мог понять только прежний Меглин. Как будто на какую-то долю секунды он вспомнил её, и не как свою стажерку. — Тогда как меня сейчас вычислила, маньячка? — Запах, — просто ответила Есения, ощущая, как вспыхнули её щеки. Хорошо, что сейчас было темно. — Ясно, перегар выдал, — усмехнулся Меглин, откинувшись на сидение. — Нет, не перегар. Твой запах. Родион вдруг резко повернул в её сторону голову: — Здорово же он тебе мозги промыл. То есть я. — Ничего он не делал. Это просто случилось. Есения снова злилась. Злилась, что это все-таки не он, и ей приходится объяснять такие элементарные вещи. — А ты никогда не думала, что этот загадочный ТМНП и был мной? Голову всем морочил вокруг, чтобы убивать можно было без зазрения совести. — Бред какой, — фыркнула Стеклова. — Вне эпизода — сыщик. А потом — БАМ! И труп новый, а он и не помнит ничего. — Родион, не неси чушь! Ты под препаратами? Я не пойму никак! Меглин снова рассмеялся, затем, успокоившись, спросил: — Так мы поймали его, ТМНП этого? Чем история-то закончилась? — Он нас обманул, вместо себя санитара из больницы выдал. Убедительно. А когда ты… умер, звонить мне начал. Верхняя губа Меглина вдруг дрогнула, и на долю секунды его лицо буквально перекосило от злобы. — Потом пропал. Я не знаю, чем история закончилась, у меня пузо тогда было больше меня самой. Муж мой это дело вёл. — И как, успешно? — Я не знаю, — выдохнула Стеклова, посмотрев на свою ладонь, где остался шрам, — мы не говорим о работе дома. Он этого не любит. Но звонков больше не было. Меглин как-то криво улыбнулся, едва слышно пробормотав: «Мажор хренов». Есения бросила на него полный удивления взгляд. — С рукой что? — В каком смысле? Меглин раздраженно выдохнул и взял Есеню за кисть, указывая на шрам, появившийся после той ночи нападения в лофте: — Это что? — Он напал. Мужчина снова выругался, отчего-то придя в ярость. Он тяжело дышал, глаза бегали в разные стороны, пальцы правой руки потянулись вверх по груди, в поисках нагрудного кармана, где лежала пачка сигарет. — Ты назвал Женю мажором. Почему? Родион на несколько секунд замер, так и не донеся сигарету до рта: — Бергич его так называет. — Вы обсуждали с Бергичем моего мужа?! — Ну, я же должен был о тебе узнать хоть что-то! А-то так бы и думал, что тебя Оля зовут. Правда, он мало что рассказал тогда. И опять малейшая надежда Есении на возвращение памяти у бывшего сыщика мгновенно разбилась о реальность. — Водить-то можешь? — А что не так? — не поняла Стеклова. — Ну, с виду трезвая вроде. А вот наряд твой, — Родион опустил взгляд, указывая на высокий каблук туфель. — У меня всегда запасная обувь есть для этих случаев, — девушка демонстративно скинула туфли, — скажи спасибо, что я не успела шпилькой вооружиться, когда ты напал. Родион ухмыльнулся, наконец, закурив. Даже не спрашивая разрешения, черт бы его побрал. Есения быстро нажала на кнопку и оконное стекло с его стороны опустилось. — Тебя домой отвезти? Машину здесь оставишь? — Не домой, — задумчиво произнёс Меглин, выпуская на улицу клуб дыма, — на твоей поедем, потом заберу. — Тогда куда ехать? На этих словах голос девушки дрогнул, в глазах вспыхнул азарт, и она всячески пыталась скрыть свое нетерпение ввязаться в какое-нибудь расследование. — Муж-то отпустит? — язвительно спросил Родион. — Если со мной что-то случится, тебя он убьет первым. — Мне не привыкать. Повисла пауза, в которой Стеклова терпеливо ждала указаний. — Для начала, — Меглин швырнул сигарету в сторону, — тебе переодеться надо. Куда ты в таком наряде поедешь. — Думаешь, мы сегодня поймаем ТМНП? — усмехнулась Есения, но под пристальным взглядом мужчины улыбаться перестала, — хорошо. Есть одно место, там остались какие-то мои старые вещи. Тебе там тоже будет полезно побывать. Поехали.