И всё же я тебя люблю

Комната, освещённая лишь настольной лампой, наполнялась тяжёлыми обрывистыми вздохами и приглушёнными стонами, которые произвольно вырывались из уст двух людей, готовших ради счастья друг друга отдать жизнь. Под тяжестью и чересчур активными движениями возлюбленных матрас прогнулся. Два тела сливались воедино, лаская каждые эрогенные зоны друг друга. Поцелуи были то страстными и требовательными настолько, что из губ порой текла кровь, которую партнёр тут же слизывал кончиком языка, то очень нежными, приносящими удовольствие. Засосы, что покрывали шею и грудь, были багрового цвета, а губы девушки, которые находились в постоянном "плену" стали ярко-малиновыми. Тусклый свет, что исходил от лампы, придавал этой атмосфере некую романтику, а те плавные движения, что отражались на стене в виде тени, — возбуждали. Сердце каждого билось в бешеном ритме и, казалось, ещё чуть-чуть, и оно сломает рёбра напополам. Девушка издала тихий и протяжный стон, после чего мужчина впился в малиновые красивой формы губы, которые были немного приоткрыты. Мужчина, взяв на себя всю инициативу, протолкнул язык внутрь, начиная совершать им вращательные движения, исследуя каждый миллиметр, а иногда прикусывая его. Девушка, извиваясь под мускулистым телом супруга, тихо постанывала, выгибаясь в спине. Данное зрелище возбуждало старшего Аккермана ещё сильнее, заставляя его совершать более грубые и резкие движения, которые доставляли удовольствие и девушке. Микаса тоже старалась не отставать от супруга, именно поэтому черноволосая, обвив шею супруга своими нежными на ощупь ладонями, кончиками пальцев, на которых были немного отросшие ногти, стала щекотать кожу затылка супруга. Мужчина, издавая тихие стоны, привстал и расположился между ног жены. Из уст Микасы вырвался краткий и очень сексуальный стон, из-за чего Аккерман возбудился ещё сильнее. Его губы плавно легли на розоватый сосок, а руки нежно и мастерски массировали грудь. Девушка из-за таких действий, приносящих ей неописуемое удовольствие, выгибалась в спине, машинально начиная тянуть носки. Это у неё вошло в привычку ещё с первого раза. — Мне кажется, это переростает в мучение, нежели в удовольствие, — тихо прошептала девушка, вновь закрывая глаза от нагрянувших чувств, которые отражались секундными судорогами и мурашками, что были уже по всему телу. Леви лишь ухмыльнулся, после чего, запустив свою пятерню в чёрные шелковистые волосы, приблизился и жадно впился в губы девушки. Микаса снова издала тихий протяжный стон и вновь выгнулась в спине. Леви, не спеша, кончиками пальцев начал вести ниже, в самое чувствительное место, которое требовало ласки и ощущения заполненности. Аккерман это прекрасно знал, сам с трудом сдерживаясь, и именно поэтому ему безумно хотелось немного помучить супругу. Тело Микасы уже требовало большего, но мужчина лишь ухмылялся на её попытки всё ускорить. Каждый раз он скрещивал её руки, располагая их над головой, а сам впивался в манящие его губы, проталкивая внутрь язык и умело им управляя там. — Ну войди ты уже, — вырвалось у девушки из уст вместе со стоном, только уже более громким. Аккерман, поняв, что жена больше терпеть это не сможет, поудобнее расположился между ног и придвинул девушку ближе, обхватив ладонями, а после сжав, упругие ягодицы. Половой орган, что был уже, достаточно, твёрдым, коснулся половых губ, из-за чего Аккерман, закрыв глаза от наслаждения, издала протяжный стон. Ловко обвив тонкую талию, Леви без всяких сопливых нежностей резко вошёл. Микаса, сжав простынь, негромко вскрикнула. В такие моменты Аккерман любил доминировать, именно поэтому он тут же начал делать резкие толчки, которые буквально вдалбливали девушку в кровать. Черноволосая, хоть и привыкшая к такому непостоянству Леви, получала от этого уйму удовольствия. Нет, она не мазохистка, просто разнообразие в постели тоже нужно. Это как изюминка в этой ночной атмосфере, когда хочется расслабиться и отдаться в объятия родному человеку, который будет ласкать твоё тело, но эти действия, возможно необычные, будут внезапными и очень возбуждающими. Дыхание обоих сбилось так же, как и само сердцебиение. Каждый смотрел друг другу в глаза, любуясь сверкающими бликами и невероятно красивым цветом радужек. Губы были немного приоткрытыми, и из них ежесекундно вылетали стоны, которые были то протяжными, то обрывистыми. Возлюбленные каждые две минуты меняли позы, начиная от положения лёжа до, заканчивая положением стоя. Никому из них не известно, сколько времени это длилось, но, казалось, что долго. — Всё... я больше не могу, — тихо сказала Аккерман, после чего Леви вышел из неё, с протяжным стоном кончив на её плоский живот. — Не думаю, что ты готова ко второму, — ухмыльнувшись сказал Леви, на что девушка замотала головой, тяжко дыша. — Я ещё от родов не отошла, а ты уже про второго. Нет уж, — Микаса, достав из тумбочки салфетку, вытерла живот. Аккерманы, быстро одевшись, легли в постель, чтобы наконец-то погрузиться в сон, но плач из соседней комнаты превратил эти действия в мечты. — Опять? — недовольно сказал мужчина, немного приподнявшись. Микаса уже вставала с кровати, почесывая макушку, которой только что ударилась о край тумбочки, когда услышала неожиданный плач ребёнка. — Не опять, а снова, — недовольно фыркнув, девушка вышла из комнаты. Хотела поспать, но, видимо, не получится. Зайдя в детскую, Микаса подошла к кроватке, на которую падал тусклый свет, исходящий от ночника. Малыш, увидев маму, лицо которой ему очень, и оно было для него уже знакомым и родным, потянул ручки, активно шевеля своими маленькими пальчиками. Аккерман, посчитав это зрелище милым, улыбнулась и всё же взяла шестимесячного сына на руки. Малыш, тут же прижавшись к маме и взяв в кулачок ткань домашней футболки, что свободно располагалась на ключицах, начал отодвигать её, пытаясь покормить себя самостоятельно. — Младший Аккерман так быстро растёт, — в дверном проёме показался силуэт главы семьи, который, смотря на это, еле заметно улыбался. Но, к сожалению, Микаса этого не заметила. — Согласна, — черноволосая всё же помогла сыну добраться до соска, который тот мгновенно накрыл губками, начиная пить материнское молоко. — Он такой красивый, все девчонки его, — ухмыльнулся Леви, направляясь к жене, кормившей сына. — Кстати, как по мне, Джеймс — твоя копия, — уголки губ девушки чуть-чуть приподнялись, а глаза изучали каждый миллиметр красивого личика сына. — Ну, — протянул Леви, немного приподняв брови, — второй, значит, будет похож на тебя. Конечно же, когда ты будешь готова. — Обязательно, — оба родителя наблюдали за маленьким комочком, который уже мирно спал и пил материнское молочко. Они восхищались его красотой и чересчур быстрым развитием. Пусть он и был немного капризным и постоянно чем-то недовольным, чем походил на своего отца, но, несмотря на это, родители его очень любили и оберегали. Леви, воспитанный лишь матерью до дошкольного возраста, после чего дядя стал его опекуном, не знал, каким отцом нужно быть, ведь должного внимания со стороны дяди он не получал, именно поэтому Микаса всеми силами старалась помочь супругу, а он тем временем старался делать то, что, по словам жены, делает каждый отец. Аккуратно уложив сына в кроватку, родители вышли и направились в спальню, мечтая увидеть хороший сон и, как следует, выспаться.