Война... Продолжается?

Music: How to be me- Ren x Chinchilla. MURDER ME SLOWLY- ITSOKTOCRY. ----------------------------- №17.∅ –Хей... Хрипловато и с долей грубости раздался голос у самого уха Наци, который кстати прибывал не в самом лучшем состоянии. Вновь черствеет, думает и тонет в своих же теориях, догадках и мыслях, что так мелодично заседали в голове, не желая выходить на "свет божий", даже если он таковым и не являлся. Тот восседал на полу, прижимая к себе коленки, будто бы пытаясь укрыть что-то важное и сверху, как железные и надёжные оковы, лежали руки. Услышав такой знакомый голос, он вздрогнул, и сразу заподозрил неладное. В голосе не было столь опасного баритона, который раньше оповещал о скорой тропе в мир пыток и боли. Он был мягче, звучал как новый голос, до селе такой незнакомый, но уже вверяющий что тот вовсе не опасен и ему хотелось довериться, позволить ввести себя в дурман. Чуть напрягшись, немец отпрянул от рук и поднял голову, начиная медленно поворачивать её, максимально оглядывая чёрное, гнетущее пространство у которого не было точного названия. Перед глазами стояла только непроглядная тьма, и чуть прикрывая глаза веками, мягкими ресницами, позволяя хрусталика глаза ощутить ещё больше тьмы. –Хей! Малой. Повторился тот голос, становясь чуть громче, или же этот кто-то сам стал ближе и его просто не видно из-за темноты вокруг. Внезапно до плеча укрытого тёмной формой, слегка проводя по ткани, коснулась ладонь, или точнее по большей части только фаланги пальцев, будто бы прощупывая.. Реакция, что пришла как нельзя вовремя, отдернула лёгкое тело в сторону, сразу же рывком направляя в сторону "неизвестного объекта" , заставляя словно в порыве подняться и сдержать баланс. Зрачки сразу же сузились и по телу прошлась не особо приятная волна, тонкие и изящные ладони быстро прикрыли страдальческие глаза, от казалось бы слишком яркого свечения. К удивлению, незваный гость стоял неподвижно, ожидая или же поджидая, пока его ещё не состоявшийся собеседник посмотрит на него, и кажется понимал, что тому слишком сложно стерпеть лёгкое свечение. Старший Немец скривил губы, явно напрягаясь, сжимая челюсти, и через силу начал приоткрывать очи, постепенное убирая ладони, как будто отдавая в жертву своё зрение. Сделав почти невозможное усилие, Наци наконец смог увидеть не только силуэт этого недо "Иисуса", но и в целом, тело, внешность, одежду, которая к удивлению вообще имелась. Пред ним был незнакомый до селе человек, или же страна, было сложно судить. Его облачала довольно старая форма, но она была слишком потрёпанной, и во многих её частях висели целые лоскуты, оторванные от целого куска. Штаны были на удивление целыми, хоть и в некоторых местах были видны лёгкие царапины, и чем ниже, тем их становилось больше, и так же становились заметны мазки грязью. Но эту самую грязь останавливали, словно защитники, кожаные сапоги. Ничем не примечательные чёрные сапоги. Это существо, стояло стрункой, слегка выдвигая грудь вперёд, убирая руки за спину. Самым странным было другое. Лицо. Его лицо было спрятано за фарфоровой маской, которая закрывала всё, кроме рта, создавая витиеватый узор, ловко обходя глаза. Сама маска была простой, белой, но в ней были золотые вырезы, которые и являлись узором. К ещё большему удивлению, видневшаяся часть лица, была вымазанна белой краской, являясь будто бы продолжением этой самой маски и мешая наконец понять, кто же это. –Ну так что? Слушать будешь? Или ещё часик будешь глазеть? Задал вопрос мужчина в маске, склоняясь к лицу Немца. По глазам, что были видны из-под маски, можно понять, что тот сделал вопросительную гримасу, и приподнял брови. Рейх, отмирая, всё же с опаской поглядывал на того, но выпрямился и кивнул, как обычно кивают дети, не зная, что будет дальше, после их согласия. Но мужчина лишь ухмыльнулся, растягивая губы в улыбке, слегка хитрой, но довольной. –Ну чтож. Хорошо. Сделав небольшую паузу, тот продолжил. –Я хотел поговорить с тобой... О том, чтобы всему этому настал конец. Последнее предложение он произнёс самым звонким тоном, и таким довольным, будто бы собирался сделать что-то страшное, непоправимое. То, что нельзя будет изменить, и возможно это так. Но захочет ли кто-нибудь это вернуть в круги своя, уже другой вопрос. –О чём ты? Недовольно скривив лицо, Наци поморщил лоб, и уставился на этого вестника беды, как тому казалось. Сейчас, он не особо понимал, что к чему. О чём этот разговор и нужен ли он вообще. –Серъёзно?... Gut... Сейчас объясню... (Хорошо...) Почти горестно выдохнул тот, убирая одну руку из-за спины и притянул ко лбу, вставая в соответственную позу. Но не на долго. Сразу же отмирая. И казалось, даже настраиваясь на хороший лат. –Я про НАШУ с тобой ситуацию. Если конечно тебе не нравится делить тело с двумя мозгами и личностями внутри. И, так вот, ближе к сути. У меня есть отличная идея как вернуть всё на круги своя. Но увы, без твоего согласия мне никак. Уж подумай об этом как следует, хорошо? Ответа уже не последует, ведь силуэт в одну секунду испарился, оставляя после себя лёгкую дымку, схожую с лёгким туманом. А сам Нацист заметно задумался, но будто бы нарочно, его вытянуло из-под сознания и он открыл глаза. Сейчас ему казалось всё непривычным, он не осознавал как долго бегал по лабиринтам своего сознания и как глубоко засел в мыслях. Как оказалось, он находился полулёжа на диване, а рядом был кто-то, и логичнее всего предположить, что это Союз. Так и оказалось. Он ещё дрых, и было заметно, что он устал, и догадка не заставила себя долго мучаться. Его не добудиться и танком, и гонгом, да даже землетрясением, всё проспит. Хотя это всё же к лучшему. Никогда не помешает просто полежать и отдохнуть. Так прошло некоторое время пока Советы не двинулся и не послышался шорох бумаг, слишком громко и близко, чтобы их игнорировать. Наци поглядел на Русского скептическим взглядом. Ну не мог же тот уснуть сидя на бумагах? Оказалось что мог... Или точнее так тому показалось, а бумаги просто выпали из-за пазухи, когда тот ворочался. И эти самые бумаги Старший Немец и подобрал. Текст его слегка окантужил. Правильно говорят, любопытство убило кошку, но вот второй котяра, что скрывался в дальнем углу подсознания воспринял это как сигнал судьбы и где-то там, глубоко внутри, сиял, своей дьявольской ухмылкой. Всё шло именно так, как ему нужно было. Да и тем более лучше момента просто не подобрать, и поэтому, тот быстро занял вторую позицию, окрашивая радужки в соответственный цвет. Сидеть, ждать, выжидать, всё это был удел Рейха, что не очень-то нравилось Третьему и тот позволял себе наглеть в этом теле, нагло пихая СССР ногами и в итоге сталкивая эту тушку с дивана, пока он окончательно не понял, что происходит... За секунду до падения, тот издал тихий вскрик, ведь предугадать, что он падает с обычного дивана его организм был не в силах, что и запустило бурную реакцию вместе со страхом. Упал тот лицом вниз, и некоторое время не подавал признаков жизни, из-за чего Двум немцам стало непосебе, хотя больше всего их пожирало любопытство, неужели такого сильного врага, можно было так легко одолеть? Как только Немец уже не мог сдерживать смешки, которые становились всё громче, Страдалец на полу дернулся, и повернув голову в сторону обидчика, смерил того сонным и таким фальшиво наигранным злым взглядом, из-за чего Нацист и вовсе согнулся в три погибели и хохотал до коликов в животе. Не каждый день удаётся увидеть что-то такое из ряда вон выходящее. –Доброе утро, Совочек! Всё так же надрываясь со смеху проговорил мучитель, откидываясь на мягкий и слегка потрёпанный подлокотник, слегка придерживаясь за живот и переводя дыхание, ведь он так давно не смеялся на столько открыто и заливисто. СССР же тем временем перевернулся на спину, не особо спеша подниматься с родного пола, только слегка приподнимаясь на локтях и смотря на "отдыхающего". Не смотря на его слегка злобный вид, зла и напряжённости тот не чувствовал, а даже на оборот, смотря на это зрелище, он всё же расслабил мышцы лица, позволяя ухмылке взять вверх. –Доброе, доброе, Веничек~ Добро съязвил тот, тоже слегка посмеиваясь №17.∅.2.   и наконец поднимаясь с так "полюбившейся" поверхности, которая к счастью была устелена ковром, мягким и пушистым. Со стороны второго жителя дома было слышно лишь тихое дыхание, которое уже пришло в норму, а сам тот широко и довольно улыбался, но эта самая улыбка дрогнула и прогнулась под мыслью, что метеоритом ударила в подсознании благодаря Третьему. И вот, тот стал более серьёзным и было видно, что Коммунист это так же заметил и это его озадачило, благодаря чему он присел на диван, поближе к Немцу, вопросительно смотря, пока его взгляд не опустился до бумаг, которые всё так же покоялись в руках Нациста. –Как вижу, ты уже всё сам прочёл. Произнесено это было на выдохе, и немного казалось, что тот с дуру это ляпнул, не подумав и не взвесив, но непоколебимый вид всё же сдержал, пошатнувшись лишь на мгновенье. Дитрих же, перевёл взгляд сначала на Русского, а потом уже и на документ. Сейчас в нём пылало множество эмоций, и он был похож на спящий вулкан, который скорее всего взорвётся, но этого наверняка никто не узнает. Нет, он конечно был рад, но где-то там внутри он боялся за своего сыночка, даже слишком. Он плохо знал будущих опекунов и был уверен, что Союз не позволит навещать малыша слишком часто, что добавляло новую порцию не самых приятных мыслей. Да и сам факт, что придётся идти к Германской Империи напрягал... Вот только не Третьего, который был несказанно рад всему этому, так будет на много проще выполнить его цель. В свои мысли те двое пришли только от звука щелчков слишком рядом с собой и сразу же тело дернулось подальше от всего этого. Как оказалось СССР всего лишь пощёлкал пальцами, но это дало эффект. –А... Да. Прочёл. Делая небольшие паузы ответил тот, сверля договор взглядом, пылая маленькой надеждой сжечь сие творение в печи и навсегда об этом забыть. –И, ты согласен? Или есть что-то что не устраивает? Союз шёл на прямик, чтобы было проще, ведь в зачастую это так и есть. Его собеседник кивнул, смягчая взгляд и протягивая волокиту обратно Совку и тот сразу же убрал её на место за пазухой. –Я думаю, что стоит сходить сегодня, выходной как никак, и скорее всего твой отец будет дома. Говоря это, Русский приподнялся и сделав пару шагов вперёд по залу, вспомнил про питание и слегка кивнув в сторону кухни, как бы намекая и спрашивая "завтракать будешь?". –Логично. Выдав короткий ответ, он отрицательно помотал головой, ведь был вполне сыт, и вставая следом, сразу же принялся одеваться. Если уж идти, то быстро, туда и обратно и потом он забудет всё это как самый глупый и абсурдный сон в своей жизни. Его инициативу быстро подхватил и Совок, так же быстро собираясь. И вот, щелчок замка, и дверь закрыта, ключи убраны во внутренний карман. До дома империи они решили прогуляться, если пеший поход в пять километров можно назвать прогулкой... И чтобы скрасить их пеший марш, Коммунист решил начать разговор первым, но на ум толком ничего не приходило, только... –Хочешь логическую головоломку-загадку? Задавая вопрос он так же смотрел вперёд, ощущая облегчение, ведь всё же смог прервать эту гнетущую тишину, хотя Нацисту она даже нравилась, но что поделать. –Ну давай... Почти пробурчало это чудо себе под нос, думая, что это будет детская загадка. Но не тут то было... –Отлично. Есть товарный поезд. И у него есть цистерна, на 1000 литров. В неё наливают ровно тысячу литров бензина, и когда поезд прибывает из пункта "А" в пункт "В" бензин сливают и на счётчике видно, что не хватает тридцать литров. Вопрос, куда делись эти литры бензина? Хитро ухмыляясь как довольный кошак, он смотрел на Немца, который задумался. –Слили? Сделали дырку? Испариться ведь не могло.... Трещины бы как и протечки бы нашли и мала вероятность... Сделав пару гипотез он замолчал, вопросительно смотря на Русского алкоголика, который кажется начал улыбаться только шире. –Чтобы слить, надо сделать дырку, и тогда её бы заметили. Испариться не могло, всё плотно закрыто. И чтобы уж точно подсказать тебе, добавим ещё цепь с замком на крышке, а так же прибавить охрану. Это повергло Немца в шок... Но это и вызывало интерес, который тот подавлял, и думал над разгадкой. Но в итоге, проходит от силы пять минут и тот сдаётся. –Не знаю... Давай лучше я тебе головоломку скажу? С какой-то надеждой спрашивал тот. И Советы кивнул. –Хорошо, тогда ответ я скажу дома, когда придём обратно, у тебя ещё будет время подумать. Закончив, он стал внимательно слушать Фюрера. –Мелкую ребятню заводят в комнату и рассаживают. Взрослые дядьки задают им вопрос, какое курение вреднее, пассивное или активное. Многие дети отвечают что пассивное. Так же им привели в пример ситуацию. Двое мужчин в закрытой комнате, свежий воздух нигде не пролазает и один из них начал курить, ответы детей не изменились. Вопрос, почему и как? Губы сразу же раскрылись в коварной улыбке, но она быстро исчезла, меняясь местами с растерянностью. Коммунист шёл с довольным лицом и казалось знал разгадку. –Эти господа объяснили детям, что около десяти процентов никотина задерживается фильтром, около пятнадцати каким-то образом остаётся в самом стержне и двадцать пять выходит с дымом, получается что курильщик получает пятьдесят и тот посторонний пятьдесят, но дети свободны в выборе, хотя кто сказал, что курильщик тоже не дышит? Выходит семьдесят пять и курить вреднее чем дышать парами. Слишком легко закончил свою мысль Коммунист, принимая некую форму отличника у доски, который без лишних колебаний отвечал на заданный вопрос и быстро умолкал, ожидая ответа учителя, которым видимо всё же был Старший Немец, стоявший с открытым ртом и удивлённым взглядом. Единственное что он смог внятно произнести было не много. –К... К-как? Сразу же затихнув, он сбавил шаг, начиная плестись позади Русского, а тот как ни в чём небывало достал портсигар с аккуратной символикой СССР и приоткрыв, вытащил одну, начиная закуривать. –Ну, часть слышал, где-то сам спросил, что-то сам додумал, сложно сказать. Но загадка стоила того. Мягко закончил он, выпуская струю дыма под тяжёлый и недовольный взгляд Нациста, который оживился и как бодрый зверь прибавил шагу. –Хах... Понял. Так и была закрыта тема про загадки, головоломки и так далее, лишь бы мозг этим всем не ляпать. Какое-то время они шли тихо, да молча, каждый думал о своём, пока кто-то из них не начал вспоминать прошлое, и пока не появлялись побочные вопросы. И как раз у Немца была парочка. Он был отлично оповещен, о том, что СССР не верил в будущее предательство Дитриха и не верил сквернословам. Как раз что-то в этом роде он и выпалил. Ответ его конечно удивил. –Знаешь... Когда-то давно, даже очень давно, ещё до Российской Империи, говорили народы одно и тоже. „Не внимайте тем, кто глаголит, что ближний ваш-ворог ваш, а внимайте тем, кто глаголит, что ближний ваш-друже ваш." Сложно, муторно, но суть видно, даже спустя время, эти слова иногда сходятся. Но и верить в это всей душой дело дурное. Союз шёл по каменной дорожке, которая иногда переходила в мелкий гравий, и всё это дело окружала слегка тускловатая трава. Солнце делала небо скорее уж серым, нежели голубым, но это так же придавало редчайшую атмосферу, пока Дитрих думал над сказанным и интерес не стал распирать его. История русских штука интересная, если знать где копать. Эта парочка решила зацепиться за тему пословиц. –Просто перечисли те что вспомнишь. Коротко прокомментировал это Курильщик со стажем, вызывая скептический взгляд. –И что тогда? Как будто бы в полную пустоту задал вопрос тот, смотря на хитрое выражение чужого лица. Решив, что уж, пускай будь что будет, тот начал вспоминать. –Два сапога-пара... Заварил кашу... Век живи, век учись... Забот полон рот... Всё что могу вспомнить. –Отнюдь неплохо для Псинки. Шутя откликнулся Совок, начиная пояснять в чём был смысл всего этого. Только потом Немец узнал продолжения, которые в двадцать первом веке все уже давно забыли, как и смысл. „Два сапога-пара, да оба на левую ногу надеты." „Заварил кашу- не жалей масла." „Век живи, век учись-дураком №17.∅.3.                        помрёшь." „Забот полон рот, а перекусить нечего." Уже приближаясь к на вид громосткому, мрачному и старому особняку, была поднята тема политики, так же и про мирное население, союзников, врагов, да много кого. Эта прогулка помогла расслабиться и развязала языки. Проходя железные врата, они так же весело поддерживали беседу, игнорируя тяжёлую атмосферу вокруг здания и в целом из-за погоды, которая казалась всем слишком хмурой. У самой двери, перед тем как сглотнуть и постучать в дверь цвета крема, Нацист произнёс фразу, которую он считал последней за сегодняшний день. „Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями, разыскивать интересы тех или иных классов." Под задумчивый взгляд Советов, он постучал.