Х criss-cross Х

      *Unlike Pluto feat. Cristina Gatti - Let It Bleed*       Прошло достаточно времени, чтобы Нила Далтона [//Yoongi] перестали искать в пределах Соединенных Штатов, а Энтони Гилмора [//Jimin] позабыли даже те немногие, кто с ним встречался.       Прошло достаточно времени, чтобы Майкл Стрикленд [//Hoesok] потерял всяческую осторожность, а также необходимую для босса гангстерской группировки хватку, и теперь он отошел от дел… Но вовсе не забыл предательство своего консильери, и вовсе не простил ему убийство Мэттью. [Jungkook]       Загадочный «мистер Джонсон» [//Namjoon], выглядевший как типичный представитель американского правительства, желающий остаться неизвестным, - тот самый «мистер Джонсон», заказавший убийство президента сразу у обоих боссов враждующих преступных кланов, исчез вместе с деньгами, обещанными в награду за эту работу (ведь ни «ягуары», ни «убийцы» так ее и не выполнили - по крайней мере, доказательств не было ни у одних, ни у других). Мистер Джонсон… не был чиновником, и не имел никакого отношения к правительству США; он был Винсентом Басчиано, выходцем из Бруклина, и, что куда более важно - человеком, развязавшим Кастелламмарскую Войну между Аль Капоне и Сальваторе Маранзано.       Именно Басчиано спровоцировал конфликт между группировками Стрикленда и Далтона, и убрал таким образом обоих своих конкурентов одним лишь легким и умелым приемом - тем, который уже много лет помогает Винсенту выигрывать партии в покер, - ложью.       Некто Сокджин, занимавший несколько лет назад лидирующее положение в Нью-Йорке среди других преступных гангстерских объединений, был убит по приказу Майкла Стрикленда и сброшен в Гудзон - по крайней мере, Майкл в этом уверен, ведь он лично приезжал ночью к мосту, чтобы убедиться в смерти своего конкурента. Майкл убедился, - а Сокджин уже спустя минуту был встречен вниз по течению уже знакомым нам Винсентом Басчиано, который вытащил Джина достаточно быстро и ловко, чтобы тот успел хоть немного пострадать.       Прошло достаточно времени с момента убийства Джона Кеннеди и завершения полицейского расследования по этому делу...       Но недостаточно времени, чтобы Нил Далтон забыл свою мечту.

***

      27 августа, 17:46, Гётеборг, Швеция.       - Только не говори, что не скучаешь… по прошлой жизни.       - Не скучаю.       - Ха! Какого черта тогда ты до сих пор наряжаешься, как консильери, носишь рубашки и строгие брюки? И оружие?       - Я?.. по привычке…       - Нам же так скучно… - Вздыхает Нил Далтон, отложив журнал. - Быть вечными туристами повсюду, куда бы мы не отправлялись. Мы ведь можем получить всю Америку, Чимин.       - Ну да, - отвечает тот, - мы и получили ее: она была уже практически у тебя в кармане… Если бы ты не был идиотом, конечно, то…       - Что? - Возмущается Нил.       - Если бы ты не запорол последнее дело, отделяющее тебя от твоей мечты! - Энтони садится напротив Далтона, закидывая ногу на ногу, и внимательно смотрит в лицо своего собеседника. - Если бы ты с самого начала позволил мне пойти с тобой, то…       - То ничего не изменилось бы!       - Не правда!       - Знаешь, я справился бы и сам. Без твоего героизма.       - Да, конечно… - фыркнул Энтони, - слава Богу, что полиции подвернулся этот Освальд… Его вроде бы пристрелили через два дня после того, как арестовали.       - Да, я читал в газетах.       Нил и Энтони смолкли. Но через минуту Далтон начал снова:       - Мы ведь не проиграли, понимаешь. Мы не проиграли! Я не хочу сдаваться, я не хочу… отдавать все Стрикленду. - Угрюмо пробурчал он последние слова.       - Я слышал, что он отошел от дел, - спокойно ответил Энтони, стараясь не показывать, как умиляет его капризное недовольство Далтона. - Сейчас в Америке все обстоит несколько иначе. Времена изменились.       - Знаю. - Далтон резко хлопнул крышкой своей тяжелой металлической зажигалки, и, закурив, выпустил из легких облако мутного дыма в воздух. - Пять семейств. Все территории теперь поделены между пятью семьями. «Разделяй и властвуй», - усмехнулся Далтон.       - Откуда тебе это известно? - Прищурился Энтони, подавшись вперед.       - «Убийцы» никуда не исчезли, - Далтон, нахмурившись, принялся торопливо тушить едва начатую сигарету, - они теперь называются «семьей Дженовезе». И их босс, Вито Дженовезе, хороший друг моего отца. Когда я в юности остался один на улицах Буффало, Вито Дженовезе помогал мне, как родному сыну. Он научил меня всему…       Нил замолчал, и осторожно взял руки Энтони в свои.       - И… что ты… предлагаешь?..       - Давай вернемся. Там…Там наш дом, признай, ты же скучаешь, - Далтон поднял ладони к своему лицу и легко коснулся губами пальцев Энтони. - Там наша семья.       - Мы…       - Начнем с Дженовезе, и посмотрим, что выйдет.       Энтони решил испробовать последний свой аргумент:       - Я думаю, нас еще ищут.       - Кто? Стрикленд? Его семья теперь в прошлом. Он залег на дно, и не сунется к нам. А если ты о полиции - Освальд, помнишь? Мы в этом деле никоим образом не замешаны. В том деле виновен Освальд, и точка.       В комнате воцарилось напряженное молчание.       У Энтони так много слов в голове - так многое хотелось бы сказать Нилу Далтону, столько еще важных и серьезных вещей… Но Энтони слишком устал. Слишком устал сопротивляться своему желанию вернуться в Нью-Йорк, который так любит, а также желанию уехать из скучного и спокойного Гётеборга, который Энтони уже успел возненавидеть, - устал терпеть выжидательный взгляд Далтона, который так внимательно смотрит в глаза, сидя напротив и не отнимая губ от рук Энтони, все время коротко и едва ощутимо касаясь их…       - Ладно. Давай. Давай… вернемся.       Нил Далтон облегченно закрывает глаза и улыбается, резко выдыхая в сцепленные у своего лица ладони; Энтони закусывает губу, не позволяя сказать себе лишнего в этот трогательный момент безмятежной радости, которая находит на Нила так нечасто…       Энтони не позволяет сорваться со своего языка фразе о том, что в Нью-Йорке их, вероятно, будет ждать с распростертыми объятиями не одна преступная семья - ведь путаница с именем Энтони преследует его всю его жизнь явно неспроста.