Война... Продолжается?

№10.0.1.>|< Темнота, спокойно окутывала разум, заполняя собой всё помещение, не оставляя ни одной щели без своего присутствия, позволяя расслабиться и кануть. Теплая и широкая ладонь теребила чужие, алые в перемешку с белым, локоны, при этом придерживая хозяина прекрасных волос у себя на коленках, позволяя лечь поудобнее, даже при том, что пол был каменным и по логике холодным, таковым он не являлся, позволяя расслабиться на удобной поверхности. Уставшее и бессознательное тело с радостью расслабилось в чужих руках, пока хозяин не пришёл в себя, но такое положение вещей его не сильно удивили, уже привык. –Warum machst du das?(Зачем ты это делаешь?) Спросил хриплый и слабый голос. Глаза всё ещё были закрыты, и страна полностью полагалась на ощущения и восприятие окружающего пространства. На удивление, ладонь мягко  перешла на щёку, поглаживая её, пока хозяин положения обдумывал ответ. –Das muss so.(Так надо./Это должно быть так.) Тихо шёпотом ответил тот, продолжая смотреть куда-то в даль, несуществующую жаль, скрытую тьмой. Эта картина длилась ещё некоторое время, пока второму собеседнику вновь не захотелось задать вопрос. –Wer bist du?(Кто ты?) Еле перебирая языком произнёс тот самый заветный вопрос, мучивший его на протяжении всей этой заварушки. В ответ было долгое молчание, слишком долгое, из-за чего надежда на ответ пропала, но всё же раздался шёпот. –Niemand.(Никто.) Быстро прошептал тот и замолк, начиная медленно приподниматься и покидать такое тёплое и насиженное место. Как только первый поднялся на ноги, пол начал принимать свои обычные свойства, температура понижалась, становилось неудобно. Раздавались равномерные шаги, постепенно удаляясь. В темноте остался лишь один. В одиночестве, мраке и холоде, наедине со своими мыслями. "Ich war immer allein." (Я всегда был один.) Промелькнула единственная мысль в пустой голове, после чего уголки губ приподнялись в печальной улыбке. Прозрачная слеза прокатилась по скуле. А ледяные синевы глаз смотрели в никуда, пытаясь свыкнуться с новой, такой правдивой мыслью. –Das Ende.(Конец.) Сказал тот, вновь закрывая глаза, сворачиваясь в подобие клубка, пытаясь просто спрятаться от всего. •   •   • POV CCCP. Кинув псину на кровать, я сразу же вышел из комнаты, не удосужившись даже глянуть ему в глаза. Заходя на кухню, мне сразу же захотелось выпить, и не от счастья, но я воздержусь от этой мысли и поставив чайник на плиту, сел за стол, погружаясь в мысли. Сразу вспоминается детство... И ведь, мы с Рейхом далеко не всегда хорошо общались, а до определенного момента вообще не пересекались и не кидали хотя бы несколько фраз. Сейчас конечно стыдно, за то, что не помог ему в трудную минуту, что опоздал. Так же, вводило в ступор, отношение отца к сыну. Конечно, у всех они бывают натянутыми, но, не до такой же степени? Ведь, родители должны любить своих спиногрызов, верно? Хотя, даже если бы и очень хотелось, бывает и ненависть. Неприятно осознавать, что убил своего отца, но, тогда были другие правила, убей или будь убит, съешь или съедят тебя, а третьего не дано. Всё ещё не могу забыть те чувства, когда увидел прибитого к стене Наци, а над ним возвышался ГИ. Странно, но ведь когда раздался крик, тот и не прикоснулся к Немцу, а лишь что-то зажал в руки, причём когда я начал подходить он спрятал это в карман, да и слишком быстро и нервно. Скрывает что-то, падаль. Мои мысли были развеяны свистом чайника. Выключив газ, я ещё раз задумался и поднял голову вверх, задумавшись, как там Нацист, даже не заметил как завис на несколько минут, но быстро пришел в норму и решил побаловать себя и Фрица бутербродами с чаем. Быстро залив кипяток в кружки и кинув туда сахар и заварки, я заглянул в моё "хранилище" продовольствия. К счастью колбаса там была. И со счастливой миной я начал нарезать приличные ломтики, а затем и хлеб. Бутерброды и чай готовы, осталось только позвать Псинку, что я собственно и делаю. –Псина! Иди обедать! Кричу я грубым голосом. Да, возможно это жестоко, не отрицаю, но и в чувствах расплываться я не собираюсь. Да и я так и не понял, что у этого Нациста с головой.... Как там этот диагноз называется.... Раздвоение личности? Кажется да. И пока я не разберусь с этой хренью, я точно не собираюсь показывать мягкость, даже с учётом того, что вас Наци не хочет мне вредить. Хотя, посмотрим. Как только я завершил свои думы, услышал шаги и присел на стул, начиная пить чай. На кухню вошёл никто иной как Третий Рейх, сияя и прожигая меня взглядом алых глаз. На мой взгляд он лишь раздражённо фыркнул и сел на против меня, не пристраиваясь к еде и гипнотизируя меня. Я решил игнорить его... Но не прошло и минуты, как я услышал режущий слух голос. –was hast du gesehen?(Что ты видел?) Спросила у меня тварюга засевшая в теле друга... Но задумавшись о вопросе я пришёл к выводу, что они и в правду что-то скрывают. –О чём ты? Коротко ответил я, бросая ему такой же взгляд. Конец POV CCCP. Третий Рейх сверил того ещё более ярым взглядом, но вскоре отвёл его в сторону, сдерживая гнев сильно сжимая клыки. –Sie verstehen, worum es geht.(Вы понимаете, о чём идёт речь.) Язвительно прошипел тот, поворачивая голову в сторону собеседника, начиная морщится, то ли от неприязни, то ли от злости и ненависти. –Не понимаю. Поясни. "В эту игру можно играть и вдвоём." Мысленно подумал Сова, продолжая прикидываться дурачком и играть на чужих нервах. POV  Третий Рейх. Scheiße!(Дерьм*!) Я и так сейчас подтверждаю, что что-то не так! А ему лишь бы поиграть! Verdammter Russe!(Чёртов Русский!) Если он узнает, то это будет конец.... Рейхи не поздоровится.... Нас всех убьют.... Чёрт.... Не стоит с ним вообще разговаривать, только больше пропалюсь, а этого нельзя делать... И так по лезвию ходим... Конец POV Третий Рейх. Нацист медленно приподнялся и после, направился медленным шагом вон из кухни, прямиком в гостиную. СССР, наблюдавший за этим действием, просто быстро доел свою часть обеда и направился за этим чудом. Каково было его удивление, когда он нашёл врага в слабой позиции. Тот сидел на диване, согнув спину, локти покоились на коленях, а голова на сложенных домиком пальцах. Сам хозяин сидел с закрытыми глазами и задумался о чем-то. Союз решил подождать и тихо понаблюдать из-за угла в дверном проёме. Но, как только он сделал несколько тихих шагов назад, ранее прибывавший в спокойствии Рейх, открыл глаза и сразу же озарил Русского алым взглядом, но длилось это всё секунды и в следующее мгновение, тело откинулось назад, на спинку дивана и ослабло, слегка свисая за край мягкого дивана. Совок же, смерил всё это скиптичным взглядом, и медленно шагая к Нацисту ожидал нападения. Но тот никак не действовал. И вот, прошло ещё пять минут, СССР всё так же стоит на против тела. К счастью это быстро надоело и он оттянув свитер с тела, быстро нащупал вену и самой челюсти. Пульс был слабым, но ровным. Когда взгляд пал на чужую тонкую шею, Коммунист впал в ступор, а по спине прошёл табун мурашек. Всю шею покрывали две большие гематомы, отдалённо напоминающие большие следы от рук. Секунда, ещё одна, Русский постепенно съезжает вниз, на пол, в голову пришло много догадок и возможные истории получения таких ран. Но быстро дернувшись, он задрал свитер вверх, на всякий случай, чтобы убедиться в целостности остальных частей тела. Но, не повезло, надежды канули в лету. На грудине, прямо в солнечном сплетении был точно такой же большой синяк, который заходил на рёбра и плавно пропадал. –Наци.... Прости.... Прошептал  тот, понимая, что уже поздно извиняться, полностью принимая свою вину, даже если кто-то скажет, что он ни при чём, Союз будет стоять на своём. Свитер был на месте, как и его горло, а большая и теплая ладонь, крепко держала тонкое запястье. По щеке протекла скупая слеза, но её быстро убрали. Тонкая ладошка слабо зашевелилась и плавно вырвалась из плена и была прижата к свитеру. Рейх, который всё это время покоился на диване и не подавал признаков жизни, но сейчас он корчился и хмурил брови. №10.1.2.>|< СССР быстро заметил изменения, но двигаться не решал. Просто наблюдал. Фюрер же, сделал пару движений поелозив и устроившись поудобнее, но почувствовав прикосновение вздрогнул и попытался уйти от него, искривляясь всем телом, из-за чего в итоге забился в угол, продолжая слабо дрожать. Конечно, такое поведение не назвать нормальным, но и детство таковым не назвать. Смирившись, что пока Немца трогать не стоит, он быстро сходил на кухню и положил "обед"  в холодильник, после чего быстро глянул на тот же предмет интерьера и поняв, что таким методом он того не унесёт, направился тихим шагом на второй этаж, прямиком к шкафу, где был довольно таки толстый плед. Схватив вещицу, Русский направился вниз, а на лице сияла довольная улыбка. И вот, Коммунист медленно подкрадывается к своей жертве, ещё момент, ещё секунда.... Ткань быстро захватывает слабое тело в плен, надёжно защищает и удерживает, делая кокон.(пельмень) На морде Союза сразу читалась гордость, и с довольным лицом, он взял укутанного Немца на руки, и смотря на его удивлённое, всё ещё спящее лицо, направился к старой и доброй кровати. Удивляло то, что пока СССР нёс бедолагу, по его мнению, этот самый бедолага держал спину стрункой и казалось, что несёшь даже не живое существо. Тельце уже покоится в новом слое ткани, а Совок довольно хмыкая начинает тихо уходить. Но он не знал, что всё это время тот был в сознании. "ЖАЛКИЙ" Рейх тихонько приподнялся, или точнее попытался, но в итоге вновь упал на мягкий матрас. Далее было несколько попыток освободиться, и только с третьей это вышло. И вот, он уже сидит и снова кривит спину аккурат как и до того как его принесли сюда. В голове витало много мыслей, создавая какафонию, нельзя было что-то понять и отделить и решив, что лучше выйти и подышать свежим воздухом, Наци направился вниз, в надежде проскользнуть как можно незаметнее.... Тихие шаги по лестнице, почти невесомая поступь по деревянному полу, и вот, заветная дверь на веранду. Маленькая и аккуратная ладонь ложится на неё и осторожно поворачивает. Обычно в этот самый момент что-то да случается, но не сегодня. Дверь послушно отворяется, с тихим шуршанием позволяя пройти дальше, и вот, проход за собой закрыт и Фюрер может позволить себе побыть в тишине. Глубокий вдох, клубы теплого пара, приятная дрожь в теле и тонкие ноги позволяют себе подвести хозяина и сгибаются. Глухой звук, удар коленями, и пустой взгляд в глубь чащи леса. В такие моменты забывается что угодно. СССР же тем временем сидел на кухне и гипнотизировал окно, которое выходило на мрачную, на его взгляд, улицу. Отдалённо были слышны шорохи, но не придав тем значения, он продолжил посиделки за столом. Но из этого транса его возвращает в мир глухой стук, и сразу же напрягшись, он начал искать источник звука, а тот явно был на улице, но слишком близко. Дверь на некий двор была открыта и слегка пропускала свежий ветерок, и полагаясь на любопытство, Коммунист приоткрыл её и вновь удивился. В данный момент его мозг отключился и почти на рефлексах, тот начал поднимать Арийца с колен и холодного пола, быстро подтягивая того к себе на руки, но его быстро оттолкнули. На дрожащих и неконтролируемых ногах, Рейх пытался удержать ускользающее равновесие, но в скором времени ему пришла на помощь толстая балка, поддерживающая часть крыши дома. –Ты что творишь?! Давай помогу! Громко, но без злобы сказал Союз, начиная подходить, но остановился, стоило ему только едва ли не получить промеж глаз когтями. –Komm nicht in meine Nähe, ich kann alles selber machen.(Не подходи ко мне, я могу сделать все сам.) Очень слабо и через силу прохрипел тот, продолжая прятать взгляд за упавшей чёлкой, всё так же с силой сжимая опору и свободную руку, капая на пол свежей кровью. –Ты что?! Не видишь в каком ты состоянии?! Начинал повышать голос второй, понимая, что его не слышат и не хотят слышать. Лишь мелкие догадки плавали где-то на задворках разума. –Рейх, подними голову и посмотри мне в глаза. Более спокойно сказал Союз, пытаясь утрясти данную ситуацию, но не сильная дрожь в голосе его выдавала. Немец на секунду закрыл глаза, вновь глубоко вдыхая, и через пару секунд подняв голову, устремил свои глаза на Коммуниста. Тот же, облегчённо выдохнул, но после, вновь быстро напрягся и начал сводить брови в недовольстве. Глаза того, были спокойными, но слишком темными, не выражали ничего, пусто, ни боль, ни печаль. Выдавала лишь дрожь в теле и лёгкое шатание. –Mir geht es gut.(У меня все хорошо./Со мной всё в порядке.) Почти надрывным голосом прошептал Немец, начиная отходить от своего "врага". С каждым новым шагом, конец веранды становился всё меньше, и в какой-то момент, нога переступила через границу, соскальзывая. Остановившись, Рейх быстро глянул на СССР и вновь отвернувшись, быстро спустился на землю, начиная набирать скорость в сторону леса. Немного петляя из стороны в сторону, тот со временем начал сбавлять скорость, выбиваясь из сил. Коммунист же тем временем стоял в небольшом ступоре. В одну секунду было много желаний, поймать,  не дать упасть и много подобных первым. Вернулся в реальность тот только когда услышал быстрые шаги по земле. Быстро рванув с места, тот быстро нагнал первого, смотря как он всё ещё пытается убежать от Русского, пока Союз, в свою очередь бежал рядом, и незаметно страховал Наци. Постоянно удивляясь, как тот ещё не упал. На лбу блестели холодные капельки пота, лицо было бледным и усталым, были заметны мешки под глазами, зрачки которых было не разглядеть. Неудача. Торчащий корень и падение на чужие теплые руки. Совок не затрудняясь пошёл по направлению к дому, ощущая руками быстрый ритм сердца, который ощущался через одежду. Уже при падении Фриц потерял сознание и сейчас просто отдыхал, если это можно было назвать таковым. Для большего удобства, Сова положил руки Нациста себе на плечи, куда легла и голова, а тело и ноги поддерживал уже СССР. Спокойно дойдя до своего дома, тот прошёл по деревянному полу, только сейчас понимая, что бегали они без обуви.... На лице Коммуниста можно было прочитать боль, ведь он не очень любил стирать, даже с новейшей техникой. Удерживая тушку на одной руке, от быстро снял с себя носки, после чего удержав равновесие, прошёл в дом, по пути закидывая вещи в стирку, а потом уже и раздев Немца отправил всю одежду туда же, запуская "волшебную" машину. Забирая Арийца обратно на ручки, тот заметил масштабность проблемы. На всём теле виднелись новые гематомы, царапины, к счастью глубоких ран не было, и подумав, Союз вспомнил про руки аккуратно взяв чужую ладонь, он аккуратно её развернул внутренней стороной, замечая засохшую кровь и приличные царапины, не сложно было догадаться, что от собственных когтей. Тяжело и печально вздохнув, Коммунист  поднялся на второй этаж, в знакомую спальню. Укладывая это чудо на ложе и быстро сбегав за уже пустеющей аптечкой, принялся мазать гематомы и промывать маленькие и средние раны. Примерно через пятнадцать минут, грудь была перебинтована, шрамы от пуль продолжали заживать, теперь бинты были до талии, шею так же украшала ткань, руки были в пластырях, конечно предварительно промытые от заразы. Уже умиротвореннно смотря на всё это, Коммунист убрал коробочку под кровать, на всякий случай, после чего буквально закутал раненого в одеяло и положил поудобнее, а сам сел рядышком, задумываясь о своём, изредка поглядывая на спокойного Нациста. POV CCCP. Ещё в детстве, он был тихим... Не конфликтовал без повода, но, если его и доводили, он мог дать сдачи, не всегда успешно, но пытался, и чаще всего был похож на демона, вылезшего из ада. Но тех кто ему ничего не сделал он не трогал, хотя, видимо его терпение было не безграничным, и тогда у него что-то поехало. Я не верю, что он мог сделать это без причины. При первой же возможности, он бы убил меня, не колебаясь, как на войне, когда убивал даже своих. Когда спустя много лет я его увидел, он и правда был похож на дьявола, но... В глазах читалась лишь усталость и боль с печалью... №10.1.3.>|< Слишком много этих "но". Слишком много пробелов в истории. Если судить здраво, то, я почти не знаю его. Ещё никогда меня так не загоняли мысли... Не знаю куда от этого деться. Да, заговор выдумывать слишком глупо, но если я всё же смогу заполучить доверие Наци, и того второго, то возможно я разберусь в этой заварушке, а так же появится надежда стать ближе к Фрицу. Конец POV CCCP.