***
— Я видела, как вы сбежали прошлым вечером, — на следующее утро Диана села на край кровати Энн, скрестив ноги, и желая услышать все о событиях прошлой ночи. — Полагаю, имело место романтическое приключение? — Оно было просто восхитительно. — Он тебя поцеловал? — Истинная леди не расскажет вслух… — Энн приложила палец к губам, но не сумела сдержать большой улыбки. — Может быть, пару раз! — Больше раза! Энн! — Диана разразилась смехом. — Ну и скандал! — насмешка в ее голосе была похоже на тон ее матери. — И впрямь, — ответила Энн. — Я так опустошена тем, что он снова уехал. Но, Диана, какой же дурой я была, когда думала, что он может меня разлюбить, ведь он преодолел одну тысячу сорок восемь миль, чтобы побыть со мной один вечер! — Это настоящая романтика. — Я и не представляла, что моя жизнь будет похожей на роман! — она упала на кровать, прижимая подушку к груди. — Не могу поверить, что я когда-то желала трагичного романа, ведь счастливый куда прекрасней. — Как много времени на него ушло, — Диана с усмешкой легла рядом с Энн. А затем раздался стук в окно, и девочки переглянулись. — Быть не может… — Энн села. — Он на пути в Торонто. Диана пожала плечами, а Энн побежала к окну, открывая его так быстро, что оно чуть не выпало. — До отправления моего поезда еще два часа, и я не мог уйти, не взглянув на тебя снова, — Гилберт стоял, держа в руках камешки, которые он бросал в ее окно. Ухажерам запрещено было приходить в это время, но Гилберта это не остановило, даже если ему хватило проблем с миссис Блэкмор. Энн оглянулась на Диану, а та уже держала в руках ее шляпу и пальто. — Иди, а я тебя прикрою, если миссис Блэкмор спросит. — Диана, ты само совершенство. Спасибо, — Энн обняла ее и выскочила через дверь, навстречу последнему романтическому приключению до того, как Гилберт снова будет в тысяче миль отсюда.Вторая
20 декабря 2019 г. в 16:32
Энн не в первые танцевала с Гилбертом, но этот раз отличался от предыдущих. Он притягивал ее к себе сильнее, никогда не отрываясь от нее взглядом. Они грациозно кружились по танцевальной площадке, и Энн размышляла, где он научился так танцевать. Позабыв об общем танце, девушка позволила себе быть эгоисткой и держать парня при себе на протяжении всего времени, чтобы его взгляд и внимание полностью принадлежали ей. Остальные просто исчезли, остались только они вдвоем и теплое чувство, нарастающее в груди.
— Как ты узнал, что я здесь? — спросила Энн спустя время, любопытство ее жгло. — Знаю, я упоминала бал в письме, но я же сказала, что не пойду на него.
— Сначала я пошел в твой пансион, намереваясь сопроводить тебя, как следует, но меня встретила весьма равнодушная хозяйка, которая сказала, что «ухажерам можно приходить только по субботам после четырех дня, и мое присутствие неуместно», — он поднял тон, насмешливо имитируя голос миссис Блэкмор.
Энн запрокинула голову от смеха.
— Звучит в точности как миссис Блэкмор.
— Но она соблаговолила сказать, что ты все равно уже ушла на бал. Тем не менее, не думаю, что мне теперь можно появляться у тебя, — он нахмурился, а Энн вздохнула — она скучала по этим мелким деталям. Таким, как его брови, или его крошечные веснушки на носу, о которых она узнала только недавно.
— Не могу поверить, что ты проделал весь этот путь, чтобы меня увидеть. Должно быть, на это вся ночь ушла.
— Не очень люблю спать в поездах, но ради тебя спал бы и спал бы, — он заглянул ей в глаза, стараясь донести, какую важность вкладывал в каждое слово, надеясь, что она поймет.
Они продолжили танцевать, и Энн могла заметить смущенные лица людей вокруг них. Тут была одна компания девочек, которых она видела в кампусе, они собрались в углу, указывая на Гилберта и хихикая между собой.
— Все смотрят на тебя, — сказала Энн, и Гилберт поднял голову.
— Правда?
Было ясно, что так и есть. Гилберт довольно долго был самым симпатичным парнем в Эйвонли, но, очевидно, этот титул сохранялся за ним везде, куда бы он ни пошел. Мальчики в Куинсе не представляли собой ничего особенного, а вокруг Гилберта даже воздух был иным.
— Те девушки. Они думают, что ты красивый.
— Да нет, — он даже не взглянул на них. — Откуда знаешь?
— Потому что ты и впрямь красивый, — смело ответила она, — а они смеются меж собой, указывая на нас.
Его рука крепче сжала ее ладонь, и на лице появилась уверенная игривая ухмылка.
— Ты думаешь, что я красивый?
— Не зазнавайся, — она закатила глаза. — У тебя впечатляющий подбородок.
Он гордо его вскинул.
— Я самый счастливый парень из присутствующих, потому что мне повезло танцевать с самой красивой девушкой.
— Не с самой красивой, — Энн опустила взгляд, краснея.
— С самой. Ни у кого больше нет таких прекрасных волос или веснушек, — он убрал руку с ее талии, чтобы мягко провести пальцами по ее щеке. — Мы привлекаем внимание, потому что люди мечтают о танце с тобой.
— Люди мечтают о танце с тобой, — поспорила она, а он пожал плечами.
— А я замечаю только тебя.
Песня закончилась, но Гилберт не отпустил рук Энн, ведя ее по площадке. Он притянул ее ближе, чтобы прошептать ей на ухо:
— Пойдем со мной.
Ее сердце начало быстро биться, ведь идея убежать с Гилбертом была такой же романтичной, какой и скандальной. Тем не менее, она позволила ему увести себя из холла, оглядываясь через плечо, но, кажется, никто не заметил.
Было волнительно нарушать правила с Гилбертом. Они вдруг стали не двумя взрослыми студентами, а теми же двумя шалящими школьниками, что и раньше — но в этот раз они были влюблены.
Они пробрались в сад позади зала, где остались танцующие друзья. Здесь было пусто, потому что вечерний воздух окутывал прохладой.
В ту же минуту, что они скрылись из виду, Энн взяла инициативу на себя и, охватив его шею ладонями, коснулась его губ. Прошло так много времени с тех пор, как они были так близки. Она не раз целовала письмо, прежде чем отправить его, но это было несравнимо с тем, что чувствовалось сейчас.
Гилберт улыбнулся, поцеловав ее, крепко сжимая ее талию в руках. Ему все так же не хватало близости.
Энн отстранилась первой, а Гилберт потянулся к ней, касаясь ее лба своим лбом.
— Я так испугалась, что разлука изменит все между нами, но я больше не боюсь, — пробормотала она, вытягивая шею, чтобы заглянуть ему в глаза. Он еще держал ее в своих руках, а она не желала, чтобы он отпускал.
То, каким взглядом он смотрел на нее, всегда было ее мечтой — чтобы кто-то мог смотреть на нее таким образом. Она не думала, что такое может случиться, но, оглядываясь назад, он всегда смотрел на нее так. С тех пор, как они… ну, что бы это ни было, он не менял этого взгляда, что заставляло ее испытывать ощущение того, как много она упустила. Как же она умудрилась проглядеть это раньше?
Он разжал объятия, и девушка ощутила, как сердце пропустило удар от недостатка его прикосновений, но все прошло, как только он взял ее руку в свои обе и прижал к своему сердцу.
— Мое сердце там, где ты. Оно было и будет принадлежать тебе, Энн. Разлука не изменит моих чувств.
— С каких пор ты стал таким поэтичным? — она усмехнулась, свободной рукой смахивая кудри с его лба.
Опустив ее руку, он пожал плечами.
— Эй, доктора иногда бывают поэтами.
— Очень романтично, — она покачала головой, а парень, закатив глаза, снова положил руки на ее талию.
— Да, я такой, — он потянулся к ней, но она отстранилась быстрее, чем он успел коснуться ее губами.
— Я тебя люблю, — ей не приходилось раньше говорить ему эти слова. Она говорила их другим людям, даже произносила на письме, но ничего из этого не имело значения, если они были произнесены не тому, кто должен их услышать.
Никогда прежде его улыбка не была такой широкой.
— А я люблю тебя, моя Энн с двумя «н».