Ценность

Когда в Агентство впервые пришла вихлястая, но кукольная девушка, Рампо не обратил на неë особое внимание. Однако его заинтересовали еë рвение работать под его началом и то, как она напевала ему искренние дифирамбы медовым голоском, о чьей природе он ленился призадуматься. — Ну и как прошëл твой первый рабочий день? — с долей ехидства спросил он после того, как ты, громко крича о своей пользительности, вернулась растрëпанная и тоскливая с задания. — С алкоголем потянет, — устало выдохнула ты, не желая делиться своими бесславными промахами. — Пьяница? Дивной Шляпке ты бы понравилась, — отшутился Эдогава. — Н-нет же, это только метафора! — ты поспешила искоренить исток его мыслей. «Навряд ли детективу захочется работать с алкоголичкой. Хотя после пережитого я и правда хочу выпить!», в отчаянии думала ты. Но, всë дольше заглядываясь на давний примет своих воздыханий, ты настроила себя на непорочный подход к делу. — Так как прошла твоя первая миссия? — повторил безучастно он. Но пытливый взор изумрудных очей говорил о скрытом интересе. В котором Рампо не хотел себе признаваться. И почему этого его величие должно внезапно захватить мысль об очередной подчинëнной? Все здесь были для него своеобразной семьëй, и ты не станешь исключением. Разве только о тебе бы он мог сказать как: «В семье не без инвалида». Но это не значит, что он будет уважать тебя меньше, чем тех, кто получше справляется со своими задачами. — Нууу… я споткнулась о свою ногу перед похитителями, они растерялись, а Джуничиро обезвредил их. — Ха! — Рампо указал на тебя пальцем, заливаясь гомерическим хохотом. — Неудачница! — Эээ? «Дорогой дневник, вот такой у меня начальник. Мне не передать боль и унижения, потому что таких слов ещë не придумали, да и я потом не захочу вспоминать об этом позоре», — размышляла ты в своей голове, ощущая себя ничтожной букашкой под презорливым взглядом детектива. Однако даже его издевательский смех наперекор логике вызвал частичку надежды. «Он мог бы взять меня хотя бы потому, что я его смешу». — Значит, Вы не возьмëте меня в свои помощники? — Возьму, — без промедлений отозвался Эдогава. — У меня тут много неинтересных бумаг скопилось, так что пригодится прислуга. — Прислуга? — мимолëтное счастье, словно пустынный мираж, растворилось. А точнее, разбилось о судно ахроматической реальности. — Ну да, звучит слишком грубо, — задумчиво потëр подбородок Рампо. Затем, бодро раскинув руки, как крылья, объявил: Будешь лакеем! Твой правый глаз нервно дëрнулся пару раз. Это будет весëлый союз. Но его большую часть на себе ощутит уж точно не твоя персона. — Да, уже лучше, более величественно что ли, — неохотно принимаешь своë беремя, попутно задумываясь о том, что все твои красочные представления о детективе — ложные, и тебе ни за что не удастся добиться его расположения. Ничто не предвещало беды: Рампо упивался своим доминированием и тем, как привлекательная особа ухаживает за его самооценкой. Пока не осознал, как сильно теперь он зависим от этой похвалы, от еë ангельского терпения, от протяжного и печального «Ну Рампо-са-а-ан…», когда он собирался поручить очередное хлопотное дело, не ставя еë ценность выше своих приказов… Рампо всегда со светлой усмешкой вспоминал те времена, когда вы только познакомились, когда он видел в тебе лишь посредственного подчинëнного. Даже его глорическая дедукция не смогла предугадать, что однажды он увидит в тебе самый яркий и желанный светоч. Если бы кто-то только обмолвился об этом, он назвал бы данный сюр изветом. Его ничего не интересовало, кроме детективных обязанностей. Теперь они не интересуют его без присутствия человека, который совсем не разбирается в этом ремесле, но филигранно играет на механизме его сердца. — (Твоë имя), помнишь, как я называл тебя бесполезной? — Ещë бы я забыла, — ворчишь ты. Но, заметив, каким был серьëзным молодой человек, ты заиграла мягкой тональностью. — Шучу. Я знаю, что ты говорил так не со зла, просто ты неисправимый грубиян. Он помнил каждый свой афронт в сторону ещë неумелой девчонки, которая часто лишь мешалась под ногами, точно излишне ластившаяся кошка. Помнил каждую профанацию, у которой был слишком слабый подтекст для невинной шутки. Возможно, ты испытывала от этого муки, о которых он даже не знал и о которых ты теперь учтиво не расскажешь. Помнил, как пренебрегал твоим рвением быть равной ему. «Выскочка», — думал раздражëнно Рампо, привыкший работать в одиночку. «Невероятная», — теперь считал он, благоговейно глядя на свою возлюбленную, которая воинственно терпит его не самый уживчивый характер. Благодетельная, бесстрашная и настойчивая, вопреки отсутствию способностей — идеальный участник Детективного Агентства. Идеальный спутник для его жизни. О его прошлом отношении к тебе было стыдно вспоминать. Ты не заслужила такое обращение. А он не заслужил тебя. — Ты никогда не была бесполезной. Временами ты глупая. Очень глупая, но красивая женщина, — туманно вздохнул он, направив на тебя прямой взгляд, от которого твоë сердце замерло. — Однако ты всегда приносила мне пользу. Ты ощутила внутри неуютную смесь от того, что всегда спесивый и одновременно озорной детектив вдруг перешëл в фазу серьëзных рассуждений. — Завтрак в постель, например? — неловко пошутила ты, чтобы хоть как-то отвлечь себя от волнения из-за смены его настроя. — Кстати, сегодня его не было, негодяйка! — Эдогава экспрессивно всплеснул руками, от чего ты облегчëнно расхохоталась. — Хочешь, чтобы мои чувства пошатнулись к тебе?! — Твои чувства стоят одного завтрака? — ты изогнула бровь, подыгрывая ему. — Как дëшево. Рампо тепло улыбнулся на твою шутку. А затем снова впал в реминисценции. Он помнил этот день, как сейчас. В Агентстве случился разлом, директор впал в бессознательное состояние, и устойчивость Рампо пошатнулась, как древлий мост. Он сидел в углу, абстрагировавшись от паникующих коллег, словно калика, который утратил смысл жизни. Ему не хотелось что-то делать. Дрожащие руки опустились. Черви энтропии слишком глубоко погрузились в сознание, поглотив даже крошки оптимизма. — У меня нет никаких способностей, (Твоë имя), — аморфно пролепетал он, глядя беспомощно на свои длани. День, когда великий детектив признал себя не эспером — обещал быть роковым для всех. Ты знала правду, как и все остальные. Но благодаря его вере продолжала думать о том, что у него есть способность. Вы подыгрывали ему и были счастливы, затерявшись в этом феатре. Но это забвение положительно отражалось на каждом члене Агентства. Та самая ложь во благо, которая ободряла всех и давала надежду. И ей пришëл конец. Впервые честность для тебя стала проклятием. Но затем ты поняла одну простую истину: никакой лжи не было. Сермяжная правда в том, что Рампо действительно обладал способностью, которая будет сильнее любой другой — он обычный человек со сверхъестественным умом, на котором держатся все сильнейшие эсперы. Он не осознаëт своë могущество из-за этой особенности. Ты схватила его за рамены, крепко впилась в них и вынудила отчаявшегося детектива посмотреть в твои глаза, где были собраны звëзды с каждого клочка мира. — Нет, есть. Вы — мозг и сердце Агентства. Если бы не Ваша тяга к справедливости, нас бы тут не было. Вы тот, из-за кого многие люди нашли смысл жизни и поверили в то, что мир можно сделать лучше. Вы вдохновляете нас на благородные поступки, Вы герой для многих. Вот в чëм Ваша способность, Рампо-сан. Вы — создатель всех эсперов и их силы. Слова имеют особую власть. Они текуют панацейной эссенцией, которая оживляет каждую пору, которая заставляет электрически трепетать всë нутро. До этого момента Рампо был лишь пустой оболочкой, которая глухо звенела исполинской апатией. После твоих слов, которые вторглись в его сердце, подключив его к жизни, он ощутил новый прилив сил. Ощутил крылья Серафима за спиной, что смогли указать верный путь. Он твëрдои уверенно встал на ноги. — Знаешь, после твоих слов я просто обязан раскрыть это дело! Значит, у тебя тоже есть способность — вдохновлять великого детектива. Широкая улыбка, переплетение трогательных взоров и общее воодушевление, струящееся лавой по венам. И после этого, взглянув на тебя ещë раз, Эдогава куда-то пропал из реальности. Он никогда не утрачивал почву из-под ног и всегда страшился лишиться трезвого рассудка. Но юдоль, в которую он попал, была такой тягуче-карамельной, приторной, как он любил, и яркой, словно многообещающая обëртка фантика. Здесь, в этом сахарном безвременье, было не страшно потеряться. Потому что он знал, что однажды твой голос сможет ещë раз вывести его из полудрëмы. «Без тебя бы я не был великим», — предаваясь фаворитным воспоминаниям, Рампо откинулся назад и одухотворëнно улыбнулся, словно вкусив смак подлинного дзена. Возможно, без тебя сейчас бы не было Агентства, которое вы оба знаете, которое оба так горячо любите, где так же любят ваш неповторимый дуэт. Возможно, не было бы его его самого именно здесь. А может, и вовсе в этой жизни, которая не имеет смысла без твоих волшебных ободряющих слов. «Не иначе ведьма», — думал с усмешкой он. Грешно великому детективу быть сломленным банальной магии обычной ворожеи. Но если ведьма светлая, то почему бы не поддаться разочек еë чарам? Впрочем, этот один раз затянулся на целый год. О котором он никогда не пожалеет, даже если придëтся отречься от любимой гордости. — Я раскрыл множество преступлений. Но даже их количества будет слишком мало, чтобы сравнить с тем, насколько ты дорога мне. Твоë сердце откликается лихорадочным стуком. Руки начинают мелко дрожать. Смущение на ланитах наливчатое, как Бель Можайская. Между вами была самая разнообразная палитра эмоций, но Эдогава редко говорил напрямую о глубине своих чувств. Он смущался, а тебе было достаточно его действий, чтобы понять, что в них запечатано. — Рампо… Растерявшись, ты несмело подошла к своему возлюбленному. Руки осторожно, словно нащупывая почву чужой личности, легли на его плечи. Не встретив сопротивление, ты спокойно выдохнула. Как девиантно осознавать, что твой Рампо был сейчас не похож на самого себя. — Когда у меня опускались руки, ты всегда поднимала их. Все преступления сейчас я раскрываю ради тебя, чтобы твой сон был спокойным, а вера в справедливость процветала. Чтобы ты, зная о том, что у меня нет способностей, всë равно считала меня героем. Он повернулся, посмотрев тебе в глаза. Его изумруды потемнели под сенью томящейся нежности, и твоя радужка померкла в ответ. Он накрыл твою руку своей, любовно сжав еë. Твой изумлëнный лик разгладился под воздействием эйфории, которая нарисовалась кокетливой улыбкой. — Я всегда буду так считать, Рампо, — ты наклонилась, подарив кроткий поцелуй в его чело. Он податливо принял ласку, хотя обычно сам проявлял инициативу или же за нежностью следовала разрушительная страсть. — Но… откуда такая внезапная нежность? У Рампо был чëткий и самый верный ответ на этот вопрос. Но после непривычного потока откровенностей он вновь ощутил смущение, давящее на грудь. «Так, на сегодня с неë достаточно, а то обнаглеет», — подумал шутливо он, намереваясь отбиться от раздражающей смуты весельем. — Женщины добреют, когда к ним подлизываешься, ведь я же хочу получить свой завтрак в постель. Он лучезарно смеëтся. И ты смеëшься в ответ, хоть и чувствуешь лëгкое разочарование от его недоговорëнностей. Но быть девушкой детектива — значит перенимать его дедукцию. И она подсказывала тебе, что Рампо всего лишь начал ценить тебя куда больше. Замок любви закрепился на ваших отношениях, потеряв ключ. И пусть. Всë к лучшему. — Дурак, — хихикнула ты, накрыв его губы своими.