Экзамен по литературе

Трель звонка эхом раздалась по школьному коридору-пеналу. Пятиклассники, больше напоминающие муравейник, со значительной скоростью сновали к своим кабинетам, заслоняя почти всё свободное место. — Вы поймите, одиннадцатый класс у нас единственный и не самый порядочный, если можно так сказать, — закусила губу высокая женщина с короткой стрижкой, — Это непростой класс. С ними очень тяжело и временами невыносимо. Я надеюсь, Вы справитесь! Пойдёмте, я представлю Вас. — В наше время большинство подростков неуправляемы. Но это не всегда значит, что они плохие. Я справлюсь, не переживайте. Но если не возражаете, я расскажу о себе сам. Я улыбнулся и пошёл в класс. Мама всегда говорила, что я отлично вливаюсь в любой коллектив. Вот с чем угодно, а с этим проблем не возникало никогда. Стены школы были выкрашены в бледно-зелёный цвет, что очень сильно напоминало больницу. Больниц с меня хватило по горло. Пора начинать новую жизнь. Хватит о грустном. Я открыл дверь кабинета, натягивая непринужденную улыбку. — Разрешите войти? Ответа не последовало. Я прошёл в класс под удивлённые взгляды учеников. — Откуда ты такой? С тусовки рэперов? — послышался хрипловатый, но не режущий слух голос с предпоследней парты. — А даже если так? — усмехнулся я. — А сбацаешь нам что-нибудь? — А гитара есть? — Так ты ещё и гитарист! Одноклассники восхищенно заохали. На секунду я почувствовал себя популярной личностью, дающей интервью. Или наоборот, лебедем, который случайно забрёл в стаю аистов. И вот они смотрят на него так изучающе, пытаясь понять, что же не так. — Я ещё и футболом профессионально занимался, — грустно усмехнулся я. Я больше никогда не смогу играть. — Чувак, да ты крут! — взвизгнул блондин с первой парты, — Тебя ж девчонки на руках носить будут! Я снова улыбнулся. Пожалуйста, пусть первое впечатление не станет для меня обманчивым. — Хочешь сказать, ты даже круче, чем наш Стив? — девушка с третьей парты второго ряда лопнула пузырь от жвачки и уставилась меня, хлопая длинными ресницами. — Сядешь ко мне? — я обернулся на первую парту первого ряда и вежливо улыбнулся. Нет. Что-то не очень меня привлекает соседство пышногрудой блондинки. Я приземлился возле последней парты третьего ряда, за которой сидел длинноволосый шатен. — Сяду? — Да, пожалуй. — подмигнул он мне ярко-зелёным глазом. «Зелёные глаза бывают у ведьм» — пронеслось у меня в голове. — Так значит ты рэпер? — продолжил диалог парень. — Скорее, гитарист, — весело рассмеялся я. — А басист в группу не нужен? — А что, играешь? — Пятый год. Так нужен? — Ну добро пожаловать! — усмехнулся я. Мне ещё никогда не предлагали собрать группу столь быстро. — Как зовут то тебя? — Георг. А тебя? — Том, очень приятно. Басист улыбнулся и пожал мою руку. Может, завуч ошиблась? И это замечательный класс? Неравенство поколений ведь было и будет всегда. Здесь все улыбаются. И я уже играю нашёл басиста в группу. Остались солист и барабанщик. И начнём писать альбом к выпускному. Я мечтательно закатил глаза, стараясь не думать о прошлом. Спорт был для меня всем. Я всегда боялся потерять всё. А сейчас потерял. Ну потерял и что дальше? Я ведь всё так же живу. Я вижу, слышу, дышу, хожу по земле и имею руки. Может, это было не моё всё? Или просто не всё? Стук в дверь заставил меня обратить внимание на вошедших. — Добрый день, выпускники — в класс шагнула та самая женщина, больше похожая на Арнольда Шварценеггера, которая одаривала меня своей напутственной речью. Рядом с ней был ещё кто-то. — Это педагог-практикант Билл Каулитц. Он будет преподавать у вас литературу. Класс в голос рассмеялся. Я с ног до головы оглядел высокого брюнета в чёрном смокинге. Пуговицы на рубашке были расстёгнуты до третьей. Волосы собраны в длинный конский хвост и только две прядки обрамляли худое лицо. Макияж в стиле смоки айс ярко контрастировал с бледной кожей. Он очень красив. Мало кому идут классические туфли. Я взглянул на свои почерневшие белые кеды и наивно усмехнулся. — Немедленно прекратите! Тишина в классе! Педагог приехал из Германии. Проходит практику до конца учебного года. Сдающие литературу в классе есть? Руки выше поднимите. Я никогда в своей жизни не думал о сдаче литературы. Я был уверен в карьере футболиста на все двести. Но сейчас всё равно предстоит иной жизненный путь. Я поднял руку. Единственный из класса и сам не зная почему. — Подойдите после уроков, — мягко, с явным и таким родным для меня немецким акцентом сказал мне новый учитель. Меня прошибло током. С его голосом, внешностью и стилем ему суждено быть солистом популярной рок-группы. Почему он пошёл в педагогику? Любит литературу? Не думаю. А ещё он немец. Хоть кто-то поймёт меня в этом дождливом Лондоне. Хоть с кем-то я могу спокойно говорить на родном языке. Это будет напоминать мне о Гамбурге, о детстве, наконец, о футболе. — Я своё закончила. Удачи на занятиях. Можете задать преподавателю свои вопросы. Как только женщина-терминатор вышла, в классе поднялся ужасный гул. — Вам есть, что спросить? — спокойно проговорил литератор. — Есть! — послышался тот же хриплый голос с задних парт. Кажется, это тот же парень, что спрашивал меня о том, рэпер ли я, — А вы мужик или баба? — А вы гей? — подхватил ещё кто-то. — Вот уроды… — протянул сидящий рядом со мной басист. — Вопрос некорректный. Ваша фамилия? — изящными пальцами с наманикюренными ногтями он открыл нужную страницу классного журнала. — Браун я, — раздражённо ответил одноклассник. — К доске, Браун. — твёрдым тоном сказал преподавать. — Это как так? — а парень явно был удивлён ответному удару. — Вас не научили выходить к доске? — Ну что ещё? Я лучше всех в классе литературу знаю. — Сейчас узнаем. Перечислите мне писателей русской классической литературы девятнадцатого века и их произведения. — Пушкин… — неуверенно выдал он. — Это всё? — Ну да. — Садитесь, Стив Браун. Это ниже плинтуса. — Вы издеваетесь? — Нисколько. Русская литература в школах изучается в должном объёме. И вообще, стыдно не знать великих того времени деятелей. — А вы любого из класса спросите! Вам никто не ответит. Вон чувак вообще ничего, кроме рэпа не читает, спросите его. — Хорошо. Кто у нас тут рэпер? — Я, — встав со стула, я уголком губы улыбнулся учителю, — Только я всё равно больше гитарист. — Это здорово. У вас очень интересный стиль в одежде. — Мне показалось или он тоже улыбнулся? — Тем не менее. Перечислите мне известных Вам писателей и поэтов русской классической литературы девятнадцатого века. — Михаил Юрьевич Лермонтов и его легендарное произведение «Герой нашего времени», ранее упомянутый Пушкин Александр Сергеевич «Евгений Онегин». И знаете, я никогда не перестану сопоставлять Печорина и Онегина. Образ «лишнего человека» характерен как для литературы того времени, так и для литературы сегодняшних дней. Хоть и лишними они считали себя исключительно по своей вине. Совершая типичные ошибки, герои так и не смогли почувствовать вкус настоящей жизни. У них было всё, а они не пользовались ничем. Я всегда сравнивал себя с Печориным до недавнего времени. Я тоже не мог радоваться жизни лишь по собственной вине. Нельзя не упомянуть Льва Николаевича Толстого, творящего свои шедевры на рубеже веков. Роман-эпопея «Война и мир» всегда заставлял меня думать о смысле жизни и том, чего же я на самом деле хочу. Какой путь духовных исканий нужно пройти мне? И чей путь всё же мне ближе. Безухова или Болконского? А иногда я хочу просто-напросто взять и переписать конец, написав свой. Не допустить смерти Андрея. Мне назвать что-нибудь ещё? — Нет-нет, достаточно. Ваша фамилия? — Трюмпер. — Это чудесно, Трюмпер. Спасибо. Вы поднимали руку, когда спросили, кто будет сдавать предмет? — Все верно. — Я Вас запомнил. Факультативы по средам и пятницам. Дни недели он произнёс с ещё большим акцентом. Сердце слегка кольнуло. Германия, я так скучаю. Я присел за парту и потупил взгляд. — Всё в порядке? — обеспокоенно задал вопрос Георг. — Всё хорошо.