Ценность

Это был ведренный день. Освободившись от своих обязанностей, Чуя устроил себе поход по бакалеям. Ничто не предвещало злоключение, пока он не столкнулся с кем-то, кто рухнул наземь, уронив ворох пакетов. — Вы в порядке? — незамедлительно поинтересовался Накахара, шагнув к пострадавшему. — Да, я просто немного неуклюжая, — с неловким смехом отмахнулась ты, убрав с растерянного лика свëрток. Чуя рефлекторно заиндевел, когда перед очами предстала особа привлекательной наружности. Мужское сердце зачарованно постучалось в грудь, сигнализируя о новом влечении, которое нестерпимо хотелось иллюстрировать той, кто сделала солнце над макушкой ещë светозарнее. Он мгновенно изменился в лице: кокетливый взгляд, кошачья полуулыбка, галантный жест дланью, благодаря которой ты смогла благополучно подняться с пыльной земли. — Ваш молодой человек — коллекционер женских слëз, раз он не удосужился помочь Вам с таким грузом, — соблазнительно, как он считал сам, произнëс молодой человек. Нежные лавандовые лепестки твоих губ раскрылись в лëгком смехе. — Забавно Вы оскорбляете людей, — от данного замечания Чуя зарделся, утратив прежнюю уверенность в себе. Он тут же вспомнил насмешки Дазая, который твердил, что тот никогда не умел причинять боль словами. То, что должно было унизить, могло лишь рассмешить лучше любого сюра. — Но у меня нет молодого человека. И я просто несу эти покупки своему начальнику, такова моя работа. Твой беззаботный настрой вновь расположил его, вернув обратно за штурвал амбициозности. Известие о твоей свободе заставило его вкусить триумф. Ты не первая девушка, за которой он решил поухаживать в вольное время, и обычно флирт заканчивался на мимолëтных аккордах. В этот раз он понадеялся на более длительное сотрудничество. — Тогда позвольте помочь Вам. — Что Вы, я не хочу утруждать незнакомого человека, — смущëнно отмахивалась ты. — Заодно и познакомимся, — ягоды губ снова сложились полумесяцем, против которого ты, завороженная, не смогла ничего противопоставить. И не особо хотела. — Я хорошо развит физически и совсем не чувствую тяжесть пакетов, так что мне будет только в радость помочь приятной даме, — чванно сказал он, подхватив твою ношу. Вы неспешно двигались по улице, болтая обо всëм на свете. Всë шло так легко и безмятежно, что это было похоже на неправдоподобную феерию. Мафиози, очернëнный убийствами, столь свободно наслаждался компанией девушки, которая прозорливо слушала его и дополняла диалог. Это сказка, сплетëнная из сумбурной встречи, кашемировых улыбок и унисоновых биений сердец. Пока ты не сказала будничным тоном: — Вот тут я работаю. Чуя поднял голову, неверяще оглядев целиком ненастное здание, где обосновались его самые надоедливые супостаты. Красивые сказки имеют свойство рассеиваться, стоит только оглядеть всë реалистичным, зрелым взглядом. Лучше бы он оставался наивным отроком, выпестованным этими самыми инфантильными сказками и красочными мифами. — Так ты из Детективного Агентства?! — едва ли не с разочарованной истерикой завопил Чуя, чьи мечты и надежды рассыпались горсткой пепла к ногам. — Работаешь на этого мумифицированного пуделя?! — Н-нет, я работаю на Куникиду-сана, — растерянно пролепетала ты, не понимая, почему настроение твоего собеседника так биполярно встряслось. — Дазай-сан мне не нравится, он подкатывает к каждой юбке, да ещë и без всяких свиданий предлагает вместе повеситься под луной. Одно известие, вопреки абсурдности ситуации, всë же сумело облегчить бальзамом его романтическую агонию. Но в целом его нервы, натянувшись скрипачными струнами, играли трагичную увертюру. — И что только женщины находят в нëм? — устало и раздражëнно вздохнул он. Уловив твой недоумëнняй взгляд, Накахара смягчился; ты не виновата в том, что он придумал себе то, что не соответствует действительности. Оглядев тебя, он горестно выдохнул, поняв, что должен завершить свой долг. — Ладно, я помогу тебе до конца, хотя мне не очень хочется пересекаться с этим владельцем куриной фермы вместо мозгов. — С-спасибо… — всë так же недоумëнно, но благодарно промолвила твоя персона, слепо следую за твëрдо и шумно шагающим парнем. Чем дальше вы шли, тем больше сгущалась сепия, которая просочилась во взгляд Чуи. Он смотрел тебя в спину, ощущая, как в груди становится теснее и горше. Всë слишком хорошо начиналось, а человек по своей природе стремительно привязывается и привыкает к благу. «Да что это со мной? Всего лишь очередная девушка, с которой мне не повезло. Не повод строить трагедию, пф», — внушал он себе, не понимая, почему настроение так сильно помрачнело. Когда ты побежала к блондину, чтобы отдать ему содержимое пакетов, он начал постепенно мириться с мыслью о том, что тебя придëтся отпустить. Птичка из Агентства не предназначена для грубых и жëстких рук мафиози. Чëрное и белое не станут балансом. — О, привет, Чуя-кун! — в поле зрения появился лукаво улыбающийся Дазай. — Ты что, заблудился в этом слишком большом мире, раз решил заглянуть в Агентство? — В отличие от тебя, пытка для женщин, у меня есть джентльменские качества, поэтому я решил проводить вашу союзницу с тяжëлыми пакетами, — презорливо буркнул шляпник. — О, как благородно! Ты прямо как мини-рыцарь. — Заткнись! Очередной мимолëтный конфликт немного отвлëк Накахару. Но теперь он уже снова смотрел в сторону несбыточной химеры, которая скромно отчитывалась лидеру о своëм походе. В груди снова зашевелилась крупной меганервой гладная тоска, высасывающая нектар жизни и тяги к ней. — Что, понравилась (Твоë имя)? — пытливо спросил Осаму. — Не твоë кучерявое дело! — разозлившись, подрумянившийся, точно вишнëвый пирог, Чуя увëл туманный взор. — Так и не научился оскорблять, эх, — с наигранной досадой сказал Осаму. — У тебя нет никаких шансов на неë. — С чего ты взял? — ожившись, Накахара повернулся к оппоненту. — Какой рост, такие и шансы. — Ах ты! Созревающие гроздья конфликта прервала твоя персона, вставшая между наэлектризованными парнями. При виде тебя Чуя мгновенно исчерпал весь словарный запас, кишащий ругательствами. Остался лишь смущëнный взор и всë та же собачья тоска. — Так значит, Вы из мафии и всë-таки решили мне помочь? — восторженно спросила ты. — Пустяки, — махнул рукой молодой человек, обратив для отвлечения внимания зрак на Осаму. — Больше я сюда не сунусь, чтобы не видеть это пучеглазое проклятие. — Спасибо Вам большое! — пренебрегая возникшей отчуждëнностью Чуи, ты приблизилась к нему, подарив звонкий поцелуй в гладкую ланиту, и так же неожиданно скрылась в глубине Агентства, куда мафиози уже не сможет попасть. Внутри щëлкает тумблер, переключивший апатию в трепетное чаяние. Внутри расцветают золотистые бабочки, чьи кончики крыльев озорливо щекотят кардио, вынужденное стучать куда чаще. Твоя принадлежность к ненавистному Агентству уже не кажется такой весомой препоной. Да и разве, если такой обаятельный юноша, как он, приложит свои селадонные навыки, сможешь ли ты отказаться от присоединения к его коллективу? Чуя понимает, что для него нет ничего невозможного; что в мафии, взлелеянной упорством и королевскими амбициями, добиваются любыми способами свои цели. Поэтому сейчас он позволяет себе рисовать твой стройный силуэт и мечтательно воздыхать по нему, пока наблюдающий за всем Дазай подшучивает над своим бывшим напарником: — Если ты растаешь, я с радостью подмету тебя грязной шваброй и выжму в помойное ведро. — Чуя, сдавайся, тебя засекли. Накахара слышит приятный женский голос в колонках, напоминающий сладкий меликрат; он так располагает к себе, что хочется добровольно сдаться. Теперь он прекрасно понимает, какого быть Евой, искушëнной змием-обольстителем. Прерогатива, конечно, заманчивая. Но он сдерживается, кусая внутреннюю сторону щëк, и упрямо двигается дальше. На пути встают другие члены Агентства, готовые воинственно отражать его нападение. Каждый из соперников встречает друг друга лисьей ухмылкой. — У вас довольно хороший координатор, — подмечает он, направляя взор на колонку, словно сможет увидеть на еë месте владельца столь карамельного гласа. — Хочешь заполучить себе такого же? — подтрунивает Йосано. — Да. Потому что ваша шайка слабаков не заслуживает его, — ухмыляется Накахара, которому удаëтся перехитрить врагов; он перепрыгивает через них, обращается в быстрого и ловкого парда, который вступает в нощную охоту, и отдаляется от преследования. Ты же, потеряв на экране нарушителя спокойствия, откладываешь наушники, сообщая союзникам, что больше не можешь отследить противника. В груди фиксируется чувство картëжного азарта. И это кажется апофеозом абсурдности на фоне того, что ты должна всеми силами помогать своим ребятам, а не игнорировать тревожные события. Кажется, не зря директор беспокоится о том, что ты в последнее время не можешь сосредоточиться на работе. Ведь теперь, когда чужие руки притягивают тебя к своему телу за талию, мысли о ней и вовсе улетучиваются, словно их никогда не существовало. — Сдаться, говоришь? Горячий шëпот ласкает раковину уха. По эпидермису своевольно снуют игривые мурашки. Ты закусываешь нижнюю губу, пытаясь настроить себя на серьëзный лад. Не получается. Особенно когда тебя так настойчиво опаляют дыханием и пытаются растворить в своих объятиях, как в щелочи. И, как ни странно, эта пытка кажется убийственно приятной. — Именно, — пытаешься выдавить из себя хотя бы капельку строптивости для приличия, но голос предательски дрожит. И заведëнная плоть тоже. — Я ведь должна выполнить свою работу, а ты всë портишь мне своими неуместными флиртами. «Неуместное» — слишком лживое слово. Потому что всë твоë нутро, в котором взыграло полымя, требовало этой игры. Плоть охотно отзывается, когда Чуя властно накрывает твои губы своими, чертя языком узоры и тут же отстраняясь от них. Он дразнит, улыбается Чеширским котом, вынуждая тебя порывисто возвращать ему поцелуи, признавая собственное поражение. Ты упираешься копчиком к столу с оборудованием для слежки, запрыгиваешь на него, раздвигаешь ноги, пропуская Чую ближе, и обнимаешь его ими, подталкивая плотнее прижаться к источнику желаний. Руки обоюдно исследуют друг друга, поцелуи становятся жарче, и становится уже плевать на то, что ты сможешь испортить клавиатуру или уронить куда-то микрофон. — Ты ведь понимаешь, что мы с Мори-саном продолжим настаивать на твоëм вступлении в мафию? — оторвавшись, прошептал Чуя. Он приподнял перстами твоë лицо за подбородок и вгляделся в твои очеса, уповая на то, что его метода соблазнения было достаточно для немедленного соглашения. — Я не возражаю, но ничего не обещаю, — дразнишь ты, нетерпеливо приникнув обратно к его зовущим устам. Ты играешь, даëшь обещания, но всë равно остаëшься верной Агентству. Однако принимаешь своего врага, умудряешься замораживать конфликты обеих сторон и даруешь ему то, что он не получал от других особ. Ты пробуждаешь в Чуе азартный огонь и наделяешь его ещë большей стойкостью, с которой ему хочется завербовать тебя в свои сети. Кто же знал, что влечение, обещавшее стать мимолëтным из-за иных мировоззрений, окажется фатальным для него. Но таким желанным, что он никогда не откажется от своих намерений приручить строптивую девчонку из ненавистного Агентства. Ты — чересчур ценный экспонат для его томящегося сердца.