Celestial Bliss

Музыка к главе: breakin' holiday - Souretsu Deluhi - Wake up! Манабу был все еще в сознании. Он лежал на диване почти не двигаясь, еле отреагировав на появление Казуки, но оставалось ему недолго. В уголках его губ, под глазами и на шее, кожа уже приобрела фиолетовый цвет, типичное проявление действия токсина тех самых ягод. Казуки, как на ватных ногах подошел и опустился на колени рядом. Телефон в руках дрожал, к горлу подкатил ком, в глазах все расплывалось. Он слегка вздрогнул, когда басист мягко обхватил его кисть. — Не звони никому… — тихий, спокойный голос. Не было смысла, никто и ничем не смог бы ему помочь, и Казуки отлично это понимал. — Бу… почему?.. — он не узнал собственный голос. — Мы бы разобрались, все было бы хорошо… Казуки сжал ладонь Манабу в своих. Холодная… В этот же момент лидер буквально физически ощутил липкие щупальца этого мерзкого чувства вины. Надо было более серьезно отнестись к ситуации! Он должен был заметить насколько Манабу плохо! Не должен был оставлять его одного, наедине со своими муками! Басист отрицательно покачал головой: — Нет… Ты был почти прав… Это почти как Эффект Манделы, но не совсем. Ты только не волнуйся, ладно?.. Скоро все кончится, и ты будешь свободен, — он слегка сжал пальцы лидера. — О чем ты?.. — токсин вроде не вызывал галлюцинаций, это знали все. — Говори, пожалуйста, все что угодно… — Когда вы все разошлись, я остался в студии один, и уже собирался уходить, — тот начал свой рассказ, успокаивающе поглаживая пальцы Казуки. *** 43 мин. до этого Собираясь покинуть студию, Манабу был очень уставшим и почти не удивился, когда ощутил первые отголоски нарастающей головной боли, но в следующую секунду, его будто ударили по затылку и он «проснулся». Не полностью. Он все еще видел студию, предметы в ней, но эти призрачные, полупрозрачные очертания, являлись лишь искусственной картинкой. Реальный же Манабу лежал на стерильной койке не двигаясь, он не был уверен, что смог бы. Он сразу все понял, кто он и что он здесь делает, но сознание его было затуманенным, замедленным. Что уже все? Конец цикла? — …бу! Манабу! — он даже не заметил низкорослого мужчину, что суетился возле него. Волосы серебристого цвета, приятный, но настойчивый голос, на нем униформа медотсека станции, лица не разглядеть, но Манабу был уверен, что они как минимум знакомы. — Слушай меня внимательно, у тебя очень мало времени! Я сканировал твой мозг, этот вторичный цикл разрушает твои нейроны, притом ускоренно, — мужчина склонился над ним и говорил быстро, почти шепотом, но достаточно четко, будто не хотел, чтобы посторонние слышали, он торопился. — Ты должен прервать цикл, прямо сейчас, найди любой способ, не знаю, что у тебя там под рукой. Тебе нужен перерыв, или тебе конец! Понял?! Манабу?! Кивни, если понял меня! Манабу заторможено кивнул. Понял. Он все понял. В голове теперь перемешивались воспоминания, его настоящие, и те, что он пережил вместе с Казуки, первые, те которые им снились. А сейчас… он во вторичном цикле? Вот же срань! Что пошло не так?.. — А, Казу…ки?.. — Манабу еле выдавил из себя, в горле пересохло, голос совсем не слушался. — Он существует, он есть… здесь? — Что? К-кто? — медслужащий не сразу понял его вопрос. — Ааа, этот. Да он уже все, какая разница, завершишь цикл и он спокойно потопает домой, что нельзя сказать о тебе, — с некой горечью и грустью произнес тот, но в следующий момент тот резко обернулся, видимо на некий звук, которого Манабу не слышал. — Зараза! Последнее что ощутил Манабу, это как по венам разливалась прохладная жидкость, а в следующий момент, он уже был опять в студии, четкой, материальной, «настоящей». Он оглянулся по сторонам и решительно подошел к ядовитому растению. *** От рассказа Манабу, Казуки почему-то поежился. — Что? Бу-чан, что это значит? Это же полный бред… У тебя могли быть галлюцинации от болезни какой, или от переутомления… — произнес Казуки отчаянным голосом. Осознание происходящего его душило. — Если так, и я не прав, я не хочу провести остаток своих дней в психиатрической лечебнице. В таком случае, пообещай, что обратишься с специалисту, Казуки… обещай… Тот лишь слабо кивнул, а Манабу продолжил: — Ну, а если я прав, Казу, и это все не наши жизни — на этом он снова несильно сжал пальцы лидера, — спасибо тебе за все… Мы забудем друг друга, но я рад, что это был именно ты… — и совсем шепотом добавил, — … прощай… Казуки не понимал о чем он, ничего не понимал, на глаза наворачивались слезы, неправильность происходящего, события последних недель, сны, все перемешалось в густую кашу. Он опустил голову и уперся лбом в кисть Манабу, что все еще держал в своих руках. Медленный пульс… три… два… один… остановка… *** Сброс. Казуки резко вдохнул воздух через нос и распахнул глаза, тут же зажмурившись. Искусственный белый свет неприятно резанул по глазам, к горлу подкатывал ком тошноты, тела он не чувствовал вообще. Когда рядом прозвучал четкий мужской голос, Казуки от неожиданности вздрогнул. — Тааак… Заключенный, серия kzk440, конец цикла, вторичного, 3019 год, вторая четверть, 67-й день, местное время 1307. Рекомендации: остаточную память — очистить. Статус: свободен. — И видимо уже обращаясь с самому Казуки, — не дергайся, будет немного неприятно, зато взбодришься. Ах, да, и не шали, тут кругом охрана и камеры, хотя кому я объясняю, — в следующий момент Казуки ощутил некий предмет на шее, чуть ниже уха, и острую боль, будто ему вкололи раскаленный металл. Он не успел даже вскрикнуть, ощущение исчезло также быстро как и появилось, зато сознание моментально прояснилось, стало четким, его больше не тошнило, а все части тела, казалось, были на своем месте. Он помнил, все… «Это же гребаный Проект Орион, коррекция преступного поведения с помощью виртуальной реальности. Космос… мы в космосе…» Да, Казуки определенно не был святым. Шесть месяцев назад его приговорили за попытку кражи криокамер из склада станции. Он собирался их продать на черном рынке и свалить куда подальше. «Вот ведь, дьявол…» Но вместе с этими воспоминаниями, будто лавиной обрушились и другие, те самые виртуальные, старинная музыка, гитара, как те, что он когда-то в детстве видел в музее, группа, одежда, тоже старинная, такую носили лет тысячу назад наверное, и Манабу! К нему возвращалось все, как они познакомились, как Казуки боялся подойти, как ухаживал, долго, очень долго, их первый поцелуй, гибкое тело Манабу под ним, снова и снова, все… Казуки был счастлив там, как никогда в своей, настоящей, жизни. Но, стоп, потом же была эта вторая версия их обоих. «Что за?.. Вторичный цикл, вроде так сказал надзиратель?» — в том, что мужчина разговаривающий с ним являлся именно надзирателем, он ни капли не сомневался. Так много вопросов… Он же должен был смотреть документалки о негативном влиянии преступлений на общество, а не это… искусственная жизнь, такая реальная, и воспоминания… Манабу… он ведь не плод воображения разработчиков программы? Он должен быть реальным, Казуки был уверен, ведь ему кто-то дал наводку и они очнулись… Кто он на самом деле? Тоже заключенный? Где он? Что с ними тут делали? Как это вообще возможно? У Казуки возникло острое желание найти Манабу, настоящего, его Манабу… Все события ощущались ярко, остро, и в его сознании они все еще были вместе, и раз для Казуки дела обстоят именно так, существовала вероятность, что для Манабу тоже. За те доли секунды, что все это проносилось в его голове, Казуки вспомнил его последний разговор с Манабу и слова надзирателя. «Очистить. Нет!» Он распахнул глаза и в этот раз свет его уже не ослеплял. Низкорослый молодой мужчина, лет 30-35, с блондинисто-серебряными волосами, настойчиво надавил на его плечо: — Лежи и не дергайся. Надо тебя сначала отсоединить, — «Джури, старший надзиратель», прочитал Казуки на его форме. А не он ли дал подсказку Манабу? Похож по описанию… Хотя с чего бы этому Джури помогать заключенным?.. Но попробовать стоит, что он терял в конце-то концов?.. Казуки оглянулся по сторонам пока Джури его отсоединял от камеры, которая при необходимости, в случае перевозки заключенных, играла и роль криокамеры. Они находились в середине огромного зала, Казуки заметил терминал с компьютерами и разным оборудованием, видимо находились на платформе, так как к стенам вокруг, сверху донизу, и справа налево, насколько он смог разглядеть, были прикреплены такие же камеры. Их количество казалось бесконечным. «Ничего себе преступность на станции…» Обитатели были усыплены, каждый проходя свой курс коррекции поведения, хотя Казуки, ввиду последних событий, сомневался, что тут что-то не чисто. Гробовую тишину нарушало лишь тихое жужжание приборов и копошение Джури рядом. «Найти Манабу и валить подальше отсюда». — Где Манабу? — в горле неприятно заскребло и Казуки слегка закашлялся. Ввиду своей «профессии», он достаточно хорошо разбирался в людях, и от него не ускользнул тот факт, что надзиратель секундно напрягся от его вопроса. — Он тут, да? Я хочу его видеть. — Слушай, дружок, давай-ка ты спокойно потопаешь за мной, я тебе сотру все лишнее, добавлю необходимое, ты улетишь куда подальше, и не будешь попадаться на глаза правоохранительным органам. Его тон и манера разговаривать разом пробудили в Казуки всех бесов. Захотелось схватить этого мелкого за горло и придушить на месте. — Ты его знаешь, да? Кто он? Знакомый твой, или друг? Хотя нет… Манабу с такими козлами не дружит. Джури недобро сверкнул глазами в его сторону: — Вставай и шагай на выход. — Чем вы тут занимаетесь? Незаконные эксперименты? — Казуки тянул время и когда Джури отвлекшись на экраны повернулся к нему боком, тот резко встал, подошел со спины вплотную, схватив надзирателя за левую кисть и больно завернул ее у того за спиной. Казуки уже отметил где находились камеры видеонаблюдения, и встал он таким образом, чтобы смотрящему со стороны человеку казалось, что они оба что-то внимательно рассматривают на экране. — Значит так, Джури, говори как мне его найти… — начал вор. — Значит так, kzk440, ты тупой как валенок, тут кругом камеры, а охрана может явиться лишь потому, что у меня участился пульс, — прошипел надзиратель. — Даю тебе один шанс… — Это был ты, я знаю! Ты помог Манабу отключиться! Не знаю почему, но уверен это незаконно! — Казуки уже сам не знал что нес от отчаяния, ситуация не складывалась в его пользу. Но на это раз, Джури его удивил. Тот сквозь боль потянулся свободной рукой и включил какой-то шумный аппарат, как потом сообразил Казуки, видимо для того чтобы их разговор не зарегистрировался четко. — Тише, ты, придурок! Не ори так! — гневным шепотом произнес он. — Отпусти. Поговорим. Я отвечу на твои вопросы, и мы валим на очистку. Вот тупица… Садись. Так зачем тебе Манабу? — Я хочу оставить воспоминания о нем, хочу ему предложить улететь отсюда, вместе со мной. Джури чуть не захрюкал от смеха. — Ты хоть знаешь, кто он такой? Казуки отрицательно покачал головой. — Помнишь скандал о незаконной передаче данных на станции, года так три назад? — Ну… об этом трещали все кому не лень «На Станции Делухи завелся предатель», «Внешние территории под угрозой саботажа» и прочая муть. Кого-то помню даже арестовали и вроде все успокоились. Не особо тогда следил. Выживать в одиночке в космосе, это тебе не штаны в лаборатории протирать, знаешь ли. — Не борзей, — нейтрально парировал Джури. — Так вот, позволь пополнить твой запас знаний. Арестовали никого иного как г-на Ошио Манабу, за предательство, саботаж, угрозу общей безопасности и измену, пожизненно, без права на обжалование. Увидев ступор на лице Казуки и его буквально отвисшую челюсть Джури продолжил: — Как ты уже понял, Манабу уже никогда и никуда отсюда не уйдет, уж точно не с тобой и уж точно не на соседнюю станцию, луну, или куда ты там собрался. Единственное, что я могу для него сделать, это обеспечить ему более-менее приятные «проекты», так сказать, — Джури вздохнул и на его лице отразилась усталость, и как показалось Казуки, грусть. Ему не давало покоя это место, что-то тут явно было не так. Казуки был почти уверен, что история с Манабу далека от того как ее представили местные сми. Манабу просто не мог быть преступником, или мог?.. Да какая разница! Он ведь сам не святоша, если что. — Ты лучше это, живи своей жизнью, Казуки Сатоо… Я уберу все воспоминания. Не стоит в это ввязываться, поверь мне, — Джури развернулся и дал понять, что разговор окончен. — Манабу не такой, — уверенно заявил вор. — И я собирался на Примму, его там все равно никто не сунется искать. — Терра Примма, на Землю? — с почему-то особо повышенным интересом спросил надзиратель. — Да кто ж тебе разрешит посадку? — Плохо изучил мое досье, да? — ухмыльнулся тот. Тихий, почти бесшумный шорох дверей, резко прервал их разговор. Джури подскочил и встрепенулся: — Ложись! Быстро! Сделай вид, что без сознания. Казуки исполнил не задавая лишних вопросов и надзиратель, не особо церемонясь, захлопнул крышку прозрачной камеры над ним, благо с этого угла не закрывая полностью обзор. К Джури подошел другой молодой мужчина, примерно того же возраста. Выше ростом, рыжие волнистые волосы. Даже сквозь полуприкрытые веки, Казуки заметил аккуратные черты лица и внимательный острый взгляд. — Леда-сама, — поприветствовал его Джури. — Что у тебя тут, не выжил? — безразличным тоном спросил тот, вероятно имея в виду камеру воришки рядом. — Да нет, Казуки Сатоо, на промывку и свободен. Видимо адреналина мало вколол, а так живой. Тот самый Леда, тем временем подошел к терминалу. — О, так это тот субъект, что на пару с Манабу заказывали? Джури молчал и молчание его, по необъяснимым причинам, напрягало Казуки. Заказывали? Кто, куда, зачем? — Ну, раз Манабу у нас теперь свободен, у меня на него новый заказ. — Ему нужен отдых. Ты же знаешь. — Не обсуждается. — Он не переживет еще одной загрузки, дай ему хотя бы день! — Ничто с ним не станет, и даже если станет, контракт условный. Заплатят за время пользования, вот и все. — Не думаю, что это хорошая идея. — А тебе и не платят за то чтобы ты думал вне рамках своих обязанностей. Слушай, Джури, я и так закрываю глаза на твои незначительные отклонения от протокола, так сказать, не хотелось бы их обсуждать на совете, сам знаешь, — от тона этого человека, Казуки замер камнем, хотя он и так практически не дышал. Ледяной, бескомпромиссный. — Подготовь все и зайди ко мне после обеда. И, Джури, на следующем заседании, проект Орион 2 одобрят. Мне жаль, — странное чувство, это было сказано таким тоном, будто этому Леде действительно было жаль. Что за?.. Как только дверь за Ледой закрылась, Казуки отпихнул крышку и подошел к застывшему на месте Джури. Его лицо приобрело сероватый оттенок, выражение каменное, почти нечитаемое. — Что это за упырь? Что за Орион 2? Но Джури, казалось, его даже не услышал. Ледяным командным голосом он обратился к Казуки: — kzk440, шагай давай, обеззараживание и душ. Вон туда, — Джури указал на одну из дверей поменьше. Казуки ее раньше и не заметил, он было открыл рот, но идущий сзади надзиратель лишь поторопил его. — Заткнись и топай. «Срань, срань, срань! Это конец, он мне щас сотрет память… а Манабу… Думай, Казуки, думай!» Едва они оказались в неприметной комнате, последовал еще один приказ: — Снимай одежду! Полностью. — Эээ… ты вообще в курсе, что ты не совсем в моем вкусе? — Казуки тянул время, но когда Джури посмотрел на него как на полоумного, он лишь произнес: — Ладно, вот, — тюремная форма с символами станции валялась на полу, а он остался стоять голым, как полный идиот, не зная куда девать руки. — Режим «приватность», — произнес Джури в никуда и комната утонула в приятном полумраке. В следующую секунду, Джури будто подменили, на его лице явно была видна паника и некое отчаяние. Что именно его так напугало, Казуки не знал, а гадать не было никакого смысла. О чем думал Джури, кем ему приходился Манабу и готов ли он был помочь, все эти и многие другие вопросы путались в голове. Ответов у Казуки не было. — Пока будешь стоять так с голым задом, видео и звукозапись будут отключены, — пояснил Джури. — Так какой там у тебя был план? Не ожидавший такой перемены, вор сперва затормозил, потом ответил: — Ты показываешь где Манабу, будишь его, не стирая память, помогаешь незаметно увезти со станции, я улетаю с ним на Примму. Все. — Три раза «ха-ха». Отстойный план. На чем это улетаешь, на метле? У тебя деньги хоть есть-то? «На метле? Что за устаревшее выражение?.. Господи, чувак, тебе вроде 30 плюс, а не 1030» — мысленно съехидничал Казуки, но вслух произнес совсем другое: — Денег может и нет, но у меня есть собственный крейсер, — не без гордости заявил тот, — его конфисковали при аресте, но насколько я понял, он должен быть тут, в одном из ангаров, и я могу его теперь забрать, раз уж я свободный гражданин. Кислорода и припасов должно вполне хватить. От Казуки не ускользнул почти нездоровый блеск в глазах надзирателя, когда он упомянул о крейсере. — Название, — Джури уже повернулся к нему спиной и активно щелкал по клавишам ближайшего терминала. — Эээ…чего? — Тупой, что ли? Крейсера твоего. Казуки подавил очередную волну желания придушить Джури. Единственный шанс найти Манабу, как-никак. — breakin' holiday — Круто, — нейтрально произнес тот, ввел наименование и нажал поиск. — Может просветишь и меня в свои гениальные планы? А то как-то надоело зад морозить. Джури полностью проигнорировал его, изучая данные на экране. Крейсер был действительно в одном из ангаров. Без оружия, переквалифицирован в качестве гражданского судна малых размеров. Готов к вылету, по востребованию. Зарегистрирован на Казуки. Джури резко к нему повернулся и от его взгляда Казуки застыл. Решительный и строгий, он произнес серьезным голосом: — Предлагаю тебе сделку, Сатоо. — Я тебя внимательно слушаю, — вор скрестил руки на груди ожидая чего угодно, но определенно не то, что услышал далее. — Я помогаю тебе вытащить отсюда Манабу, но я и моя семья летим с вами на Примму, под твоей гарантией, что мы там сможем законно остаться на неопределенный срок, как члены экипажа, — Казуки на него вылупился, желая задать кучу вопросов. Согласен, конечно он был согласен, но… — И прежде чем ты спросишь зачем мне все это нужно, сразу тебе скажу, времени толком все объяснить у нас нет, но если выберемся отсюда целыми, я тебя просвещу. Вкратце, во-первых, я в долгу перед Манабу, в большом, а во-вторых, Орион 2, о котором говорил заведующий, вскоре коснется моей семьи, не самым благоприятным образом, боюсь. Мы давно опасались этого и искали… — Сколько вас? Крейсер рассчитан на экипаж из четверых, плюс две криокамеры. — Мой партнер и двое детей, 8 и 10 лет. — По рукам, — прервал его Казуки. — Придется в пути пополнить хотя бы запасы кислорода где-нибудь. Идем уже за Манабу, не стоит терять времени. — Да постой ты, — раздраженно произнес Джури. И добавил уже более мягко. — Это еще не все. Я хочу чтобы ты кое-что знал, перед тем как согласишься, чтобы не было потом недоразумений. А то мало ли, психованный, выбросишь нас в шлюз если что не то… Казуки хотел покрутить пальцем у виска, неужели он производил впечатление неуравновешенного человека? Но вместо этого, он лишь поторопил Джури жестом. — Все не так просто. Как ты уже заметил, тут не совсем тюрьма, но не и космический курорт, — Джури повернулся к экранам и открыл, как показалось Казуки, план, или по крайней мере, часть плана станции. — Находимся мы здесь, вот, блок дельта. Манабу, тут, блок альфа, — указал надзиратель. — Охрана там усилена, но зайти с моим пропуском не составит проблем. Гораздо проблематичнее и рискованнее будет выйти. Дальше сложнее. У меня не будет времени разбудить Манабу следуя протоколу. В отличие от остальных блоков, блок альфа при сбросе и выходе из виртуальной реальности, не будят. Проще говоря, он будет в коме. Я смогу его более менее нормально разбудить, не рискуя ему навредить, лишь когда мы покинем станцию. За сохранность его воспоминаний, особенно виртуальных, не ручаюсь. Тебе это ясно? Казуки лишь кивнул. — Это еще не все. У всех лежащих в блоке альфа, на правом предплечье, под кожей, установлен маячок для слежения. Бежать им особо некуда, кроме как в открытый космос, но все же. А теперь самое сложное. Если попытаемся вывести Манабу за предел блока, не успеешь и глазом моргнуть, как сбегутся все охранники. Чтобы извлечь маячок не задействовав систему охраны, нужна остановка сердца, полная. Я легко могу это устроить, но действовать надо быстро, очень быстро, — Джури говорил, а Казуки уставился на него нечитаемым взглядом, будто выпал из реальности. — Эй, мистер голые булки, ты меня слушаешь вообще?! Я для кого тут напрягаюсь?! — То есть, ты хочешь его убить, — мрачно произнес Казуки. — Если ты еще не понял, он и так уже почти труп, уж точно им станет в скором времени. — Что дальше? — А дальше, ты ведь у нас специалист по криокамерам? Сможешь быстро и безвредно для нашего «трупа», устроить так, чтобы вместо режима «Крио», на панели управления высвечивало «Деактивирован». — Теоретически, как-то не приходилось делать такое, мне нужны инструменты. — Там есть ячейка с приборами для техобслуживания, не заперта. — Тогда, за дело. — И, Казуки, — Джури, впервые за их краткое знакомство, обратился к нему по имени, — делай все в точности как я скажу, ни с кем не разговаривай, ни на кого не смотри. Мне надо сделать пару звонков. Одевайся пока, в шкафу униформы. Краем уха Казуки услышал два очень странных разговора. В первом, надзиратель разговаривал с неким Сойком, и попросил того переслать ему ноты для партии ритм гитары. Во втором, Джури сообщил некому Агги, чтобы тот собрал вещи и явился в пятый ангар на нижнем уровне, и что они отправляются в тот самый отпуск, о котором они всегда мечтали. Уже потом, одетый в форму медотсека станции, кое-как надев головной убор и большие защитные очки на пол лица, быстрым шагом следуя за Джури по коридорам, Казуки мельком задался вопросом, какого хрена он творил, ведь он не знал надзирателя, не знал можно ли ему вообще было доверять. Да и Манабу, настоящего, он не знал, и как оказалось, тот вообще мог его потом не вспомнить. Но сумбурные мысли, если и не испарились полностью, то быстро отошли куда-то на окраины сознания. Казуки знал, что он просто не мог поступить иначе, он не мог оставить Манабу тут. И если уж быть совсем честным с самим собой, то и терять ему особо было нечего, а проведенные годы с Манабу, пусть и виртуальные, были пожалуй лучшее что с ним случилось за всю его никчемную жизнь. Решительным шагом Казуки поспешил за Джури. Как и предполагал надзиратель, добраться до блока альфа, не составило особого труда, как и зайти туда. Охранник потребовал их пропуска, а Джури показал свой и наврал что-то о том, что Казуки тот самый новенький и что он лично ручается за него, и что они по приказу самого Леды-сама, который долго ждать не будет, а потом улыбнулся охраннику во все зубы, настолько солнечно и обезоруживающе, что Казуки молча прифигел. «У него что, раздвоение личности?..» — хмыкнул вор про себя. Как только за ними закрылась дверь, Джури целенаправленно отправился по коридору направо. Блок альфа отличался заметно от места где держали Казуки. Тот же искусственный белый свет, мониторы и камеры повсюду, но вместо открытого бескрайнего пространства, это место напоминало больничные палаты, в каждой из которой сохранялось по одной лишь криокамере. Гробовую тишину нарушало лишь тихое жужжание приборов и шорох шагов. Казуки даже показалось, что если закрыть глаза, можно различить характерный гул генератора искусственной гравитации станции. Джури вдруг резко остановился возле одной из дверей, просканировал свой пропуск и шагнул внутрь. Казуки последовал и дверь за ними закрылась характерным щелчком. По спине пробежал холодок, и Казуки застыл словно статуя. Прямо посередине небольшой комнаты-палаты, в активной криокамере, лежал сам Манабу. Сердце моментально болезненно сжалось. Совсем худенький, это было заметно даже сквозь незамысловатую оранжевую форму, что выдавали заключенным блока альфа, простая футболка и подобие пижамных штанов, бледный, даже бледнее обычного, если это вообще было возможным, казалось он даже не дышал. Волнистые каштановые волосы, с неким рыжеватым оттенком, обрамляли аккуратное лицо, но не совсем достигали плеч. Такой красивый в своем сне и такой… уязвимый. Казуки моментально захотелось откинуть дурацкую крышку, отключить дебильные мониторы и обнять, прижать к себе, согреть… Правильно, он все сделал правильно. Сомнений больше не было. — Ячейка с инструментами там, в правом углу. Шевелись давай! — прервал его мысли Джури. Тот уже вводил код доступа к управлению и как догадался Казуки, собирался вызвать ту самую остановку сердца. Время пошло. Дальше события развивались как будто отрывками. Джури через настройки камеры подал неправильную пропорцию крио-жидкости и буквально через пару секунд, Казуки услышал тихое пищание приборов, оповещающие об остановке. В тишине, звук казался оглушающим. Он вздрогнул и подобрав нужные инструменты, резко повернулся к Джури ожидая его команды. Если до сих пор, вор более менее спокойно относился к происходящему, то теперь его сердце заколотилось гулким частым ритмом, намереваясь выскочить из груди. Джури моментально открыл камеру, предварительно подготовив все необходимое для экстракции. Казуки мельком подумал, что видимо хирургические инструменты и необходимые атрибуты являлись неотъемлемой частью каждой из палат, а то вдруг вот такой вот случай, а под рукой ничего нет. Надзиратель, тем временем, нащупал светящийся бугорок на предплечье Манабу, и Казуки смог мимолетно увидеть, как под кожей, в том месте, погас зеленый свет. Джури действовал методично и решительно, не теряя ни секунды, скальпель блеснул в руке и прошелся по бледной коже. Кровь. На краю своего напряженного сознания, ожидающего соответствующую команду, Казуки испытал некое восхищение и уважение к Джури. Его руки не дрожали, нет, он все приготовил, все делал правильно, кровь стекала и впитывалась, а подложенную ткань-абсорбент, и лишь испарина на лбу и голос, выдавали его волнение. Джури быстро нашел и вытащил маячок, в два счета зашил и забинтовал рану. Торопливо захлопнув криокамеру, он сосредоточил все свое внимание на панели управления. «Протокол — реанимация», успел прочесть Казуки. — Давай же, Манабу, черт бы тебя побрал, ты сильный, всех нас переживешь… — надзиратель уставился в монитор, а Казуки даже и не понял сразу, что сам перестал дышать. Лишь когда на экране появился слабый пульс, оба парня выдохнули с облегчением. — За дело, Сатоо, вырубай все панели камеры, сделай так, чтобы посторонний наблюдатель принял нашего общего друга за покойника. С криоподом вор справился за рекордное время. Теперь предстояло выбраться отсюда и улететь куда подальше. *** — Джури-сан, — охранник косился то на Казуки, то на криопод, что тот толкал перед собой, — мне не сообщали о деактивации, я должен внести данные… — Конечно, это заключенный mnb236, мы лично сообщим Леде-сама об этом инциденте. — Надо внести данные, не могу вас пропустить иначе, — охранник виновато потупил взгляд, — простите. Или оставьте в камере, ребята из морга заберут. — Не стоит, мы сами разберемся. Поступай по протоколу, а я покажу новичку где морг, так что мы его забираем, — Джури улыбнулся охраннику своей фирменной улыбкой, и тот согласно кивнул пропуская их. Джури кивнул Казуки, указывая нужное направление. Снова коридоры, лифты, углы, персонал, вооруженная охрана, много охраны. Казуки толкал под и смотрел строго под ноги, стараясь слиться с окружающей средой. Ладони вспотели, по позвонку скатывались ледяные капельки пота, а в горле пересохло, будто двигались они не по современной станции, где все работало с максимальным учетом комфорта обитателей, а по безлюдной планете, выжженной своим же солнцем. Даже не смотря на то, что вор относительно хорошо ориентировался в пространстве, в этой части станции он раньше не бывал и теперь ему казалось, что они ходили кругами. Он был полностью дезориентирован, полагаясь лишь на Джури, что теперь быстрым шагом, почти бегом, шел впереди. Двери очередного лифта открылись, а Джури уже торопливо нажимал нужный уровень. Казуки еле успел втолкнуть под и зайти следом. Кроме них, никого. Какая редкость. — Шевели булками, Сатоо, у нас совсем мало времени. Я не могу с точностью сказать, когда меня начнут искать по работе, или когда охрана заподозрит неладное, или увидят на камерах. Бегом! Двери лифта распахнулись и этот уровень Казуки сразу же узнал. Ангар. Еще десять минут более чем бодрого шага, и они завернули в нужный отсек. Народу было много, самого разнообразного, все куда-то торопились, загружались, выгружались. В этой суматохе, беглецы ничем особо не выделялись. В этой части ангара, судна малого размера были пристыкованы напрямую к станции. Некоторые были открыты и народ роился входя и выходя, другие же закрыты лишь защитным полупрозрачным барьером, как и breakin' holiday. Казуки сразу узнал свой корабль, и резко завернув вправо, ускорил шаг, стараясь ни на кого не наступить и никого не сбить подом с Манабу. Джури же, наоборот, замедлил шаг, будто высматривая кого-то в толпе. Казуки уже вводил свой личный идентификационный код и сканировал отпечатки пальцев, чтобы снять защиту, когда краем глаза увидел, как высокий парень подошел к уже видимо нервничающему Джури и схватил того за плечо, разворачивая к себе: — Такуя!