Suffer with me

Утро не сулило ничего хорошего, ведь Викториано всю ночь спал на переднем сидении, а как знал Себ, те очень неудобные, особенно с вывихнутой ногой. Когда Викториано проснулся, детектив уже занимался на улице, подтягиваясь на суке дерева около машины. Тот был в одних серых спортивных штанах, от чего вид на остальное был открыт. Рубен, достав из-под сиденья самодельный костыль из ветки, кое-как вылез из машины. На нём же были короткие серые спортивные штаны, чёрная ветровка с капюшоном и белые кроссовки. — Доброе утро, — спокойно и хрипло сказал блондин, потирая затекшую шею. — Доброе, — ответил Кастелланос, пыхтя как паровоз и не смотря на собеседника. — Не забыл, что нам надо найти жильё? — спросил мужчина, садясь на пень и откладывая костыль в сторону. — Можно сказать, я практически его нашёл, — ответил кареглазый, отпуская ветку и спрыгивая вниз, хватаясь за пластырь. — Поподробней, — прохрипел собеседник, бегая взглядом по профилю детектива и останавливаясь на маленьком уголке пластыря на спине. — Я сегодня утром гулял по городу и нашёл объявление о продаже дома в одной деревне, — пробормотал кареглазый, чуть-чуть отклеивая пластырь и смотря во внутрь, кривя лицо от увиденного. — Прекрасная работа, детектив. Сегодня съездим, — ответил блондин, встав и приклеив пластырь мужчины обратно, мягко улыбнувшись. Себастьян лишь, помяв шею, кивнул. Вчерашняя ситуация сильно напрягала его, особенно когда Викториано был рядом. Рувик же, кажется, вообще ничего не помнил или делал вид, что ничего вчера не делал. — Мы не можем скрываться вечно, — начал разговор кареглазый, сев в машину. — Почему же? — Почему? Чёрт, потому что я так не могу! — гневно ответил мужчина, сжимая руль и не отрывая взгляда от дороги. — Успокойся. Что именно тебя не устраивает, Себ? — спросил хрипло Рувик, зачесав свои волосы назад. — Что именно?! Ты издеваешься?! Тебя типа всё устраивает?! — Тебе не нравится то, что мы вечно в погоне или то, что мы часто меняем жильё? — И то, и то! Рувик, замолкнув, нахмурился и начал раздирать шею с другой стороны. Себастьян, вскоре увидев это картину, ужаснулся и, схватив Викториано за руку, отдернул ту от шеи, крикнув: — Чёрт побери, Рувик, прекрати это делать! Себ мельком взглянул на дорогу, потом опять на блондина, что сжал окровавленную руку в кулак, зажмурился и прошипел: — Оно само. — Только не говори мне, что пластырь на твоей шее — это от первой такой выходки. Пассажир замолк. — Знаешь, такое случается, когда человек сильно нервничает… Думаю тебе стоит немного расслабиться кое-где. — Расслабиться? — Съездим в один бар. — Себастьян, не смей. Мы едем арендовать дома. — Ну, мы поедем на аренду, но сначала заскочим в бар, — усмехнувшись, промурлыкал Кастелланос, не отпуская окровавленную руку Викториано. — Тебя бесполезно отговаривать, я правильно понял? — Правильно, — довольно промурлыкал Себастьян, сворачивая резко налево. Блондин так и сидел, нахмурившись, смотря в окно, сжав руку водителя в своей, что явно забыл ту просто убрать и теперь не замечает, как Викториано её ласково сжимает, чтобы почувствовать близость Кастелланоса. — Как нога? — спросил детектив, отойдя от мыслей о баре и выдергивая руку к несчастью пассажира. — Стабильно. Я, кстати, нашёл очень занятный факт… — задумчиво прошептал Рувик, сжав руку, в которой недавно была рука Себастьяна. — И какой же? — Регенерация. С тех пор, как я нахожусь рядом с тобой, моя регенерация схожа с регенерацией аксолотля. Но в четыре раза быстрей! Например: сегодня утром нога только немного болела, а сейчас не болит вовсе… От нашей связи есть некие плюсы. Но получается, только мне, так как по твоей ране, это не видно… — тараторил блондин, размахивая руками. — Аксоло… Что? — Аксолотль, Себ. Ты вообще учил биологию? Они считаются хордовыми земноводными. Являются представителями отряда хвостатых земноводных, семейства амбистомовых, рода аксолотлей. Эти животные принадлежат к виду мексиканской амбистомы. Невероятными способностями аксолотлей являются возможность на протяжении всей жизни существовать в качестве личинки, так и не превратившись во взрослую форму, и умение регенерировать не только удалённые конечности, глаза и жабры, но и внутренние органы: сердце, почки, желудок. — Вот это ты заучка, Рубен. Признайся, ты сейчас протараторил мне целый абзац из учебника по биологии? — Не отрицаю. Но, по крайней мере, ты немного эволюционировал. — Эволюционировал? И это мне говорит человек, что не знает, как включить микроволновку и прочую бытовую фигню? — Это сложно! Окей?! — Ну да, конечно… Начало Рувику не понравилось. Название бара уже отталкивало: «Дикое Родео». Что это могло вообще значить? То, что там будут ковбои? Или то, что там будут лошади и быки? Верно, зайдя в бар, Рувик первым делом увидел быка. Ненастоящего конечно, механического, но этот был как живой, резвый и агрессивный. Бык дёргался из стороны в сторону, пытаясь скинуть пьяного наездника с горящими красными фонариками вместо глаз. Из механического друга доносилось гневное и механическое мычание. А наездник на нём держался одной рукой за седло, а второй рукой махал всем, задорно смеясь. Собравшиеся вокруг зеваки кричали: «Оседлай эту суку!» или «Покажи, кто тут папочка!», а кто-то просто свистел. Себастьян с Рубеном переглянулись и детектив, ухмыльнувшись, подтолкнул Рувика к толпе, что явно не хотел туда идти. — Всё нормально. Здесь не так много людей. — Ты прав. Всё в порядке. Они смотрели на мужчину, что скакал на механическом быке, который стал значительно быстрей и агрессивней, и оба ставили ставки, когда же тот свалится. Но ковбой не сдавался, он был весь красный, вся одежда растрепалась, но тот был навеселе. В итоге прозвучал звон гонга, бык остановился, и мужчина слез. — Он выиграл, — хмыкнув, сказал Себастьян. — Удивительно. — Сам в шоке. — Себ, я хочу попробовать… — услышал тихий шепот блондина кареглазый и обернулся. — Хочешь что? — спросил детектив, вскинув бровь, залпом выпивая тумблер виски и протягивая второй уже собеседнику. Рувик молча взял виски и посмотрел себе под ноги. Кастелланос, нахмурившись, выпил ещё один бокал виски и, стрельнув глазами по направлению адской машины, хитро прищурил глаза и, язвительно усмехнувшись, спросил: — Ты хочешь оседлать этого быка, Рубен? Викториано выпил виски залпом и, показав бармену жестом повторить, дёрнулся от жжения алкоголя в груди. Рувик выпил два бокала и, посмотрев ещё раз на выключенного быка, прикусив губу, ответил: — Хочу. От долгого молчания собеседника, Себастьян уже не ожидал ответа, но услышав, поперхнулся, быстро откашлявшись, улыбнулся и сказал: — Так иди. Я же говорю, мы пришли сюда расслабиться. Делай, что душе угодно. Блондин, глубоко вздохнув, отдал Себастьяну ветровку. Парень, оставшись в белой футболке, подошёл к мужчине, что заведовал быком, и, достав пару купюр, сообщил, что хочет поучаствовать. Мужчина, улыбнувшись, сказал ему залазить на быка и готовится, по гонгу бык включится и с каждой минутой будет быстрей и активней, продержаться надо пять минут. В Рувике хлестал адреналин, азарт и ещё что-то… Сев на быка, парень начал смотреть по сторонам, видя, как его начинают окружать местные зеваки, Рувик презрительно отвёл от них взгляд и посмотрел на барную стойку, где на него смотрели два глаза цвета тёмного янтаря. Себастьян смотрел на него, ни на кого другого, именно на него, ожидания представления, что предоставит ему психопат. Блондин, не отрывая взгляда от мужчины, облизнулся и поудобней ухватился за седло, чувствуя скорый гонг. Гонг. У машины загорелись так называемые глаза, и та начала медленно покачиваться из стороны в сторону, а Рувик усмехнулся. Толпа молчала, а Себастьян азартно заерзал на барном стуле. Вскоре машина начала ускоряться и вскоре дошла до бешеного ритма. Народ свистел, хлопал в ладоши и ставил ставки. Футболка участника давно задралась до пупка, оголяя рельефное и стройное тело. Глаза, безумные, ошалелые, блестели азартом. Парень крепко держал механического друга бёдрами, а руками цепко держался за седло, закидывая голову назад и задорно смеясь. А лицо, всё красное, в каплях пота, но радостное до безумия. Себастьян, сам того не осознавая, пожирал психопата взглядом, наслаждаясь мыслью о том, что Рубена хотят все, а ему нужен только он. Эти дикари вьются вокруг Викториано стаей, но Кастелланос-то знает, к кому тот в итоге подойдёт. Но отрицать тот факт, что взгляды зевак, наполненные похотью и азартом, бесят, не станет. Бесят, слишком сильно, хочется схватить блондина за его тонкое, но жилистое запястье и, закинув психа себе на плечо, унести подальше от этих взоров. Через пару минут прозвучал очередной гонг, и машина остановилась. Рувик кое-как встал и вылез с ринга на пол дрожащими ногами. Забрав заработанные деньги на ставках, парень, самодовольно и не обращая на воздыхателей внимания, шёл к Себастьяну, что ни на секунду не отрывал от него взгляда. Викториано сел перед детективом, кинул пачку купюр на стол перед Себом и усмехнулся. Кастелланос одарил парня такой же усмешкой и, взяв деньги, начал их считать. Рувик же начал разбираться с задранной футболкой и растрёпанными волосами. — Это было весело. Я и вправду успокоился. — Да, ты был фееричен. Можем ехать? — Мы пьяны. — И? — Ну поехали. Парни встали со стульев и направились к выходу. На полпути Себастьян почувствовал кого-то позади и резко обернулся. За ними шёл кучерявый парень, что тянул к Рувику свою руку, но мужчина показательно приобнял блондина за плечо и клацнул на незваного гостя зубами. — Себ? — спросил, изогнув бровь, Викториано, смотря на горячую и грубую руку детектива на своём плече. — А, всё нормально, пошли, — затараторил Себастьян, подталкивая блондина к выходу. Сев в машину, Кастелланос кое-как вспомнил, как заводить машину, и они поехали. Ехали они быстро, ведь уже было довольно поздно. — Мы ведь приедем сюда ещё? — Нет. — Что? Почему? Себастьян, сжав губы в полоску, промолчал, а Рувик, сначала посмотрев на детектива с шоком, вскоре усмехнулся. — Ты ревнуешь? — как-то спокойно и невзначай спросил блондин, смотря в окно. — Что?! Нет! — вскрикнул Себастьян шокировано. — А вот и да, — промурлыкал Викториано, улыбаясь и поворачиваясь к детективу всем телом. — Нет. И не неси чепухи. Кастелланос посмотрел на пассажира. Сероглазый смотрел на него в ответ мутными как туман глазами и тянул руку к его лицу. — Рувик, убери руку. Ты пьян… — прошипел Кастелланос, пытаясь скинуть бархатную руку со своей щеки. — Как и ты, собственно, — промурлыкал Викториано, скользя рукой вниз по щеке и спускаясь на шею собеседника. — Убери. Я не шучу, — прорычал детектив, чувствуя притяжение к касаниям сероглазого. — Хех, и что ты сделаешь? Накажешь? — нагло спросил собеседник, а в глазах танцевали черти. Себастьян уже открыл рот, чтобы что-то возразить, но псих воспользовался этим и поцеловал Кастелланоса, продолжая мягко разминать его шею. Вести машину было в три раза сложней. Алкогольное опьянение. Возбужденное состояние. И закрывающий обзор Рувик, что впился в губы детектива своими. — Хватит, мать твою! Я за рулём! — крикнул Кастелланос и оттолкнул сероглазого от себя свободной рукой. Оба посмотрели на дорогу. Они чуть не врезались в джип, что был впереди них… Водитель, не теряя времени, столкнул Викториано на пассажирское, заключив того в объятия ремней безопасности. Рувик, надув губы, замолчал и вскоре заснул. «Слава богу, заснул… Завтра он будет жалеть о своём поведении, но это уже неважно…» — подумал Себастьян, смотря на умиротворённое лицо блондина, и, поддавшись порыву, погладил того по мягкой и гладкой коже щеки.