***
— Шинсо! Шинсо! Шинсо-о-о-о… ну, Шинсо-о-о-о-ж-е-е-е!!! Пробуждение было тяжёлым и громким, но мазохистски-привычным. Неугомонная подруга, как обычно наплевав на все правила приличия, сидела на нём сверху и, несмотря на то, что он лежал лицом на подушке, трясла его за плечи, из-за чего бедолага приподнимался, а затем плюхался обратно, стукаясь лбом об подушку. — Нет, не Шинсо, — уловив интервал между взбалтыванием себя любимого ответил Хитоши и, подло перевернувшись, подмял под свою спину оседлавшую его девушку, — ещё минут пятнадцать не Шинсо. Ощущения тела под ним почти сразу же пропало. Юноша привычно начал обратный отсчёт десяти секунд тишины и покоя, вспоминая, какой тихой и скучной была его жизнь всего неделю назад. До того, как Шинсей Сага написала ему первую смс-ку. На которую он не успел ответить, а потом не мог не вклиниться в поток сообщений. Она просто завалила его информацией о том, как проходит её день, кажется, перепутав его телефон с какой-то социальной сетью на вроде инстаграмма или твиттера. В общем, свою угрозу «завалить его смс-ками» она не просто выполнила, а даже перевыполнила, очень сильно озадачив Хитоши, который в очередной раз не смог определиться с достойной реакцией, и просто обречённо читал приходящие сообщения, время от времени позволяя себе ухмылки да короткие ответы со смайликами разной степени ехидности. А вечером того же дня она предложила встретиться и прогуляться, причём то, как далеко они друг от друга живут интересовало её меньше всего, поскольку на закономерный вопрос «а не поздно ли?» ответом ему было, что ради его компании она готова лететь хоть на край земли. Лететь не пришлось. Шинсо, повздыхав и поняв, что, скорее всего, именно так всё и будет, в смысле, что она достанет его и из-под земли на краю земли, попросил отца отвезти его к подруге, которая, как выяснилось, жила не так уж и далеко, всего в часе езды. И домой он после этого не вернулся. Нет, не в том смысле, что его убили или взяли в заложники. Просто загулявшись с Сагой, он как-то незаметно оказался у неё дома, на кухне, за столом вместе с ней и её дедом, который оказался очень интересным человеком, любящим выпить, и… героем, готовящимся выйти на пенсию, но вроде и не особо туда спешащим. Так же незаметно он позволил им уговорить себя остаться в той небольшой двухкомнатной квартире на ночь. Отец, конечно, удивился такому решению, но, услышав, что это та самая девочка, что помогла ему на экзамене, посоветовавшись с матерью, дал добро, здорово озадачив этим уже самого Шинсо, который вроде как надеялся на положительный результат, но готовился как обычно к худшему. В общем, всё сложилось тогда в его пользу и он остался на ночь. Потом на день, соблазненный тренировками под руководством настоящего про-героя, которому было глубоко плевать на рейтинги и топ. Затем он остался ещё на одну ночь, а на третьи сутки его отец по телефону пошутил про взрослую самостоятельную жизнь и переезд в новый дом, чем вынудил-таки Хитоши вспомнить о приличиях и вернуться домой, хотя его новые друзья были совсем не против того, чтобы он остался ещё. Правда, он очень скоро к ним вернулся. Буквально часов через восемь. Находясь в тот первый памятный вечер рядом с Сагой и её дедом, Хитоши узнал о героях и изнанке их мира куда больше, чем за восемь лет бесконечных просмотров телепередач, псевдо-документальных фильмов и неконтролируемого чтения биографий и статей. Профессия героя изнутри была лишена какого-либо романтизма и уже не казалась чем-то… теперь Шинсо затруднялся ответить себе на вопрос, чем ему казалась эта профессия и чем именно она хороша и привлекательна. Возможностью использовать свои способности, когда захочется, в пределах закона, конечно? Приличным доходом, если повезёт? Всеобщим признанием? Или всё-таки возможностью помогать людям и быть полезным обществу без оглядки на способности, ранги и уровень популярность среди населения? Хитоши натянул одеяло на голову, чтобы спрятаться от солнечного света и усмехнулся более личным воспоминаниям о своей первой ночи в этом доме. Тогда он ожидал, что ему выделят спальное место где-нибудь в гостиной, но, как оказалось, моралью и приличиями в этой семье не была отягощена не только девушка, но и её дед. Шинсей Санкар и на героя-то не очень был похож, если так подумать. Высокий, почти под два метра, сухой, пожалуй, даже тощий, старик со светло-голубой кожей, четырьмя руками, кустистыми бровями, гривой лохматых чёрных с серебристыми нитями седины волос до плеч и густой бородой с усами, он смахивал скорее на потасканное индийское божество из старых книжек по мифологии, а не на героя. И говорить любил, что примечательно, загадками или короткими прописными истинами. А, когда улыбался, три золотых зуба в верхнем ряду вообще смазывали всё впечатление, делая его похожим на отставного пирата, который вроде и старый, но порох в пороховницах ещё есть. Так же картину дополняли весьма экзотические украшения, которые носил бодрый пенсионер: небольшое золотое кольцо в носу, тяжёлые круглые серьги в ушах с чеканкой лотосов и массивные перстни на пальцах, которые наверняка делали его пощечину смертельной. В тот вечер, когда старший Шинсей предложил Хитоши индивидуальные занятия, выяснив, что юноша не особо-то подготовлен в физическом плане к стезе героя, поскольку и не очень старался, подозревая, что шансов поступить на геройский факультет у него не очень, Санкар просто выдал ему футон, запасное одеяло и пальцем указал путь к комнате «внучки». Это был воистину вечер и ночь открытий. — Шинсо-о-о-о! — вновь раздалось по ту сторону реальности, и некто попытался отобрать у парня его последнюю линию обороны в виде пухового одеялка. Хитоши малодушно полез под подушку, даже не пытаясь удержать одеяло. Не то чтобы он не мог справиться с девчонкой, скорее, им было просто по приколу просыпаться именно так. За неделю это стало своеобразным игровым ритуалом, как и… ...Шинсо мыслями невольно вновь вернулся в ту самую первую ночь…***
Девушка завалилась на кровать рядом с другом и, шутливо подёргав его за большой палец ноги (нога что-то неодобрительно пробурчала и скрылась под одеялом), закинула руки за голову и прикрыла глаза. Юноша приподнялся на локте, недовольно покосился на Сагу, затем на люстру с излишне яркими лампами, имитирующими дневной свет, затем снова на Сагу. Ей, видимо, свет не мешал, и она не собиралась его гасить и действительно собралась спать. — Ты собираешься спать при свете? — спустя пару минут тишины всё-таки решился уточнить Хитоши, усаживаясь на постели и разглядывая безмятежное лицо подруги. — Я всегда так сплю, — не открывая глаз отозвалась она, — а что не так? — И свет тебе не мешает? — Нет, с чего бы? — приоткрыла один глаз Шинсей, недоумённо разглядывая друга. — А тебе он что, мешает? — Спать, выключив свет, куда более нормально, чем при свете, — доверительно просветил он её и тут же предположил прищурившись, — ты что... боишься темноты? — А ты нет? — Нет, с чего бы? Повисла непродолжительная пауза. Разговор, вроде как исчерпал себя. Для неё. Но не для него. — Знаешь, для человека с причудой подобной твоей, такое признание звучит довольно странно, — продолжил развивать свою мысль Шинсо, заваливаясь на спину и тоже закладывая руки за голову, но не закрывая глаза, а разглядывая потолок. Не то, чтобы там было что-то интересное, но всё лучше, чем ничего. — Я ещё ни в чём тебе не призналась, — возразила Сага, в свою очередь перетекая в сидящее положение, чтобы увидеть уже привычно ухмыляющуюся самодовольную рожу собеседника, который прекрасно додумал ответ самостоятельно и, что самое обидное, скорее всего правильно. — А причины у столь детского страха есть? — А ты не догадываешься? — Нуу-у-у, — протянул юноша, переводя взгляд с потолка на девушку, догадок не было, но не портить же из-за этого свой образ всезнающего засранца? — В общих чертах. — Тогда зачем спрашиваешь? — фыркнула Сага, складывая руки на груди и демонстративно недовольно разглядывая парня. — Подтвердить свои догадки, это же очевидно, — слегка пожав плечами ответил юноша и вопросительно приподнял брови, — так ты ответишь? — Я боюсь темноты, потому что темнота — это та же тень, — призналась после непродолжительной паузы девушка, опуская взгляд на одеяло, обводя пальцем цветочный узор, признаваться в чём-то подобном было не так уж и тяжело, но… нелегко. — Ночью, моя причуда менее контролируема, я словно растворяюсь в окружающем пространстве… и мне ожидаемо страшно. Ночь — это как одно большое искажённое пространство… — Никогда не пробовала преодолеть этот страх? — заинтересовался Хитоши. «Ночь словно одно большое искажённое пространство» звучало действительно жутко, особенно когда накладывалось на воспоминания о том, каково было ему, когда он находился внутри её причуды. Если ему было так… некомфортно, что же должен испытывать сам носитель причуды? Насколько может быть велик её собственный страх перед… самой собой? — Как, например? — скептически приподняла бровь Сага. — Если ты про «выключи свет и сиди в темноте», то спешу тебя разочаровать, это так не работает, только сильнее деморализует, к тому же, когда во время паники, особенно в кромешной темноте, тело начинает непроизвольно дематериализоваться. Это как... — она покрутила в воздухе указательным пальцем, пытаясь подобрать сравнение, — ...защитная реакция, во. — И ты можешь стать призраком вне искажённого пространства тени, — Шинсо тоже уселся, теперь они сидели едва ли не нос к носу, но никого это особо и не смущало, они были знакомы всего ничего, но… казалось, что целую вечность, — так получается, что ночью возможности твоей причуды возрастают. По-моему, это здорово! — Это страшно, Шинсо, — со вздохом попыталась она донести до него свою мысль, для наглядности даже пальцем в лоб ткнула, мол, «подумай своей светлой и умной головой дружище», — страшно, а не здорово. Тьма как оптическое явление, окружающая меня ночью, и есть тень, а сами тени тоже никуда не пропадают, становятся менее заметными и более плотными, и они продолжают тьму. А когда тело дематериализуется, и ты ничего не чувствуешь и не видишь, когда не можешь понять где тьма начинается и заканчивается, это… по-настоящему страшно, потому что кажется, что вернуться в осязаемый мир уже не получится. Она замолчала, вновь опустив глаза, будто ей действительно пришлось признаться в чём-то постыдном. Сага разглядывала свои сцепленные в замок руки на одеяле, а Шинсо разглядывал её, гадая, как же так получилось, что она с такой лёгкостью призналась ему в этом страхе. Нет, с одной стороны, ничего необычного в сим действии не было, признавать свои страхи это смело и правильно, но... а так ли сейчас важны подобные мысли и вопросы? Хитоши взъерошил волосы на затылке. Ещё один жест доверия с её стороны? Очередное проявление бестолковой наивности? Или всё же крик о помощи? Сколько лет своей непродолжительной, но всё же внушительной жизни она мучается от невозможности спокойно спать по ночам? Боится выходить в тёмный коридор, если там нет света? На самом деле, он и сотой части того, что она испытывала, не мог представить, даже опираясь на собственный опыт нахождения в искажённом пространстве. Однако, кое-что он мог предложить ей прямо сейчас. Интересно, хоть кто-то когда-то был к ней в подобный момент достаточно близко, что бы… — Знаешь, а я ведь так и не придумал, чем отплатить тебе за занятия с твоим дедом, — произнес он, вставая и направляясь к выключателю, — но вот сейчас идея появилась. — Ты что… — она вскинула голову, не сразу сообразив, что он хочет сделать, — ты что, хочешь… даже не думай! Она провалилась в открывшейся под ней неровный круг телепорта вместе с одеялом, даже не позаботившись толком о навигации своего прыжка. Хитоши, хорошо осознающий все последствия данного действия, отступил на шаг, всего за мгновение до того, как она ухнула с потолка туда, где он стоял секунду назад. Одеяло бухнулось поверх, сделав её похожей на ватного призрачка. — Даже не думай! — погрозило ему пальцем одеяло, недвусмысленно преграждая путь к выключателю на стене, до которого в лучшем случае остался метр. Руку протяни и всё. Шинсо упёр руки в бока, наблюдая за тем, как из-под одеяла появляется растрёпанная Сага, чтобы ещё и своим грозным и решительным лицом подкрепить протест. — А если я скажу, что у меня есть решение твоей проблемы? — До чего ты мог додуматься, чего я сама за десять лет не попробовала бы? — возразила она, упираясь руками ему в грудь, в попытке отодвинуть его от стены, но ожидаемо буксуя на месте. — То есть, я тебе доверился уже дважды, а ты, сейчас, когда я хочу помочь, отказываешься мне доверять? — коварно вывернул всю ситуацию наизнанку Хитоши, вынудив девушку сперва зависнуть, а затем, после осознания его примитивной манипуляции, одарить его возмущённым взглядом. — Ну ты нормальный вообще, не? — Я предлагаю просто попробовать, — пожал плечами Шинсо, — не получится, я извинюсь, и к этой теме мы больше возвращаться не будем, идёт? — Но ты даже не озвучил свой план! — Зачем? — вздёрнул брови Хитоши. — Чтобы ты его из упрямства сразу забраковала как неподходящий и продолжила упираться? — Как ты меня со своим всезнайством бесишь! — недовольно скрестила она руки на груди. — Мне, между прочим, ничего не мешает продолжать упираться и не зная твоего плана! — Не скажи, — насмешливо покачал головой Шинсо, — кое-что мешает наверняка. — И что? — запальчиво вопросила она. — Любопытство, Шинсей, твоё любопытство. — А вот и… Сага замолчала, понимая, что если она закончит фразу как «а вот и нет», Хитоши скажет «а вот и не ври» и спор пойдёт по второму кругу. К тому же, как ни прискорбно это было, но он действительно весьма неплохо читал её действия, чтобы так виртуозно сыграть на непомерном любопытстве, которое не то что вперёд неё родилось, но ещё и пожить успело прилично, подкопив жизненного опыта. Она молча посмотрела на него. Он на неё. И оба прекрасно поняли, кто одержал победу в этом раунде. — Знаешь, мне мама всегда говорила в детстве, что если боишься потеряться, то вот тебе самый верный якорь, — Шинсо протянул ей раскрытую ладонь, — и знаешь, это почти всегда работало. Сага изучила предложенную ей ладонь, удивлённо вздёрнув брови, затем перевела взгляд на юношу и… фыркнув, захихикала. — Да ты серьёзно что ли? — Более чем, — проигнорировав её нервное веселье кивнул юноша. — Тебе не пришло в голову, что я могу дематериализовать нас обоих если что-то пойдёт не так? — И что? — В смысле «и что»? — Разве не тебе принадлежали слова о том, что тем, что беспокоит, нужно делиться, и тогда полегчает? Ну так раздели свой страх с кем-то, может тебе тоже станет легче. — Это тупо, — надулась Шинсей, противореча своим же словам и действиям, но нехотя приняла его ладонь. При чём с таким видом, словно она делает ему великое одолжение. Шинсо протянул руку мимо неё и выключил свет. Подростки молча вернулись к футону, держась за руки и уселись рядышком, созерцая небо и ущербную луну, за тоненькой тюлевой занавеской, в окне. — Страшно? — Не особо, я слишком занята. — Чем же? —Думаю. — О чём? — О том, как меня угораздило связаться с таким бесячим и всезнающим типом. — И как? — Безрезультатно, ответа нет. — А я тебе подскажу... —Ну-к, давай. — Тебя подвело твоё любопытство. — Ой, а не пошёл бы ты… — Куда же? — Спать! — А если серьёзно, кроме шуток, как ты себя ощущаешь? — Тревожно, — призналась она пальцами перебирая по его ладони, чтобы убедиться в том, что всё ещё её чувствует. Конечно, в комнате не было абсолютной тьмы, но всё равно ей было не по себе. Сага много раз пыталась преодолеть свой страх, удержать себя в материальном мире, держась за какие-то вещи, даже к стулу изолентой как-то себя примотала, но это не особо помогло. Стул она, кстати, после той ночи больше не видела, он так и остался неосязаемым где-то в искаженном пространстве. А что если она сейчас утащит туда живого человека и не сможет его потом найти? Сага, запоздало сообразив, какие могут быть последствия у их наивного «преодолеем страх вместе», попыталась отобрать у него свою ладонь, но Шинсо упрямо сжал пальцы, намекая, что отступать поздно, да и, по сути, некуда. — Шинсо, а тебе не страшно? — жалобно спросила она, когда стало ясно, что ладонь он просто так не выпустит. — С чего бы? Я ведь не один. Он ответил с таким непоколебимым спокойствием, словно никогда и ни в чём в жизни не сомневался. Похоже, что Хитоши Шинсо при желании тоже умел быть тем ещё упёртым бараном, просто не использовал это там, где действительно нужно. Шинсей выдала тяжёлый вздох мученицы: — А спать в таком положении как? — Молча, — подсказал Шинсо, заваливаясь на спину поперёк футона и утягивая за собой девушку, — как-то так. — Не особо удобно, — призналась она, разглядывая тёмный потолок и ощущая, как впервые за очень долгое время, глаза у неё слипаются сами собой. Не через час после того как легла. Не под самое утро. А в темноте… — Но лучше, чем ничего, да? Подростки замолчали, дружно разглядывая потолок и прислушиваясь к дыханию друг друга, а Шинсей всё не давала покоя ладонь её друга. Куда более крупная чем её собственная и такая… надёжная что ли? Это было приятное ощущение. Конечно, оно было не способно прогнать все страхи и тревоги в полной мере, но… приглушить их, отогнать на второй план и заставить сконцентрироваться на чём-то другом, вполне... Когда её пальцы перестали панически сжимать его ладонь, а дыхание выровнялось, Шинсо уселся, всё ещё держа её руку, и при тусклом свете окна всмотрелся в безмятежное лицо сопящей девушки. Легкая ухмылка тенью скользнула по его лицу. Как легко, на самом деле, преодолеваются страхи, стоит только решиться и… достаточно сильно устать. Юноша переложил девушку на футоне по-человечески и, накинув поверх одеяло, и уселся рядом, созерцая отсутствующий пейзаж за окном в виде звёздного неба. Его внимание привлекло слабое мерцание, замеченное краем глаза, которое исходило от ладони Саги. Она словно не могла определиться, растворяется она или нет, и потому слабо мерцала, то теряя чёткость, то обретая. Похоже, страхи терзали её и во сне. Ведь если так подумать, она и просто закрывая глаза оказывалась… Уловив момент между материализацией и дематериализацией, Шинсо ободряюще сжал её ладонь и улёгся рядом, усмехнувшись, поскольку представил, как её деда с утра хватит карачун, если он проснётся раньше, придёт их будить и узреет вот всё это. Или не хватит, учитывая полностью отсутствующую реакцию на то, что внучка привела домой мальчика. Странная у них всё-таки семья… не стандартная. Да и… на семью они не очень похожи. Скорее на очень странных друзей с очень солидной разницей в возрасте. Хитоши широко зевнул и…***
— Ну, Шинсо-о-о-о! Отобранная подушка упала где-то в другом конце комнаты, а парень, нехотя, открыл глаза и недовольно осмотрел свой будильник, сидящий на нём верхом с конвертом в руках. — Что? — СМОТРИ! Конверт был торжественно подсунут ему под самый нос, словно в таком положении можно было что-то там увидеть. — Так нет, стоп, так дело не пойдёт, — запротестовал Шинсо, отодвигая конверт из-под носа, усаживаясь и вынуждая тем самым подругу съехать с его бедёр подальше в район колен, — что это? — ПИСЬМО! — всё с тем же переизбытком непонятного ему пока восторга она вновь попыталась сунуть письмо ему под нос. — От кого? — терпеливо уточнил Хитоши, с удовольствием потягиваясь и чувствуя, как ноют толком не отдохнувшие мышцы спины, и отмечая, что хорошо, что в этот раз только спины. В первые несколько дней тренировок по программе семьи Шинсей ныло и болело всё так, что хотелось сдохнуть, а из-за этого, в свою очередь, его даже пару раз посещали мысли, что он ошибся с выбором профессии и стоило идти в какую-нибудь более приземлённую сферу. Например, торговать бытовой техникой. А что? Продажник из него с его способностью вышел бы шикарный. Пока не поймали бы, само собой. Или «если» поймали бы… — ИЗ АКАДЕМИИ! — наконец выдала самое главное Шинсей, переворачивая конверт и тыкая пальцем в штамп Юэй на бумаге. Хитоши на мгновение так и завис, как был, с задранными к потолку руками, а затем медленно их опустил, глядя совершенно пустым взглядом перед собой. Сага, сообразив, что потеряла друга, подползла поближе и помахала ладонью у него перед носом, лишь для того, чтобы в следующий момент оказаться сваленной набок, поскольку парень с низкого старта рванул к столу, на котором лежал заряжался его телефон. — Ало? Пап? Письмо! Мне пришло письмо? Какое доброе утро? А… прости! Доброе утро, но письмо-то пришло?! Шинсей, впервые видящая своего друга в столь возбуждённом и нездорово нервном состоянии, хмыкнула раз-другой, наблюдая, как парень, видимо получив утвердительный ответ, вновь завис, и заржала. Хитоши вернувшись в реальный мир из-за её хохота, бросил умеренно недовольный взгляд на веселящуюся девчонку и, поблагодарив отца, положил телефон. — Ох, вот только ради этого стоило оставлять тебя у себя дома, — с трудом отсмеявшись и утирая счастливые слёзы, сообщила Сага, обмахиваясь важным для себя письмом, как веером, — откроем по отдельности или вместе? — Вместе эту кашу заваривали, вместе и расхлёбывать будем, — решил Шинсо, вновь берясь за телефон, — так что открывать будем вместе, иначе какой смысл? К тому же, это всего лишь письмо, мы ведь не знаем отказ там или… —… согласие, бро! Только согласие, ничего другого там быть просто не может! — уверенно перебила его Шинсей. — Ну, что там? — сунулся в комнату, согнувшись в три погибели по причине не очень высокого потолка двухметровый дед, — приняли? — Мы ещё не открыли, — развела руками Сага, кивая на Шинсо, — ему тоже пришло. — Вместе будете открывать? — прозорливо угадал геройский пенсионер, как-то подозрительно пряча за спиной две из четырёх своих рук. — Дед, а что у тебя там? Дед Санкар удивлённо захлопал неправдоподобно честными глазами, разводя двумя другими, свободными руками, а-ля «а что ты имеешь ввиду?» Сага уверенно провалилась в пол, оказавшись за спиной у про-героя, который, испуганно подпрыгнув, стукнулся головой об потолок, как Гендальф в хоббичьей норе, но прежде чем успел развернуться… — Дед, ну ты серьёзно? — младшая Шинсей помахала выдернутой из рук деда бутылкой шампанского. — Десять утра! У тебя совесть есть?! — Так это чтобы отпраздновать! — обиженно надулся про-герой, демонстрируя, что во второй руке у него три бокала, а свободные руки демонстративно складывая на груди и ещё одну, театрально растопырив длинные узловатые пальцы, прикладывая к груди туда, где предположительно у всех людей находиться сердце. — Твоя подозрительность причиняет сердцу моему боль, о неразумное дитя. — Твоё желание бухать тоже причиняет мне… ну, допустим, не боль, но неудобства, — нашлась с ответом девушка, прожигая деда взглядом полным осуждения. Хитоши, заказывающий такси, приподнял брови и между делом равнодушно заметил: — Мы несовершеннолетние, кстати, шампанское нам нельзя. — И это мой ученик, — закатил глаза Санкар и тут же патетично, красиво, как умел только он, вкрадчиво, своим низким, густым слегка скрипящим голосом, с выражением, продекламировал: «Вино запрещено, но есть четыре «но»: Смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьет вино. При соблюдении сих четырех условий — Всем здравомыслящим вино разрешено!» — Так-то стихи про вино, а это шампунь! — упрямо помахала бутылкой Сага. — Вообще-то, шампанское — это игристое вино, — так же не участвуя напрямую в разговоре вставил Хитоши, заканчивая разговор по телефону и кладя оный на стол. Двухметровый дед победно ткнул пальцем в сторону своего ученика, мол, «слыхала?!» — Ты на чьей стороне вообще? — привычно возмутилась Шинсей, роняя бутылку с шампанским в тень под собой, которую грустным взглядом проводил Санкар. — Будет повод — верну, а так даже не думай! Ты обещал! Голубой пенсионер, потеряв призрачный шанс стать «синим», махнул всеми четырьмя руками разом в стиле «ой всё», едва не уронив бокалы, настолько экспрессивным был этот жест. Хитоши поднялся, отряхивая шорты и натягивая футболку: — Поехали, я вызвал машину. — Куда? — немного потерявшись в реальности удивилась Шинсей, затем посмотрела на письмо, зажатое в ладони. — К тебе домой в смысле? — А есть ещё варианты? — уточнил Хитоши, пряча телефон в боковой карман рюкзака и привычным жестом закидывая лямку на плечо. — А завтрак? — совсем уж бестолково уточнила Сага. — А умыться? — А ты сможешь спокойно этим заниматься? — Честно говоря… — Страшно? — понимающе уточнил Шинсо, кидая подруге футболку, подобранную с пола. Шинсей, поймав предмет гардероба, осмотрела свой развесёленький розово-белый топ в кислотно-розовую сакуру и, послушно натянув футболку, всё-таки кивнула. Конечно, ей страшно. И любопытно, и страшно до одури. Настолько страшно, что она готова без раздумий разорвать конверт прямо сейчас чтобы узнать ответ или же, напротив, никогда его не открывать. И, скорее всего, будь она сейчас одна, без раздумий выбрала бы первый вариант, но их теперь двое и они, вроде как, команда. А значит и это узнают вместе. — Идём? — Хитоши протянул девушке руку. — Прямо на встречу судьбе! — решительно уцепившись за его ладонь кивнула Сага, расплываясь в улыбке, тыкая указательным пальцем свободной руки куда-то в потолок, где судьбы явно не было, и уверено таща своего друга по коридору к выходу из квартиры. — С новостями потом вы ко мне поспешите, позвоните, оповестите? — настиг их уже у самой двери вопрос Санкара, который, усевшись на корточки, философски разглядывал ковёр в том месте, где до этого была тень его внучки, в которой потерялась бутылка шампанского. — Обязательно, дед! — прозвучал ответ, слегка смазанный хлопком двери. Двухметровый пенсионер в четыре руки почесал маковку, крякнул от прострела в спине, выпрямляясь, и пошёл за лампой дневного света. Он-то точно знал, что если в нужном месте разогнать всю-всю тень, то спрятанный в ней предмет материализуется.***
Комната Шинсо оказалась именно такой, какой Сага её себе и представляла: совсем ничего общего с её заваленной всем подряд, как бог на душу положил, берлогой. Не удивительно, что первые пару дней он порывался сортировать бумаги на её столе и класть вещи в шкаф. Его комната была просторной, светлой и заставленной стеллажами с книгами. В углу ютился стол, на котором всё лежало аккуратно и по местам и, разве что, только пронумеровано не было. У окна находилась тщательно застеленная постель, на которой сейчас в позе лотоса сидел её друг, прикрыв нос сцепленными в замок пальцами, и гипнотизировал лежащие перед ним два одинаковых письма с эмблемой Юэй на конверте. Девушка присела рядом на край кровати и тоже посмотрела на конверты. Затем на друга. Затем снова на конверты. Потянула руку к своему. Шинсо шлепком остановил её, вынудив отдёрнуть ладонь и одарить его недоумённым взглядом. — Что, твоя очередь паниковать? — усмехнулась Сага, потирая то место, на которое пришёлся хлопок. — Нет. — Тогда чего сидишь насупившись с таким видом, словно точно знаешь, что в конвертах сибирская язва? — Не знаю, — передёрнув плечами вздохнул Хитоши, опуская руки и беря свой конверт. — Всё ты знаешь, — фыркнула Шинсей, выдёргивая из его пальцев письмо и подкладывая под своё, — просто признаваться в этот раз не хочешь, да? — Это ты у меня нахваталась? — съёрничал Шинсо, впрочем, не преследуя цели обидеть подругу. — Хочешь открыть первой? — Ну, открыть, допустим, можно и оба конверта разом, — Сага аккуратно надорвала углы сложенных вместе писем, — дальше? Хитоши молча кивнул и девушка, доведя своё чёрное дело до конца, вытряхнула из конвертов два круглых проектора, смахивающих на медаль. Подобные информационные носители не были редкостью, их частенько прикладывали как дополнение к различным журналам или подарочным изданиям книг, но в школах почти не использовали, разве что по каким-нибудь особым случаям. Впрочем, ЮЭЙ — элитная академия, могут себе подобное позволить. Девушка пододвинула пальцем по покрывалу в сторону юноши сначала один проектор, затем второй, и, подняв глаза, поймала его вопросительный взгляд. — Я открыла конверты, а тебе выбирать, какой будет первым, — Сага ещё раз катнула один из проекторов к парню так, что он остановился, только стукнувшись об его ногу, — это вроде как честно, нет? — Не находишь это смешным? — Что именно? — Мы без тени сомнений провернули ту афёру на экзамене, — Шинсо оценил скептически-насмешливый взгляд Шинсей и, хмыкнув, сам себя поправил, — ладно, почти без сомнений, а сейчас так боимся узнать результат, что спихиваем ответственность друг на друга. Ну не смешно ли? Сага прижала пальцем второй проектор, примеряясь как бы и его катнуть в сторону Шинсо, и пожала плечами: — Ну, мы же всего лишь подростки, это нормально, нет? — Какой проектор из чьего письма? — Понятия не имею и предлагаю не разбираться, просто включай. Хитоши, немного помедлив, ткнул в центр механической монеты. Лучи света сплелись в голограмму, не очень чёткую при дневном свете, но на которой всё же угадывался силуэт… — Сотриголова? — Приветствую вас, — голос у мужчины был незаинтересованный и даже как-будто скучающий. У пододвинувшегося поближе чтобы разглядеть лицо голограммы Шинсо возникла мысль, что про-героя взяли в заложники, чтобы он записал это послание, настолько у него был уставший и несчастный вид. — Вы зачислены в ЮЭЙ на геройский факультет в класс один-A. Свой комплект школьной формы и учебники вы должны получить в академии в течении следующей недели в любой удобный для вас день. Занятия начнутся через неделю. Поздравляю с зачислением и… на этом с официальной частью, полагаю, можно закончить. — Сотриголова смял и выкинул куда-то за плечо лист бумаги, на котором, по всей видимости, был текст, который он и без того знал, и, запихнув руки в карманы, посмотрел в камеру так, что у Хитоши возникло ощущение, что голограмма смотрит ему прямо в душу. — Хитоши Шинсо, я ознакомился с вашей характеристикой и школьными достижениями, и я… не впечатлён. После эффектного прохождения вступительного экзамена и лояльной оценки вашего своеволия со стороны приёмной комиссии, не советую расслабляться. К вам будет более пристальное внимание и, можно даже сказать, что особое отношение, которое может быть как даром свыше, так и удавкой на вашей шее. При посещении академии, вы можете заполнить форму на дополнительные практические занятия… у меня. Советую вам как следует обдумать своё положение и принять верное решение. Ваша причуда не то, на что можно бесконечно полагаться в бою, как и на… счастливый случай вроде вашей подружки. Поздравляю с поступлением. Голограмма, мелькнув, погасла. Хитоши продолжил сидеть истуканчиком переваривая услышанное. Да, текста там было не так уж и много, но каков посыл, если отодвинуть новость о том, что он… поступил. Впрочем, сквозь эту новость почти не просачивались никакие другие. — Поступил… — отрешённо повторил Шинсо, медленно поднимая взгляд на улыбающуюся девушку, — поступил… я… поступил! — Обнимашки? — Сага развела в разные стороны руки, ожидая, что Хитоши сейчас придёт в себя и будет как обычно ехидничать и выделываться, что объятия это как-то слишком, но… он не стал. Юноша подгрёб к себе девушку столь порывисто, что она даже растерялась, не сразу сообразив, что в этот раз обнимашки похоже, были очень в тему. Либо её друга подменили, а она и не заметила. Нет, конечно, Шинсо был славным малым и за неделю они сблизились и узнали друг о друге больше, чем кто-либо мог бы узнать о каждом из них за год, но вот к объятиям он обычно был не очень расположен. — Эй, ты там вообще дышишь ещё? — спустя некоторое время решила уточнить Сага, когда «поздравительные обнимашки» затянули даже по её меркам. — Да, — Хитоши выпустил девушку, утирая краем ладони нос, который знатно нащекатало её волосами, — да, дышу. Всё нормально, я просто… —… охренел? — подсказала Шинсей, понимающе улыбаясь. — Ошалел от непривычного наплыва эмоций, — закатив глаза поправил он её. — А я разве не тоже самое сказала? — А-а-а, — махнул рукой Хитоши, впервые за время их знакомства отказываясь воевать за чистоту речь подруги, которая через раз говорила то как нормальный человек, то как сленговый варвар, — теперь ты. Шинсей уставилась на валяющийся между ними проектор со странной смесью опаски и нетерпения. Это не было похоже на обычный страх или предвкушение, там было что-то ещё, что Шинсо не мог выцепить и осознать, да и… положа руку на сердце, он сейчас и не очень старался. Слишком был поглощён собственными восторгами и мыслями о будущем. Впрочем… — Ну, давай, включай, узнаем, что в ЮЭЙ решили по поводу твоего «перфоманса». — Может я лучше одна посмотрю? — С чего бы? Моё смотрели вместе и это посмотрим, давай, хватит праздновать труса. — Ой, кто бы говорил, а? — недовольно закатила глаза уже Сага. — Сам то едва сознание не терял, глядя на проектор… — Не преувеличивай, — покачал головой Шинсо, поддевая указательным пальцем проектор и подталкивая к девушке, — ил-и-и-и… — его палец притормозил движение и замер на кнопке активации, — ну? — А хрен с ним, включай! — решительно кивнула Шинсей. Проектор мигнул, неосязаемый экран пошёл рябью директор академии ЮЭЙ Незу, появился перед подростками. — Приветствую вас, абитуриент номер тысяча семьсот сорок один. Я Незу, профессиональный герой и директор академии Юэй. Мне выпала честь уведомить вас о том, что ваше поступление в наше учебное заведение было рассмотрено на специальном заседании приёмной комиссии. — Подростки переглянулись, Незу не в пример Сотриголове куда торжественнее и официальнее подошёл к записи видео-извещения. — Вы официально приняты в академию на геройский факультет и зачислены в класс один-А… Сага, не дослушав, рванула за своими «поздравительными» обнимашками укладывая этим душевным порывом друга на обе лопатки и попутно коленом наступив на проектор, который от такого обращения обиженно выключился. — Какие же мы везучие! — радостно оповестила девушка, пока Хитоши, разведя руки в стороны, растерянно пытался определиться, ему в таком положении тоже стоит её обнять, в конце концов они и спали уже вместе, или… всё равно, в подобных жестах было что-то неправильное и болезненно смущающее. — Ты дослушать не хочешь? — наконец определился Шинсо, деликатно, почти невесомо пристраивая ладони на талии подруги. — А зачем? — легкомысленно отозвалась «мисс непосредственность», не замечая его душевных метаний и светясь как мотылёк, чудом выбравшийся из радиационного реактора. — Там тоже небось рекомендации по поводу «заберите учебные принадлежности в срок» и бла-бла-бла… — Шинсо? — вклинился в их разговор третий, новый участник. Подростки недоуменно уставились на приоткрытую дверь, где, держась за дверную ручку стоял высокий, слегка уставший не бритый мужчина с растрёпанной шевелюрой, подозрительно похожий на Шинсо. Вернее, это Шинсо был на него похож. Сага не нашла ничего умнее, чем приветственно помахать ручкой родственнику друга, которого за всё время видела всего три раза, и то мельком. — Ох, пап, — Хитоши немного грубо спихнул с себя Шинсей, за что удостоился недовольного бурчания, и, прихватив проектор, двинулся к двери, — я поступил! — Я, конечно, рад, — несколько растеряно, кидая красноречивые взгляды на усаживающуюся на постели сына девушку, ответил мужчина, — но… — Ничего такого, о чём ты мог подумать! — оглянувшись на подругу и сообразив, что пошло не так, стремительно заливаясь краской, открестился Хитоши разворачивая отца за локоть. — Сейчас всё объясню, пойдём. Сага, подождёшь? — Ага, — кивнула Шинсей, наблюдая, как юноша фактически выпихивает отца за дверь и прикрывает её за собой, — подожду… Стоило двери закрыться, а шагам стихнуть, как Сага моментально извлекла из-под себя проектор и, несколько минут погипнотизировав его, нажала на кнопку воспроизведения. Промотала немного вперёд. —… принимая во внимание документы, полученные из международной ассоциации героев, вам предписано… Сага выключила трансляцию и, подкинув проектор, досадливо поймала его и сжала в ладони. Вовремя прервала трансляцию при Шинсо. Рано ему ещё знать о ней совершенно всё. И, кажется, он ни о чём не догадался, приняв её реакцию за чистую монету… да так оно отчасти и было. Конечно, когда всё выйдет на поверхность лишь вопрос времени, но… чем дольше её прошлое не будет всплывать, тем лучше. Чем лучше он её узнает, тем больше шанс, что сумеет понять, принять и... простить за скрытность граничащую с обманом. Скрипнула дверь. — Отец считает, что я скрываю от него, то, что мы встречаемся… — закрыв дверь и прислонившись к ней спиной, доложил красный как варенный рак Хитоши, держа руки в карманах. — И что? — встрепенулась Сага, выкидывая из головы всё лишнее и уделяя внимание экзотическому цвету кожи собеседника. — Ты чего такой красный? — Учитывая то, что я фактически переехал к вам жить, и то, в каком виде он нас застукал… Хитоши замолчал, заливаясь краской ещё гуще. — Да что не так-то? — всё ещё не въезжала в трагедию происходящего Шинсей. — Я ему не понравилась? Он запретил тебе со мной общаться? Хитоши помотал головой, молча достал из кармана руку и продемонстрировал девушке квадратную компактную серебристую коробочку с… … Шинсей зашлась хохотом под укоризненным взглядом смущённого донельзя друга.